Олег с закрытыми глазами стоял и слушал новую задорную мелодию. Левкосы ему нравились веселым и легким нравом, хотя связь с ними слабее, чем с теми же верданами. Они его вряд ли услышат, но это и неважно. У них есть Лева и её семья.
— Олег, нельзя делать такие вещи на эмоциях, — появилась позади него Алирая. — Ты должен взвешивать каждое действие. Кровные узы не игрушка.
— Вы считаете чужаков источником зла, но так ли оно есть на самом деле? — открыл глаза Олег. — Ты сама говорила, что тьме в кровных узах не бывать.
— Из любого правила бывают исключения… иначе я бы здесь не находилась…
— Твоя тьма — вирус, болезнь, которую можно исцелить, — Олег подошел к ней, а она сделала шаг назад.
— Не надо… я нужна тебе такая…
— Лжешь, ты просто боишься умереть и не закончить то, что начала. Боишься оставить нас без присмотра. Боишься его возвращения.
— Я чувствую, что он не умер, — частично приняла паучий лик Алирая. — Ты не понимаешь, кто он такой, и какую опасность представляет для всех нас. Он то самое исключение, от которого нельзя скрыться в кровных узах, Олег. Он причина нашего недоверия к чужакам, особенно к тем, кто рожден от демонов…
— Что ж, значит, и я здесь чужак, раз я его потомок.
— Олег…
— Я сделал то, что сделал. Вы сами хотели единства, так почему не принять тех, кто этого хочет больше вас? Раз вероны отказываются от своего наследия, то зачем их принуждать и пытаться переубедить? Почему я должен что-то им доказывать?
Алирая опустила голову и отвернулась.
— Мне нечего больше добавить, — Олег сел прямо на воду, уходя от призрака в реальный мир.
Совпадение или нет, но его подключение к встрече с семейством левкосов пришлось на урок математики. Он почти закончился, когда Олег вернулся.
— Мадар наябедничает, — на веронском сказал мальчик учителю, замершему напротив его парты.
— Олег, ты не хочешь со мной поговорить? — уточнил Леонид Михайлович на русском.
— Вы все достали меня со своими разговорами, — продолжал говорить на веронском Олег к недоумению Феди и одноклассников. — Дарий, Мадар, Акрон и тысячи упрямцев из Вэндэйра, а теперь еще и вы.
— В этом и проблема, — все-таки перешел на веронский учитель. — Ты говорил со всеми, кроме меня. Может, мне есть, что сказать больше, чем другим? Это ведь меня прислали с миссией помочь тебе повзрослеть. И лезть других к тебе я не просил. Они только помешали моей работе.
Олег прищурился. И снова учитель ему ни разу не солгал.
— Я слишком устал от всех вас. Если и созрею для диалога с вами, то точно не сегодня.
— Каникулы! — закричали все вокруг, едва раздался звонок.
— Каникулы, — повторил Олег, расплываясь в ленивой улыбке, — что может быть прекраснее места, где не будет вас и ваших подколок?
Как только все одноклассники разбежались, будучи у самого выхода Олег все-таки показал учителя два средних пальца.
— Олег… — скривился Федя.
— До сентября я его больше не увижу! Ура!
Олег пошел домой, насвистывая веселую песенку, пока Федя угрюмо плелся за ним следом и недоумевал над его радостью. Федю-то ждало место куда менее приятное, чем школа…
В начале школьных каникул Федя уехал в летний лагерь, а Яна собиралась вместе с сыном в деревню к Аркадию и Вале. На третьего июня она запланировала отпуск и хотела успеть навестить дедушку с бабушкой.
— Сумку не забудь, — тайфуном ходила по квартире Яна.
— Мам, она у меня в руках, — напоминал во второй раз Олег.
— Мы ничего не забыли?
— Ничего, — подтвердил сын, проверявший сумки. И если что-то забыто, то оно точно в деревне не понадобится.
Через час мама с сыном в относительном спокойствии сели в электричку. Олег сразу уткнулся в окно.
До деревни им добираться четыре часа электричкой с пересадкой или примерно час-полтора на автомобиле. Машину Яна водить не умела, да и в обществе Олега электроника моментально вышла бы из строя. Дедушка Гена вечно жаловался, что его ласточка мистическим образом глохла в присутствии внука.
Постепенно картина за окном поезда менялась: высотки сменялись пятиэтажками, появлялись деревенские домики и километры смешанного леса. Березы, сосны, елки, где пожар прошел — скелеты обгоревших деревьев, болота и речки. Пустынно и чисто, словно вообще нога человека не ступала.
