С Лиевом, который просил себя называть Лисом, Акрас сразу не сошелся характерами. Левкос часто передразнивал манеру разговаривать Акраса, особенно когда тот тщательно подстраивался под взрослого. В какой-то момент мальчишки даже подрались, когда Лис вконец достал Акраса издевками. Однако в силу лучше развитого тела и физической подготовки левкос с легкостью одолел верона, не позабыв поддеть:
— Кому-то мамочка слишком часто носик вытирала!
— Отвали от меня, звереныш! — огрызнулся Акрас.
Принц не сомневался. Олег специально создал ему проблему в виде вздорного и совершенно неуправляемого левкоса. Отомстил за поведение самого Акраса. Мало того от Лиса нигде не скрыться, учитывая его дар и наличие кровных уз. Несносный левкос везде его доставал, словно ему доставляло особое удовольствие дразнить Акраса внезапным появлением.
— Никого не напоминаю? — поднял рыжую бровь Лис, намекая на самого принца.
— Отвали! Я сам разберусь, как мне вести себя с моим братом!
На их разногласия вероны смотрели сквозь пальцы, некоторые даже радовались, что Акрас, наконец, вел себя как обыкновенный ребёнок, что несказанно злило самого принца. Левкос обладал просто невероятной способностью выводить его из себя.
Еще и Картаказис часто навещал Лиса, раздражая насмешливыми взглядами в сторону принца. Они нагло что-то обсуждали в его присутствии на ментальном уровне, однако Акраса не посвящали. Защита на их разумах стояла такая, что у неопытного принца не получалось её обойти, о чем он пожаловался Стару.
«Мы только начали с тобой обучение, тебе еще рано с таким высоким уровнем иметь дело, — сказал ему верон. — Лис обучается у директора Картаказиса уже одиннадцать лет, он намного опытнее тебя».
«Я думал ему лет девять».
«Нет, левкосы взрослеют медленнее, чем наши дети, — с некой печалью отвечал Стар, — их детство длиннее. Лису сейчас семнадцать лет, он на десять лет старше тебя».
«Ты как будто сожалеешь, что мы не взрослеем так же как они», — заметил его настроение Акрас.
«На самом деле да, я завидую левкосам и ариантам из-за их длинного детства. Очень грустно наблюдать, как наши дети лишаются детства, когда появляется необходимость выжить, как в случае с нападением на столицу. Я бы предпочел, чтобы дети оставались детьми, а не как у нас сражались наравне с взрослыми…»
В его воспоминаниях мелькнул образ веронских детей, которые вместе с взрослыми атаковали демонов стихийной магией. При нападении на столицу были задействованы все имевшиеся в распоряжении Акраса ресурсы, в том числе и детские. Уже после того, как угроза миновала, в Вэндэйре не осталось веронов, у которых не имелось бы кровных уз. Однако на тот момент Акрас не имел связи со всем городом. Его действия в полной мере оценили только после столичных событий.
«Не понимаю твоих переживаний, — подошел к учителю Акрас, — он ведет себя как малолетний дебил. Во время нападения на столицу он бы точно обмочил штанишки при виде орды демонов, в отличие от наших детей. Мы ни одного ребенка не потеряли, между прочим, потому что наши дети достаточно умны, чтобы следовать общему плану».
«Пострадала их психика, — не согласился Стар. — Твоя психика…»
«Мы живучие, главное мы это пережили, а психику уже как-нибудь поправим».
«Я бы на твоем месте все-таки нашел общий язык с Лисом. Мне очень грустно наблюдать, что у тебя нет друзей».
«Уж кто-кто, а он вряд ли станет моим другом…»
Вернулся с переговоров Мадар. Верон выглядел крайне уставшим. Он был одним из тех, кого его глупейшиство микроб пропустил к себе.
«Как всё прошло?» — спросил Акрас.
«Не так плохо как я ожидал. Лева и её маги из среднего и высшего звена поддержали нас в противостоянии против красноторов. За ней и Таинш с его окружением, хотя до сих пор царь ариантов придерживался нейтралитета. Ранее нам удалось вытащить несколько арианстких детей. Брюзга посягательства на свою расу не прощает. Закон в отношении работорговли ужесточат, как только его рассмотрит верхушка магов».
«Красноторы руководствовались тем, что детей им продали за долги?» — уточнил Стар.
«Да, у нас и у многих рас союза миров запрещена работорговля, и это не учитывалось раньше, сейчас будет учитываться. Если кто-то хочет продавать своих детей, пускай продает, но это не будет касаться рас, у которых работорговля под строгим табу».
«Керш, наверное, почернел от злости».
«Не только он… — поморщился Мадар. — Иногда я искреннее не понимаю, что они все делают в союзе миров. Удивительно, как мирайя с их невероятной силой хватает терпения, чтобы не выжечь всё дотла».
«Может поэтому они и мир свой закрыли? — пожал плечами Акрас. — К ним никто и никогда не лезет».
«К ним боятся лезть, — покачал головой Стар. — Их же называют главными ханжами открытых миров. Они никогда не прогибаются и не принимают нововведений, которые нарушают их моральные устои».
