Глава 2.
На следующий же день Дима забрал сестру из школы на домашнее обучение. Сходил на пару часов на работу, заехал за своей девушкой и вся троица собралась перед телевизором, параллельно с этим сидя в интернете.
Число запросов «Библия», «Пришествие Христа», «Религия», «Как стать верующим» и «Сколько заповедей?» меньше чем за сутки превысило количество таких запросов за все годы существования интернета.
В двенадцать часов по полудню вышел экстренный выпуск новостей. Хоть все и привыкли к таким выпускам, в этот раз все ждали объяснений. Не каждый же день люди падают с неба и ходят по воде?
«Дорогие Православные, Верующие — это свершилось! — вещала девушка, в белом платке на голове, из Храма Святого Равноапостольного князя Владимира.
— Две тысячи лет мы этого ждали и, наконец-то, этот день настал! Иисус Христос снизошёл на землю и принёс с собой Мир и Любовь в наши сердца. А также со мной сегодня архиерей Павел.
Камеру повернулась вправо от девушки, показав сидящего на стуле тучного дядьку в фиолетовой мантии, расписанной золотом и с жезлом в руке. По лицу священнослужителя не понятно какие эмоции он испытывает, но то, что он нервничал, выдавало всё: побелевшие костяшки пальцев, сжимающих жезл и подлокотник, выступающий крупными каплями пот на покрасневшем лице и, слегка подёргивающаяся, нижняя губа.
Камера сдвинулась дальше. На мраморном церковном троне сидел мужчина, по виду лет сорока, со светлыми волосами и очень выразительными голубыми глазами. Всё его естество, внешний вид, серая мантия и лицо вызывали огромное доверие даже через монитор. Дима поймал себя на мысли, что смотрит, даже не моргая, а его девочки даже пересели на пол, поближе к телевизору.
Мужчина улыбнулся и кивнул, небрежно, совсем немного склонив голову. Но это было сильнее тысячи слов, он словно поздоровался, извинился и в то же время призвал к себе:
— Братья и Сёстры!
Голос пробирал до мурашек, Дима немного вздрогнул от неожиданности. Интонация такая, как у папы, который вернулся с работы и позвал детей, чтобы вручить им сладости.
— Я вернулся, чтобы воздать каждому по делам его! — повернув голову в сторону архиерея, спросил — Жил ли ты так, как учил я, раз в сане, что учителем для других являешься?
Потные капли стекали с лица архиерея, губа затряслась так, словно он что-то быстро говорил. С видимым трудом грузный Павел повернул голову в сторону мужчины, сделал глубокий вдох, готовясь к длинной триаде слов, и с его губ сорвалось только дрожащее:
— Да.
Тогда мужчина протянул руку в сторону ответившего и положил ему на плечо. Тело Архиерея затряслось, раздался его крик, лицо исказила гримаса боли, одеяние стало покрываться полупрозрачной плёнкой и, за считанные секунды, полностью растворилось вместе со священнослужителем. Лишь светлая паутинка нитей свернулась в маленький клубок и втянулась в руку Иисуса. Его тело на мгновенье озарила слабая вспышка света, разбилась об пол и мужчина, распрямив плечи, вздохнул, словно сбросил с плеч тяжёлый мешок, который давно нёс
— Каждому воздастся по делам его! И дары ожидают истинно верующих!»
На этом видео закончилось и послышался звон колоколов. Сначала показалось, что это из телевизора, но прислушавшись, Дима понял, что звук доносится с улицы. Тело на мгновенье парализовало от увиденного, ведь практически так же умирали люди в его сне! Немного успокоившись, парень повернул руку ладонью к лицу, рассмотрел её и обратился к застывшим девочкам:
— Вы ничего не почувствовали?
Настя повернулась, посмотрела на своего брата, всё ещё прибывая в какой-то прострации:
— Когда он заговорил, мне показалось, что…папа меня позвал.
— И…мне. — с грустным взглядом ответила Ника, которая отца и матери не видела никогда, да и детство провела в детском доме.
