База стражей границы
Юлиан полулежал в кресле, пока медработники с восторгом крутились вокруг него и обсуждали его эволюцию. Спасибо, крыло поправили. Оказалось, у него какой-то нерв неправильно работал, отчего оно и дергалось. Отрастили второе. Теперь у него было два пушистых маленьких крыла, что выглядело еще смешнее, чем одно.
Раненные стражи границы с любопытством наблюдали за работой медиков, даже пепельный блондин прекратил вырываться из смирительной рубашки и наблюдал за Юлианом.
Вначале никто не поверил, что он адман, за исключением медиков, которые изучили случай Юлиана вдоль и поперек. Приведшие его вампиры стояли с распахнутыми ртами и смотрели на показания экранов. Всё чаще среди стражей границы звучало слово «прощенный».
— Я думаю, что вы все заинтересованы, чтобы таких случаев было побольше, — сказал один из медиков верданов, изучая недоразвитое крыло юноши. — Поэтому о Юлиане лучше не говорить за пределами базы.
— Да нам никто не поверит! — закричал Бухарик, пока остальные согласно кивали. — Прощенные — сказка! Ни один вампир никогда не повторял ваш путь! Тем более адман!
— В любом случае, лучше о Юлиане не говорить для его безопасности…
— Никогда не видел настолько сильного отката в эволюции! — воскликнул один из медиков левкосов, разглядывая непонятные Юлиану знаки на голографическом экране. — Кейр — гений, раз смог направить его эволюцию с учетом скорости превращения! Я бы его правил лет пятьдесят!
Юлиан и не знал, что Кейр ему эволюцию поправил. Обычно люди этой процедуре не подвергались, так как мало жили, практически не менялись, да и имели предубеждения против вмешательства в гены. Человечество против обыкновенных прививок бунтовало, а вмешательство в гены и вовсе считало олицетворением зла. Хотя для древних долгоживущих рас поправить гены и эволюционные приспособленности — обычная практика.
— Такой сильный откат в эволюции из-за того, что его старая тварь укусила? — уточнил еще один медик.
— Ага, адманы ж застывают в одном состоянии, да и по моим данным… наш пациент человеком был.
— У них же происходит моментальное превращение! Как его вообще успели перенаправить-то⁈
— Хотел бы я знать. Если Кейру удаться разобраться…
— Можно будет их лечить, — впервые вмешался пепельный блондин.
Медики и стражи границы переглянулись и по-новому взглянули на Юлиана. Юноше стало очень некомфортно под их взглядами, захотелось спрятаться под столом или убежать.
— Это что получается? — помассировал лысину Бухарик. — И мы тоже сможем по светлой эволюции пойти?
— Ты бухай поменьше! — повернулся к нему медик-вердан. — Может тогда и светлая эволюция запуститься, а пока тебе грозит только пересадка органов!
Остальные стражи заржали, а Бухарик не смутился:
— Какие вы все скучные! Хотите лишить меня единственной радости и источника вдохновения!
— Па-а-ап! Зачем нужно было маму вызывать сюда⁈ — внезапно заорал пепельный блондин, обращаясь к одному из медиков-верданов.
— Без тяжелой артиллерии тебя в отпуск не отправить, — флегматично отвечали ему.
Юлиан перевел взгляд на говорившего. На отца вердан не тянул и выглядел младше, чем сын, и цвет волос у него был фиолетовый, а не пепельный.
Через пару минут сын медика с трудом уклонялся от воспитательной босоножки матери. Тогда же Юлиан понял, от кого отпрыск унаследовал внешность и вздорный характер.
— Так его так! — поддерживал воспитательные действия верданки Бухарик.
Женщина перестала бить сына и недобро повернулась к вампиру. Смешно пискнув, Бухарик спрятался за спинами посмеивающихся медиков.
— Дорогая, давай ты дома продолжишь, — с широкой улыбкой наблюдал за своим семейством вердан.
— Пошел впереди меня и только посмей сбежать! — вновь замахнулась босоножкой верданка на блондина.
— Хорошо, мама, я иду.
Сын примирительно поднял руки и пошел впереди грозной матери.
— Его тут все Садюгой зовут, — прошептал Бухарик Юлиану, наконец, уводя его из обители любопытных медиков.
