Утро началось рано, Дара резко села в постели и поняла, что спать больше не хочет. Внутри, будто мелкими струнами натянулись нервы, в предвкушении дня, которого она так долго ждала. Струны вибрировали, создавая ощущения мелкой дрожи в груди. Сегодня ее день, все должно быть идеально, она ко всему подготовилась. Все просчитано, ничего не может пойти не так. Она выпорхнула из постели, вещи ее давно уже были собраны. Она с грустью осмотрела комнату, которая служила ей домом такое долгое время, тряхнула головой, подхватила сумку и спустилась в зал.
Внизу, за столом собралась вся семья трактирщика. Были составлены столы, ждали только ее.
— Ну вот, теперь можно и позавтракать.
— Это все ради меня?
— Ну, мы будем скучать за самым лучшим вышибалой этого города. — Схохмил Уилл, но его глаза были серьезными, она кивнула, понимая.
— Спасибо.
За завтраком все весело общались и шутили, а на душе было тепло и уютно. Дара поняла, что в этом мире у нее есть островок, где ее всегда примут. Однако, все когда-нибудь заканчивается, закончился и этот прощальный завтрак.
— Спасибо вам всем, я буду очень скучать. Ну, и я вроде как не очень далеко уезжаю. Буду заглядывать.
— Ты уж постарайся.
Дара обняла всех, кто был, кажется, что Уилл и его жена, даже прослезились, или ей показалось. И, закинув сумку с вещами за плечи, девушка вышла на улицу. Светило ярко солнце, в душе пели птицы, казалось, даже воздух был совсем другим. Выйдя на холм, с которого открывался вид на военный городок, Дара постояла несколько минут, впитывая взглядом каждую деталь, улыбнулась, сделала глубокий вдох, и сделала шаг навстречу новой жизни.
Ворота военного городка были добротными, тяжелыми, глядя на них, невольно появлялось чувство уважения к мастеру, который их сделал. На входе стояло пара солдат.
— Чего тебе? Заблудился?
— Хочу записаться в армию.
— А…тогда тебе прямо и направо, там увидишь.
Дара поблагодарила караульных и пошла в указанном направлении. Там оказался дубовый стол, за которым сидел солдат и дремал.
— Добрый день!
Тот всхрапнул и поднял сонный взгляд. И тут девушка поняла, что где-то уже видела его. Солдат тоже пристально осмотрел на нее. Потом как-то странно улыбнулся…
— Доброволец?
— Да.
— Ну что ж, сейчас заполним документы.
Девушка достала документы, которые ей помог оформить Уилл, вся процедура заняла около получаса.
— Ну что ж, добро пожаловать в тринадцатую роту. Надеюсь, тебя там быстро научат правилам хорошего тона, ублюдок.
Девушка опешила, и вновь посмотрела на солдата. И тут она вспомнила, именно его она как-то уронила в окрестностях военного городка.
— Вижу, вспомнил? Теперь, будем считать, что мы квиты. Свободен.
Он швырнул заполненные документы. Дара растерялась, с одной стороны она понимала, что этот мститель сделал ей какую-то пакость, с другой, отступать уже было поздно, и уйти сейчас — было невозможно. Она просто не смогла бы показаться на глаза всем тем людям, которые помогали ей добиться цели. Она бы не сумела объяснить ни им, ни себе, почему испугалась и сбежала. Поэтому она взяла документы и вышла. Припираться и выяснять отношения сейчас она не видела смысла, это не принесло бы никаких результатов, а только бы подраззадорило мстительного гада. Ну что ж, посмотрим, что это за рота.
Выйдя к воротам, она окликнула пробегавшего мимо солдата и спросила, где находится расположение тринадцатой роты, тот округлил глаза, подозрительно посмотрел на нее, но дорогу все-таки показал. Все это действие напрягло девушку еще больше. Поплутав по городку, она все-таки нашла нужную ей казарму под номером тринадцать. Вошла внутрь. Внутри оказалось штук тридцать кроватей, не ахти как застеленные, но добротные. Как ни странно, но там так же оказалось человек десять бойцов. И все они показались ей странными. Все старше тридцати, абсолютно разные, но глаза у всех были, казалось одинаковыми. Такие глаза у загнанного зверя, зверя, который умеет убивать и убивал много раз. И все эти глаза уставились на нее.
— Чего тебе, малец? Заблудился?
