Льяри с большим интересом крутила Олега вокруг оси и разглядывала его крылья. Тарален принес ученическую сферу, где они могли поговорить без свидетелей и без опасений, что их увидят люди. Сфера легко воссоздавала комнаты, леса, стадионы и позволяла юным талантам без опасности для окружающих тренироваться. В случае Олега, его потихоньку приучали к Размаралю и к комнате, в которой он должен будет жить после переселения.
— Вот у тебя человеческое наследие и проявилось, — сказала Льяри, довольная осмотром, — цвет чешуи и перьев у тебя совпадает с цветом волос.
— Почему тогда глаза полностью чёрные? — разглядывал себя в большом зеркале Олег, трогая рога.
— Это уже наши гены чудят. Черный цвет имеет защитная пленка.
— Так получается я какая-то химера? Меня уже несколько раз путали с хранителями мирайя.
— Мы — древние, Олег, мы так устроены, что если сходимся с иномирянами, то берем от них самое лучшее и самое полезное, адаптируя это под себя. Если твое перо разложить по составу и сравнить с мирайским, они будут разными. У мирайя всегда белые крылья и их надо прятать магией, а не как у тебя они вырастают только в боевом облике. Такая трансформация у тебя уже от вердана.
— У Пламенеющего огненные перья…
— Они на самом деле белые, просто в боевом облике они у него воспламеняются, — поправил Тарален.
— Понял. Но почему у мирайя всегда белые крылья? Они вроде как тоже древние.
— Крылья наследие — мия, и белый цвет дань уважения, — отвечала Льяри. — Мия почти всех уничтожили в темные времена. Харватиус, Воскрешенная и её сестры были последними представителями этого народа. В древности расы между собой не перемешивались и здорового дееспособного потомства не давали. Да и войны за территорию вели кровопролитные. Мия были очень развитым народом с сильной магией и наукой, но они были очень слабы физически и мало жили, а их враги были очень могущественны и стремились к полному геноциду мия, чтобы занять их мир. И Воскрешенная — результат рискованной генной инженерии. Её вывели специально, чтобы заключить союз с драконами через брак и чтобы она могла рожать от своего супруга. Ей даже имя дали как принято у драконов. И вот её дети переломили ход войны и создали тот миропорядок, который мы знаем. После успеха с Воскрешенной мия начали вмешиваться в гены и тоже сходиться с драконами. Две расы объединились, чтобы выжить. Их потомки сейчас называются мирайя.
— Получается, в открытых мирах нет чистых рас? — разглядывал себя в зеркале Олег. Все перемешанные между собой?
— Почему же? Есть. Арианты практически не смешиваются с другими, у них существует идеология чистоты крови: чем чище, тем лучше. Кейары не приветствуют смешанные браки. Молодые расы между собой вообще не могут смешиваться. Многие старые расы не гибкие. Каждый выбирает свой путь развития.
— В чем же мы — уникальны? У нас есть что-то свое?
— Фиар и божественное дыхание — есть только у нас. Из-за фиара в древности наш народ называли детьми грозы. Мы не умели летать, но с помощью электричества защищались и охотились.
— Я не раз слышал выражение «темное отражение», — Олег отошел к стене, прикосновением раскрывая потайные шкафы и отделения. — Что оно значит? Почему расу того же Эла называют тёмным отражением мелианцев?
— Изначально все расы нейтральные, — Льяри дополнительно показала Олегу, как включается свет на стене. — Они развиваются, познают мир. Затем начинается процесс грехопадения. Раса делиться на тёмных и светлых. И чем меньше они перемешиваются, тем больше у них между собой отличий. Самые огромные отличия у кейаров с их тёмным отражением лакрутами. Это изначально одна раса, но увидев их вместе, ты никогда этого не скажешь.
[лакруты считались тёмным отражением кейаров. Внешне похожи на очень злых фей с серой кожей, довольно неприятным костистым лицом с плоским носом, алыми фасеточными глазами, выдвинутой вперед челюстью с острыми зубами]
— Почему они не перемешиваются, если это одна раса?
— Чтобы не допустить между светлыми и тёмными глобальных конфликтов, мирайя могут предложить расе забрать светлых и переселить их в один из свободных миров.