— Его за что Садюгой-то назвали? — не понял Юлиан.
— Любит морду бить и молодежь палкой гонять. Вообще безбашенный, и не скажешь, что вердан. Это он перед мамочкой и папочкой шелковый, а ты на него на задании как-нибудь глянь. Там мозги и зубы во все стороны разлетаются.
— Зато его в тёмных мирах боятся, — впервые заговорил Гламурчик, не прекращаясь любоваться когтями. — И там ему дали более романтичное прозвище «Хранитель детей», не то, что у нас одно сплошное быдло-погонялово.
Бухарик показал пальцами, что его тошнит.
— Радуйся, что тебя не назвали задокрутом!
— Как пошло!
Вампиры отвели Юлиана на приём к Кейру.
— Можешь обращаться ко мне в любое время, красавчик, — поворачиваясь спиной, сказал Юлиану Гламурчик.
— Птенчик, береги палубу, — с гыгыканьем предупредил его Бухарик, прощаясь.
— Я все слышал.
Юлиан почесал затылок и зашел в кабинет. Ежедневный медицинский осмотр включили в его график, поэтому после обучения у вампиров Юлиана в обязательном порядке вызывали к злому доктору. Вероны как всегда много работали и не тратили время на приветствия и сантименты. Не прошло и минуты, как Юлиан полулежал в кресле после укола. Айр проводил сканирование, а Кейр анализировал полученные данные.
Юлиан на несколько мгновений отключился, застав необычный разговор Алираи с… а вот с определением личности её собеседника у юноши возникли сложности. Он мог поклясться, что перед ним стоял Амрон со стрижкой, но то, как мальчик говорил и как себя вел, ставило человека в тупик. В какой-то момент ему даже стало страшно, настолько пугающей была сила юного верона.
За время пока Юлиан пребывал в мире иллюзий, Кейр закончил тесты и уже с кем-то переругивался по видеосвязи, а Айр без объяснений понял, что произошло с их пациентом:
— Что там наши интересного обсуждали?
— Эм… я… — Юлиан открыл рот и сразу закрыл его.
— Значит, что-то секретное, — потерял интерес верон, возвращаясь к приборам.
— Получается, я даже не могу рассказать, что слышал и видел?
— Если есть какие-то особые распоряжения от королевской семьи то да, ты будешь молчать.
— Неудобно…
— Почему же? — поднял брови Айр, не отвлекаясь от работы. — Такую информацию из тебя даже под пытками не вытянуть. Ты никогда ничего не расскажешь.
«Неужели это был Амрон? — взялся за голову Юлиан. — Почему он говорил с такой яростью? Что случилось в столице?»
— Можешь к Дарию зайти, — подсказал Айр, пока Кейр кого-то материл по матушке, — я сомневаюсь, что он не знает, но хотя бы скажет тебе, как вести себя в таких ситуациях или инструкцию, какую выдаст. Для тебя же наши кровные узы в новинку.
Юлиан кивнул, решив последовать совету ассистента злого доктора.
Сразу после разговора с Айром Юлиан осторожно заглянул в кабинет Дария. Вокруг верона порхало множество голографических экранов с разными отчетами и изображениями. Стол оборудован специально под летающее существо, как и весь кабинет с очень высоким потолком, где виднелся дополнительный выход на крышу. Дарий очень быстро для человеческого глаза набирал символы. Раньше бы Юлиан даже не разглядел его движений, но с недавних пор некоторые вещи для него замедлились.
— Что-то случилось, Юлиан? — уточнил Дарий, подняв на него взгляд желтых глаз.
Едва юноша открыл рот, как сразу закрыл его. Снова…
— Что-то не так? Тебя что-то беспокоит? — продолжал печатать Дарий.
— Я хотел сказать о… — едва Юлиан хотел произнести «наследник», как его нечто останавливало. — Не понимаю, я хочу сказать, но не могу. Я хочу поговорить об… да что за дела⁈
Дарий понимающе кивнул:
— Запрет королевской семьи, ты не можешь обойти их приказ. Значит, то, что ты хочешь сказать, нельзя никому говорить.
— Почему Амрона нельзя называть наследником?..