Олег смотрел в окно, а рукой самопроизвольно выводил линии в альбоме. Пока сын рисовал, скучающая Яна читала книжку, поспешно купленную на шумном вокзале. Кричащая яркая обложка и заковыристая аннотация, вещавшая о страстной любви между героями, не оправдали ожиданий и окунали читателя в жесткое порно. Вслед за последней строчкой романа пришло разочарование, а мечтательная мама Олега осталась с вопросом: «Где любовь?»
Хоть она и поминала Инарана частенько плохим словом, но любил он не так, как «любили» героиню на столе и под столом, называя её «маленькой шлюшкой» и вставляя по самые помидоры, да так мощно, что глаза едва не вылетали из орбит. В объятиях Инарана Яна таяла и забывала о здравом разуме. И когда он снова появился в их жизни, ей в очередной раз отключило мозг. Результат: второй ребёнок со способностями…
Яна со вздохом захлопнула книгу, заглянула в рисунок сына и ахнула. Обычно во время поездок Олег рисовал пейзажи. Но сегодня мыслями сын пребывал явно в другом месте.
— Как красиво! Тебе это приснилось? — не удержалась от вопроса Яна.
Олег отвлекся от окна и недоуменно уставился на маму. Заметив, куда устремлен её взгляд, он едва подавил желание порвать листок бумаги. Мальчик в подробностях нарисовал зал совещаний грозовых детей. Да, он не мог выбросить образ из головы, особенно яркие воспоминания переполнявшей его силы. Олег словно утомленный жаждой путник добрался до живительного источника, а затем снова оказался под жарящим пеклом пустыни.
— Да, приснилось, — сухо ответил он и убрал рисунок на задний план, заменяя его чистым листом.
Остаток пути мама и сын ехали под методичный стук колес электрички и не разговаривали. По прибытию в деревню их встречал предупрежденный заранее Аркадий.
Спрыгнувший вслед за Яной на землю Олег мигом оказался на крепких жилистых руках прадедушки. Что уж говорить, любил правнука Аркадий, словно не замечал старик его мрачности и необычности.
Дедушкин дом находился в километре от железной дороги, и семейство предстояло пересечь половину деревни, чтобы до него добраться.
Сидящие на скамейках бабули заменяли журналистов и радио, а как заводили старую песню: «А вот знаешь Семёныча, что на конце улицы живёт…», так до утра могли не замолкнуть. Они в любую щель пролезут, чтобы узнать чего не положено, а чего не узнают — додумают. И, разумеется, от них не прошёл мимо приезд непутевой внучки Аркадия и Вали и её байстрюка, как называли в деревне внебрачного ребёнка.
Моложавая и плотно сбитая Валя сидела на синей деревянной скамейке у каменного забора, дожидаясь внучку и мужа. И едва Яна приблизилась, как бабушка взяла её под руку и приступила к лекции на русском с легким акающим акцентом: «Зачем ты Тамару приглашала, к черту она тебе сдалась?»
Сестры Тамара и Валя друг друга недолюбливали, что ни для кого не являлось тайной. Разные отцы, разный характер, разное мировоззрение.
Пока Валя читала нотации Яне, Олег встал рядом с закурившим папиросу Аркадием. В этот момент мальчик почувствовал посторонний взгляд и не успел он сориентироваться, как прадедушка буркнул, не вынимая папиросу изо рта:
— Дачнік новы — сусед наш — дзіўны чалавек. З усімі ветлы, а погляд воўчы. І не разумею добры, аль дрэнны ён. Проста дзіўны.
Олег посмотрел в ту же сторону, что и Аркадий. И встретился с любопытным взглядом карих глаз Леонида Михайловича, стоявшего возле красного забора у соседнего двора. Сомнения в том, что учитель пришел за Олегом развеялись полностью.
Мальчик спрятался за ногами прадедушки, аккуратно выглянув из безопасного места. Леонид хитро улыбнулся, наблюдая за поведением Олега, а вот Аркадий удивился.
— Ты чаго? Спалохаўся? — затоптал папиросу прадедушка. — Пойдзем у дом, Валя пірог спякла, ды прысмакаў табе прыгатавала. Пойдзем, — и подтолкнул правнука к аккуратному деревянному домику, выкрашенному в сине-зелёный цвет.
Олег успел заметить, как учитель засмеялся.
Весь день мальчика не покидала тревога, ел вяло, вопросы ему повторяли по два раза. Без кровных уз упрямого Леонида не спровадить. Не разносить же в самом деле дом, в котором он поселился? Как его выгнать, не привлекая внимание людей и не выдав им свою истинную природу?
Олег посмотрел на заново отросшие когти. Почему о нём никак не могли забыть? Он же никому не мешал среди людей. Научился скрываться, учиться вместе с человеческими детьми в школе, а его все равно не оставляли в покое ни в кровных узах, ни в реальности.
И какой будет следующий шаг Леонида?