— И расы соглашаются? — нырнул в шкаф Олег.
— Не все, но некоторые на это идут. Одно из недавних переселений случилось у афоэль и таэлей. Хотя обе стороны тёмные, но они поделились на два непримиримых лагеря. Более светлой стороне мирайя предложили переселение, чтобы не допустить мировой войны.
— И они согласилась? — показался из шкафа мальчик.
— Афоэль понимали, что не выиграют, и предпочли сохранить жизнь своим гражданам и уйти в новый мир, заодно войти в состав союза миров.
— И конфликты закончились?
— На какое-то время. Таэли вначале праздновали победу, а затем высосали ресурсы своего мира и посчитали себя обиженной стороной. Начался голод. Распространенная проблема среди тёмных. Они убивают свои миры и засматриваются на территории более успешного соседа. Кстати, Эл — таэль. Он и его сестра были рабами и при первой же возможности бежали в колонию мелианцев, где их отправили на усыновление в основной мир.
Мальчик сел на кровать с балдахином и немного попрыгал на ней.
— Какое у нас тёмное отражение? — продолжал изучать пространство Олег, силой мысли двигая стул по комнате, хотя еще недавно казалось, что тот намертво встроен в пол. Оказалось ему даже внешний вид можно придать другой, стоило только пожелать.
— У нас его никогда не было, — задорно села на проезжавший мимо на стул Льяри. — Мы просто все пошли в одном направлении и не поделились, как другие. Даже у мирайя было когда-то тёмное отражение в лице демонов, а у нас его нет.
— Так демоны изначально были мирайя? — привел в движение остальную мебель Олег.
— Изначально да. Первые из них, почувствовав силу, которой не было у других, решили завоевать и подчинить себе все миры, а заодно отомстить. И они отомстили. Раса виновная в геноциде мию прекратила свое существование.
— Что случилось потом? Почему теперь они конфликтуют с мирайя, если они родственники?
— Из первоначального отражения остался один Азадель — он зять Джимиуса, остальные давно ушли в мир иной. Ряды демонов пополнялись другими расами. Их разновидностей такое великое множество, что сложно сосчитать.
— Почему их всех называют демонами, если это как у нас объединение разных рас?
— Среди них много погасших, а у всех погасших есть рога. Это не такие рога, как у драконов. От них нельзя избавиться, их нельзя спилить. Они даже не всегда материальны, как было у Лиева.
— Но Лиев не погасший.
— Полудемоны несут в себе проклятие родителей.
Олег взял со стола вазу и попытался её видоизменить, но в отличие от мебели, она никак не поменялась. В какой-то момент мальчик замер, и ваза выскользнула у него из рук, а ученическая сфера разрушилась, возвращая всех назад в реальность.
— Олег⁈
— Акрас…
У обоих веронов на лицах проявились синие линии, а Олега в тот же момент сковали желтые цепи.
— Ничего не предпринимаешь сам! — скомандовал Тарален и исчез первым.
С мальчиком осталась Льяри, с тревогой обняв его.
— Это моя семья… почему я не могу их защищать⁈ — спросил он, поднимая руки с цепями на уровень глаз. — Разве не для этого мне дана такая огромная сила⁈
— Мы твои солдаты и ответим вместо тебя, — утешала его Льяри. — Я отведу тебя домой…
Олег сжал кулаки.
— Я пойду к дяде, не хочу, чтобы мама заметила…
Мрана с песнями пританцовывала и щебечущим голосом распоряжалась, какие угощения подготовить гостям. За каких-то пару дней из истерички и стервы мама Акраса превратилась в ласковую и добрую фею. Акрас всего-то поручил ей встречать гостей из других миров вместо него и строить перед ними из себя добрую хозяйку.
С широко открытыми глазами Акрас вместе с улыбающимся Лисом наблюдал за её поведением.
«Я же тебе говорил, — ментально сказал левкос принцу. — И не надо никакой магии».
«И насколько этого хватит?»
«На пару лет, но можно и растянуть или придумать какую-нибудь другую ложь, которую она заглотнет. Главное поддерживать её мечты. Можешь даже проверить, как она отреагирует на твой уход».
— Мама, я в народный совет, — сообщил Акрас матери.