— Кстати, да. — согласился парень, снова посмотрев на ладонь. В момент «исчезновения» архиерея ему показалось, что его ударило слабым разрядом тока, как от сломанной зажигалки. А может и не показалось…
***
Почти два часа трое обсуждали увиденное, а колокола за окном звонили не переставая. Дима же с ноутом, пачкой сигарет и бокалом кофе уселся за изучением всего, что касается религии, а точнее того, что он мог пропустить. Девочки занимались тем же. Тишину нарушил звонок телефона и возбуждённый голос друга громко спросил:
— Ну что, видел?!
— Видел. Или какая-то ооочень масштабная постанова, или я не знаю.
— Да ты чего? Колокола до сих пор его приветствуют! Просто согласись, что ты был не прав, Фома неверующий! — послышался смешок и звук открывающейся банки, скорее всего пива.
— Просто странно всё это. И тебя ничего не смущает? Второе пришествие — это как бы конец света. И ничего что он человека убил?
— Ой, ладно, хватит, значит заслужил. Но, факт остаётся фактом?
Дима задумался, всё это больше похоже на масштабный розыгрыш. Но то, как был убит священник, или кто он там:
— Факт пока не доказанный, а там видно будет. Ты из-за этого звонил?
— Конечно! Наконец-то ты в чём-то не прав. Ну…кроме того случая, когда ты шпильку в розетку вставил. Ахах!
— Хах, да, нашёл что вспомнить, в каком классе это было то? В пятом? Всю жизнь теперь вспоминать будешь, да?
— А то!
— Ладно, Лёх, посмотрим, что будет дальше. На связи!
— Давай!
На весёлой ноте парни закончили разговор и Дима снова погрузился в интернет.
Через час всех окликнула Ника:
— И так, а вы знали, что есть предсказания о конце света и об этом пришествии? — и зачитала с телефона.
— Снятие первой печати соответствует началу последних времен: «И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей…» После снятия каждой из первых четырёх печатей тетраморфы восклицают Иоанну — «иди и смотри» — и перед ним поочерёдно появляются апокалиптические всадники.
Первая печать — конь белый со всадником-победителем, имеющем в руках лук (Откр.6:2). Как правило в христианской традиции трактуется как Антихрист. Нарицательное имя всадника — «Чума» («Мор»)
После того, как Ника прочитала вслух, Дима перечитал это ещё пару раз:
— Знаете, в это верится больше, но почему тогда молчит церковь? На сколько я знаю, религии держатся на догмах, то есть ты просто должен верить и всё, никаких доказательств нет. Значит это сто процентов Антихрист.
Тут уже подошла и Настя:
— А, судя по всему, церковь уже объявила его истинным Иисусом, вот.
Девочка тыкнула пальцем в телефон и запустила видео из Московского Собора.
***
Мужчина открыл глаза и пока они привыкали к яркому свету, почувствовал, что падает. Опустил взгляд голубых глаз вниз, увидел воду, плавно опустил руки и падение замедлилось. Босые ноги коснулись приятной, прохладной поверхности. Он стоял в воде, погрузившись в неё всего на сантиметр. Осмотрелся. Увидев берег и людей, направился к ним.
Пока голубоглазый шёл, на берегу началась суета, появились какие-то повозки, из которых выходили люди в странных одеждах. Мужчина подумал, что это властелины этой планеты в данной эпохе, и не очень-то и ошибся. Он шёл, не сбавляя шага. Вышел на песок и мгновенно оказался рядом с одним из людей в масках, преодолев двадцать метров за доли секунды. Положил руку на голову омоновца, помолчал пару секунд и громко обратился к присутствующим:
— Я ваш Бог!
Минуту никто в радиусе ста метров не мог пошевелиться, а омоновец вдруг присел на одно колено перед мужчиной, опустил голову вниз и безэмоционально сказал:
— Служу Вам, о Великий.
За минуту мужчина вытянул всё что можно из головы солдата и прекрасно понимал, как надо действовать, чтобы никто не усомнился в его божественном проявлении.
