Вечерело. Аполотон медленно погружался в полумрак. Ветер стих, оставив после себя свежесть океана, а на улицах начинали загораться первые фонари. Шпиль сиял серебряным и золотым светом, горделиво возвышаясь над улицами города. С гулом проносились прибывающие гравимобили и турболёты, то взлетая, то приземляясь на платформы. Проходившие мимо стены анимагены с любопытством смотрели на стоявших у ворот шестерых детей-беотов, шумно решающих, куда пойти в первую очередь. Капи настаивала отправиться прямо сейчас на набережную, а Кири канючила о некой мастерской, где, по её словам, прямо сейчас делают чертежи её «Светлячка».
— Вы должны посмотреть на него! — возбуждённо восклицала лисичка, размахивая руками. — Он такой огромный! Ох… ну почему я так медленно расту! Там же кабина пилота под взрослого анимагена, а я тут мелкая ещё!
— Пока они его построят ты уже два раза вырастешь, — добродушно заметил Хиру, усмехнувшись её волнению, — такие машины строятся не один год.
— Он единственный такой! — не уступала та, дёргая Харси за рукав. — Я хочу видеть каждую чёрточку в его конструкции, прежде чем они начнут изготавливать детали!
— Хватит капризничать! — строго одёрнула её Капи, взяв за руку. — Тем более мы там будем только мешаться. И вряд ли Лунги и Луно интересно смотреть на работу инженеров.
— Я бы посмотрел… — заикнулся было волчонок, но поймав взгляд канарейки тут же умолк.
Лишь Лунги молчала, натянув капюшон на голову. Свежий чистый комбинезон приятно скрипел на теле. Выспавшись и тщательно отмывшись, белая беот окончательно успокоилась, превратившись в привычную им вредину-Лунги, делающую вид, что не слушает разговор. Харси видел образы в её голове, но так и не решился заговорить на эту тему, хотя его самого распирало от любопытства. «Она столько всего пережила! — он даже поймал себя на мысли, что начинает завидовать её приключениям. — 583-я база!.. как бы я хотел посмотреть, что там сейчас происходит!»
— Эльрин? — вдруг воскликнула рысь, заметив идущего к ним вдоль стены анрота. Жёлтая татуировка на лбу немного отражала золотой свет фонарей у дороги, но не шла ни в какое сравнение с его восторженной улыбкой.
— Лунги! — громко и радостно вскрикнул он, ускорив шаг и раскинув руки для объятий. — Ты всё же вернулась!
— Да! — она скинула капюшон и обняла его. — Когда-то это должно было закончиться.
— Так ты всё же нашла его?! — из-за разницы в росте она могла лишь обхватить его грудь. — А я тебе говорил: ты только не унывай и всё получится! Поздравляю!
— Спасибо, — Лунги отстранилась, с улыбкой глядя ему в лицо, — ты ещё и подстригся. Выглядишь теперь как нормальный анимаген.
— И полноправный гражданин Технократии! — тот гордо выпятил грудь, демонстрируя тёмно-синий камзол с серебристыми пуговицами. — И играю в баре «Вечерняя звезда»! Хочешь послушать мою последнюю…
— Нет! Только не начинай петь, я тебя умоляю! — рысь поспешно повернулась к друзьям. — Знакомьтесь, — представила она, — это Эльрин, бывший сектант, которого я встретила в Роронских горах.
— Это я тебя встретил, — с усмешкой поправил тот, пожимая ладони мальчишкам. Капи и Кири же он галантно поцеловал руки, от чего Капи хихикнула и зарделась, а Кири смущённо поджала уши.
— А ты куда? — Лунги закатила глаза на этот жест.
— В Шпиль, — он кивнул на возвышающееся над ними здание, — к Даларе. Протектор разрешил мне навещать её, пока она в коме.
— А остальные?
— Фиби подойдёт чуть позже, а остальные ещё на работе, — лицо Эльрина немного погрустнело, — мда…
Лунги тоже промолчала, понимая, о чём он сейчас думает. То, что случилось с общиной Эльрина у подножия Витой горы, иначе как предательством нельзя было назвать. И когда им пришлось сделать выбор, они поступили как настоящие анимагены.