— Я новенький.
— Это понятно, старенькие сюда не заходят.
— Это тринадцатая рота?
— Она самая, только тебя-то сюда, зачем прислали? — спросил мужчина лет сорока, и его взгляд устремился на нее. Взгляд был тяжелым, ощущаемый даже физически. Сам мужчина был весьма примечательным, темные слегка кучерявые волосы, побитые сединой виски, острый аристократический нос, покрытые ледяной коркой голубые глаза. Он не был крупным, скорее жилистым, но среди всех присутствовавших он был, несомненно, самым опасным.
— Меня распределили к вам.
— И из какой же ты к нам тюрьмы?
— Не из какой, я доброволец.
Губы мужчины растянулись в улыбке, а потом он захохотал, с ним захохотали и остальные.
— Надо же, к нам, и добровольца. Ты точно цифры не перепутал?
Он вырвал у нее бумаги.
— Точно, к нам. Доброволец…ха-ха-ха.
Он вернул документы и улегся на свою кровать.
— Ну, свободна только крайняя кровать, располагайся. Хотя, думаю, ты к нам не на долго.
Хлопнула дверь, и вошло еще человек десять. Впереди шел огромный, горилообразный детина. Лицо не было обезображено интеллектом, за ним следовали его товарищи по разуму. Эти бойцы кардинально отличались от того десятка, который встретил ее изначально. Этих людей, тоже можно было сравнить со зверьем, но если первый десяток (как про себя окрестила Дара) был скорее стаей волков, умных, хищных и кровожадных. То, эти были похожи на стаю шакалов, готовых растерзать толпой каждого, кто даст слабину.
— Вы, первый взвод, опять смухлевали! А мы за вас отрабатывали.
— Ну, мы же первые, нам положено отдыхать. — Ухмыльнулся темноволосый, — а вам, вторым, как обычно, положено убирать за нами.
Горилла зарычал, но видимо, решил не связываться. Его глаза так и метали молнии, но в прямое противостояние идти — кишка была тонка. И тут он увидел Дару. Свежее мясо. Сейчас начнется…
— О, у нас новая прачка.
Десяток шакалов за его спиной заулюлюкала, ожидая представление.
— Значит так, хочешь выжить — будешь стирать мне. И может, я буду добрым и возьму тебя к себе в взвод.
— А может, я не хочу к вам?
— А у тебя выбора нет. Эти — тебя не возьмут, это точно. А всего взвода два. Ну, разве что, возглавишь третий взвод, которого нет. Так что, — он швырнул на ее кровать грязную и вонючую одежду, — постираешь товарищу командиру одежку.
Атмосфера в помещении накалилась: «шакалы» в предвкушении ждали представления, «волки», казалось, вообще не обращали внимания на происходящее, лишь темноволосый с любопытством следил за ситуацией.
— Нет.
— Что ты сказал?
— Нет.
Он подошел вплотную, нависая сверху, пытаясь надломить дух.
— Ты, — толчок в плече, — будешь, — еще один, — стирать мою одежду.
— Нет.
— Будешь.
Он ухмыльнулся, и, взяв ведро с помоями, вылил их на ее кровать.
— Постираешь себе, и мне заодно. А в следующий раз, так легко не отделаешься. Даю тебе шанс. Цени мою доброту.
Вдох-выдох. Так, в драку ввязываться глупо. Их десять, ну ладно, «шакалов» то она размотает, но как поведет себя первый взвод — непонятно, а вот там точно со всеми сразу не справиться. С другой стороны, прогибаться под этих нелюдей нельзя, только те почувствуют слабину — пиши пропало. Нужно было продумать тактику поведения, в атмосфере, когда все наблюдали за ней, было сложно. И Дара вышла на улицу. Поток свежего воздуха наполнил легкие. Мысли никак не собирались в кучу. Не так она себе все представляла. Конечно, она ожидала, что вначале будет тяжело, но не на столько, чертов солдат, записавший ее сюда.
Опять хлопнула дверь, вышел темноволосый.
— А где командир роты?
— А…уже ищешь, кому пожаловаться? Будет только завтра. Сегодня я его исполняющий обязанности. Так что ты хотел?
— Ничего.
— Ну-ну. Ну ладно тогда. Ах да, сегодня тренировок не будет, можешь отдыхать до завтра.