— Хорошо, мой милый ангел! — пропела Мрана.
«Я её такой даже под наркотой не помню», — поделился Акрас, направляясь к порталу.
«Гладь её по шерсти, и она будет такой всегда», — сопровождал его Лис.
Они перенеслись в студию.
«Если с мамой и дальше будут твориться чудеса, — снова заговорил Акрас, — то необходимость в дополнительном помещении скоро отпадет и Таинт перестанет ворчать, что я не хочу заниматься во дворце».
«Да, там будет спокойнее и у тебя больше возможностей», — согласился левкос.
С недавних пор Акрас тренировался вместе с Лисом, который получал от Таинта чаще, чем принц веронов. Толстокожий ариант оказался непробиваем для колкостей левкоса, а вот мягкое место Лиса частенько страдало от воспитательной палки.
— Ничего смешного! — заметил левкос, что Акрас посмеивался над ним.
«Держал бы язык за зубами, не получал бы. Меня учишь как с мамой себя вести, а сам сдержаться не можешь».
«Он меня бесит… я его мысли не слышу…»
«Он знает кто мы такие, вот и контролирует разум».
«Этим он вдвойне бесит…»
Акрас замер с занесенной палкой. Мрану он ощущал хуже, чем любого верона, однако…
— Мама! — сорвался с места мальчик, бросая тренировочный снаряд.
— Акрас, стой! — Таинт с трудом успел последовать за ним в открывшийся портал.
Едва Акрас вступил на территорию дворца Вэндэйра, как пространство вокруг окрасилось в красный цвет, а пол накрыла печать.
— Так и знал, что это ловушка! — обнажил кривые мечи Таинт, загораживая собой Акраса.
— Мама… — не слышал его принц.
Слуги Мраны лежали мертвые. Они пытались сбежать, когда их настигла смерть.
— Мама… я не чувствую её… где мама⁈ — голос Акраса дрожал, а взгляд беспомощно переходил от одного трупа к другому.
Таинт отбил мечами несколько дротов, а затем вступил в бой со скрывавшими лицами неизвестными в чёрном. Акрас ничего не видел вокруг, медленно двигаясь по кровавому следу, пока Таинт метался вокруг него, отбивая устремленное в мальчика оружие.
— Мама…
Мрана нашлась в столовой в окружении мертвых слуг, на пышном белом платье расползлось кровавое пятно. На её теле не было живого места от ран, а голова лежала отдельно от тела.
— Мама-а-а!!! — заорал Акрас, бросаясь к её телу.
Ему в плечо угодил дрот, однако боль принц не ощутил, неотрывно глядя на тело мертвой матери. Когда же до него дошло осознание, что его мать убили, в душе поднялась такая сильная ярость, что Акрас заорал, теряя контроль над даром. У всех живых во дворце в буквальном смысле зажарились мозги. В живых остался лишь Таинт, которого спас браслет с агхарой.
— Акрас… — приблизился к мальчику ариант. — надо вытащить эту штуку.
Принц нечленораздельно выл, касаясь волос мертвой матери.
— Акрас, это адское оружие, его надо вытащить!
Физическая боль немного отрезвила мальчика, когда Таинт вытащил из его плеча дрот.
Дворец содрогнулся от магической атаки. Вероны почувствовали угрозу стражу и пробивали к нему дорогу. На куполе появились первые трещины.
— За что⁈ Кто⁈ — выл Акрас.
Таинт подтянул к нему одного из мертвецов, стягивая с него повязку. Бледное лицо, черные волосы и пигментированные чёрным веки сразу сказали о расе неизвестного.
— Арианты? — дрожащим голосом произнес Акрас, зажимая кровоточащую рану. — Я не переходил дорогу Таиншу…
— Это не от Таинша, — осмотрел мертвеца Таинт, — это от поэтичного революционера.
Акрас оскалился:
— Я ничего ему не сделал! Мы даже не разговаривали! И где… гости? Мама должна было их встретить…
— Кто должен был к тебе приехать?
— Делегация от эрдлов…
У Акраса помутилось сознание, и он покачнулся.
— Нужно срочно противоядие, — подошел к нему Таинт.
— Есть способ получше… — Акрас призвал кровную нить со старшим братом, как только вероны пробили купол.
