Удара не последовало…
Амрон осмотрелся, как только оказался в теле брата. Он даже не сразу понял, что Олег принял его предложение поменяться, пока не увидел людей.
— Хотя бы предупредил заранее… — набрал полную грудь воздуха Амрон.
Его окружали новые незнакомые запахи, жужжали насекомые, кудахтали нелетающие птицы и деловито клевали во дворе. Мелкая растительность и такие же мелкие деревья. У ног ластилось трехцветное животное кошачьей породы. Маленький размер живности Амрона смутил. Он привык к более крупным представителям кошачьих.
— Олежек! — показалась в поле зрения мама, она что-то еще сказала, но он её не понял.
Амрон незаметно завел руки за спину и активировал переводчик, надеясь, что хотя бы нужные настройки Олег произвел, чтобы брат не опростоволосился из-за незнания языка.
— Ты слышал, что я сказала? — уже с возмущением обратилась к нему Яна.
— Извини, задумался, можешь повторить? — состроил невинное выражение лица Амрон.
— Бабушка ватрушки приготовила, ты будешь?
— Эм… пока нет… — нахмурился Амрон, не зная, что такое ватрушки и что он должен с ними делать. Еда какая-то людская?
— С тобой всё хорошо? — уточнила Яна.
— Да.
Мама подозрительно прищурилась, однако ничего больше не сказала и ушла в деревянный дом. Амрон же с любопытством рассматривал с его точки зрения небольшое строение. Не похоже на то, что люди его сами вырастили, учитывая легкий запах гниения. Бревна говорили о том, что дерево спилили и что внутри древесины давно завелись вредители, судя по многочисленным дыркам. Из чего сделана крыша Амрон и вовсе не представлял. И как люди в нечто подобном жили? Всё казалось каким-то миниатюрным и хлипким. Одна буря всё снесет.
Кто-то громко кашлянул. Амрон обернулся и встретился с очень недовольным взглядом незнакомого человека…
— Ой, здрасьте.
— Ты не Олег, — констатировал незнакомец, облокотившись на каменный забор.
— Я еще не успел ничего сказать! — поразился Амрон.
— Браслет актирован, хотя Олегу он не требуется, чтобы разговаривать с местными. Олег более хмурый и человеческий дом не будет разглядывать так, словно впервые его видит. И вот это твое знаменитое «ой» можно просто тебе на лбу нарисовать. И учитывая, что я по-прежнему фиксирую импульс рядом, то я так понимаю, вы каким-то образом поменялись сознаниями.
— Я думал, что дольше продержусь… вы его учитель Тарален?
— Для местных я — Леонид, лично для тебя — Леонид Михайлович или дядя Леонид.
Верон помассировал переносицу.
— Надо сообщить Элу и Акрону о том, что вы натворили. Мы должны быть готовы к любым неожиданностям.
— Из-за того, что я в теле Олега? — погрустнел Амрон.
— Нет, — возразил Тарален, — потому что он в твоем! И отправился в наш мир в крайне взвинченном и агрессивном состоянии! Ему еще лет пять в наш мир нельзя! Мирайя и те готовились к его переезду, словно к ним собирались привести бомбу!
— Он же будет ограничен моим даром…
Тарален натурально зарычал и показал Амрону столовый прибор людей.
— Ты хотя бы, что это такое знаешь?
— Нет, но видел, — признался принц, почесав затылок.
— Это вилка, люди с её помощью едят. Потом ты не настроил еще два языка и смесь диалектов, которые здесь встречаются. Ладно, он не знал, но ты же должен был понимать, что не можешь отправиться в закрытый мир без соответствующей подготовки.
— В прошлый раз люди меня не опознали…
— Ты про тот раз, когда пришлось участок леса выжигать, потому что Завс отправил за тобой поисковую группу, состоящих из непроходимых идиотов?
— Ладно, всё прошло не так гладко… — согласился Амрон.
Тарален же помассировал виски. Верон выглядел крайне раздраженным и даже не пытался никак скрыть настроения.
— Вы отправите меня назад? — грустно спросил Амрон.
— Если бы я знал как, — пожал плечами Тарален, убирая руки от висков. — Поменять вас может Акрон, но я не уверен, что сможет, учитывая, насколько агрессивно настроен твой брат. Я поражен, что он вообще согласился поменяться с тобой! Он Размараль на дух не переносит!
— Он… из-за меня согласился, — опустил голову Амрон. — Потому что мне плохо было… и с вами он конфликтовал тоже из-за меня…
Взгляд верона смягчился.
— Тебе придется учиться на ходу и тщательно следить за тем, что делают люди. Запомни несколько главных правил: ни в коем случае не летать, не применять магию, не использовать электрические способности. Про острые зубы и когти забудь, как и про охоту.