— Рад был повидаться, — опомнившись, воскликнул анрот, потрепав её по голове, — но мне пора. Ещё нужно успеть вернуться обратно. Но мы ещё увидимся, обещаю!
— Конечно, увидимся, — Лунги коротко кивнула, подняв руку на прощание, — возможно, даже сегодня. «Вечерняя звезда», значит?
— Ага, — просиял Эльрин, подходя ко входу внутрь территории Шпиля, — к полуночи подходите. Как раз самое время!
Они медленно пошли в сторону набережной. Аполотон медленно расцветал вокруг, увлекая яркими огнями и суетой. Здесь не ощущалось ни чувства тревоги, ни спешки. Война словно не касалась этого города. В воздухе витал запах свободы и непринуждённости, несмотря на то, что столица сама по себе являлась сердцем той огромной машины, коей являлась Технократия. Кири вновь потащила Харси куда-то к разномастным витринам и толпам анротов. Огни проспектов и парков завораживали детей, и они с нескрываемым интересом разглядывали достопримечательности Аполотона. О чём-то тихо беседовали Хиру и Капи, взявшись за руки. Несмотря на свой возраст, они выглядели настолько повзрослевшими, что Лунги невольно нахмурилась, никак не в силах понять, что же изменилось в её друзьях.
Они шли с Луно позади остальных, но волчонок тоже молчал, с каким-то отрешением взирая на окружающих. «Такая жизнь не для меня, — с грустью поймал себя на мысли он, не зная, куда деть руки, — от меня сейчас ничего не требуют, но… я не могу представить себя в роли Хиру. Почему? Неужели, я настолько вымуштрован боями, что потерял вкус мирной жизни?» Лунги старалась не подавать виду, но всё же украдкой поглядывала на него. Луно несильно изменился, но те дни, что они провели вместе, скитаясь по горам, сблизили их. Она никогда бы не подумала, что сможет полюбить этого нескладного недотёпу, вечно таскающегося за ней и раздражающего своим присутствием. Однако, в силу характера, не спешила одаривать волчонка теплом. Тем более, рысь откровенно стеснялась показывать свои чувства при всех. «Надо будет затащить его к Эльрину, — решила она, незаметно погладив его ладонь. Луно вздрогнул и растеряно заморгал, вызвав у девушки смешок, — всё-таки, какой же ты дурак, Луняха…»
— О чём думаешь? — как бы невзначай спросила его Лунги, старясь не обращать внимания на случайные взгляды прохожих. Комбинезоны беотов разительно отличались от одежды остальных горожан.
— Да так, — пожал плечами тот, — о дальнейшей жизни.
— И что надумал?
— Что покоя нам не дадут, — Луно поджал губы. Услышавшие их голоса Хиру и Капи немного притормозили, позволив им поравняться. Они вышли на большой проспект, сплошь усеянный мелкими гирляндами. Словно звёзды они расстилались над мощёной плиткой дорогой, по которой гуляли анимагены.
— С чего ты взял? — удивился Хиру. Теперь он шёл бок о бок с другом. — Война вот-вот закончится, Сарохар подпишет мир и…
— Эксплар вернулся, — Лунги произнесла это шёпотом, но на её слова тут же удивлённо оглянулось несколько прохожих.
Луно резко схватил её за руку, предупреждающе оглянувшись и приложив палец к губам. Капи медленно прижала руки к лицу, расширившимися от ужаса глазами глядя на смутившуюся рысь.
— Я найду младших, — голос Хиру тут же посуровел, означая, что всё добродушие медвежонка улетучилось, — идите к парку на набережной. Там меньше лишних ушей.
И всё же им казалось, что окружающие анроты теперь прислушиваются к их разговорам. Новость о возвращении падшего Создателя Анима наверняка бы посеяла панику или хотя бы сильные волнения среди всех анимагенов, и Лунги теперь внутренне корила себя за столь глупый проступок.