— Акрас, стой!
Но мальчик уже исчез.
Евгений едва не заверещал сиреной, когда рядом с его племянником упал незнакомый светловолосый мальчик весь в крови.
— Это еще что за канарейка⁈ — выпучил глаза дядя, разливая на себя чай и рефлекторно откатываясь к стене на офисном стуле.
Незнакомый мальчик плакал и смотрел в одну точку, пока Олег что-то ему сказал на неизвестном Евгению языке, а тот ему с рычанием отвечал. Дядя впервые видел кого-то кроме племянника той же расы и не подозревал, что Олег имел с ними контакт и даже умел разговаривать на их языке.
Блондин попытался с воем вырваться из захвата Олега, оскал у него был такой, что Евгений откатился на безопасное расстояние, вдобавок поднял над полом ноги. Это не миролюбивый Олег, который состригал ногти и менял прикус под человеческий. Инопланетный мальчик вполне мог и атаковать. И даже, несмотря на юный возраст, весь его вид вызывал в человеке неосознанный ужас.
Олег повернул голову мальчика к себе и к неожиданности Евгения выдохнул серебристое облачко, которое блондин непроизвольно вдохнул и сразу же обмяк.
Затем в комнате со вспышкой появилась красивая женщина в сиреневом костюме. Красные волосы подняты в аккуратную прическу, а необычные красные глаза осторожно следили за поведением человека, пока Олег не сказал ей что-то раздраженно. Она сразу потеряла интерес к Евгению и переключилась на потерявшего сознание мальчика.
Вслед за женщиной появился остроухий мужчина с длинными серебристыми волосами, сколотыми сзади. Его черный костюм напоминал Евгению фантастические фильмы о мире будущего. Между остроухим и Олегом состоялся очень напряженный диалог, и, судя по их взглядам и жестам, предметом разговора являлся Евгений. В конечно итоге, остроухий раздраженно махнул рукой и исчез.
Женщина осталась. Она выполнила какие-то манипуляции над телом незнакомого мальчика и с печальной миной что-то сказала Олегу. Он хмуро её выслушал, а затем женщина исчезла, оставив маленького пациента в квартире Евгения.
— Олег, нам собирать манатки? — не выдержал дядя.
— Нет, я попросил не стирать тебе память, и пообещал, что ты не будешь рассказывать никому об их визите, — ответил племянник.
— И как давно они вышли с тобой на контакт⁈
— На дне рождении мамы.
— А почему я узнаю об этом только сейчас⁈ — ткнул себе в грудь Евгений.
— Потому что я с ними только недавно перестал враждовать, — огрызнулся Олег. — По их правилам таких, как я забирают и отправляют в родной мир, а семье стирают память. Вы не должны были обо мне вообще помнить и знать.
— Вот как… почему они передумали?
— Потому что вы скрывали от остальных людей, кто я такой, потому и передумали.
— А мальчик этот кто? — указал Евгений на инопланетянина.
— Брат мой по отцу.
— То есть… и батя твой объявился? Вот с ним бы я очень хотел поболтать по душам!
— Давай не сегодня… его жена погибла.
— Оу… — Евгений перевел взгляд на инопланетянина, сразу сложив дважды два.
— Он может пожить у тебя? — спросил Олег. — Мама если его увидит, то разволнуется, а его не могут пока забрать из-за какого-то серьезного отравления. Вроде как в нашем мире оно нейтрализуется.
— Ну, я не против живности в доме, хоть не так скучно будет работать, — пожал плечами дядя, нервно сербнув чаем. — Он же не кусается, надеюсь?
— Я с ним поговорю…
— Если что, я буду на кухне, мне нужна слоновья доза валерьянки.
После его ухода, Акрас пришёл в себя. До того, как Олег применил на нём божественное дыхание, Акрас требовал от него, чтобы он отомстил за смерть его матери и использовал на её убийцах возврат зла. Когда же получил отказ, впал в истерику.