— Что же люди едят⁈ — округлились глаза у Амрона. — Как они добывают пищу, если не охотятся⁈
— У людей развито животноводство и растениеводство.
Амрон с жалостью посмотрел на трехцветное животное, продолжавшее ластиться у его ног.
— Нет-нет, кошек люди не едят, по крайней мере, в этой стране. А вот их, — Тарален указал на нелетающих птиц, — едят.
— Но… они совсем нас не боятся…
— Люди их кормят, поэтому они к ним привыкли. Да и убивают их редко. Большинство продуктов закупается в магазине.
— О, Леонид Михайлович, добрый день! — снова показалась на улице Яна. — Ватрушки будете?
— Не откажусь.
Мама сходила в дом и быстро вернулась с корзинкой необычных кругляшей. Тарален взял один и укусил, похвалив отменный вкус. Амрон тоже осторожно взял угощение.
— Кто-то не хотел… — хмуро напомнила Яна.
— Я передумал, — ответил Амрон, надкусывая и задумчиво жуя ватрушку. Вкус был приятный, хотя и необычный.
— Сахара много добавила? — встревожилась мама, обратив внимание, как он ел.
— Не… вкусно.
Она потрогала его лоб. Смотрела странно, словно в чем-то подозревала. Перекинувшись с Леонидом еще парой фраз, Яна покинула их общество, а Амрон с беспокойством спросил:
— Неужели она тоже поняла?
— Пока нет, но чувствует, что с тобой что-то не так. Учитывая, что ты тоже её сын, она никак не может связать мысли и чувства воедино.
— Мы же похожи.
— Похожи внешне, но не по поведению, — возразил Тарален. — Она твоего брата хорошо знает. Какая у него мимика, как он ходит, как ест, как говорит, что знает, чего не знает. И чем дольше ты будешь здесь, тем скорее она догадается, что ты не Олег.
— И что будет? — доел ватрушку Амрон.
— Скорее всего, начнет паниковать и задавать неудобные вопросы, где её сын.
— Как же тогда Олег притворяется мной?
— Подсматривает в твоих воспоминаниях, тем самым он частично снимает с себя подозрения. Хотя Акрон или тот же Генлий все равно догадаются, что он не ты. Его акцент выдает и более агрессивное поведение.
— Я думал, он более спокоен, раз лучше контролирует способности.
— Как тебе объяснить… — помял подбородок Тарален. — Ты просто кричишь в гневе, а его ярость тихая, но при этом сильнее и злее.
— Ясно…
— Если что-то не понимаешь, спрашивай меня и старайся наблюдать за людьми, изучи их, веди себя крайне осторожно.
— Я постараюсь…
Хотя Тарален и присматривал за Амроном, совсем без косяков не обошлось. Яна часто замечала, что сын какой-то не такой, однако списывала его непривычное поведение на стресс. Особенно её поражало, что он ел бабушкину стряпню так, словно никогда раньше ничего похожего не пробовал. Путал несъедобную ягоду с несъедобной. Дохлой крысой закусил, принесенной ему кошкой Лялькой…
— Олег, сколько я тебе повторяла не жрать диких животных! — отчитывала Яна Амрона. — Откуда ты знаешь, чем она больна⁈
— Так проблема только в этом? — не понял её сын.
— Не только, — хмурилась Яна. — Сколько повторять надо⁈ Не едят люди сырое мясо и… насекомых не едят!
Не сводя невинного взгляда с матери, Амрон убрал руку от проползающего мимо жука.
— Если делаешь эту мерзость, — продолжала возмущаться мама, — делай это так, чтобы тебя никто не видел! Надеюсь, ты жуков-то не жрал⁈
— Гусеницу съел, — признался Амрон.
— Фу… да что ж ты всякую гадость тащишь в рот⁈ Мы тебя что, плохо кормим⁈
— Это инстинкт… на вредителей…
— Просто раздавить не вариант?
Для Амрона её вопрос прозвучал кощунственно:
— Просто раздавить и не съесть неправильно. Её мог бы съесть кто-то другой.
— Умоляю, не жри их сам! — сдалась Яна. — В холодильнике есть сырое мясо! Надо? Бери! Но не ешь крыс и жуков! Крысу может съесть кошка, а жуков — курица!
— Я понял, — сказал Амрон, но недоуменное выражение лица его выдавало.
— Иногда я тебе поражаюсь! При твоем не дюжем интеллекте в каких-то мелочах ты хуже младенца!
— Не злись! — погладил её по руке Амрон.
Яна оттаяла, обняла его, но всё равно проворчала:
— И крыс больше не ешь.