«Не будь у мирайя хранителей миров, в помощи которых все нуждаются, — скрестил руки на груди принц, — я думаю, их раса бы давно послала всех в пень, как любит делать его глупейшиство микроб…»
Их прервало появление взбешенной Мраны. Мужчины скривились, словно съели что-то кислое, особенно когда женщина начала бесцеремонно с грязными ругательствами выталкивать веронов в окна. Акрас наблюдал за её действиями с усталой миной. Телохранитель принца Шахра спрятался за белой занавеской, пока и его не настиг гнев жены Инарана.
Не прекращая ругаться, Мрана вышвыривала вещи Акраса из шкафов и полок, раздавая указания служанкам, чтобы они немедленно собирались и заказывали билет до Анрифаля. Акрас массировал висок, наблюдая за действиями матери. На внушение тратилось всё больше сил, и с каждым разом Мранам злилась всё сильнее и сильнее, отчего воевать с ней становилось труднее.
Мрана ненавидела бастардов, а именно бастарда оставили её сыну, что женщина посчитала как оскорбление лично ей, законной жене.
В момент, когда Мрана потрошила шкаф, вошел Лис, осторожно и по-звериному тихо перешагивая вещи Акраса. В него самого едва не полетала статуэтка, однако левкос не дрогнул и уставился прямо в центр лба женщине. Мрана замерла с занесенной рукой.
Его воздействие тончайшим и мягким образом проникало в сознание Мраны и подменяло её гневные мысли на то, что шептал ей левкос. Не прошло и минуты, как она успокоилась и прекратила орать, распорядилась убраться и вернуть все вещи на место. И впервые на памяти Акраса мать не приняла отраву, как делала это обычно во время вспышек ярости.
«Не знал, что так можно», — восхитился Акрас, присаживаясь на кровать.
«Наш дар многогранен и не всегда используется для политики, — ментально отвечал Лис, легкомысленно виляя рыжим хвостом, — его используют и в психиатрии и медицине, и даже в образовании, когда необходимо снять какие-то вредные установки и комплексы».
«Спасибо за нее».
«Не за что. Я понимаю, каково это иметь мать, зацикленную на мировом господстве».
«Ты свою так же лечил?»
«Мою так не полечишь, — скривился Лис. — Она очень сильна и защищена от моего воздействия. Сила голоса тьмы у неё мощнее, чем у твоей матери».
«На что похож голос тьмы?»
«На шепот, его практически не слышишь, если не прислушиваться. Однако, от него очень сильные возникают желания и искушения».
«А ты не так глуп, как кажешься…»
Лис ловко взобрался на голову ближайшей статуи, присаживаясь как кошка.
«Не только ты носишь маски, — сказал левкос, — только мои маски шутовские. Это вы торопитесь повзрослеть, чтобы не сдохнуть, учитывая какое количество раз на вас нападали тёмные. Даже моя мать спит и видит, как захватывает ваш мир. И кстати, я бы не обмочил штанишки при виде демонов, ведь я среди них жил. Меня демонеса родила и отец меня не сразу от неё забрал. И я не первый, кого мать родила от него. Просто меня она оставила в живых, благодаря тому, что я притворился малолетним дебилом, полностью покорившимся её воле и амбициям».
«Я смотрю, твоя мать еще хуже моей», — не удивился Акрас тому, что Лис оказался в курсе их разговора со Старом.
«О да, твоя хотя бы тебя любит, а моя от меня избавится, если узнает, что я не действую согласно её планам. И она не будет устраивать истерики, она слишком для этого хладнокровна и цинична».
Акрас задумчиво коснулся подбородка пальцами:
«Научишь паре трюков? Мне не хватает шутовских масок».
«Без проблем, а то твоя серьезная рожа порядком достала, — согласился Лис. — И первый урок, который я тебе дам: тебе ничего не стоит, сказать матери то, что она хочет от тебя услышать. Манипулировать её разумом ты можешь и без применения магии. Ты ведь уже изображал перед ней капризного ребенка, так почему бы не показать, что ты разделяешь её мечты?»
«И что это мне даст?»
«Спокойную жизнь и возможность заниматься тем, что ты в действительности хочешь. Она ведь не настолько дальновидна, чтобы распознать, что ты её дуришь».
Акрас вынуждено согласился с доводами Лиса. Попробовать и вправду стоило.
«И, кстати, с несговорчивым братом я тебе тоже могу помочь, — продолжил Лис, — на самом деле он не настолько упрямый, как ты думаешь. Если бы ты копнул поглубже, ты бы понял, куда надо надавить, чтобы он тебя послушал. Им всего-то руководят страхи и ночные кошмары. Уберите их, и вы получите такого короля, которого хотите».
«Очень интересно послушать…»
Из носа текла кровь. Олег коснулся лица, гудящего от боли в скулах. Напротив стоял ухмыляющийся и курящий Генлий. Никто кроме него не позволял себе бить Амрона. И сколько не запрещал Акрон ему применять физические наказания, долол приказы старшего игнорировал.
— Продолжим урок, — Генлий снова замахнулся.
