— Ах, Вовка, я бы с удовольствием очутилась сейчас... — Она вздохнула. — Понимаешь, чтобы была совсем-совсем пустая комната...
— В комнате? А я бы и в сарае согласился. Пусть даже с дырявой крышей. И чтобы в это время шел проливной дождь.
Вовка сел рядом с лежавшей девочкой и замолчал, грустно разглядывая Кшуа. Тот как ни в чем не бывало полулежал в дальнем углу пещеры, облокотившись на какой-то замшелый круглый камень, возле которого блестело копье. Дубина находилась у ног дикаря.
— А вот ему и здесь хорошо,—кивнула на Кшуа Сверчкова.
— Что поделаешь: неандерталец! Культуры он и не нюхал-
— Страшно подумать, Вовка. Человеку, наверное, в два раза больше лет, чем тебе или мне, а он даже какой-нибудь одной разъединственной буковки не знает, не то чтобы прочесть хотя бы простое слово.
— А уж о таблице умножения и говорить нечего.
— Кшуа,— строго спросила Галка,— сколько будет дважды два? Не спеши, не спеши, подумай!
— Кшуа ай,— закивал неандерталец,— Офх ай, Аль
ай!
— Ай-яй-яй,—укоризненно покачал головой Вовка,— такой большой дяденька, а ни бельмеса не смыслишь!
— Он бы у нас в школу взрослых ходил,—улыбнулась Галка.
— Ого! Ему еще до школы учиться и учиться. И потом в вечерних школах, по-моему, нет первого класса-
— А он сначала посещал бы подготовительное отделение.
— Подготовительное,—повторил Тутарев, и лицо его вдруг оживилось.— Знаешь, Галка, по-моему, ты когда-то предлагала обучать неандертальцев русскому языку?
— Кажется.
— Так вот, у меня есть предложение: давай начнем с Кшуа! Он, конечно, дубина, но если серьезно заняться...
— Кшуа пхаа,—услышав свое имя, сказал неандерталец.
— Пхаа, пхаа,— строго повторил Тутарев.— Кончай отдыхать, начнем работать! Яудж!
Кшуа беспрекословно повиновался и пододвинулся к Вовке на расстояние вытянутой руки.
— Послушай, Тутарев,- сказала девочка,— это что же, ты учителем заделался?
— А что?
— Смешно.
— Ничего смешного не вижу.
— Конечно, смешнб — ученик четвертого...
— Пятого!
— Ну и пусть. Ученик пятого класса, и вдруг—учитель.
— Так это я для тебя—ученик пятого класса, а для него я настоящий академик, понятно?
— Понятно,— сказала Сверчкова и, не сдержавшись, фыркнула. — Академик Тутарев начинает свою первую лекцию. Давай, давай, посмотрим, что у тебя получится!
Галка приподнялась и, перейдя в сидячую позу, с такой внимательностью приготовилась слушать, что Вовка, взглянув на нее, даже закашлялся от смущения.
— Ну, ладно,—строго нахмурив брови, проговорил Вовка.— Начнем. Кшуа, повторяй за мною: мама дома.
Дикарь преданно глядел в глаза Вовке, «о молчал.
— Кшуа!—повысил голос мальчик. —Скажи: мама дома- Ну!?
— Ну!— повторил Кшуа и беспомощно оглянулся на Галку.
— Академик Тутарев,—сказала Сверчкова,—вы делаете успехи—ваш ученик уже научился нукать!
— Сверчкова, не мешай! И вообще—помолчи минут сорок.
— А ты молчал на уроках?
— Не мешай! Кшуа, повторяй за мною: мама дома. Ну?
Кшуа еще раз взглянул на девочку и очень жалобно произнес:
— Ну-у...
— Эх ты, учитель.—'вздохнула Сверчкова,—ты еще бы попросил Кшуа повторить за тобою слово электрификация! Надо начинать с самого простого. Кшуа,— повернулась она к дикарю,— скажи: ку-ку.
— Уку! — повторил неандерталец, но тут же его лицо стало озабоченным, и он, как бы снисходительно положив руку на плечо девочки, произнес: — Ук!
Ребята молча переглянулись. В глазах Вовки появилось такое разочарование, что можно было подумать, будто он уже готов отказаться от дальнейшей педагогической деятельности и всю заботу об образовании Кшуа возложить на плечи Сверчковой. Впрочем, у девочки состояние было абсолютно одинаковое.
Пока ребята удрученно молчали, Кшуа подполз на четвереньках к краю пещеры и высунул голову 'наружу. Внимательно посмотрев сначала в одну, потом в другую сторону, он вернулся обратно и сел на корточки перед Вовкой и Галкой. Теперь лицо его было удивительно спокойным.
— Продолжим.—хмурясь произнес Вовка.—Кшуа, повтори: мама дома.
— Ах, Вовка,— вздохнула Сверчкова,— надо же по слогам, будет легче. Вот смотри! Кшуа, скажи: ма-ма, ма-ма. И она подняла вверх правую руку с вытянутым указательным пальцем, как это делала учительница немецкого языка объясняя урок.
— Ма-мам! — громко повторил неандерталец, преданно глядя в глаза девочке-—Мамм!
— Понял? — повернулась к Вовке Сверчкова.— Он уже кое-что понимает! Кшуа, повтори: ма-ма.
— Мамм! — еще громче произнес Кшуа и указательным пальцем правой руки постучал по указательному пальцу левой. .