В КОТОРОЙ ВЫЯСНЯЕТСЯ, КТО ЫЫХ, А КТО УАУ
Костер, около которого сидели Галка и Вовка, начинал угасать.
Солнце зашло за изломанную линию скал. Прохладный ветер, словно ожидавший этого момента, налетел на пламя, пригнул его к земле и, крепко обжегшись, отпрянул назад.
Девочка зябко поежилась, пригладила растрепавшиеся волосы. Вовка подбросил последние сучья в огонь, беспомощно оглянулся.
— Скоро потухнет,— тихо сказал он,— а подложить нечего. Замерзнем ночью.
— А дубины?— сообразила Галка.— Здесь их хватит на сто костров. Слушай меня, и не пропадешь!
Через несколько минут грозное оружие дикарей мирно пылало в костре.
— Нас ищут, а мы...— Галка вздохнула и уставилась в одну точку.
— Вот если б у нас был не приемник, а передатчик,— мечтательно улыбнулся Вовка,— тогда бы...
— Если б... Как мы отсюда вцберемся, когда кругом скалы? Это, наверно, дно пропасти. Как ты думаешь?
— Конечно. Куда ни глянь, везде верхотура, а в середке вроде как площадка.
— Стакан, только огромный и каменный.
— Может, вернемся в свою пещерку, а, Галка?
— Костер потухнет. А сейчас уже темно. Видишь, звезды высыпать стали. Тут и волки, я думаю, водятся.
— Волки — что! Волки — не страшно, а вот если...
— Волки — не страшно? — ахнула Галка.— А ты
что же, как барон Мюнхгаузен будешь с ними расправляться— через горло за кишки наизнанку выворачивать?
— Да они же огня боятся, вот и не страшно. А если пещерный медведь нагрянет...
— Ну, а медведь не боится огня?
— Пока он испугается, мы первые сиганем от костра, а ему только это и нужно.
— Трусишь?
— Нет. Это я просто так. Одолеем, не бойся. Представляешь? Подходит к нам огромный пещерный зверюга, а мы его — хрясь дубиной между глаз! И мясо будет, и шкура мягкая, теплая.
— О таком случае я уже слыхала. Или читала.
— Где? О чем?
— Ну, насчет шкуры неубитого медведя. Тут с нас скорее сдерут.
— Ладно, без паники!— прикрикнул Вовка, невольно содрогаясь при мысли об этой неприятной процедуре.
— И куда они подевались?— вслух подумала Галка.
— Скучаешь?
— А тебе весело?
— Не очень.
Галка зевнула. Поворошив щепкой костер, она тихонько запела:
Взвейтесь кострами, си-и-и-ние ночи...
Вовка посмотрел на нее жалобными глазами, покосился на рюкзак.
— Может, лучше приемник включить?
— Питание надо экономить,— строго ответила Сверчкова.
— Послушай, Галка, а что если у этих неандертальцев есть дрессированный медведь, и они побежали за ним, чтоб натравить на нас? Знаешь, вроде мести.
— Ой, не пугай! Да и откуда у них дрессированный медведь? Их самих надо...
— Дрессировать?
— Ну, людей не дрессируют. А им нужно... Вот забыла, как это называется. Мой папа еще так любит говорить.— Тут девочка на секунду взгрустнула, а потом вдруг выпалила:— Вспомнила: работать над собой!
— Ага, это значит — лекции слушать, газеты читать, в театры ходить, из книжек главные мысли выписывать,— съязвил Вовка.— Как раз занятие для неандертальцев.
— И чего ты такой ехидный? В кого ты, интересно, а? — Я самородок.
— Послушай, самородок, а знаешь...
Галка не успела договорить. Поблизости раздался такой страшный рев, что у нее язык прилип к нёбу. Стоит ли упоминать, что и Вовка почувствовал себя не лучше, когда при свете костра увидел, как к ним подходит на задних лапах какой-то огромный зверь. Мигом окинув его взглядом, мальчик успел обратить внимание на большую медвежью голову и какие-то необыкновенные ноги, очень напоминающие человеческие, но кое-где покрытые густым мехом.
Оглушительно визжа (от храбрости, надо полагать, а не от страха; ведь, насколько нам известно, он считал себя человеком храбрым),— оглушительно визжа, Вовка схватил горящую головню, швырнул ее прямо в звериную морду, быстро поднял дубину и отскочил назад, готовый к отражению нападения. Галка выхватила из костра пылающую деревяшку и замахала ею перед самым носом нежданного гостя.
Животное, видимо, опешило. Взвыв от обиды, оно опустилось на четвереньки. И тут произошло такое чудо, что и Галка, и Вовка оцепенели. Медвежья голова скатилась к костру, будто ее снесли ударом сабли, и ребята увидели насмерть перепуганное лицо Вожака племени низколобых.
Только теперь они заметили еще одну фигуру — худощавого дикаря. Он стоял позади и трясущимися руками держал такую огромную полуобглоданную кость, что ею можно было оглушить быка.
Подхалим почти одновременно с Вожаком упал на четвереньки и, застыл, ожидая, очевидно, кары от рук таинственных людей, пришедших неизвестно откуда, могущественных, как никто на земле. Но кости из рук не выпустил.
Первой опомнилась Галка. Она бросила в костер дымящуюся деревяшку и отряхнула руки. Дикари задрожали, восприняв этот жест как угрозу. Вовка тоже пришел в себя. Положив дубину, он с недоумением посмотрел на Галку.
— По-моему, они пришли на переговоры,— заметил