То, что они остановились у прота, где были захоронены соплеменники Ыыха, Вовка заметил не сразу. И лишь тогда, когда Кшуа взобрался наверх и принялся отодвигать камень, преграждавший вход в пещеру, мальчик понял, куда их завел страх раненного дикаря.
— Там же кладбище!—воскликнул Тутарев, подняв голову и прислонив ладонь ко лбу.
— Бжийя ии, Гуа ии, Эу ии,—пыхтя от напряжения, пробормотал неандерталец.
Ребятам стало ясно, что Кшуа отлично знает, где находится, и даже помнит, кто здесь нашел свою последнюю постель.
Кшуа сделал последнее усилие, и камень послушно, хотя и лениво, уступил ему дорогу.
—- Офх,— сказал Кшуа, еще не отдышавшись и высовываясь из отверстия.— Яудж! Аль, яудж!—И он поманил их рукой.
— Я туда не пойду,— решительно заявила девочка.— Ужасно боюсь покойников.
В ее глазах отразился неподдельный страх.
— Серьезно?—горько усмехнулся Вовка.—А если ты сама через десять минут станешь...—Чтобы не произносить рокового слова, мальчик скорчил кислую мину, закрыв глаза и высунув язык.
— А почему через десять минут?—удивилась Галка, даже позабыв, что в таких случаях благовоспитанные девочки обязаны обидеться.
— А потому, что Каа муу 'будут здесь через пять или шесть минут, а четырех или пяти минут им хватит, чтобы сделать из нас отбивные котлетки. Ты думаешь, они простят нам спасение этого храбреца?
— Подсади меня,— как-то робко попросила девочка.
Лишь очутившись в полутемном гроте, ребята почувствовали себя в безопасности. Однако здесь стоял такой смрад, что появилась другая опасность —задохнуться.
Вовка помог Кшуа придвинуть к входу камень, и хотя его следовало прислонить как можно плотнее, мальчик сделал так, чтобы в пещеру проникал свежий воздух.
В тот момент, когда все трое, обессилев от усталости и треволнений, молча уселись около спасительного камня, под ними, на тропе, появилась ватага дико орущих неандертальцев.
В сожалению, сквозь отверстие, которое образовалось между камнями и краями входа в грот, нельзя было увидеть Ыыха и его соплеменников, но ребята уже хорошо знали голос Вожака, и его присутствие не вызывало сомнений.
Да, это был настоящий переполох. Ыых и Уау, крепко сжимая копья, сначала пробежали в горячке мимо грота, но, быстро обнаружив отсутствие следов, вернулись и в изумлении остановились на месте. Исчезновение пришельцев, по пятам которых гнались неандертальцы, подействовало на дикарей ошеломляюще. Они то и дело оглядывались, встречаясь с такими же непонимающими взглядами соплеменников, бормотали что-то невнятное. Видимо, они никак не могли допустить мысли, чтобы те, кого они искали, находились буквально рядом, в проте, где покоились останки храбрых, робких, сильных, слабых, быстрых, медлительных, коварных и простодушных сородичей.
глава двадцать восьмая.
ИЗ КОТОРОЙ МОЖНО УЗНАТЬ, ЧТО ТАКОЕ ВКФПУНПИД И ПОЧЕМУ СНАЧАЛА В СТРАХЕ ТРЯСУТСЯ ВОВКА, ГАЛКА И КШУА, А ЗАТЕМ ТО ЖЕ САМОЕ ДЕЛАЮТ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ
Уже давно рассвело, но возле грота неандертальцы по-прежнему суетились и никак не могли прийти к какому-либо решению. Время от времени они как будто успокаивались. И казалось, что сейчас настанет решительная минута — или племя Каа муу повернет обратно, или ворвется в святилище мертвых, где и обнаружит едва живых от страха людей. И хотя Вовка и Галка в глазах неандертальцев были существами необыкновенными, ребят могла ожидать самая обыкновенная расправа. Что же касается Кшуа, то он, судя по лязгу зу-
бов, был готов к самому худшему. Пламя костра казалось ему, вероятно, лишь легким щекотанием нервов в сравнении с теми испытаниями, которые его ожидали.