Олег в ярости перехватил руку долола и к собственной неожиданности перекинул дядю через голову, сбивая его телом ближайший столб. Генлий и сам был шокирован не меньше, чем племянник. Долол лежал среди обломков со сломанной сигаретой в зубах, и, казалось, о чем-то думал.
— Дядя, — показалась в поле зрения Лимра, — однажды он сломает вам хребет. Может, пора прекращать его злить? Вероны не воспитывают так детей. От ваших методов кровная нить с ним лишь тускнеет. Он часто не понимает, за что вы его бьете.
— Мне подзатыльники Искрос давал, — возразил дядя, продолжая лежать.
— Сомневаюсь, что он вас избивал до полуобморока, как вы Амрона. Брат же не тупой, чтобы вас с первого раза не услышать.
Генлий перевел взгляд на девочку.
— На нем всё заживает моментально, он может выдержать прямое попадание из световой пушки. Я сам об него едва руку не ломаю.
— Но это не значит, что ему не больно и что он не может сломать вас в ответ. Порвете кровные узы, и он вас точно сломает. Он вас сильнее не только магически, но и физически.
В тренировочный зал вбежал взлохмаченный Инаран.
— Вы в своем уме⁈ — заорал он. — Я думал, вы тут друг друга поубивали!
— Кажется, мелкая, ты права и пора завязывать, — прокомментировал появление брата долол, сплевывая сломанную сигарету.
Не заставил себя долго ждать и Акрон.
— Мы живые! — с кряхтением поднялся Генлий. — Просто Амрон дал мне сдачи и кажется… сломал ребро и пару пальцев.
Акрон присел неподалеку от Олега и осмотрел ему руки с черными и белыми символами.
— Это не самое страшное. Он печати поломал.
— Снова?
— Да, снова, — ответил Акрон, поднимаясь и переходя на очень ворчливые нотки: — Объясни мне, пожалуйста, Генлий, чему ты хотел его научить⁈
— Чтобы он боли перестал бояться!
— Он может отключать болевые рецепторы! Он же верон, а не мазохист долол, получающий удовольствие, когда ему каблуком на пах наступают!
У Олега брови поползли вверх. И ведь никто из них не врал, что самое удивительное. Или его дар в теле Амрона перестал работать?
— А он умеет их отключать⁈ — заорал в ответ Генлий. — Или кое-кто забил на сына и не объяснил ему самое элементарное⁈
— Так это я теперь виноват⁈ — едва не подпрыгнул Инаран. — Такие вещи ребенку объясняет мать!
— Если бы ты бухал поменьше и не перекладывал ответственность на других, мы бы не получили недоучку вместо нормального наследника! Ты удобно устроился, как я погляжу! Бухаешь и в гареме запираешься, а в это время твоих детей воспитывает кто угодно, но только не ты!
— Я к нему был не готов! Я не знаю, что с ним делать! И не смей меня обвинять в безответственности, когда сам строгаешь детей сотнями! Ты хоть одного из своих потомков знаешь по имени⁈ Или ты их узнаешь, когда они пытаются тебе кинжал в спину вогнать⁈
— Галария знаю! — не смутился Генлий.
— Хватит! — в ярости приказал Акрон. — Заткнулись оба! Генлий, ты прекращаешь бить Амрона! Если он по твоей вине поломает еще одну печать, я тебе лично оторву доклы и… сделаю ими физическое замечание через задний проход! Инаран, еще раз увижу с бутылкой, ты у меня на неё сядешь горлышкам вверх и будешь месяц на ней сидеть!
Олег перевел ошеломленный взгляд на сестру, которая стояла со скрещенными на груди руками и смотрела на взрослых как на кретинов.
Пылающие от гнева мужчины разошлись в разные стороны, предоставить детей самим себе.
— И часто такое происходит? — спросил Олег у Лимры.
— Периодически. Это на публике они спокойные и рассудительные, а дома вечно шипящие и плюющие ядом змеи.
— Им же всем больше тысячи лет…
— Вот именно! — закатила глаза Лимра. — Им всем нервы лечить давно пора. Любимый графин папы не туда поставишь, уже истерика, а попробуешь у Генлия отобрать сигарету, так он тебя покусает.
— Даже Акрону надо лечить⁈
— Видел бы ты, как у Акрона глаз дергается, когда он наблюдает, как мы колдуем. Дядя не просто так его дразнит ворчливым бревном. Он самое натуральное ворчливое бревно. У них у всех нет преподавательского призвания, потому и срываются. С Акроном еще попроще, потому что у него внуки маленькие, умеет сдерживаться, а эти двое вообще кошмар. Ни один, ни второй детьми сами не занимались никогда.
— Мы же не совсем обычные дети… — Олег с любопытством потрогал длинные мягкие как шелк волосы брата.
— Будь мы обычными детьми, как у людей, они вообще бы нас поубивали. Мне иной раз кажется, что дети у веронов умственно лучше развиты чисто из-за инстинкта самосохранения.
— Мда… я думал у меня характер не подарок.
— Ну, есть в кого, — Лимра села на лиану, которая выросла из ближайшего маленького ростка. — Ты ж ни разу не слышал, как папа на нас орет. Ради интереса можешь графин его любимый на пол уронить. Сразу услышишь, как он умеет на ультразвук переходить.