Он тут же обратился к мужчине в сером костюме, зная, что тот тут главный:
— Отведите меня в храм, пусть придут правящие, мне надо с ними поговорить!
Люди стояли в смятении, никто не понимал, что происходит, но сами прочувствовали всё на себе. Кто-то даже перекрестился и поклонился, на что мужчина с улыбкой кивнул.
Военный кортеж доехал до Собора. Мужчина в сером балахоне осмотрел строение, сравнил с другими постройками и зашёл. Очутившись в храме, осмотрелся, совершенно не обращая внимания на немногочисленных прихожан, прошёл вперёд и положил руку на старинную, большую книгу, за несколько секунд изучил её, даже не трогая страниц и обернулся к людям:
И пришёл один из семи Ангелов, имеющих семь чаш, и, говоря со мною, сказал мне: подойди, я покажу тебе суд над великою блудницею, сидящею на водах многих;
С нею блудодействовали цари земные, и вином её блудодеяния упивались живущие на земле.
И повёл меня в духе в пустыню; и я увидел жену, сидящую на звере багряном, преисполненном именами богохульными, с семью головами и десятью рогами.
И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою блудодейства её.
И на челе её написано имя: тайна, Вавилон великий, мать блудницам и мерзостям земным.
Я видел, что жена упоена была кровью святых и кровью свидетелей Иисусовых, и, видя её, дивился удивлением великим.
«Откровение Иоанна 17 глава.»
Люди застыли, слушая голос, который многократным эхом разлетался по храму. Замолчав, мужчина развёл руки в стороны и все свечи храма разом вспыхнули, а сам он медленно оторвался от пола и завис в метре от него. Кто-то стоял и не шевелился, боясь дышать, часть людей крестились, а бабульки попадали на колени, кланяясь и что-то приговаривая. Но больше всех удивлённым выглядел настоятель храма, архиерей Павел.
Вещавший, зависнув в воздухе, соединил ладони:
— А теперь идите по домам, молитесь и ждите!
Лёгкая волна холода пронеслась по храму и люди, с блаженными улыбками на лицах, пятясь, вышли и побрели домой, а потом делились увиденным чудом. Конечно, в большинстве случаев им не поверили, но не на долго.
Опустившись на отполированный пол, мужчина вытер со лба каплю пота и обернулся к священнослужителю, осмотрел его и разочарованно прикрыл на секунду глаза. Архиерей это заметил, но не понял, чем были вызваны такие эмоции. Его потрясывало от страха, а в голове мысли сменяли друг друга. Бог? Иисус? Лжец? А если правда? Он осмотрел свои богатые одежды и простенькую, серую одежду человека. Тот же подошёл ближе, посмотрел в глаза Павла:
— Тут есть ещё книги?
— Д-да. — ответил, заикаясь, Архиерей.
С минуту они стояли, смотря друг на друга, потом ровный, строгий и в то же время располагающий к себе голос сказал:
— Веди.
Они прошли в небольшую комнату, в которой располагался кабинет Павла и небольшая библиотека.
— А теперь иди. На улице ждут люди, передай, что мне нужно выступить перед… — задумался на пять секунд. — Перед всеми!
Дождавшись, пока трясущийся настоятель выйдет, мужчина взял три особо толстые книги и устало опустился в кресло, глубоко вздохнул, положил руку на первую и прикрыл глаза. По десять минут у него ушло на каждую. Ещё минуту он просто сидел, после открыл глаза и уверенно вышел.
За дверью его ждали. Небольшая делегация, во главе с тем же мужчиной в костюме с пляжа. За эти прошедшие пол часа оповестили правительство и Патриарха. Интернет просто кипел от наплыва видео и новостей. В Москве ждали, но не в самом Кремле и желательно подальше, но и что бы не «обидеть», решили выделить Успенский собор. Вертолёт «КА 62» уже стоял в ожидании странного пассажира.