Горе Акраса опаляло. И сейчас он был на грани того, чтобы разорвать кровные узы со старшим братом из-за его отказа. Не зная как ему помочь, Олег обратился к памяти предков. Что делали его предшественники в таких ситуациях? И ответ ему не понравился…
Олег посмотрел на свои руки. На его запястьях зажглись две цепи: одна алая, а вторая белая. Дар отзывался на призыв правителя. К тому же его посетило два видения: в одном Олег увидел брата мертвым, а во втором — незнакомого светловолосого мальчика с густо подведенными черными красками веками.
Нить кровных уз прекратила болезненно натягиваться. Олег заметил, что Акрас зло смотрел на его руки, не прекращая плакать.
— Это для меня? — глухо спросил брат.
— Похоже на то, — отвечал Олег. — Мне озвучить, что я увидел?
— Не надо, я и так знаю, что цена за такие сделки высокая. И можешь не объяснять, я понял, что ты не можешь вмешаться, пока я не развяжу тебе руки.
Акрас вытер слезы и расстегнул белую цепь. Красная в тот же момент исчезла, а белая распалась на светлячки.
— Ты же знаешь, что я не понимаю, чего ты хочешь от меня? — нахмурился Олег.
— Ты не единственный, кто может отозваться…
Свет заморгал и спустя мгновение рядом с детьми сидел четырехкрылый мальчик, положив на ладонь подбородок. Длинные светлые волосы в этот раз хранитель завязал сзади в хвост.
— Ты уверен, что именно с ним хочешь сделку? — спросил Далак у Акраса. — Мы с ним очень опасная сила света. Нас о чем-то просят очень редко.
— Я отказался от мести за мать, — снова покатились слёзы по щекам Акраса. — И выбрал другое… разве я много попросил?
— Немного, да и расплатишься очень легко, но дар для сделки ты выбрал страшный. В силу юного возраста Олег не может сам исполнить то, что ты хочешь. Поэтому направить его дар придется мне.
— Я не буду ничего менять! — воскликнул Акрас. — Я хочу, чтобы это был его дар! Он наш защитник, пускай и защищает нас!
— Ты понимаешь, сколькие умрут из-за того, что ты пожелал? Иной раз такая защита хуже мести.
— Кто напорется — сам виноват, — нехорошо изогнулись губы у Акраса. — Их никто не приглашал на мою территорию.
— Я тебя понял.
Далак принял взрослую версию себя и предупредил Олега:
— Будет больно и какое-то время ты будешь слаб. Мне потребуется вся твоя сила, чтобы исполнить его желание.
— Что он пожелал? — с тревогой спросил Олег.
— Скоро узнаешь, — Далак положил руку на его лоб.
Олег почувствовал себя батарейкой, из которой с огромной скоростью высасывали энергию. У него из носа потекла кровь, а от боли хотелось кричать.
Далак исчез в тот момент, когда раздалось очень громкое сербанье.
— Это че, ангел был? — спросил дядя с широко распахнутыми глазами.
— Нет. Он — мирайя, — вытер кровь Олег. — Не спрашивай, я сам о них мало, что знаю… ты можешь позвонить бабушке и сказать ей, что я сегодня переночую у тебя? А то я пока побаиваюсь оставлять брата в таком состоянии.
— Сначала коньяка хлебну…
Акрас с трудом переоделся в одежду брата, не спал всю ночь и смотрел новости, а вместе с ним не спал и Олег, которого мучило головокружение. Вначале объявили о покушении на правителя Вэндэйра, сообщив об его гибели. Вероны решили для безопасности Акраса на время скрыть о том, что он выжил после покушения. Царь ариантов Таинш второй публично принес извинения Инарану за действия своих подданных, обещал наказать виновных и намеревался приехать в Анрифаль с дружеским визитом, чтобы почтить память юного принца.
— Сдались нам его извинения, — продолжал листать каналы Акрас. — У себя в мире навести порядок не может, старый дурак.
Затем в союзе миров поднялся вой невиданных масштабов. Со всех телеканалов вещали лишь об одном: о применении «Возврата зла» и о сделке с высшим порядком.
— Как они узнали? — недоумевал Олег.
— Такие сделки нельзя скрыть, как и само существо высшего порядка спрятать, — отвечал Акрас. Он больше не плакал, но голос его звучал безжизненно.
Брат открыл некролог, и на его лице расплылась неприятная улыбка:
— О, сколько-то политиков отправилось к праотцам. Приятно.