Очень скоро они вышли к набережной, давно очищенной от стен и теперь блистающей фигурными фонарями. Величественный красавец «Аполотон», полностью отреставрированный и возвышающийся на середине площади, встретил их громкой музыкой исторического музея. Анимагены ничего не забывают, даже историю своих биологических предков. С восхищением глядя на деревянный корпус корабля, беоты вошли на территорию набережной, ощущая запах большой воды. Прибрежный ветерок, согретый тепловыми установками города, ласково трепал волосы ребят, угрюмо следующих к темным аллеям ночного парка. Анимагены ещё только возвращались с работы, и потому тут было относительно пусто, и они быстро нашли незанятую беседку с видом на океан. Зеленеющие вокруг кусты гортензий благоухали нежно-розовыми цветами, а сверху свисал джирджийский жасмин, покачиваясь на тёплом ветру.
— Рассказывай, — убедившись, что вокруг никого нет, Хиру решительно сел рядом с Лунги.
— Я не знаю подробностей, — она нехотя стянула капюшон, подставляя золотистые локоны ветру, — я слышала это от отца, когда он ворвался в аудиторию Консилиума. Он говорил, что Эксплар воскрес из Наследия, которое являлось хранилищем файлара его души. Что его воскресил кто-то из новусов, причём очень важных, судя по тому, как удивились те Воксы, что присутствовали на собрании. Дейриер или как-то так его звали.
— Но то, что Эксплар вернулся — это точно? — Луно поздно спохватился и отпустил её руку, но Лунги лишь смерила его тяжёлым взглядом.
— Так сказал мой отец. А его вернул дядя Урси, и подтвердил слова Прокуратор Прайм. Их словам можно верить, я полагаю.
Хиру тяжело вздохнул и встал, развернувшись лицом к океану. Тихая мирная жизнь с возлюбленной, мечты о карьере гитариста в группе матери и светлое будущее испарились вместе с открывшейся правдой. Уже неважно, подпишут ли новусы мир, уговорят ли они человечество — Эксплар страшнее любого врага, что они встречали ранее. Дважды воскрешённый гений, воплощающий в жизнь свои безумные мечты и идеи. Их создатель и палач. Когда он читал про него в учебниках истории, он предполагал, что те тёмные времена никогда не вернутся. Что Война Возрождения случилась настолько давно, что ни у кого и в мыслях не появится о её повторении. Но сейчас, когда они узнали о возвращении Эксплара, глупо было надеяться на покой.
Маленькие пальчики младшего брата обхватили его ладонь. Шумно вздохнув, Хиру опустил взгляд на притихшего Харси, выжидающе смотрящего на него.
— Я не знаю, что нас ждёт, — признался он, вновь глядя вперёд. Сизый океан сегодня был спокоен. Его тёмные волны почти бесшумно накатывали на каменистый берег, разбиваясь о волнорезы, — теперь всё слишком непредсказуемо.
— Хаотично, я бы даже сказала, — согласилась с ним Капи, встав рядом. На небе вспыхивали, одна за другой, звёзды, и яркий диск Эметула выглянул из-за уходящих прочь облаков, — но… теперь мы вместе! Теперь нас ничто не разделит!
— Да ладно вам! Подумаешь — Эксплар! — воинственно воскликнула Кири, поставив руки на бока. — Он старый и глупый! Пусть только сунется к нам! Я ему покажу, что значит злая беот!
— Я бы не рассчитывал на лёгкий бой, — Луно покачал головой, но слабо улыбнулся, встав рядом с ней, — но сейчас анимагены сильны как никогда! У нас есть знания, есть шансы вновь отправить его в Небытие.
— Да-да, давайте будем произносить пафосные фразы и вставать в героические позы, — закатила глаза Лунги, подперев рукой голову и фыркнув, — соберём все клише приключенческих романов.
— Просто встань рядом и возьми меня за руку, — проворчала Капи, с улыбкой глядя на то, как рысь нехотя поднимается из-за стола и присоединяется к ним, — зануда.
Ночь полностью окутала город. Анимагены потихоньку заполняли набережную. Всюду были видны их глаза и индикаторы ушей, мелькающие за волосами. Кто-то заиграл на гитаре, послышался звонкий девичий смех. Аполотон расцвёл во всей своей золотой красе, пыша жизнью и светом. И слушая, как поёт некая девушка под гитарную мелодию, друзья поняли, что это их мир. Та самая гармония, ради которой страдали и погибали их предки, стремились Создатели Анима, и сейчас находилась под незримой угрозой. Где-то там, за тёмными водами океана, разгоралась новая буря, готовая поглотить их будущее. Лишь далёкие огни звёзд и серебристый свет Эметула служили им маяками. Глядя на них, друзья чувствовали, как их переполняет неведомая доселе решимость и смелость. Вместе, им не страшен ни Эксплар, ни его жестокий учитель Дейриер, ни неизвестные опасности Сарохара, ни Белая Армада, преграждающая водный путь. Рано или поздно, но их враги доберутся до берегов Кайлити, и им нужно быть готовыми их встретить… и заставить умолкнуть навсегда.