Юлиан замер, а верон недоуменно на него взглянул, не прекращая работать. То самое слово, которое юноша хотел сказать, только что прозвучало. Так в чем проблема, когда он пытался назвать наследника наследником без упоминания имени Амрона?
— Их…
И снова запрет. В этот раз, когда он хотел сказать: «их двое». До Юлиана, наконец, дошло понимание. Ему запретили говорить о втором мальчике, о близнеце Амрона.
— Юлиан? — позвал начальник.
— Если знаю я, значит, знают все в кровных узах? — провел рукой по каштановым волосам Юлиан, ощущая мурашки по коже.
— Смотря что, — отвечал Дарий.
— А о количестве членов королевской семьи знают все вероны?
И снова начальник никак не показал реакции на новость:
— Возможно, что ты не знал о Скроне — сыне Акрона. Он шестой член королевской семьи, который отказался оглашать о своем существовании. Его кольцо выкрали до того, как о нём стало известно в союзе миров, а наша организация помогает скрывать его, как запасную ветку королевской семьи на случай гибели ветки Инарана.
— Он взрослый?..
— Разумеется, он немногим младше Искроса.
— Значит, он… — снова поморщился Юлиан, не понимая, как сообщить начальнику об еще одном члене королевской семьи.
— Юлиан?
— Меня спас не Амрон, — всё-таки смог сказать юноша, не зная, хватит ли этого, чтобы страж границы понял.
Дарий отложил работу и сложил руки в замок, чтобы поставить на них подбородок. Юлиану показалось, что верон к чему-то прислушался и только затем отрицательно покачал головой.
— Юлиан, это невозможно. Их только шестеро.
Юноша про себя чертыхнулся. И как возразить-то?
— Я не могу говорить о…небо, это так сложно! — посетовал Юлиан. — Я сам заметил только сейчас. Я не знал, что есть…
— Еще один, — закончил Дарий за него, — о котором тебе запретили говорить?
Юлиан хотел кивнуть, но и этот жест ему не подчинялся.
— Так странно, я даже жесты не контролирую, — признался юноша.
— Привыкай, ты еще не раз столкнешься с запретами королевской семьи. Но я понял, что ты хотел сказать. Буду разговаривать с Акроном по поводу того, что ты почувствовал.
— Вы мне верите?
Дарий постучал когтем по стеклянному столу.
— Не совсем, у наследника есть опасный регент. Мы так и не вычислили его личность. И я думаю, что это его ты почувствовал и о нем тебе запретили говорить.
— Опасный? Чем?
— Ты же слышал про необычный всплеск насилия в Размарале? — взлетел из-за стола Дарий и подлетел к скрытым в стене отсекам.
— Да, слышал, — кивнул Юлиан. — Разве они не прекратились после ухода Далака в родной мир?
— Нет, регент продолжает кровавую деятельность и пользуется кровными узами, как ему вздумается.
— Мне казалось, он наказывает преступников…
— Послушай, — перебил его Дарий, включая дисплей планшета. — С точки зрения обычного гражданина, регент — благородный мститель с высокой жаждой справедливости. Но с нашей точки зрения он преступает черту закона и вместо нормального правосудия устраивает кровавый самосуд.
Юлиан поморщился, когда Дарий показал ему фотографии, сделанные на месте преступлений.
— Он не видит, как взятые им под контроль верданы расправляются с обидчиками, — снова сел за стол Дарий. — Он остается в тени. Он откликается на боль в кровных узах, дает верданам огромную силу и ярость, чтобы они могли дать отпор. Но верданы не умеют нашу силу контролировать, поэтому происходит это, — верон указал на фотографии.
— Как было со мной… — вспомнил Юлиан.
— Мы живем с кровными узами с рождения и с детства учимся контролировать силу. Когда мы получаем силу и ярость от королевской семьи, мы не теряем разум и сохраняем трезвую голову. Но регент Амрона не использует веронов, он выбрал верданов. Уж не знаю почему…
В кабинет Дария вошел напарник и, не обращая внимания на Юлиана, долол заговорил:
— Наш «любимый» регент поменял тактику. Теперь в списке не только верданы, но еще и веронские дети. Они своих обидчиков, словно через мясорубку пропустили. Останки собирали в пакетик. Молодых стражей рвало прямо на месте.