— Что ты пожелал? — тихо спросил Олег.
— Я попросил столетней защиты для моего города, для себя и в отдельности для народного совета.
Олег нахмурился.
— Не понимаю… почему для этого потребовалось развязывать мне руки?
— Потому что эта защита будет реагировать на любую агрессию в нашу сторону и за пределами твоей территории. Раньше твой дар защищал нас в метрах ста, сейчас радиус намного больше. И мало кто заключает сделки с Далаком, потому что никогда не знаешь, кому прилетит и когда. Как видишь, нам зла желали многие.
— Они погибли просто за желание⁈ — воскликнул Олег.
— Нет, за действия. Одни наняли убийц, другие содействовали или собирались исполнить приказ. Видишь, сколь многим мы мешали?
— Ты знал, что так будет?
— Догадывался, — не отрицал Акрас. — Вначале я злился на них, хотел отомстить с помощью тебя. Потом подумал. Какой толк от мести? Расплата за неё высокая, а я не хочу платить жизнью за месть. А вот защита возвратом зла — мне подходит.
— Зачем? — Олег встал.
— Они забрали ту единственную, кого я любил, пускай теперь расплачиваются за то, что мне терять теперь нечего. Да это и удобно, когда тебя не так просто убить. Ты тому доказательство.
— Ты думаешь, я в диком восторге от всего этого?
— Муки совести в отличие от тебя меня не мучат, — выдавил злой смешок Акрас. — Они сами напоролись. Хотя не все попались, придется самому разобраться с выжившими.
— Откуда ты знаешь, кто в этом замешан?
— Картаказис для меня выяснил их имена через свои связи. В том числе, кто являлся заказчиком из тёмного мира. И это генерал… их высший эшелон…
— И как ты собираешься мстить генералу?
— Пока не придумал.
— Ладно, и чем тебе придется расплатиться за сделку? Ты понимаешь?
Акрас смотрел в одну точку и не торопился отвечать.
— Не знаю, — честно ответил брат, — через меня какая-то сила света должна прийти в мир. В любом случае она принесет с собой изменения, хорошо или плохие, я не знаю. Сделки с высшим порядком всегда ведут к переменам. Потому эти и воют, — он указал на прозрачный планшет. — Этих сделок в союзе миров всегда боялись. И мало кто рискует их заключать.
— Но ты не побоялся…
— У меня старший брат — высший порядок, что может быть еще ужаснее? — парировал Акрас.
Олег невольно согласился с ним. Если бы не он, не было бы нападения на столицу, и маму Акраса никто бы не трогал.
— Дядю Женю не обижай, пока живешь у него, — попросил Олег.
— Не буду я трогать твоих людей, расслабься.
Акрас отвернулся к стене и обнял подушку. Олег, прежде чем выйти из комнаты, накрыл его одеялом.
Пару дней Олег не беспокоил брата, решив дать ему время оклематься и привыкнуть к человеческому миру. Вэндэйр пока его тоже не беспокоил. По словам Тарелена Эл собирался выписать разрешение Льяри, чтобы она полечила Акраса и помогла Яне. Еще сказал, что Акрас в человеческом мире застрял надолго из-за ранения.
— Как он? — спросил Олег у Евгения, придя к нему домой.
— Неплохо. Быстро учится нашему языку. Мне бы такую память как у него, моментально всё схватывает, уже в компе разбирается лучше меня. Еще он не любит чаек.
— Чаек? — переспросил Олег, подняв бровь.
— Он их ловит и башку откусывает. Уже соседей напугал, они зоошизу какую-то вызвали, весь день в дверь тарабанили, пока я ментов не вызвал.
— И как ты выкрутился?
— Было желание сказать, что у твоего брата с головой не в тук туке и показать как он чайку жрет, но отбрехался, что соседи такие слепые, что кота от человека не отличат. Попросил соседей пересказать, что они видели.
— И? — протянул Олег.
— Пф. Кто поверит, что семилетний пацан в трехметровом прыжке чаек ловит? — гыгыкнул дядя. — Соседям предложили сдать тест на наркотики, а я уверен, что они покуривают коноплю. Но мне пришлось твоего братело предупредить, чтобы больше так не делал и не смущал соседей. Еще не хватало, чтобы его сфоткали.