— Что-то я не хочу этого проверять.
— В общем, осматривайся. Вопросы задавай аккуратно. Они скоро успокоятся и по-другому себя вести будут.
— Я могу ходить куда угодно? — Олег раскрыл дверь, но сразу её закрыл. — Кажется, в прошлый мой визит у вас не было столько слуг…
— В прошлый раз мы от них ото всех убегали. Вот потому ты их всех и не видел. Акрон пришел и порядок наводит, поэтому у каждого тут есть занятие, в том числе и за нами по пятам ходить.
— Это плохо…
— Не драматизируй и не верти много головой. Я отведу тебя в твою комнату, чтобы ты смог осмотреться и привыкнуть к обстановке.
Сестра первая вышла и поманила за собой Олега. Вместе они шли вдоль залитым солнцем коридоров, а Олег старался поменьше вертеть головой, рассматривая дворец веронов как музей иноземной архитектуры. Ему требовалось немало усилий прикладывать, чтобы не вздрагивать, когда мимо проносился какой-нибудь инопланетянин похожий на ящерицу или на козла. Растение и те непривычные, светились, двигались или ползали как животные. Лимра могла как какое-то домашнее животное погладить по бутону, начинавшему издавать трескучие звуки от её прикосновений.
— Видел бы ты свою рожу… — прошептала сестра.
— Я не каждый день гуляю по инопланетному миру.
Олег обратил внимание, как шарахались слуги от каждого его случайного движения. Они вроде и следовали за детьми, но в любой момент готовились удрать. Когда Олег неосторожно развернулся один и вовсе в открытое окно сиганул, расправляя стрекозиные крылья.
— Не делай, пожалуйста, резких движений, — снова зашептала Лимра. — Некоторые слуги тебя до чертиков боятся. Поэтому двигайся плавно, осторожно.
— А если я побегать решу или полетать?
— Боюсь, что мы останемся без слуг. Ты помнишь, что ты сделал с Генлием?
— Да.
— Это его еще кровные узы защищали от тебя, а если бы не защищали, ты бы ему хребет сломал.
На улице кипела жизнь, восстанавливались устремлявшиеся высотки в небо, деловито летали вероны вперемешку с крылатыми существами.
— Это будет сложнее, чем я думал, — Олег посмотрел из окна вниз.
Лимра потянула его за волосы и привела в комнату с пригвожденными к стене игрушками. С последнего визита Олега во дворец, кукол стало еще больше.
— Мне кажется или… они девчачьи?
— Не кажется, брату других игрушек не дарят, — проворчала Лимра и, ничего толком не объяснив, покинула комнату.
Олег же обводил пространство взглядом, вдобавок изучал вид из окна. Терялся и не знал, с чего начать разведку. Или же первые дни просто пожить, как Амрон, а дальше смотреть по обстоятельствам?..
От мыслей отвлек звук раскрывшейся двери и приход… йота.
— Принцесса, меня прислали заниматься вашими волосами, — с опаской объявил юноша с кошачьими чертами.
— По-твоему я похож на девочку? — поднял бровь Олег.
— Эм… нет… — кошачьи уши пугливо прижались к шерсти в полоску, а кошачий хвост обхватил ногу.
Врал. Йот элементарно не различал веронов по полу, особенно детей. Он ни разу не видел Лимру и думал, что у сестры Амрона тоже длинные белые волосы…
Олег услышал ржач за дверью и приказал замку показать ему шутников. Смех сменился криком, так как мужчин втянуло в пол, а затем выплюнуло перед Олегом из стены. Лица слуг посерели, едва они взглянули на разгневанного наследника.
— Объясните мне, — удлинившиеся белые пряди мальчика обхватили шеи шутников. — Что смешного в том, чтобы называть меня девочкой и присылать ко мне новичка, не проинструктировав его по технике безопасности⁈ И чего вы дрожите? Это всего лишь волосы, они не причинят вам вреда. Или все-таки они представляют опасность, и вы должны были об этом уведомить новенького?
— Простите нас, наследник! Этого больше не повторится! — хором огласили слуги.
— И вы не случайно прислали ко мне йота⁈ — заорал Олег. — Смешно вам, что его собратья погибли по моей вине, а ему придется служить тому, кого он ненавидит⁈
От его гнева со стен упали все игрушки.
— Я… я не погиб, ваше высочество… — раздался жалобный писк йота.
Олег отпустил находившихся на грани обморока слуг и повернулся к парню, судорожно сжимавшего расческу.
— В смысле не погиб? — спросил наследник.
— Не всех убило возвратом зла, — йот встал на колени и снял шарф, чтобы показать черные отметины на шее с обгоревшей шерстью, — рабов демонов не убило. Мы просто попадали, но не погибли. И здесь я, потому что стал изгоем на родине. От меня отказались все, потому что я выжил и ранее убивал своих по приказу хозяев. Не гоните меня, мне больше некуда идти.
Олег хмуро коснулся черных отметин на шее йота. Он был уверен, что возврат зла нес смерть всем, кого коснется, так почему же не убил рабов демонов? В чем разница?