И снова сон с призраком из прошлого…
Пространство заполнил быстрый восточный мотив. Олег пытался вслушиваться и понять где раньше слышал мелодию, но не мог вспомнить. Смутно знакомый чёрноволосый мужчина танцевал среди языков синего пламени. Со всех сторон танцора окружал мрак. Чёткие и гибкие движения незнакомца завораживали мальчика. На танец хотелось смотреть бесконечно. Серые глаза неизвестного воспламенились серебряным пламенем, а движения смазывались, становясь все быстрее и быстрее.
— Силу нельзя сдерживать и прятать. Рано или поздно она выйдет из-под контроля, — раздался голос Алираи.
— Если я не хочу силы? Если она мне не нужна? — тихо спросил Олег, продолжая заворожено наблюдать за танцем незнакомца.
— Он тоже не хотел…
После её слов в темноте проступали фигуры и вспыхивали, словно спички. Фигуры с застывшими в немом крике лицами. В одной из них мальчик с ужасом узнал свою маму.
— Ма-ама! — проснулся от собственного крика Олег.
Его вопль разбил ближайшее к кровати окно и выбил предохранитель из счётчика.
— Олежек! Я тут! Всё хорошо! — послышался испуганный голос матери и гулкое падение тела на пол: Яна свалилась с узкой кровати.
Из другого конца хаты раздался мат Аркадия, когда прадедушка споткнулся о трёхцветную кошку Ляльку и едва не упал.
— Што здарылася? — проснулась Валя, высунувшись с печки, где грела больную спину.
— Пробку, похоже, выбило, — произнесла тихо Яна, щурясь подслеповато.
Аркадий, подсвечивая себе спичками, уже менял предохранитель. Когда зажегся свет, прадедушка вновь грубо ругнулся и запустил пятерню в седые волосы, без удовольствия разглядывая крупные осколки на полу.
— Вось жа сабака!
Валя громко запричитала, закутываясь в широкую цветную шаль. Яна прямо по стеклу, ойкая, приблизилась к перепуганному сыну и крепко обняла дрожащего мальчика.
— Кашмар? Аль маланкі спалохаўся? — изумлённо спросил прадедушка. — Валя, пашапчы яму ад спалоху, а я шкло прыбяру.
Олег посмотрел на присевшую рядом с Яной сонную прабабушку Валю в белой сорочке и шалью на плечах. Он не хотел терять маленького островка спокойствия с родными людьми. Ему не нужна сила, которая могла причинить вред его семье. С этим мыслями Олег повторно заснул под монотонное бормотание прабабушки и шёпот Яны.
Утром семейство оценило масштабы ущерба. Прадедушка сразу отправился за материалами на чердак, чтобы залатать окно запасным стеклом, а прабабушка с причитаниями приступила к стирке.
— У меня ощущение, — заговорил Олег с мамой, — что я становлюсь с каждым годом всё более разрушительным. Может, мне вместо школы работать на дому, чтобы возместить приносимый мной ущерб?
— Олег, — хмуро повернулась к нему Яна, — я может и не чувствую, как ты ложь, но как мама хитрож…пость собственного сына раскусить способна.
— Ладно, я просто пошутил, — мальчик отошел к соседскому забору, откуда высунулся чёрный нос Бори.
— Яна, скажи Олегу, чтобы с волком перестал играться, ещё укусит! — попросила Валя внучку, развешивая постиранное бельё и тревожно наблюдая за правнуком, гладившего через забор соседского старого волка.
— Сціхні, старая, — огрызнулся Аркадий, точивший топор неподалеку от женщин. — У іх з ваўком дагавор! — ухмыльнулся он, поощряя бесстрашное поведение мальчика. Мужик растёт!
Олег повернулся и улыбнулся прадедушке.
Серого волка по кличке Боря или «чёрт блохастый», как его обзывали деревенские жители, сосед Тимур привёз волчонком из леса. Рука не поднялась у охотника на беззащитное создание. Он волка вырастил и вместо собаки держал на привязи. Соседи дом охотника за версту обходили. По-пьяни многие смельчаки грозились застрелить хищника, но за десять лет никто не решился связываться с бородатым и большим Тимуром, которого сравнивали с мохнатым медведем.
Боря никого к себе кроме хозяина не подпускал, пока в деревне не появился Олег. Поначалу Тимур ругал мальчишку, чтобы тот не смотрел в глаза волку. Но когда Тимур увидел, как Боря лизал мальчику руку, то едва сигаретой себе бороду не спалил. Впрочем, ругаться перестал.
Олегу нравился волк больше заливающихся визгливым лаем собак. Большинство псов в деревне при его приближении скулили и прятались в будки. Особо пугливые гадили под себя и забивались в угол. Исключением являлись щенки, которые наоборот очень любили странного мальчика, собираясь вокруг него небольшими стайками.