Галка посмотрела на лицо дикаря, освещенное лучом слабого света, и неожиданно сама начала трястись, как в ознобе. Теперь со стороны могло показаться, что в в пещере какие-то невидимые артисты исполняют дуэт на ксилофонах,— почти одновременно слышалась трель низкого регистра и очень высокого.
Перестань щелкать зубами,- прошептал Вовка обладательнице высокого регистра.— Ты же привлекаешь внимание неандертальцев.
— Н-н-никак не м-ммогу,—чуть не плача шепотом созналась девочка.— С-с-трашно.
— Трусиха!— презрительно усмехнулся мальчик. Но вдруг с невероятным смущением он ощутил, что его собственная челюсть начала как-то странно вздрагивать и издавать дробные звуки.
В гроте зазвучало трио. Средний регистр явно брал верх.
Если бы ребята могли заглянуть вниз, на тропу, то, конечно, заметили бы, как Ыых обвел своих соплеменников свирепым взглядом и принудил их замолчать. Вожак уставился на камень, загораживавший вход в пещеру. Уши Ыыха начали вздрагивать, словно по ним хлестали тоненьким прутиком. Уау тоже прислушался. На лицах обоих появилось недоумение, которое быстро сменилось страхом.
Сначала Ыых вопросительно посмотрел на Уау и других сородичей. Но, убедившись в том, что и они с выражением ужаса прислушиваются к щелканию, раздающемуся в гроте, Вожак издал далеко не воинственный клич. Затем он бросился бежать по тропе, опережая на длину своей тени остальных соплеменников.
Лишь спустя две или три минуты после крика Ыыха Вовка заметил, что Кшуа перестал лязгать зубами. Видимо, инстинкт подсказал дикарю, что опасность миновала. В этот момент Галка тоже прекратила щелкание, а Тутарев, к своему удовлетворению, почувствовал, как его челюсть пришла в обычное состояние.
— Ой, какой тут воздух!— поморщилась девочка.— Как это мы не задохнулись, просто удивительно. Надо открыть ок... э-э-э... то есть отвалить камень:
— Почему они удрали?— задумчиво произнес Вовка.— Ничего не понимаю.
— А зачем понимать? Ушли и правильно поступили.
— Но вдруг они вернутся?
— Не беспокойся. Кшуа знает, что делает.
Вовка взглянул на дикаря. Тот уже подполз к камню, преграждавшему выход из грота, и принялся нажимать на него плечом, поднявшись во весь рост и пыхтя от усилий.
— Ио-йо ай,— заговорил неандерталец, показывая одной рукой вверх.— Ио пхаа. Джжий, Офх, джжий, Аль!
— Джжий так джжий,— сказал Вовка и принялся помогать Кшуа, напрягая всю свою мускулатуру.
Они быстро отвалили камень и невольно отпрянули назад, опьяненные внезапно хлынувшей струей свежего утреннего воздуха. Галка не заставила себя долго ждать и, осторожно цепляясь за гранит, спустилась на тропу.
Затем камень с большим трудом был водворен на
место. А немного погодя уже все трое стояли на горной тропе, под входом в пещеру, и с изумлением глядели вниз. Прямо под их ногами валялись разбросанные в беспорядке копья и дубины.
Кшуа поднял одну из дубин и, со страхом и уважением поглаживая ее, произнес:
— Фийи Ыых.
— Вовка!— воскликнула Сверчкова, осененная какой-то мыслью.— Ты понимаешь, почему они побросали все эти копья и дубинки?
— Тебя испугались,— совершенно серьезно ответил Тутарев.—Они шефов всегда боятся.
— При чем тут шефы? Может быть, тут где-то рядом бродит мамонт, а мы...
— Дался тебе этот мамонт! Прямо помешалась на нем. Да на такой тропке не поместится даже один его хобот или бивень.
— Захочет, так поместится.
Пока ребята таким образом пикировались, Кшуа выбрал себе копье из числа валявшихся на земле и стал подбирать оружие для своих спасителей. Это оказалось минутным делом. И вскоре Вовка вместе со Сверчковой пытался определить, у кого из них длиннее-копье. От дубин они отказались, поняв, что такую тяжесть им не осилить.