— Постараюсь…
Мама успокоилась и ушла помогать бабушке в огороде. Амрон же осмотрелся, чтобы его никто не видел и всё-таки слопал жука. На вкус местные насекомые не такие вкусные как веронские, да и маленькие. Даже его любимые гусеницы имели другой вкус и цвет. И ел он их, скорее из любопытства, чем из чувства голода. Хотелось лучше понять человеческий мир.
Затем с прадедушкой вышел прокол, когда тот попросил правнука забраться на чердак и взять инструменты. Амрон от радости, что может быть полезен, забыл вести себя как человек и взобрался на чердак с привычной для верона скоростью и ловкостью. Лишь спустившись вниз с инструментами и взглянув на взрослых, Амрон понял ошибку.
Тарален стоял с усталым выражением лица: «я же предупреждал», а прадедушка переводил взгляд с учителя на правнука. Амрон виновато потупился, уже думая, что из-за него родственнику сотрут память, однако произошло то, чего он не ожидал:
— Алежек, не скачы так, бабуля ўбачыць будзе лаяцца! — наклонился к нему прадед.
— Извини… забыл…
— Бачылі які ў мяне спрытны праўнук? — распрямился Аркадий, обращаясь к верону. — Спартсмен!
— Согласен, правнук у вас очень ловкий, — сдержанно хехекнул Тарален.
— Можа налівачкі хатняй? — улыбнулся прадед, погладив усы.
— Ну, раз хатняй, то не откажусь.
Дед ушел в дом, а Амрон зашептал:
— Он знает…
— Они оба знают, просто притворяются перед внучкой, — не отрицал верон.
— Зачем?
— Она же старается скрыть, вот они и поддерживают её, — улыбнулся Тарален. — У людей, знаешь, сложные и порой забавные взаимоотношения. Я помню, как в первые дни случайно заметил, как Олег электричеством генератор заряжал, а дед за него сразу заступаться. Мол, так и так, Олега в православной церкви крестили, а нечисть не может в церковь зайти.
— Что значит крестили? — хлопнул ресницами Амрон.
— Обряд местной религии.
— И я думал, в закрытом мире нет нечисти или это Олега нечестью считают? — допытывался мальчик.
— Тут нет опасной нечисти, к которой мы с тобой привыкли, а вот поверий разных достаточно. На самом деле, здесь многие в деревне знают, что Олег не совсем обычный ребёнок.
— И они его человеком считают или всё-таки нечистью⁈ — округлись глаза у Амрона.
— Его колдуном считают, а не нечистью, если быть точным. Не сомневаюсь, тебя в эти выходные в церковь потащат. Я тебе объясню как себя там вести и сам пойду, прослежу, чтобы ты не натворил чего. Там, кстати, и батюшка в курсе, что Олег со способностями. Твой прадед исповедуется и многое ему рассказывает. Да и со мной Аркадий недавно разговаривал и спрашивал, почему отец Олега хочет только мальчика забрать и не может жить с его матерью. Пришлось объяснять ему, что Инаран женат на мстительной истеричке и что есть сложности с нашими законами.
— И вы не стираете им всем память после этого⁈ — воскликнул Амрон. — Они же по сути нас раскрыли…
— Еще не раскрыли, — отрицательно покачал головой Тарален. — Для них колдун всё еще человек.
Вернулся прадедушка с наливкой, остановив любопытного правнука от дальнейших вопросов. Много говорил и рассказывал, расхваливал свою коллекцию домашнего спиртного. Тарален ему со смехом отвечал. Амрон тихо за ними наблюдал и слушал.
— Хорошая все-таки у Олега семья, — признался мальчик, оставшись с вероном наедине. — Здесь его любят…
— Они и твоя семья, — пожал ему плечо Тарален. — Они бы и тебя приняли, знай о твоем существовании.
— Я раньше не понимал, почему Олег так упорно цепляется за свою человеческую семью и отказывается от родной расы. Папа любит меня, я это знаю, но мама… она другая. От её чувств так тепло и хорошо. Я никогда раньше не ощущал ничего похожего от отца….
— Просто тебе не повезло, что Инаран как отец — бестолковый. Мне иной раз кажется, что он вообще к отцовству был не готов и никогда не будет. Сказывается воспитание Генлия.
— Знаете, я боюсь, что как и брат не захочу возвращаться в Размараль… — он запнулся, но продолжил: — Меня здесь никто ни в чем не обвиняет и не ограничивает домашними арестами. Нет слежки, нет слуг и нет роскоши, к которой я привык. И они так мило ругают, когда я ошибаюсь. Не бьют… они просто меня любят и принимают, таким, какой я есть.
Тарален некоторое время сидел, подставив лицо солнечным лучам, и о чем-то думал с грустной улыбкой.