— Можешь остаться, — разрешил наследник, — но сначала пускай эти идиоты проинструктируют тебя по технике безопасности. Ко мне прикасаться таким, как ты опасно.
— Слушаемся, наследник! — все виновники происшествия поспешили удалиться.
Как только слуги убежали, Олег услышал щелчок и восторженный женский голос:
— Блеск!
Мальчик развернулся и встретился взглядом с пышногрудой остроухой блондинкой, зависшей прямо в воздухе напротив окна при помощи крупных механических насекомых с зеленым сиянием вокруг полосатого брюшка. Пышная прическа и облегающее зеленое платье развевалось на ветру, что нисколько не смущало странную гостью. Запоздало Олег осознал, что она его снимала на необычную камеру с ангельскими крыльями.
— Мы вас любим, наследник! — сказала на прощание леди и быстро улетела, пока её никто не поймал.
Олег проводил её взглядом в момент, когда к нему вошел новый красноглазый слуга со змеиными головами, растущими из копчика.
— Я — Шей, наследник, — поклонился парень, ему вторили все шесть змей. — Я буду заниматься вашими волосами.
— Куда назначили йота? — уточнил Олег, присаживаясь на высокий стул.
— Он будет встречать вместо меня гостей на первом этаже, наследник. У нас решили, что отныне к вам будут допускаться только опытные и осторожные слуги.
— Пригласи уборщиц, пускай соберут всю эту гадость, — Олег кивнул на игрушки, — сложат большой костер и сожгут.
— Мне придти позже, наследник? — с опаской в голосе уточнил Шей.
— Да. Так будет безопаснее для тебя.
Пришедшая следом толпа служанок торопливо собрала игрушки, пугливо скашивая взгляд на сидящего на стуле мальчика. Вместе со служанками заглянул уже знакомый Олегу зоу Одит — глава стражи дворца. Он почтительно склонил голову со словами:
— Вас ждет делегация дипломатов с подарками, наследник.
Олег последовал за зоу, у дверей его дожидались остальные слуги, которые гуськом пошли за ними. Дипломатов уже встречал с ярчайшей из своих улыбок отец. Инарана тошнило от запаха гостей, однако он даже вида не показывал. Гости радостно блеяли и походили на баранов.
Мальчика никто и не заметил, продолжая общаться с его отцом и… лгать ему. Подарками оказалась очередная порция кукол. Обычно Амрон просто принимал подарки, как его просил Инаран, и в гневе уходил, чтобы пригвоздить куклы к стене.
Жестом Олег подозвал находившегося рядом Шея.
— Костер развели? — нарочито громко спросил мальчик у подошедшего ближе змеехвоста.
— Да…
— Это тоже сожгите, — показал на подарки Олег.
— Амрон! — повернулся к нему отец вместе с переставшими улыбаться гостями.
— Ты зря перед ними распинаешься, их голоса мы не получим, они против Керша не пойдут, — отозвался Олег. — И раз они приехали меня сюда оскорблять, то ответ будет соответствующий. Сжечь! — и снова указал на куклы.
Слуги замялись, переводя растерянные взгляды на Инарана. Они закричали вместе с гостями, когда в движение пришли каменные защитники и сожгли прямо на месте все игрушки.
Инаран уже готовился накричать на сына, когда вмешался Акрон:
— Ответ понятен? — холодно спросил он у гостей.
— Ме-е-е да, — ответил самый круглый, громко сглотнув.
— Можете уходить.
Испуганные гости, раскланиваясь с извинениями, удалились.
— Мы больше не обязаны отвечать на это вежливостью, Инаран, — сказал Акрон, указывая на догорающий костер. — И как только бы разобрался с делами, сам бы это пресек.
Опекун мягко коснулся спины мальчика, собираясь увести его.
— Что на него нашло⁈ — зашептал зеленоволосый и полосатый слуга. — Он при опекуне никогда себе подобного не позволял!
— Да наши короли идиотизма к нему выжившего в бойне йота прислали с расческой, — тихо отвечал Шей. — Думал, что в этот раз наследник сам их прикончит. Я еще ни разу не видел его в такой ярости.
— О чем они только думали⁈ — воскликнул лохматый и загорелый человек. — Совсем без мозгов⁈
Акрон привел Олега в кабинет Инаран, где уже сидел на подоконнике Генлий вместе с Лимрой в окружении цветущих растений.
— Зубки показываем, — заулыбался дядя с перевязанной рукой, — я всё гадал, когда же тебя допекут. Не сомневаюсь, костерок твой во всех новостях покажут.
Опекун присел за стол и принялся разбирать бумаги. Олег замешкался, на что долол с недоумением уставился на него и указал на свободное место рядом с собой. Мальчик повиновался, хотя и вздрогнул, когда долол положил ему здоровую руку на плечо.
— Ты выслал официальный запрос на высший порядок? — спросил Генлий.
— Да, мальчику нужно объяснить о роли высшего порядка, — отвечал Акрон. — Ему скоро одиннадцать, а это значит, что он сможет сам заключать сделки. Пускай он и первого уровня, но всё же высший порядок. И недавние события в столице доказывают насколько опасно оставлять его без внимания старшего поколения.