— Значит, он перестал чаек ловить?
— Не, как жрал, так и жрёт их, — скривился Евгений. — Он тактику сменил, и приманивать их к балкону начал.
Олег подозревал, как брат приманивал птиц. Дар-то его в закрытом мире действовать не перестал.
— Постой, но рядом с твоим домом нет воды… — вспомнил мальчик.
— Я понятия не имею, откуда он их берет, но уже подумываю подушку их перьями набить, — флегматично отвечал Евгений, словно его перестало что-либо удивлять в этой жизни. — Еще на него собаки похуже, чем на тебя реагируют, особенно бродячие.
— Серьезно?
— Он пару порвал прямо на моих глазах, когда они решили на него погавкать. Едва сумел увести. Еще что-то такое презрительно сказал… — Евгений коряво произнес веронскую фразу.
— Мерзкие каннибалы… — перевел Олег, нахмурившись.
— Еще какая-то помесь белки человека и рыси к нему наведывается, — эмоционально взмахнул рукой дядя.
— Чего-о⁈ — округлились глаза у Олега.
— Ну, лицо и тело у него от человека, хвост от белки, а уши от рыси.
— А, это левкос…
— И этого товарища я даже если захочу, не спрячу, так и скажи своему братело, — предупредил Евгений.
Мальчик зашел в комнату, где сидел и листал книгу Акрас. На спине у брата скрутился клубком белый котенок.
— Это причина того, почему он с собаками подрался, — подсказал Евгений на вопросительный взгляд племянника.
Олег приблизился к брату, но до того, как он что-либо спросил, Акрас прорычал:
— Я не хочу с тобой разговаривать. Если бы ты принял свою роль, они бы не смогли проникнуть в Размараль и убить её так просто.
Врал. Мране не нравились вероны, поэтому чтобы лишний раз её не раздражать, Акрас позволил заменить ей слуг и охрану, на какую она сама пожелала. Вот Мрана и набрала ариантов, считая их самой престижной стражей и не проверив их регистрацию. Среди налетчиков оказались её новые охранники. Акрас понадеялся, что её как и его будет беречь возврат зла и защита дворца, однако ни сила брата, ни каменные защитники на угрозу ей не отозвались.
Олег хотел выйти из комнаты, когда Акрас поднял на него полный слез взгляд:
— Ты понимаешь, что даже когда ты ничего не говоришь, я слышу твои мысли и вижу, что видишь ты?
— А ты понимаешь, что я сам мог её случайно убить, как убил йотов?
— Да… оттого еще больнее…
— Куплю игрушки для твоего нового питомца, — все-таки вышел из комнаты Олег.
Евгений последовал за ним со словами:
— Похоже, между вами какая-то кошка пробежала. Когда это ты успел с ним поссориться?
— Он считает, что его мать погибла из-за меня.
— Ты тут каким боком-то?
— Долго рассказывать.
— Я никуда не тороплюсь.
— Дядя, не лезь в это. Мне и так тошно.
Евгений поправил очки и с возмущением выпалил:
— Ты хочешь, чтобы я спился тут с вами⁈ У меня один вопрос вертится в голове! И он далеко не приличный!
— Дядя Женя! — страдальчески простонал Олег.
— Ты хотя бы можешь ответить, кто твой батя такой⁈ У пацана шмотки дороже моей квартиры со всей мебелью!
— Принц он, — не выдержал Олег. — Доволен?
— Я с вами точно сопьюсь…
Покинув дом дяди, Олег под сильными эмоциями переместился сразу в изнанку.
— Дунгрог! — закричал он, осматривая мертвых, ища знакомое лицо с голубыми глазами. — Я знаю, что ты здесь! Я знаю, что ты не ушел и наблюдаешь за мной из теней! Ответь мне, наконец! Кто⁈
Предок не отозвался, но под ногами закружился водоворот, и возникло видение с Воскрешенной.
Она сидела без вуали, плакала с черными глазами и обнимала неподвижного беловолосого мирайя. Такой её никто и никогда не видел. Ясновидящий монстр — самое мягкое из её прозвищ. Она давно прекратила кому-либо что-либо доказывать. Раз всем удобно винить только её одну, так пускай вина будет только на ней.