— Что бы ни случилось, давайте никогда не терять друг друга из виду, — негромко произнёс Хиру, глядя на отражение спутника Аревира, — мы не знаем, что будет ждать нас завтра.
— Думаю, у нас ещё будет время на мирную жизнь, — Капи коротко взглянула на Лунги и Луно. Оба беота стояли рядом и их руки едва касались друг друга, — по крайней мере сегодня.
— А ведь так хорошо всё начиналось, — с некоторой обречённостью вздохнул медвежонок, — ладно. Поживём — увидим. В конце концов, у нас ещё вся долбанная вечность впереди.
— Но к Эльрину я бы всё равно зашла, — Лунги усмехнулась, сложив руки на груди и прислонившись к вытянувшемся в струнку Луно, — как раз скоро полночь.
— Вот ещё по барам не таскались! — зашипела канарейка, сердито зыркнув на её ухмылочку. — Маленькие ещё, чтобы лезть туда!
— Ну, как хотите, — пожала плечами та, спускаясь вниз к дороге парка, — Луно, — она оглянулась, — ты идёшь?
Тот нерешительно потоптался на месте, быстро взглянув на остальных, и скатился вниз.
— Ух ты! Смотри! — Кири схватила Харси за рукав, показывая вправо. Там, в небе, кружили не меньше сотни маленьких дронов со светопалочками. Повинуясь командам операторов внизу, они образовывали различные фигуры, переливающиеся всеми цветами. Вот раскинул крылья и взмыл в облака огромный дракон. А спустя минуту он нырнул дельфином вниз, расплёскивая «воду».
— Кру-уто! — с восхищением протянул зайчонок, а Кири, не дожидаясь разрешения сестры, уже рванула вниз, к пёстрой толпе анротов, которые управляли этой красотой. — Эй! Подожди меня!
— Ну куда вы?! — только и успела крикнуть им вдогонку Капи, когда дети убежали. — Что ж ты будешь делать? Только же решили не разделяться, а уже все разбежались! А ты чего молчишь?! — накинулась она на усевшегося Хиру. — Какой ты безынициативный! Вот я бы на твоём месте…
— Капи, — он взял её за руки, коротко улыбнувшись, — они же дети. Им интересно всё яркое. Тем более такая красота, — дроны в небе образовали некий аппарат, вознёсшийся к звёздам.
— Но… — она обречённо вздохнула, сев рядом. — Я не думаю, что это безопасно. Там взрослые анимагены, они могут ненароком наступить на них. Они же ещё такие маленькие…
— Кажется, это не проблема Харси и Кири, — усмехнулся Хиру, глядя, как двое анротов подсаживают маленьких беотов себе на шеи, чтобы тем было лучше видно.
Капи не нашла что ответить на это, лишь скромно поджав крылья. Умом она понимала, что не может запретить Кири веселиться, тем более той достался более непоседливый характер. Но часть её души отчаянно протестовала. Ей всё время казалось, что с её младшей сестрёнкой, единственным оставшимся родным анимагеном, что-нибудь случиться. И это безумно тревожило Капи.
Руки Хиру мягко взяли её за плечи. Виновато улыбнувшись, молодая беот повернулась к нему, прижавшись к телу возлюбленного. С ним, с его спокойным и дружелюбным оптимизмом, тревога бесследно исчезала.