Мужчина, без каких-либо видимых эмоций, подошёл к вертолёту с тремя провожатыми, мужчиной и двумя девушками, но, не успев войти на борт, обернулся, посмотрев на Павла, который наконец-то облегченно вздохнул, произнёс:
— Ты со мной.
Архиерей испуганно посмотрел на окружающих его людей и затараторил, проглатывая часть звуков:
— Но…я же…храм то как? Оставить то не могу…мне ж смотреть… Служба же…
Мужчина в сером костюме показал на него пальцем, потом на вертолёт. Пара военных подтолкнули Отца Павла и тот, мелкими шагами, молча последовал к воздушному судну.
Два часа занял молчаливый полёт. Заговорить с голубоглазым никто не решался, а тот просто отдыхал и думал, смотря в иллюминатор. Приземлились на перекрытом участке дороги, рядом с Собором, золотые купола которого поблескивали от множества ночных фонарей. Делегация перед воротами храма состояла из двенадцати человек. Шестеро в штатском и шестеро в церковных одеждах, не считая порядка сотни военных, расставленных по периметру.
Мужчина появился перед встречающими последним, он, плавно левитируя, опустился на землю, перекрестил людей и сделал шаг вперёд, немного покачнулся и не громко произнёс:
— Мне нужна библиотека. Еда. И не тревожьте до утра.
Увидевшие «чудо» без вопросов выполнили его просьбу. Заминка возникла только по поводу еды и этот вопрос перекинули на «святош», как их называли люди в штатском. Через полчаса был накрыт стол: вода, хлеб, мясо, вино, овощи и фрукты.
Оставшись в одиночестве, мужчина осмотрелся: библиотека была просто огромной, сотни книг и очень богатое убранство храма. Выбрав пару десятков книг, он уложил их на стол, осмотрел еду и, положив руку на первую книгу, свободной принялся за поглощение пищи. Через пару часов он наконец-то устало облокотился на спинку удобного, кожаного кресла и погрузился в тревожную дрёму.
***
Проспал мужчина до девяти утра, умылся водой из бутылки и, немого пошатываясь от усталости, снова подошёл к полкам с книгами. Поднося их к столу, в голове мелькали картинки местного духовенства, и мысль о том, на сколько же они слабы и огорчала, и радовала одновременно. Подкрепившись остатками еды, «прочитал» ещё пару книг и вышел из кабинета.
У дверей не было никого, а вот немного дальше его ожидали. Вперёд вышел невысокий черноволосый мужчина лет пятидесяти, с пивным животом, в очень дорогом синем костюме. Он немного помедлил, поправил очки и чётко поставленным голосом заговорил:
— Доброе утро! Меня зовут Иван Петрович. По Вашей просьбе мы пригласили телевидение, всё готово, организована прямая трансляция. У Вас будут какие-нибудь пожелания?
Мужчина выслушал, внимательно осмотрел его: волевой подбородок, покрасневшие белки глаз, недоверчивый взгляд. Решив, что данный человек может быть полезен, он подошёл поближе:
— Закрой глаза, сын мой. — сказал и протянул руку к лицу Ивана Петровича, выпрямив указательный и средний пальцы.
Иван, начальник Федеральной Службы Охраны, которая появилась после распада КГБ на ФСБ «Федеральная Служба Безопасности» и ФСО, был назначен главным по данной ситуации и впервые за долгие годы сам лично возглавил группу. Отчасти из-за недоверия к происходящему. На его лице не было ни капли страха, но глаза он всё же закрыл, но не по своей воле, а словно поддавшись гипнозу. Видео, где этот странный человек прикоснулся к голове сотрудника, который сейчас находится под наблюдением врачей, он видел, как и того самого сотрудника, который твердит только «Я ему нужен, я буду служить ему».
Иисус лёгким движением коснулся лба ФСОшника, место прикосновения потеплело. Он не собирался подчинять, лишь показать и привлечь на свою сторону нужного человека, ведь времени было мало, надо спешить, уже скоро начнётся…
Убрав руки, мужчина на мгновенье ссутулился, в глазах убавилось синевы:
— Открывай. — произнёс уставший голос.