— Что ответили старички?
— Отказали, но дал согласие Кантор.
— О-о-о, и как отреагировали старички на его ответ? Воем?
— Ещё каким, но на наше счастье, нас поддержал сам глава и верхушка совета.
— Каким образом? — Генлий сорвал голубой цветок и съел его.
— Харватиус напомнил о Дэнрале и о сделке, которую тот заключил недавно в обход совета магов. Цвет сделки белый, а значит, где-то должен вспыхнуть раскол, а ты знаешь, как не любит незапланированные расколы совет магов.
— Поразительно! — всплеснул свободной рукой Генлий. — Ладно его тёмные поймать не могут, но он же на вашей территории действует.
— Он не задерживается на одном месте надолго, и у меня есть подозрения, что его прикрывают мирайя.
— Ну, мирайя всегда рады расколу и неважно, сколько крови прольется впоследствии.
— И это говорит глава наемных убийц…
— Что такое раскол? — спросила Лимра.
— У каждой расы разная тональность света и тьмы, — отвечал Акрон. — И обычно в пределах одного сообщества тональность примерно одинаковая, но раскол влечет за собой массовое рождение либо слишком светлых детей, либо слишком тёмных, в зависимости от того, с каким порядком была заключена сделка.
— Разве это плохо? — наклонила голову Лимра.
— С какой стороны посмотреть. Появление другой тональности особенно в большом количестве влечет за собой идеологический раскол, который может вылиться в гражданскую войну. У светлых и тёмных слишком разное мировоззрение, чтобы они могли мирно сосуществовать вместе, отсюда и страх перед расколами внутри одного сообщества. И нужно иметь очень высокий уровень самосознания, такой как у зоу и у нас, чтобы не передраться из-за разного взгляда на жизнь.
— А если я случайно заключу сделку с высшим порядком? — продолжала спрашивать Лимра и перевела взгляд на брата.
— Учитывая, что мы и так близки к свету и имеем собственный высший порядок, то нам могу поставить некоторые условия либо предложить появления переменной силы.
— Условия? Какие условия я должна буду выполнить? — еще сильнее нахмурилась Лимра. — И что такое переменная сила?
Акрон глубоко вздохнул:
— Условия могут быть абсолютно любыми: спасти чью-то жизнь, помочь с каким-то делом или добровольная жертва.
Генлий зарычал.
— Тут уже твой выбор, — проигнорировал племянника Акрон, — чем ты будешь расплачиваться с высшим порядком.
— То есть… я сама должна выбрать, чем расплатиться за их вмешательство?
— В общих чертах да. Высший порядок может намекнуть тебе, чем именно придется заплатить с помощью цвета нитей, которые связывают им руки. В редких случаях они могут озвучить, чего хотят от тебя. И зачастую имеются глобальные последствия, но их размах зависит от цвета нити, от влияния правителя и от силы высшего порядка, с которым заключается сделка.
— Тогда что такое переменная сила? — повторила свой вопрос Лимра.
— Переменная сила или как её еще называют переворотная сила обычно личность, чьи действия несут глобальные перемены в обществе. Часто он нужен, чтобы вытащить из упадка. И это не всегда приятный и безболезненный процесс.
Длинные волосы Амрона пришли в движение, реагируя на настроение Олега. Судя из воспоминаний предков и из тех обрывков знаний, что удалось получить, среди веронов уже имелась переменная сила…
— Ты чего? — отреагировал Генлий.
— Искрос, — выдохнул Олег, а губы у него задрожали, — он заключил такую сделку с Воскрешенной…
— Какую сделку? — наклонился к нему дядя.
— На приход переменной силы…
Взрослые уставились на него, словно впервые видели.
— Тогда получается… — Генлий не закончил и задумчиво взглянул на Акрона, словно о чем-то спрашивал. Верон медленно кивнул. — Ты помнишь, чтобы старая ведьма хоть раз заключала подобные сделки? Это ж какой размах…
— И переменная сила никогда не была выше среднего порядка, — дополнил Акрон.
— Искрос идиот, если он действительно заключил такую сделку со старой ведьмой! — закричал Генлий. — Мать его, он сам был высшим порядком! Зачем с его-то силой он в это полез⁈ Он сам мог со всем разобраться! Размараль — его территория!
— Может он не видел другого выхода?
— Он годами твердил, что следующий будет лучше его! В чём лучше⁈ Анрифаль в руинах! Что дальше⁈
— Как я уже говорил, перемены — не всегда приятный процесс, — парировал Акрон.
— Когда Кантор нашим пацаном займется⁈ Его мамаша это заварила! Пускай мирайя это и расхлебывают!
— Точной даты и времени они нам не назвали.
— Замечательно! — Генлий освободил плечо Олега и закурил.
— Чего ты злишься? — отложил бумаги Акрон. — Ты — долол, тебя это никоим образом не касается!
Генлий показательно развернулся к верону, демонстрируя покрытое синими линиями лицо.
— Сказать тебе правду о том, какие перемены меня лично коснулись⁈ — кипел долол. — Это не я убил Марду!..