***
Окно в апартаменты Шпиля оказалось нетрудно взломать. В конце концов, она провела большую часть жизни в его стенах и знала тут каждую комнату. Бесшумно скользнув внутрь тёмного помещения, Аркания активировала маскировочное поле, растворившись в пространстве, облачённая в серебристую броню и новенький бирюзовый плащ, бесшумно всколыхнувшийся от потока воздуха из открытой двери. «Надеюсь, Хара не обманула, — Аркания прислушалась к звукам впереди, — беоты, конечно, простачьё в своей массе, но доверять кому-то, кроме себя…» Она подошла к окну и осторожно выглянула вниз. Там, поблёскивая в свете фонарей парковки, стоял красный гравимобиль. На его крыше темнели перчатки — знак того, что зайчиха сейчас внутри и готова по сигналу поднять машину до её этажа. Хмыкнув, Аркания отступила и медленно подошла к коридору. Она не сказала Харе, что собирается совершить этой ночью.
Как она и ожидала, Ассур стоял на балконе в дальнем конце апартаментов. Ноосенс находился в псионическом мире, пытаясь отыскать ту невидимую нить, что связывала Иршу и Роривера с Экспларом. Конечно же, Аркания уже знала о возвращении падшего Создателя Анима, но эта новость её не удивила. В глубине души она знала, что Эксплар не мог просто так умереть от рук простофиль-беотов, и уж тем более не поддался бы на провокации и манипуляции самопровозглашённого «правителя» Прайма. «Они недооценили противника, — с некоторым злорадством подумала она, медленно продвигаясь по этажу. Свет лучей Эметула на стенах трепетал, когда нот проходила мимо окон, — и теперь он обязательно явится сюда. Но это не моя забота. Теперь». Когда-то она, ещё молодая свежесобранная нот с трепетом бродила по этим коридорам, с любопытством заглядывала в глаза людям, и тайно, как ей думалось, следила за Рераром Хонти. Молодой амбициозный энтузиаст казался Аркании идеалом мужчины. Его взгляд голубых глаз буквально искрился энергией и волей к жизни, он никогда не сидел без дела и как ребёнок радовался даже самой незначительной победе. И конечно же Аркания не могла не разделять с ним эту радость. Со временем, они стали много времени проводить вместе. Они могли разговаривать о чём угодно ночами напролёт, и ей было так хорошо, что казалось, она может провести всю вечность с этим человеком. «Какая прекрасная ложь…»
Аркания остановилась перед дверью в гостиную. Несмотря на «плу» в шлеме и теле, она чувствовала Ассура за ней. Аура и разум ноосенса образовывали отчётливый образ. Скулы нот дрогнули. Она до последнего не хотела признавать, что действительно испытывает к этому лжецу какие-то тёплые чувства. Но сил бороться уже не осталось. Аркания никогда не испытывала такого изнурения. Даже когда она чудом уцелела после падения с моста Тайлам, она нашла в себе силы отринуть боль и горе, но лишь для того, чтобы спрятаться в разрушенном городе. Она и теперь собиралась бежать. Подальше от анимагенов и людей, подальше от их испуганных глаз и настороженных улыбок. Общество анимагенов ничего не забывает.
Ассур много рассуждал о значении внутренней гармонии и необходимости её достижения. Он говорил, что всё, так или иначе, приходит к некоему балансу, и внутреннее состояние каждого живого существа не исключение. Но намёки на то, что внутри неё идёт сражение с самой собой, лишь раздражали Арканию. Отчего-то ей не хотелось верить, что её деяния достойны прощения. Казалось, что её тело стиснули плотными оковами, не позволяя дышать и двигаться. Хотелось кричать от отчаяния и вырваться из этого плена. И сегодня она приняла решение освободиться.
Створка бесшумно распахнулась, пропуская тень в бирюзовом плаще внутрь. Ассур стоял неподвижно, словно статуя, лишь полы его плаща-мундира едва слышно хлопали от лёгкого ветра. С ненавистью посмотрев на его затылок, Аркания сняла с пояса один из кинжалов. Ещё немного, и она освободится. От его лжи и своих оков. Как он красноречиво врал ей в глаза, рассказывая о прощении. И она, как наивная дура, поверила в его слова. Возможно потому, что ей хотелось верить, что она сможет простить себя и других. Чтобы кто-нибудь заглянул ей в душу и увидел настоящую её, без маски цинизма и холодной жестокости. И такой анимаген появился, позволил ей увидеть себя и усомниться в собственном выборе, подарил надежду, но…
Рука Аркании крепче сжала рукоять клинка. Нот сама сделала их из очищенного бастума, покрыв тонким слоем нержавеющей стали. В какой-то степени, её клинки были продолжением её самой, и она редко с ними расставалась. Девушка сделала короткий шаг, готовясь к броску. Ещё секунда, и блестящее острое лезвие заставит лживый генератор замолчать, а ненавистную красную душу отправит обратно в ноосферу. Вся боль и горечь сейчас сконцентрировались в этом кинжале, на его острие, поблёскивающем в серебряном свете Эметула. «Зря ты повернулся ко мне спиной! — прошипела она про себя. — Пора покончить с этим!»