— Совет магов?
— Тишина. Даже наши скандалисты молчат. Керш на несколько тонов посветлел. Никаэра изображает мумию под прицелом журналистов.
— Вы говорили, что вероны не теряют контроль… — напомнил о себе Юлиан.
— Наши дети — исключение из этого правила, — коснулся висков Дарий и заставил все экраны испариться. — Они родились после разрыва кровных уз и знают о них теоретически, да еще и сами по себе вспыльчивы.
— Но откуда у них взялись кровные узы, если их не было? — нахмурился юноша. — Они же не возникнут просто так, особенно если дети не понимают их ценности?
— В момент отчаяния и страха вероны могут позвать на помощь. И даже с порванными узами королевская семья способна отозваться на их мольбу и временно наполнить веронов силой без восстановления кровных уз.
— А затем кровные узы могут восстановиться?
— Да, хотя и не всегда.
— Но если регент не член королевской семьи, как он может отозваться? Вероны же не его зовут. Насколько широки его полномочия как регента наследника?
После его слов Дарий недобро прищурился, а Галарий присел рядом с юношей:
— Птенчик, ты точно не ошибся со специальностью? Может, ты не инженером хочешь быть? М?
— Не, мне нравится там, где я сейчас работаю, — нервно засмеялся Юлиан.
Галарий не настаивал и перевел внимание на напарника:
— Возможно ли так, что Инаран еще где-то наследил, а мы не заметили? Баб-то у него было немерено. Тот же Акрас стал отображаться на радаре только после того как возглавил город, до этого его даже в лупу никто не видел.
— Но его-то мы чувствовали, — возразил Дарий.
— Ну, так он сидел в столице, а если бы он родился в другом мире? Ты сам признавался, что Акрас едва ощущался. Может, с регентом ситуация аналогичная? Птенчик, ты как считаешь?
— Мне запретили говорить, — неловко ответил Юлиан.
— Кто? — не понял Галарий.
— На нем действует запрет королевской семьи, — пояснил Дарий. — Он не может его обойти, да и не умеет.
— Но он только что говорил о регенте…
— Да, но он не может подтвердить, что регент член королевской семьи. Ему запретили о нем говорить, как о седьмом.
— Почему на мне это не действует? Я ж вроде могу подключаться к кровным узам, как и отец.
— А ты попробуй назвать регента членом королевской семьи, — предложил Дарий.
Галарий широко улыбнулся, а затем уголки его губ резко поползли вниз:
— Это не смешно.
— Что ж, мы получили подтверждение: регент — седьмой член королевской семьи наподобие Акраса. Настолько слабый, что никто из нас его не чувствует.
Юлиан поджал губы, не зная как им сообщить, о том, что мальчик далеко не слабый. Сидел как истукан и даже глазными яблоками не управлял. Если еще о существовании мальчика он сумел намекнуть начальству, то остальная информация ему намертво все жесты сковала. Может стражи сами догадаются?
«Кажется, твой брат слишком рьяно взялся за это», — посетовал Стар, наблюдая за очередной толпой веронских детей в окровавленных одеждах, которых встречали плачущие родители.
«Хоть какая-то польза от его глупейшиства микроба», — ухмылялся Акрас, следя за сценой воссоединения. Не зная того, Олег пополнял количество подданных младшего брата юными сильными по-звериному свирепыми веронами. Родителей принц не брал в расчет, едва ли треть от них восстанавливала кровные узы, да и то их нити едва заметно мерцали.
«Если так дальше пойдет, и он начнет наполнять силой подростков…»
«Их уже могут судить?» — у Акраса опустились уголки губ.
«Да, к веронам относятся предвзято. Верданов-то очень любят за их целительские способности. К нам поблажек не будет как к ним. Если твой брат возьмется за подростков и веронов чуть старше, то ничем хорошим его охота на вредителей не закончится. Надо как-то перехватить у него контроль над процессом, пока он не натворил беды…»
Им пришлось прерваться, так как к принцу заглянули двое стражей в сопровождении веронов из народного совета. И того и другого Акрас знал, хотя лично еще ни разу не сталкивался с командирами Дарием и Галарием.