Акрон закрыл нижнюю часть лица рукой.
— Так что не надо мне говорить, что меня это никак не касается! — продолжал кипеть Генлий. — Похоже, старая ведьма решила устроить всем нам «веселую» жизнь! Понять бы еще насколько будет весело⁈
— Как это произошло? — более примирительно спросил Акрон. — Как погибла Марда?
— Она меня разозлила…
По его недосказанности даже Олег понял, что женщину убил возврат зла.
— И она не единственная кто пострадал из наших, — продолжал дядя. — Вместо Марды пришла к власти одна из моих чокнутых сестер Сейра. Она взяла какой-то дорогостоящий заказ, подробностей которого я не знаю. Она только говорила в своей любимой манере, что этот заказ выведет нашу семью на новый уровень и заставит другие семьи её уважать. Когда я пришел, она вместе со своим ближайшим окружением лежала с выжженными глазницами, а я внезапно стал главой семейства. Уж не знаю, кого она хотела убить и к кому послала убийц, но это стоило ей жизни.
— Сейра умерла два года назад… — задумчиво протянул Акрон. — Неужели кто-то из совета магов обратился к вашему семейству? Кто-то из дололов погибал еще похожим образом?
— Если и погибал, то причины гибели семейства скрыли, как это сделали мы. Для долола погибнуть во время исполнения заказа — позор. Поэтому дололы будут молчать. И не исключаю, что кто-то из семейств может захотеть вендетты, чтобы смыть позор.
— Как много они могут знать?
— Зависит от того, как много им сообщил совет магов, учитывая их панический страх перед ясновидящими мирайя.
Лимра мученически застонала:
— Я думала, что всё разрешилось после появления Далака! Не хватало нам еще кровавой вендетты дололов!
— Дололы более осторожные, — ласково посмотрел на неё Акрон. — Они не будут действовать так нагло и решительно, как демоны, пока всё не проверят и не взвесят все риски для своей жизни.
— Но и ударить могут через десятилетие, когда жертва расслабится, — добавил Генлий со смешком. — Мы злопамятны.
Олег тихо отошел ко второму окну и положил руки на обвитый цветущими лианами подоконник. Обмен телами с братом уже не казалась ему замечательной идеей. Чем больше он копал и узнавала про себя, тем меньше ему нравилась ситуация. Еще в марте самой большой проблемой казались перебои с электричеством, да разбитые лампочки. Он не помнил, чтобы кого-то убивал два года назад и чтобы применял дар. Как получилось, что он нажил врагов, не зная об этом? Алирая как-то упоминала, что его способности работали как отражение: чем ударили, тем получили в ответ. Он мог и не знать, что его атаковали, а бездушный дар пощады не знал.
Дядя подошел и протянул Олегу толстую большую гусеницу со словами:
— На, подкрепись, а то снова хандришь. Игрушки вон спалил.
— Аппетита нет… — едва не поморщился Олег, представляя, как бы отреагировала его мама, если бы он полакомился при ней дохлым насекомым. Она от сырого мяса не в диком восторге.
— Как хочешь, — Генлий закинул гусеницу себе в рот.
— Если сделка заключена… что должен делать высший порядок? — решился спросить Олег. — Что обычно просят у высшего порядка?
— Этому тебя должны научить мирайя, — отвечал Акрон. — Из того, что я знаю, обычно у высшего порядка света просят защиты, особенно во время демонического нашествия. Это самая распространенная причина обращения к столь огромной силе. Без сделки высший порядок не может вмешиваться без последствий для своей зоны влияния.
— Что тогда просят у тёмного порядка?
— Власти, мести, — в этот раз отвечал Генлий, закидывая в рот одну гусеницу за другой, — богатства, славы, красоты.
— А какая расплата за их услуги?
Долол засмеялся:
— Когда обращаются к высшему порядку тьмы, о расплате никто не думает, да и тёмный порядок никогда не озвучивает цену своего вмешательства. Они просто проходят и забирают то, что им причитается. И раскол не единственное, чего желает высший порядок тьмы. Кровь, упадок, разложение. Их устроит любой негативный результат. Только высший порядок света хотя бы намекает о последствиях, потому на их помощь и соглашаются немногие. Хотя, на мой взгляд, уж лучше знать, чем придется заплатить…
— Тогда почему высший порядок тьмы заключает больше сделок, чем свет? — грустно спросила Лимра.
— Потому что тёмные пи…дят красиво, — грубо отвечал Генлий, жестикулируя дохлой гусеницей. — Что приятнее звучит? Раскол или богатство и слава?
— Зачем вообще нужно заключать эти сделки? — провел руками по волосам Олег, едва не сняв диадему с головы. — Какая выгода с этого высшему порядку?
— Тёмному выгода есть, — пожал плечами Генлий, — а светлый выгоду не ищет, у них цель другая. Высший порядок света существует для защиты и созидания. У тебя задача — защищать веронский мир, а остальные могут рассчитывать на сделку, чтобы получить твою помощь.
— Зачем им обращаться ко мне? У них нет своего высшего порядка?