Он развернулся и направился в сторону штаба. Ну что ж, ночевать внутри тоже не вариант. Побродив по территории, девушка нашла конюшню, и на ночь облюбовала ее крышу. Не ахти как удобно, но хоть без помоев. Утром она оставила вещи все там же, на крыше. Городок еще спал, поэтому она сделала небольшую пробежку и разминку перед построением. После чего вернулась к своей казарме. Ее кровать оказалась без белья, куда оно «пропало» — было неизвестно, как и грязная одежда здоровяка. Видимо, запах помоев был сильнее чувства гордости. Здоровяк был зол…нет не так, он был в бешенстве. Завидев Дару, тот ринулся на нее с кулаками, но так и не добежал, его путь был прерван ударом палки, которая опустилась ему на спину.
— А ну, стоять! Ни на день вас оставить нельзя.
Низкий, короткостриженый, гладковыбритый мужчина лет пятидесяти тяжело взирал на быстро построившихся солдат. Дара заняла место в конце строя.
— Итак, что тут происходит?
— Новенького учим манерам, — промычал здоровяк, его взгляд не предвещал Даре ничего хорошего.
— Ах, новенький. — Он бегло осмотрел ее, — и из какой тюрьмы? Как зовут?
Дара сделала шаг вперед.
— Меня зовут Дар. Вчера добровольно записался в ряды армии.
— И кто сидел на приеме?
— Не могу знать, он не представился.
— Ясно, разберемся. Ну, раз уж ты тут, тогда, доброволец, объясняю один раз.
Тринадцатая рота — рота «последнего шанса». Сюда прибывают из тюрем. Не всем дают второй шанс, но тем, кому повезло — все тут. Совсем невинных овечек тут нет, конечно, поэтому нарываться и качать права — не стоит.
Горилла победоносно ухмыльнулся. А Дара аж язык проглотила от такой несправедливости.
— Но и понапрасну лупить новичков я не дам. Поэтому все вместе целебные сто кругов вокруг городка.
Тут уже все по-доброму посмотрели на нее. Но никто ослушаться не посмел. Дара рванула вперед, чтоб не столкнуться с дружелюбным коллективом. После пробежки все уставшие выпали около загона с тренировочной полосой препятствий, не такая, конечно, как у мастера, в разы проще, но все же лучше чем ничего.
— Ну, кто первый на полосу?
Все дружно ненавидяще посмотрели на полосу.
— Давайте я.
— О, молодая кровь жаждет приключений. Ну, вперед.
— Ставлю пять серебрушек, что продержится 10 секунд и свалится.
— Пятнадцать.
И пошли ставки, на нее не поставил никто, даже темноволосый поставил на двадцать секунд, самый долгий результат, но все же. Командир смотрел на это все, и не вмешивался.
— Все поставили?
— А вы не будите ставить? — дернуло ее спросить командира. Она уже было приготовилась получить от него нагоняй, когда тот, все же ответил.
— Я никогда не ставлю. Хотя…ставлю золотой, что пройдешь.
— О, ребята, сегодня гуляем! — Громко сказал Горилла, и все одобрительно загалдели, но командиру достаточно было взгляда, что бы те заткнулись.
Дара вышла к началу полосы, запрыгнула на узкое бревно.
— Марш!
Она рванула вперед, тело соскучилось по таким нагрузкам и упражнениям, девушка с легкостью преодолела все препятствия. В самом конце, она спрыгнула, прокрутив тройное сальто и приземлившись на ноги, обернулась.
Товарищи по оружию были, мягко скажем, удивлены, даже поставивший на нее командир, очень уж внимательно ее рассматривал, после чего произнес:
— Тридцать секунд. Невероятно.
— Этого не может быть, ему повезло! — Горилла, подскочил, пытаясь привлечь внимание всех.
— Могу еще раз. Если нужно.
— Да, я бы и сам еще раз посмотрел на тебя.
Дара вернулась на исходную, и повторила прохождение.
— Отлично. Теперь, все остальные, начнем с первого взвода.
И потянулась вереница солдат, и тут Дара поняла, что нужно было делать медленнее, ведь лучший результат «волков» был больше минуты, «шакалы» вообще халявили.
— На сегодня достаточно. Шагом марш в казарму. А вот нашего новенького попрошу остаться.
Дара почувствовала себя Штирлицем, но деваться было некуда, поэтому она смотрела, как удаляется отряд, оставаясь, наедине с командиром.