Иван Петрович словно очнулся ото сна. Понимание, что он попался, вышибло холодный пот на лице. Открыв осторожно глаза, испуганно посмотрел на размытые очертания человека перед ним, такие же нечёткие свои руки и всё остальное. Подняв руки к лицу, коснулся очков и снял их. Испуг сменился удивлением. Он впервые за тридцать лет увидел мир ярко и чётко. В двадцать он узнал, что у него пигментный ретинит, и он, увы, не лечится. Чуть ли не раболепно смотря на мужчину, он тихо поблагодарил:
— Спасибо…ааа. Иисус Христос? Там, всё готово… Чем я могу быть Вам ещё полезен?
— Мне нужно понимать время и нужны часы. — Ответил он, покопавшись в полученной за последнее время информации.
Иван тут же, очень расторопно, снял с запястья генеральские часы:
— Вот… — протянул руку мужчина.
Взяв, приятный на ощупь, метал, Иисус покрутил их в руке и надел на правую руку:
— Спасибо. А теперь, дайте мне побыть одному. А в половине двенадцатого можно будет начинать. И ещё, Павел тоже должен быть тут. Сделаете?
— Будет исполнено! — отчеканил военный и, развернувшись, подошёл к кучке людей, что-то сказал и все вместе вышли из храма.
***
Побродив по, очень богато обставленному, храму, мужчина сопоставлял написанное в святых книгах с увиденным, и это было совершенно противоречивым. Посмотрев на многочисленные иконы, украшенные золотом, он посмотрел в небольшое, круглое стёклышко с мигающей красной точкой и произнёс:
«Послушайте вы, богатые: плачьте и рыдайте о бедствиях ваших, находящих на вас. Богатство ваше сгнило, и одежды ваши изъедены молью. Золото ваше и серебро изоржавело, и ржавчина их будет свидетельством против вас и съест плоть вашу, как огонь: вы собрали себе сокровище на последние дни. Вот, плата, удержанная вами у работников, пожавших поля ваши, вопиет, и вопли жнецов дошли до слуха Господа Саваофа. Вы роскошествовали на земле и наслаждались; напитали сердца ваши, как бы на день заклания».
Иакова 5:1–5
Человек улыбнулся в камеру, про которую узнал в тот момент, как прикоснулся к голове ФСОшника. Конечно, можно было не показывать этого, но ведь Бог знает всё? Пройдя по кругу, мужчина касался стен, икон, иногда недовольно и расстроенно качая головой.
В назначенное время в храме закопошились люди, установили свет, камеры, поставили стулья. После в храме осталось четверо: голубоглазый мужчина на троне, Архиерей Павел, девушка репортёр и оператор, остальные по указу Бога вышли.
Прямая трансляция шла на все Российские и зарубежные каналы. Меньше чем за сутки новость о пришествии Христа облетела весь мир. Религиозный бум нарастал с каждой минутой. Девушка задаёт вопросы, мужчина, с глазами цвета неба, отвечает. И… То, что случилось с православным священником…
Уставший и обессиленный мужчина еле сдержался, чтобы не улыбнуться, когда освежающая энергия потекла по его венам, наполняя силой, как прохладной водой.
Как и было запланировано зазвенели колокола по всем храмам и церквям, провозглашая возвращение Иисуса. Но то, что случилось с Павлом, заставило всю верхушку правительства и церкви нервничать и родило огромное количество вопросов. А то, что этот человек сказал собрать через час там же ещё пятнадцать человек в сане, для «Удостоверения истинности их веры», вызвало массу споров. А тем более, после увиденного.
***
Ровно через час, на том же месте, перед, восседавшим на троне, мужчиной, стояли на коленях тридцать человек, вместо пятнадцати. Двадцать три из православной церкви и семь из католической. Их лица выражали сменяющие друг друга эмоции: страх, любопытство, тревогу, веру. Мужчина, совершенно не шевелясь, поднялся в воздух вместе с тяжеленным троном:
— Прошу Я вас и заклинаю словом своим чудодейственным, чтобы не спорили вы обо мне — Иисусе Христе, о том, что Я сказал и чего от последователей своих требую.