Генлий подавился гусеницей и закашлялся. Акрон встал, подошел и мощно от души хлопнул его по спине. Лимра незаметно ущипнула брата, намекая, что он палится. У Олега на языке вертелось еще много вопросов, но сестра права. Чем дольше он взаимодействовал с Генлием и Акроном, тем скорее они обнаружат подмену. Акрон уже подозрительно на него косился. Достаточно того, что они и так знали об его существовании.
— Ты меня иной раз поражаешь, племянничек, своей необразованностью, — откашлялся дядя. — На собственный высший порядок не каждая раса согласится, максимум на хранителя миров, который будет где-то на ветке сидеть и не отсвечивать, так как хранители миров все миры защищают, а не какой-то конкретный как ты.
— Почему не согласятся?
Генлий указал на разрушенное здание, которое еще не успели починить, и сказал:
— После нападения на столицу, иномиряне скупили все ближайшие билеты, чтобы уехать из Размараля в более безопасные миры, где нет высшего порядка.
— Они боятся этого, — в ту же сторону указал Олег, — но при этом всё равно будут обращаться ко мне?
— Обратятся к тебе те, у кого не будет иного выбора. Многие расы живут сегодняшним днем. Появление собственного высшего порядка — это повышение ответственности, а кто любит брать на себя ответственность? Ладно, если высший порядок будет такой, какой Фарад или Дунгрог, но вдруг он будет тупой? Что с ним потом делать? Знаешь сколько среди тёмного высшего порядка откровенных властолюбивых идиотов?
— Почему тогда не сделать высшим порядком… его? — Олег указал на Акрона, у которого сразу брови поползли вверх. — Почему я?
— Потому что ты таким родился, тебя не вероны выбирали, тебя выбрал свет, а у него свои соображения на этот счёт. Есть два способа стать высшим порядком: родится им либо отобрать силу у соседа. Второй вариант выбирают тёмные, отсюда и идиотов так много, да и дохнут чаще.
— Еще возможна добровольная жертва, когда дар посмертно передают преемнику, — дополнил картину Акрон.
Получив еще один предупредительный щипок от сестры, Олег обратился к памяти предков, чтобы прояснить пару вопросов. Силу света можно заслужить. Сила могла увеличиться от намеренного столкновения света и тьмы в одном существе, хотя Олег слабо представлял себе данный процесс. Силы можно лишиться при полном переходе от света к тьме либо при разжаловании. И чтобы он ни делал, ему никак не избежать своей роли, если он не хотел становиться слугой тьмы…
В какой-то момент Олега так сильно потянуло ко сну, что он едва не вывалился из окна, если бы его не поддержал Генлий.
— Эй, ты чего⁈ — долол похлопал его по щеке, опустившись перед ним на одно колено.
Глаза слипались. Олег безвольно уткнулся в плечо дяди носом. И как тот не хлопал его по щекам, сон побеждал.
— Эй, полосатая морда, зови веронскую швабру! — заорал Генлий, поднимаясь вместе с мальчиком на руках. — Наследнику плохо!
Олег устроился удобнее на плече дяди, закрывая глаза. Всё, что он хотел, так это выспаться без сновидений, без прогулок по изнанке, без путешествий в прошлое и без проблем.
— Всё ли с ним хорошо? — прозвучал голос отца сквозь сон. — Он третьи сутки спит.
— Физически он здоров, — отвечала женщина. — Что-то не так с его сознанием. Есть ощущение, что оно толком не отдыхало раньше. Но такого быть не может, если раньше у него был обыкновенный сон.
— Может он в изнанке, где застрял? — предположил Акрон. — Там время по-другому течет.
— У него нет ментального дара, как он мог туда угодить?
— Через кровные узы кое с кем.
— Ты позволяешь им общаться? — понизила голос женщина.
— Даже не пытался запрещать. Дети на данный момент единственная наша связь с ним. Рано или поздно, он будет среди нас. Отворачиваться от него нельзя. Мы должны понимать ход его мыслей и причины его агрессии.
— Видимо того, что произошло в столице вам мало⁈ Его адаптация должна быть мягкой!
— Я это понимаю лучше, чем кто-либо. Поэтому я к ним не лезу. Дети хотят общаться, пускай общаются.
Олег открыл глаза и пересекся взглядом с уже знакомой ему веронкой Льяри. На руках его держал отец и сразу же убрал ему волосы с лица.
— Ты меня слышишь? — позвала Льяри.
Олег снова хотел закрыть глаза, но веронка его остановила, больно взяв за подбородок.
— Стой-стой. Нельзя так долго спать. Скажи, ты что-то выпил?
— Нет.
— На тебе какое-то заклинание применили?
— Не знаю.
— На тебя кто-нибудь нападал?
— Нет.
— Ты застрял в изнанке и не можешь выбраться?
— Нет, — Олег с раздражением убрал её руку и потер веки. Сонливость снова его одолевала, мысли путались. — Я. Хочу. Спать.
— Отвезем его в клинику, посмотрим, что не так с его сознанием, — распорядилась Льяри.
Олегу было все равно, главное чтобы спать не мешали. Как же хорошо просто спать.