Судя по отголоскам эмоций стражей границы, они были не слишком довольны тем, что их привели к ребёнку. Особенно негодовал долол.
— Что вас привело ко мне? — спросил Акрас, не тратя времени на приветствия.
— Седьмой, о котором вы приказали молчать, — в лоб отвечал Галарий. — Можно поинтересоваться причиной? Почему данная информация скрывается от нашей организации и от столицы?
— Даже если я что-то приказал, то данный приказ действует только на веронов и то не на всех, — Акрас насмешливо взглянул на напарника додола.
— На данный момент вы являетесь одним из регентов наследника, — продолжал уже Дарий, — хотя я удивлен данным обстоятельством, учитывая вашу взаимную неприязнь с братом.
— С чего вы решили, что именно я его — регент?
— Я это вижу. Может, у меня и порваны кровные узы, но такие вещи я увидеть способен. Да и ваш приказ подействовал не только на веронов вашего города, но даже на Акрона. Только король может ему приказывать, так как Акрон — старший.
— Так наш наследник еще не коронован, — возразил Акрас. — Амрон слушается Акрона как послушный питомец.
— Не коронован, — согласился Дарий, — но назначив регента, он возвысил его над всеми, в том числе и над старшим.
Акрас постарался скрыть эмоции, так как сильно удивился, что Олег передал именно ему полномочия регента. По незнанию? Или сознательно? Неужели он так сильно хотел переложить на кого-то свои обязанности?
— Допустим, — вновь заговорил Акрас, — мой глупый братец действительно передал мне права регента, что вы от меня хотите-то? Я узнал об этом только что и не в курсе об его коварных планах на меня.
— Повторим вопрос, — не смутился Дарий. — Почему вы скрываете информацию о седьмом члене королевской семьи от нашей организации и лично от меня?
— У вас есть радары, — холодно отвечал Акрас. — Если вы считаете, что я от вас что-то скрыл, то вы можете всегда проверить. Даже меня ваш радар с недавних пор показывает.
Отголоски эмоций верона ясно давали понять Акрасу: на радаре уже проверили.
— Он слишком слабый, его не видит радар, — все-таки произнес Дарий.
— В таком случае его не существует. Вы со мной не согласны?
— Его сокрытие не приведет ни к чему хорошему, ваше высочество, — упрямо заявил Галарий.
— Я не могу рассказать о том, чего не существует, — развел руками Акрас. — Человек, который у вас служит, еще не разобрался в устройстве кровных уз. Ему следует больше уделять времени учебе, чтобы впредь не отнимать время у таких значимых фигур как вы.
— Мы не говорили, что нам о седьмом сказал человек, — ледяным тоном заметил Дарий.
— Ну, а кто еще кроме него мог ошибиться в количестве членов королевской семьи? — увернулся Акрас к удовольствию народного совета, предоставившего ему переговоры. — Не верон же. Мы-то с вами знаем, что членов королевской семьи шестеро.
Дарий повернулся к молчаливым членам народного совета.
— Принц всё верно сказал, нам нечего добавить, — слегка склонил голову Мадар.
— Вы понимаете, что быть последствиям, если вы лжёте? — вмешался Галарий.
— В таком случае, обратитесь к мирайя, — с насмешкой предложил Акрас. — Они уж точно развеют все ваши сомнения.
Дарий недобро взглянул на принца и, не прощаясь, вместе с напарником покинул дворец.
— Вот же хитрый змееныш, — прокомментировал Галарий, пока они шли к порталу. — Даже голос не дрогнул. Это его будут готовить для выступлений в совете магов?
— Уже готовят, — признал Дарий, поправляя высокий воротник. — Ему уже подписали разрешение.
— Мы так всё и оставим?
— У нас нет доказательств существования седьмого, а вероны Вэндэйра отказываются сотрудничать. Даже мои родственники ничего мне не рассказали.
— Вы же умеете обходить приказ старшего.
— Галарий, они не хотят обходить, — покачал головой Дарий.
— Вероны всегда с нами сотрудничали, почему они сейчас отказываются? Мадар всегда казался мне здравомыслящим вероном…
— Потому что они ввязались в противостояние с красноторами, — перебил напарника Дарий. — Седьмой их подставляет, откликаясь на зов детей, поэтому им проще сказать, что его не существует и что дети сами призвали кровные узы. Ты сам знаешь, как филигранно работают вероны, чтобы к нам не докопались.