Когда раздался жалобный лай Гайки, Олег отвлекся от игры с волком. Прямо на него бежала их маленькая худая собачонка. Олег едва успел её поймать. Животное буквально трясло от страха. Гайка, беспомощно шевеля тонкими лапами, спрятала длинную пшеничную морду у Олега под мышкой и продолжила скулить.
— Зусім звар’яцела сабачына, казаў, трэба заводзіць аўчарку, а не гэтую брехливую блыху, — проворчал Аркадий, поднимаясь с пенька.
Вдруг Боря зарычал, словно предупреждая другого хищника, чтоб не заходил на его территорию. Трехцветная кошка Лялька и та взобралась на дерево и зашипела с ветки.
Олег не сразу понял причину странного поведения животных, пока не увидел, как к их дому направлялся улыбчивый Леонид. Мальчик машинально почесал перепуганную Гайку за длинным лохматым ухом.
— Здравствуйте, соседи, — поздоровался дачник.
— І табе не хворать, Леонід, — отозвался прадедушка Олега, закуривая папиросу.
— Я слышал, Аркадий, вы рыбак неплохой?
— Ёсць такая справа, — не без гордости ответил Аркадий, прищурив глаза.
— Может, и меня с собой возьмете, сосед? — положил руки на каменный забор Леонид, чем заставил Гайку еще жалобнее завизжать.
— Чаго ж не ўзяць? У тыдзень заходзь, завязу, парыбачым.
— Договорились! — обрадовался сосед и взгляд скосил. — О, я смотрю, у вас окно разбилось?
— Маланка шаравая заляцела.
Олегу показалось, что в карих глазах учителя он увидел свечение.
— Если хотите, могу помочь починить, — предложил Леонид. — Скоро грозы начнутся, лучше окно залатать до того как придёт непогода.
Аркадий не отказался от участливой помощи соседа. У прадедушки имелась твердая позиция: с близкими соседями нужно дружить.
Олег присел на пенёк для колки дров и неотрывно наблюдал, как переговаривались мужчины, быстро найдя темы для разговора. Их болтовня Олега раздражала, но он пока помалкивал.
— У вас есть хорошая поговорка: «у страха глаза велики», — едва закончил работу, подсел к Олегу Леонид. Учитель аккуратно погладил Гайку за ухом рукой, украшенной необычным браслетом. От его прикосновения собачка сразу перестала дрожать, успокоилась и хвостом завиляла. — Надеюсь, наши школьные разногласия останутся позади? М?
— А может, вы просто оставите меня в покое и уедете домой? — огрызнулся Олег.
— Я не могу. У меня здесь дела.
— Какие?
— По работе, — в уголках теплых глаз учителя появились весёлые морщинки, словно он играл с Олегом в забавную игру.
— Да неужели? И с чем связана ваша работа?
— Олег, прекрати! Как ты себя ведешь⁈ — заметила его манипуляции Яна. — Извините нас, пожалуйста. Я не знаю, как перед вами извиняться за его выходку.
— Ничего страшного, — ещё шире улыбнулся Леонид, поднимаясь, — дети в его возрасте любопытны — это нормально. До встречи, соседи.
— Ты бываешь таким невыносимым… — проворчала мама, набирая воды в колодце.
И как только сосед отошел достаточно далеко Яна шепотом спросила:
— Я так понимаю, это и есть тот самый математик, из-за которого ты с классом поссорился? И чем это он тебе не угодил, скажи на милость⁈
— Он сектант!
— С чего такие дурацкие выводы? Он тебе какую-то брошюрку давал или завлекал?
— Мама, тебе не кажется странным, что он оказался с нами по соседству?
— Нет, — твердо отвечала Яна. — Иногда совпадения это просто совпадения, а не мировой заговор. И зачем он приехал за тобой? Мстить за школьные события? Он даже работы из-за тебя не лишился. Не глупо ли? Покупать дачу, чтобы отомстить семилетнему мальчику за недоразумение в школе? Ну серьезно, Олег. Что с тобой? Ты всегда был здравомыслящим мальчиком.
«Эл бы ему и замок здесь прикупил, лишь бы турнуть меня отсюда», — погладил виляющую хвостом Гайку Олег.
— Я думаю, — продолжала мама, — что ты заигрался со своей способностью распознавать ложь. Я так понимаю, он тебе ни разу не солгал, поэтому ты его подозреваешь во всех смертных грехах?
— Да, я не встречал человека, который бы мне не солгал… и считаю, что он что-то скрывает.
— Олежек… — поставила ведро на землю Яна.
— Ладно, забей. Я не буду с ним конфликтовать здесь…
Во взгляде мамы читался сильный скепсис.