Едва слышно скрипнули прорезиненные подошвы сапог. Аркания тёмной молнией метнулась к Ассуру, занося клинок. Сейчас! Сейчас она освободится! Убежит далеко-далеко, хоть на край света, лишь бы не видеть, лишь бы забыть! Клиновидное лезвие рассекло воздух, устремившись к спине Ассура, в то место, где у анимагена файлар. Где находится его душа.
Душа… душа дрогнула, осознав, что она сейчас натворила. А вместе с ней дрогнуло и всё тело.
— Тварь… — прошептала она, снимая маскировку и лицевые пластины шлема. — Какая же ты тварь…
Ассур тяжело вздохнул и повернулся к ней, с некоторым удивлением взглянув на застывший в выпаде кинжал. Он медленно взял её за руку, освобождая рукоять оружия.
— Ты знал!.. — слёзы текли по лицу. Тело Аркании сотрясалось от плача. — Ты даже не шелохнулся! Ты же чувствовал меня! Ты знал, что я нападу и всё равно стоял! Я могла тебя убить…
Ассур медленно положил кинжал на широкую каменную ограду балкона, не отпуская её руку.
— Не знал, — тихо произнёс он, — но верил.
Она резко подняла на него взгляд, недоверчиво и с ужасом глядя ему в глаза. Эти слова она никак не ожидала услышать. Всё, что произошло ранее, казалось дурным сном. Ненависть, ревность, обида и страх медленно отступали, оставляя её перед ним. Маленькую, запуганную и запутавшуюся анимаген, год за годом убеждавшую себя в том, что она виновна. В падении Рерара и возвышении Эксплара. В смерти Миры и предательстве Рингара. В появлении Прайма и клевете Вестника. Но настоящая вина лежала лишь во лжи, которой она отравляла саму себя.
— Я верю в тебя, — сказал Ассур, опуская её руку, но всё также пристально глядя в глаза, — в ту, кем ты являешься на самом деле, Аркания. Верю в то, что ты простишь себя за ту ложь.
— Но… я не могу, — последняя тьма внутри неё всё ещё сопротивлялась. Но бирюзовый свет раскрывшейся души не оставлял ей шансов, — я ведь чудовище, убийца без сожаления… «Бирюзовый Призрак»…
— Ты — анимаген, Аркания, — он отпустил было её ладонь, но она схватилась за его пальцы, словно опасаясь, что он сейчас уйдёт, — анимаген, что преодолеет себя.
— Как ты?
— Как я, — кивнул он, чувствуя, как трепещет её душа.
Она рассеяно опустила голову. В голове наступила оглушительная тишина, а ноги стали подкашиваться. Чувство пьянящей свободы наполняло её душу. Ей казалось, что плащ за её спиной превратился в бирюзовое крыло, настолько стало легко. Груз вины, что она несла всё это время, исчез. «Ассур… Что происходит? Я растеряна… — она сделала короткий шаг ему навстречу. — Ты забрал у меня всё… всю боль и гнев, что я несла». «Я лишь помог тебе увидеть свет, — он молчал, но она чувствовала его мысли, — ту истину, которую ты отказывалась видеть». «Я убегала от себя, — их ладони сплелись, — не в силах вынести эту горечь». «Она настигла бы тебя и на краю света, — он слегка отступил, увлекая её за собой на балкон, — но ты нашла в себе силы встретиться с ней лицом к лицу. Вступила в бой и победила!» «Моё прошлое темно. Оно будет преследовать меня до самой смерти, — над ними раскинулись мириады звёзд, пульсируя в вечном танце бессмертной юности, — но сегодня я стала свободна! Ты поверил в меня и освободил!» «Нет, — он пропустил её к ограде, встав рядом, — ты сама освободила себя. Я лишь верил в тебя». «Но ты показал мне путь! Своим примером показал, что прощение можно заслужить! Поверил, да в кого? В непрощённую самой себя анимаген!» «Прощения заслуживает каждый. И ты, Аркания, заслужила его». «Ты лукавишь, душелов, — Аркания улыбнулась, чувствуя, как в ней разгорается счастливая звезда, — ты забрал у меня разум. Забрал мою душу. Сделал меня своей… своей…» «Своей тайли? — он по-доброму усмехнулся. — А ты бы хотела ей стать?» «У меня не остаётся выбора, — она взглянула прямо на серебряный диск Эметула, сияющий над ними, — и на сей раз я не смогу убежать».