— Он не должен был погибнуть, — раздался голос Дунгрога. — Я этого не видел ни в одном из своих видений.
— Наш враг очень силен и жесток, — бесцветно отвечала Воскрешенная. — Им наше горе, что сладкий нектар. И лишь мои дети знают, как много усилий я прикладываю, чтобы вырвать их из лап смерти. Даже муж если бы не боялся моей гибели, в тот же час ушел бы к молодой и красивой. Он много лет назад перестал видеть во мне кого-то кроме чудовища.
— Почему не сказать ему, как есть? Почему не направить его взор, как ты это сделала со мной?
Она грустно засмеялась:
— И сразу похоронить его? Он-то дракон и без меня прекрасно проживет, а я без него нет. Наш брак изначально строился не на любви, а на выгодном союзе, на перемирии между нашими расами, — Воскрешенная погладила по белым волосам мертвого мирайя. — Наш сын узнал тайны теней, потому и умер. Нашего врага не увидишь. Наш враг действует из тени. И раз врага не видно, значит, его нет. Кто увидит, того наш враг убьет.
— Но я вижу.
— Поэтому за тобой и ведется охота. Ты видишь, что скрывается в тенях, что скрывается в бездне. Видишь, кто придумал эту игру. Нам её навязали, мой мальчик. Мы созданы, чтобы созидать, а не воевать. И тебе, как и меня будут называть чудовищем. Все забудут добро и вспомнят лишь твои ошибки.
Дунгрог заметил присутствие Олега и нахмурился:
— Откуда он наблюдает за нами? Из какого времени? Кто он? Как прорвался сквозь нашу защиту?
— Я не одно тысячелетие задаю себе эти вопросы. Но взор на него меня успокаивает.
— Он всё еще не понимает?
— Нет, он понял, но не готов.
Олег попытался заговорить с ними, однако ясновидящие явно его не слышали. Дунгрог поморщился и спросил:
— Что он говорит?
— Никогда не слышала его голоса и не видела его лица. Не знаю ни какой он расы, ни какого возраста.
— Как же ты понимаешь, что он не готов?
— Я очень давно на него смотрю, — закрыла глаза Воскрешенная.
— Тогда откуда ты знаешь, что он на нашей стороне? Что это не очередная жестокая игра нашего врага?
— Всего один раз на моей памяти он вмешался, и мой сын выжил вопреки всем моим видениям и всем стараниям нашего врага. Тогда же мой сын превратился для них в карающую длань и приобрел дар страшнее, которого я не знала. Так родилось новое чудовище, которое они никак не могут погубить. Я же поняла, что от меня половину видений спрятали в тенях, куда я смотреть страшилась. С того момента я смотрю в тени и обучаю других туда смотреть. И сейчас победу у нас они вырывают не так просто как раньше…
Рядом с Олега приземлилась уже знакомая четырехкрылая девочка и с гневом провела ногой в босоножке с ромашкой по глади воды со словами:
— Нельзя так долго на них смотреть!
— Я просто хотел его понять…
— Ты и так уже его понял! Ты хотел увидеть, что в тенях! Но туда тебе сейчас смотреть нельзя! Туда смотреть сейчас можно лишь мне!
Она бесстрашно подошла к стене мертвых, которые как солдаты в карауле расступились перед ней. И тогда же Олег понял, зачем они все там стояли. Они не пускали в мир мертвых его…
Олег хотел последовать за девочкой, но его крепко руками и паучьими ногами обвила Алирая с тревожным шепотом:
— Ты оттуда не вернешься!
— Но она…
— Она может, ты — нет! Тебе нельзя следовать за ней! Она ходит туда, как к себе домой!
Девочка развернулась к ним, когда взяла за руку Дунгрога.
— Встретимся в реальности, товарищ наследник, — насмешливо сказала она.
После её слов стена мертвых встала на прежние места, закрывая ясновидящую и снова преграждая Олегу дорогу. Всё пространство объял синий огонь.
— Тише, Олег, я разделяю твой гнев, но сейчас тебе вступать в бой опасно, — прошептала Алирая.
Мальчик повернулся к призраку и уткнулся лицом ей в плечо.