Не в том дело, чтобы вы делали одно и то же, а в том, чтобы вы шли в одном направлении.
Но вы идёте в разные стороны от имени Моего, расходясь в направления противоположные.
Кто же уверил вас, что нужны Мне поклоны ваши земные и плата за молитвы продажные?
Разве делают последователи мои сердца свои горящими Огнем Света Духовного?
Нет.
Что дала церковь человеку за времена своей святости?
Ничего, кроме рабской молитвенной немощи!
Да ещё отвержения себя — человеческого!
В этот момент позолоченный трон покрылся трещинами и осыпался пылью, оставив тело, окутанное слабым светом, парить над землёй. Голос зазвучал сильнее, троекратным эхом отражаясь от стен:
— Нет у вас Христа в церкви продажной и обрушенной предательством и стяжанием многих поколений служителей лживых и срамных. Не могу вам ответить на многие молитвы ваши, по причине низости их и греховности побуждений ваших. Нет уже от Учения Моего ни крупицы целостной. Изолгали, извратили вы их на синодах своих неправедных.
Замолчав, он осмотрел склонившихся людей, выждал минуту и, скрывая удовлетворение, продолжил:
— Те лишь, кто верен мне, получат дары и будут благословенны! И почувствуете вы благодать мою, где бы не находились!
После этих слов храм наполнился светом, и только он сам видел, как двадцать восемь тел растворились, а светящиеся сферы перетекли к нему. Когда свет рассеялся, в храме остались трое: опустившийся на пол мужчина, с сияющими синевой глазами, и двое в чёрных одеждах. Худой, короткостриженый священник из московской католической церкви, и не менее худой, но с небольшой редкой бородкой, диакон.
— Встаньте с колен и подойдите ко мне! — раздался голос.
Лучащийся улыбкой католик перекрестился двумя пальцами и, вместе с оставшимся, крестившимся на каждом шаге, православным, подошёл. Оба опустили головы, которых тут же коснулись прохладные ладони. Голос властно продолжил:
— Вы уста и уши мои, благословляю вас нести Веру в меня и слова мои!
Когда двое обернулись к камерам, стоявшим за спинами, люди увидели их глаза светло-синего цвета, а мужчина в сером, смотря в объектив, произнёс:
— Дети мои! Денно и ночно приходите ко мне, если веруете и нет сомнений в головах ваших!
***
В этот момент в Кремле, на закрытом собрании, патриарх Николай отвечал на бессчётное количество вопросов:
— Что это было и куда делись люди?
— Почему Вас там не было?
— Вы сказали, что это поможет укреплению, как Православной церкви, так и России на международной арене, но почему получилось так, что остался католик?
— Разве не Антихрист должен был прийти первым по вашим книжкам? — и именно после этого вопроса образовалась пауза, а патриарх, потея от переизбытка веса и дорогого наряда, постоянно касаясь белой бороды, неуверенно ответил:
— Мы не можем знать точно, но…церковь считает, что возможно Антихристом был Наполеон или Гитлер, поэтому…да и смотря на чудо, что мы с вами видели, это истинный Иисус Христос…
= Что за бред?
— А если нет?! — послышался голос из толпы.
— Этим вопросом мы уже занимаемся. — ответил начальник МВД, спокойно сидевший на стуле, крутя в руке золотую ручку «Parker». — если что-то пойдёт не по плану, мы им займёмся.
— А сейчас по плану всё идёт? — спросил кто-то раздражённо.
— А сейчас да! И оцепление с храма снимаем, вернее делаем его скрытным, это пока что всё.
Заседание продолжалось ещё долго, больше напоминая каке-то сборище. Люди уходили и приходили, а в дальнем угле стоял Иван Петрович, убравший очки в карман пиджака, слушая и записывая всё, что хоть как-то касается Христа, в которого он уверовал под старость лет.