— Тогда я подарю тебе эти звёзды, — прошептал Ассур, склонившись над ней. Аркания будто сжалась, неуверенно и робко поднимая голову, — и мир, что освещают его!
Он ласково поцеловал её приоткрытые губы. Время замерло в это мгновение. Две души, красная и бирюзовая, воссияли крыльями чистой любви, сплетаясь в единое целое. Ни Ассур, ни Аркания ещё никогда не чувствовали себя столь влюблёнными. Мысли обоих анимагенов улетели куда-то ввысь, в бескрайнее звёздное пространство, озаряя планеты светом душ. Каждый виток их полёта сверкал вспышками эйфории. Они не могли насытиться этим ощущением, крепко прижимаясь и отступая в темноту гостиной. Столь долгим и желанным был этот миг, который они отсрочивали недомолвками и холодом, и им не хотелось расставаться ни на секунду. Нет сейчас мрачного душелова Ассура и безжалостной убийцы Аркании. В гостиной находились лишь влюблённые мужчина и женщина, словно после долгой разлуки не желающие отпускать друг друга. Со звоном упали кинжалы, теперь никому не нужные и забытые инструменты мести. С тяжёлым шелестом упал на спинку стула плащ-мундир, символ самоотверженности и гордости последнего душелова.
— Я люблю тебя, — прошептала Аркания, обхватив руками его шею и позволив уложить себя на диван. Броня давно лежала на столе гостиной, такая же ненужная сейчас, как и все барьеры и рамки.
— И я люблю тебя, — Ассур нежно поцеловал её, начиная спускаться ниже, — моё бирюзовое счастье…
***
— Хех! Ну и стоило так тянуть? — усмехнулась Хара, когда Ассур и Аркания скрылись внутри проёма. — Эх, молодёш-ш-шь… Ничего не понимают, — она потянулась и стащила с крыши перчатки-беспальцовки, натянув их на руки.
— А я вот тоже чего-то не понял — а с каких пор эта психованная истеричка-телекинетик стала нашим союзником? — Лункс вальяжно расселся на соседнем сиденье, высунув руку в открытое окно. — Давно у нас мир перевернулся? — Ординар Вентор отпустил его на ночное время, намереваясь досконально изучить полученные образцы его тканей и жидкостей. Даже первичные результаты поражали — тело анимагена настолько идеально гармонировало с меуконом, что могло свободно меняться по желанию одной лишь мысли. Но ещё больше учёных поразило удивительная способность белого вещества накапливать псионическую энергию. Словно губка, оно вбирало в себя невидимые потоки, чтобы в один момент выпустить их обратно, подчиняясь воле хозяина.
— Да вот как-то так и получилось, — пожал плечами Урси, — Совет дал ей возможность реабилитироваться. Вот она и постаралась. Видимо, раскаялась.
— Теперь это так называется? — ухмыльнулся рысь. — Настолько раскаялась, что аж комбинезон потеряла. Знаешь, мы с Арги тоже так раскаивались. Почти каждый день.
— Фу, Лункс! — Хара возмущённо хлопнула по штурвалу. Приборная панель активировалась, загоревшись голубым светом. — Ну твой пень драть!..
— Что значит «фу»? — тот зловеще рассмеялся. — Естественный же процесс. И это мне говорит мать двоих детей!
