— Он совсем не виноват,— сказала Сверчкова.— Это мы с тобою никудышные учителя. Наверное, настоящий учитель сумел бы ему кое-что вдолбить-
— А ну-ка, попробуем еще разок,— упрямо сдвинул брови к переносице Вовка—Послушай, Кшуа, учись считать! Это совсем легко — раз, два, три... Кшуа, скажи: раз!
— Ас!— повторил дикарь, не отрывая взора от мальчика.
— Молодец, Кшуа!— радостно воскликнул Вовка и
от избытка чувств хлопнул неандертальца по плечу.— Молодец.
— Дес!— улыбнулся неандерталец и тут же повторил жест своего учителя. В результате такого прилежания ученика Вовка Тутарев уже через секунду лежал в дальнем углу пещеры и потирал ушибленную голову.
— Кшуа делает успехи!— сказала Сверчкова, невольно отодвигаясь от неандертальца.
— За такие успехи я бы ему и двойки не поставил.
Галка заметила, что после категорического высказывания Тутарева о способностях Кшуа на лице дикаря отразился ужас.
— Ты его перепугал своей двойкой,— улыбнулась девочка.
Между тем Кшуа, внимательно прислушиваясь к чему-то, подполз к краю пещеры и, быстро выпрыгнув из нее на тропу, глухим негромким голосом позвал:
— Офх, джжий! Аль, джжий!
Когда ребята проворно вылезли из пещеры, их взору представилась жуткая картина: прямо на них с дубиной, поднятой над головой, шел Уау, а за ним двигались охотники племени Каа муу.
глава тридцать третья,
В КОТОРОЙ КШУА ГОТОВИТСЯ ДОРОГО ПРОДАТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ, А ВОВКА ТАЙНО ЗАВИДУЕТ ГАЛКЕ
То, что теперь нечего было и надеяться на спасение, стало ясно уже в ту сотую долю секунды, которая потребовалась ребятам для оценки создавшейся ситуации. Ситуация же сложилась кристально четкой: Вовка, Галка и Кшуа даже при самом высшем проявлении героизма не могли рассчитывать хотя бы на ничейный исход в стычке с двадцатидубинной ватагой неандертальцев. Особенно отягощало положение ребят то, что им, конечно, никто из охотников племени Каа муу не сможет простить спасения Кшуа.
Вовка взглянул на Кшуа и, несмотря на щемящую
тоску в сердце, ощутил прилив мимолетной бодрости. Дикарь быстро справился со страхом. Видимо, уяснив, что теперь терять уже нечего, кроме своей жизни, он принял позу, не сулившую ничего приятного тому, кто к нему приблизится на расстояние вытянутой руки. Галка тоже заметила эту перемену.
— Отойди назад,— повернулся к девочке Вовка.— Я попробую пока заморочить им голову.
Сверчкова беспрекословно повиновалась, на какую-то минуту забыв, что Вовка ее подшефный.
Вовка сделал шаг вперед и, собрав в кулак свою волю, улыбнулся.
— Каа муу! — воскликнул он удивительно звонким для такой ситуации голосом.— Зуу хриа!
Гробовое молчание было ответом на его слова.
Мальчик внимательно пригляделся к стоявшим невдалеке Уау и Ыыху. Они держали в руках дубины и глядели куда-то мимо Вовки, а вид у них был скорее растерянный, нежели воинственный.
«Что за чертовщина? — мысленно удивился мальчик.— Молчат, будто воды'в рот набрали. Но мне-то сейчас надо говорить! Надо хотя бы объяснить, что стыдно таким взрослым людям, как они, убивать слабую беззащитную девочку».
О себе Вовка уже не думал.
— Каа муу! — снова заговорил мальчик.— Аль,— тут он простер руку в сторону Галки,— Аль... Кшуа... э-э-э... Аль Кшуа, так оказать, ай!— И он, обрадовавшись, что ему удалось более или менее сносно выразить свою мысль, громко повторил:—Аль Кшуа ай! Она же спасла Кшуа. Да и с вами... э-э-э... мии кии. Не убивайте нас!
Неожиданно вперед выступил Уау. Неверной походкой он подошел к Вовке, и мальчик почувствовал: неандерталец не собирается применять силу, тем более, что рука, в которой он все еще держал дубинку, была бессильно опущена.
Кшуа, заметив, что его соплеменник настроен мирно, тоже опустил дубинку и с .недоумением следил за Уау.
Между тем Уау положил свою дубинку на землю и, как-то странно, невнятно бормоча, с явной опаской подошел к Галке. Обведя ее недоверчивым взглядом, он хотел было дотронуться до руки Кшуа, но тот, недолго думай, с такой силой оттолкнул своего соплеменника, что Уау в одно мгновение очутился на земле.
«Пропали! — с щемящей тоской подумал Вовка.— Теперь они уже не станут с нами церемониться!».
Но тут произошло нечто совершенно ничем не объяснимое. Уау поднялся на ноги и, обращаясь к стояв- шим в оцепенении неандертальцам, произнес только два слова:
— Кшуа хи!
Этих двух слов было достаточно, чтобы дикари в одно мгновение побросали оружие и плашмя легли на землю. Даже Ыых, гордый вожак племени Каа муу, воле которого подчинялись все его сородичи, распластался на каменистой тропе и замер в этой живописной позе.
Ребята молча глядели на неандертальцев, не зная, чем объяснить столь удивительное превращение воинственных дикарей в раболепное скопище. Кшуа, по-видимому, был удивлен еще больше, ибо он уже совершенно не сомневался в намерениях своих соплеменников.
— Куй железо, пока горячо,— тихо произнесла девочка, только теперь сообразившая, что их жизни по какому-то странному капризу судьбы уже не угрожает никакая опасность со стороны внезапно утихомирившихся неандертальцев.
Галка подошла к лежавшему Ыыху и дотронулась правой рукой к его голове. Вожак вздрогнул, но не пошевельнулся. Ей потребовалось повторить свой жест, пока Ыых не приподнял голову и не убедился, что рядом с ним стоит эта удивительная, еще никем здесь не понятая девочка.
Ыых медленно, как бы нехотя, встал с земли. Он сделал шаг назад, едва лишь снова взглянув в сторону Кшуа. Недоверчиво посмотрев на Сверчкову, Ыых робко выдавил из себя те же слова:
— Кшуа хи?
— Кшуа хи! — подтвердил раненый дикарь, уже без всякой опаски подходя к Вожаку, с которым не разговаривал со дня своей мнимой смерти.— Кшуа хи Аль!— добавил он, выразительно глядя в глаза Ыыху и кивая в сторону Сверчковой.
— Каа муу! — вскричал Ыых.— Аиф! Неандертальцев словно подбросил подземный толчок — с такой поспешностью они вскочили на ноги, едва Ыых произнес последнее слово.
Теперь все двадцать охотников безмолвно стояли на горной тропе, а у их ног лежали смертоносные дубинки и копья.
— Кшуа хи!— закричал Уау, поднимая руки с растопыренными пальцами.
— Кшуа хи! — повторили дикари.— Хи! Хи! Хи!
— Нашли время хихикать,— пожал плечами Вовка. Подойдя к Галке, он с улыбкой произнес:—Вот видишь, они нас уже не боятся!
Сверчкова смерила мальчика снисходительным взглядом, однако ничего не сказала в ответ, так как ее отвлек Вожак.
Ыых положил руку на плечо девочки и, повернув лицо к своим соплеменникам, закричал:
— Аль хи Кшуа!