— А седьмой так не умеет…
— Пока Вэндэйр не победит красноторов в противостоянии за детские жизни, мы не сможем рассчитывать на их сотрудничество. И я надеюсь на то, что Акрас в роли регента окажется толковее седьмого, если, конечно, его не убьют раньше.
— Думаешь, веронам стоит усилить его охрану? — Галарий похлопал себя по карманам.
— Он уже перешел дорогу демонам и если они захотят его убить, мы их не остановим. В случае со столицей они прекрасно показали, насколько наша оборона перед ними бессильна. После гибели Дунгрога мы ослабели. И можно считать везением, что вмешался Далак.
— Так может не самая дурная идея скрывать седьмого? Не знаем мы, не знают и враги.
— Галарий, я сомневаюсь, что они о нём не знают. Он слишком сильно наследил.
— Какое-то проблемное у вас поколение королевской семьи в этот раз, — поморщился долол, закуривая и прикрывая сигарету от ветра.
— Какое есть. И ты обещал бросить эту гадость…
— Брошу… — затянулся подобно наркоману Галарий. — Почему вероны не объяснят ему, что его деятельность не совсем законна и привлекает к себе много внимания?
— Не знаю, может они не имеют к нему доступа и не знают, где он? Может, его силы недостаточно, чтобы общаться через кровные узы? Или он даже не верон, как ты и твой отец.
— Думаешь… он вердан?
— Я этого не исключаю, в прошлом среди прощенных было немало веронов, — пожал плечами Дарий.
— Будем искать?
— Кого? И где? Да и я не хочу привлекать к этому делу лишнего внимания. Пускай Вэндэйр с ним разбирается, раз они решили молчать.
Галарий нецензурно выругался, делая еще одну затяжку.
— И мы должны закрыть глаза на его действия⁈ — возмущался долол. — Да совет магов нас с потрохами сожрет! У меня на столе куча жалоб лежит со всех концов мира!
— И что ты предлагаешь⁈ — оскалился Дарий, забрав у напарника сигарету и сжигая её прямо в руке под вихрями снежинок. — Наши ребята весь союз миров перерыли в его поисках, подняли всех на уши! Он не оставляет следов! Понимаешь⁈ Народный совет, как видишь, отрицает свою причастность, а Инаран притворяется тупым, как он умеет: «Не знаю, не видел, не понимаю!»
— Хочешь сказать, что его деятельность распространяется не только на ближайшие к Размаралю миры? — растерял боевой запал Галарий.
— Он откликается везде, где есть верданы и веронские дети, в том числе и в тёмных мирах. Сам по себе седьмой слабый, но Амрон по глупости наделил его полномочиями регента, как и Акраса.
— Разве Амрон не слабейший в роду?
— Он — существо высшего порядка, Галарий. Об этом не стоит забывать. Поэтому жалобы лежат не только на твоем столе, а на всех наших базах. Пока объясняется это внезапным помешательством, но чем дальше, тем сложнее нам будет скрывать, что ответственность лежит на Амроне.
— Почему не поговорить с Амроном и не потребовать от него, чтобы он забрал полномочия у седьмого?
— Говорил я с ним, — потер переносицу Дарий. — Не умеет он и не понимает, как это сделал. Акрон обещал разобраться, но говорит, что случай там крайне сложный. Из-за приказа Акраса, он не смог мне ничего толком рассказать. Сложно починить то, что давно сломали, Галарий, сложно. И за совет магов можешь не переживать, они уже вынесли на рассмотрение поводок для Амрона на сорок лет. Еще одна ошибка и мальчишке поводок обеспечен.
— Зараза…
— Зато убийства прекратятся, и твой стол прекратят заваливать жалобами.
— Лучше пускай заваливают… Оспорить никак? Он же ребёнок, да кто из нас в детстве не косячил-то? Виноват же не он, а седьмой.
— Попытаемся, но вряд ли. Может, Амрон и ребёнок, но он так же существо высшего порядка, которое вышло из-под контроля, а совет магов таких не любит.
Галарий снова хотел закурить, но поймал недобрый взгляд напарника и передумал.