— У веронов очень крепкие и любящие семьи, — вновь заговорил верон. — И я рад, что ваша человеческая семья оказалась не хуже. Что хотя бы здесь вы можете почувствовать то, чего были лишены в Размарале из-за правления Конрака. Дунгрога любила вся его родня, так же как Олега его человеческая семья.
— Правда? — встрепенулся Амрон.
— Родись ты в более светлое для нашей расы время, ты бы вырос в нормальной веронской семье, пусть и наделенной властью. У тебя бы даже мысли не возникло, поменять их на что-то иное.
— Я бы хотел, чтобы папа жил вместе с мамой. Чтобы мы все жили здесь. Мы бы все могли притворяться людьми…
— Эла я еще как-то мог бы уломать, хотя бы на время вашего детства, а вот Шераина… вряд ли, — Тарален приманил на палец птицу с желтой грудкой и покормил её семечками. — Да и это не самая лучшая идея с вашей-то силой прятаться среди людей. Я и Олега не знаю пока, как буду перевозить отсюда, и смогу ли уговорить. Та степень ответственности, которая висит на нём, нереально огромна.
— Вы так и не смогли его убедить? — наклонил голову Амрон.
— Я не знаю, что должно заставить его передумать и принять роль главного стража Размараля, учитывая влияние на него тихой гавани его человеческой семьи. Его как верона не привлекает власть и сила. Она ему больше мешает, чем помогает, особенно среди людей. Всю жизнь скрываясь, он мечтал лишь о том, чтобы от неё избавиться. Он искренне хочет стать обычным человеком…
Верона прервало появление Яны. Он сразу отпустил птичку, чтобы женщина не заметила, и убрал руку Амрона от проползавшего мимо жука.
— Я так рада, что вы поладили, — сказала мама, тепло взглянув на них. — Олег нечасто с кем-то находит общий язык. Вечно ведет себя как колючка… — укоризненный взгляд на сына, — особенно с учителями математиками что-то у него не заладилось. Надеюсь, вы не обижаетесь на него больше за тот неприятный случай в школе, а то я как-то переживаю из-за этого.
Тарален засмеялся и похлопал недоумевающего Амрона по плечу. О конфликте с учителями математики Олег брату не рассказывал.
— Я думаю, — заговорил верон, — причина в недопонимании и в неправильной оценке ситуации. Олег просто испугался из-за того, что его друг мне признался в своих семейных проблемах. У вас очень разумный сын, но крайне… осторожный в отношении новых людей.
— Увы, это так… виноваты, сами его таким воспитали, — Яна внезапно покачнулась и поднесла руку ко рту, словно её затошнило.
У Амрона расширились зрачки, едва он взглянул на её живот и на исходящие из него волны энергии. Мальчик уже ощущал еще один канат, помимо того, что связывал его с матерью…
— Тарален, — прошептал Амрон, едва Яна извинившись за недомогание, ушла в дом.
— Дядя Леонид, — машинально поправил мальчика верон.
— Вы… видели?
— Я почувствовал, как только приехал в мир, но пока еще никому не сообщал. У Эла и так голова болит из-за одного Олега. Наличие второго члена королевской семьи в закрытом мире ему обеспечит нервный срыв.
— И что будете делать? — погладил ласковую кошку Амрон. — Его кольцо однозначно появится в чаще власти, едва он родится. Будет как с нами. За ним приедут.
— Пока не решил. Тем более, что Олег будет его защищать с не меньшей яростью, чем человеческую семью, а я едва сумел с ним наладить контакт. Не хочется откатываться в начало.
— Понимаю…
— И возможно одна из причин того, почему Олег отправился вместо тебя в Размараль, что он хочет найти способ скрыть не рожденного брата от нас и совета магов.
— Я бы тоже так сделал, — признался Амрон, беря кошку на руки.
Рядом с ними материализовалась Алирая.
— Ой! — отреагировал на неё Амрон. Большую часть времени мальчик её не видел, хотя и знал о существовании. Пока её не наполняла сила Олега, она редко материализовалась и без ментального дара присутствие призрака практически невозможно обнаружить.
— Олег уснул. Надолго, — сказала Алирая с легким раздражением.
— Давно не виделись, Али, — приложил руку к сердцу Тарален, приветствуя её.
Она демонстративно опустила взгляд на Амрона.
— Ты же понимаешь, Тар, что раз Олег уснул и не попал в изнанку, значит, однажды туда попадет его брат.
— Э-э-э? Какая еще изнанка⁈ — воскликнул Амрон. — Он меня предупреждал только о даре, а не об изнанке!
— Поэтому вам нельзя было меняться, — посетовал Тарален. — У Олега очень опасные способности, а ты знаком только со стихийным даром.
— Встречу в изнанке, — со вздохом испарилась Алирая.
— И что… меня там ждет? — спросил Амрон учителя.
— Али покажет, но вряд ли тебе это место понравится…