Гравимобиль медленно поднялся в воздух, направившись к платформам на верхних этажах Шпиля. Когда Хара узнала, что Аркания собирается сбежать, она немедленно рассказала об этом Урси. Она ожидала, что тот сообщит об этом Риабиллу или Прайму, но медведь поступил мудро, решив дать Ассуру шанс направить её на путь истинный. Тем более от Сафиры он уже знал, что Аркания ревнует его к Ирше, и не удержится от мести. Если бы на месте ноосенса был другой анимаген, он бы вмешался, однако зная Ассура, волноваться было не о чем. Связь между этими двумя виднелась невооружённым глазом, и сегодня, наконец, их души соединились.
— Урси, — позвал его Лункс. Машина поднималась почти горизонтально вверх, но Хара нацелилась на определённую платформу, на которой стояли гравилёты новусов, — то, что тебе рассказал Ассур о конце света — правда?
— Он ноосенс, — Урси вздохнул, с безразличием глядя в окно. Стены небоскрёбов, мелькающие огнями округлых окон, проносились перед ним, освещённые золотым светом фонарей, — у меня нет оснований не верить его видению.
— Может, он солгал?
— А причина? — бурый беот повернул к нему голову. — Зачем ему? Править анимагенами, как Эксплар в свои лучшие годы? Тем более он скрывал эту правду от всех, даже от своих наставников.
— Да из Ассура такой себе Эксплар, — отмахнулась Хара, — мелковат ещё.
— А почему нет? — пожал плечами Лункс. — Смотри: сейчас по нему вздыхает вся женская половина Шпиля, он охмурил Соланис Иршу из Хора Разума, только что затащил в постель опаснейшую убийцу Арканию, а ещё постоянно утирал нос Прайму, местному любимчику. К тому же он остановил атаку с запада, помог установить контакт с Ауколисом и просто строит из себя обаятельного таинственного красавчика. Не удивлюсь, если среди анротов ходят слухи о смене правителя.
— Ходят, Лункс, — Урси слабо усмехнулся, — ходят…
Слухи поползли уже после прибытия «Коэльса» в Аполотон. Ассура знали и раньше, но только по новостям. Последний из нотов-ноосенсов, подаривший анимагенам «Лог-Ос» — когда он впервые появился в городе, ему был подготовлен тёплый приём. «Соф, очевидно, оказался прав насчёт анимагенского социума, — беот прикрыл глаза, чувствуя, как гравимобиль выравнивает полёт, собираясь заходить на посадку, — нам нужен сильный псионик во главе. Сопротивление во время той войны спасло Лоту по этой причине. Консилиум Технократии держится на Прайме. Сектанты держались Дейриера и его Верных. И вот сейчас, когда в игре появился Ассур, начинаются перемены».
Машина плавно опустилась на сверкающую площадку поодаль от трёх гравилётов. Омилум, по какой-то известной только ему причине, решил не рисковать и вызвал к берегам Кайлити три корабля, дабы на них проплыть океан и вернуться на Сарохар. Ирша и Роривер могли лишь с ним соглашатья — без своих сил, они словно перестали светиться. Тот неаревирский свет, что излучала их кожа и глаза, угас, оставив растерянных людей томиться в меуконовых телах.
— Ну и где они? — Хара откинула створку двери, вылезая наружу. Ветер на этой высоте дул куда крепче, развевая её отросшие на прежнюю длину волосы. — Они же сказали, что будут тут к десяти.
— Похоже, что-то изменилось, — Урси тоже не понравилась эта новость. Новусы, как правило, всегда пунктуальны, тем более им есть куда спешить. Но гравилёты даже не включили двигатели, покорно дожидаясь своих хозяев. Интуиция подсказывала, что случилось что-то нехорошее.
— Ну как же без «неожиданного поворота»! — утомлённо закатил глаза Лункс, с некоторым интересом разглядывая гладкие бока серебристых аппаратов. — Что на этот раз? Опять внезапно нападают тёмные силы под вой ледяного ветра и надвигающейся тьмы?
— Ну ты, Рысинатор, скажешь! — рассмеялась Хара, взглянув на тёмную полоску океана. — Может, они связаться с кораблями не могут? Хотя погодка сегодня прелесть…
— Не могут… — Урси вдруг запнулся, вытянувшись в струну от посетившей его мысли. — А что если новусы теряют контроль над своими конструктами? У них же вся техника и клоны завязаны на их силах!
Все трое переглянулись. Если Эксплар добрался и до Омилума, они не смогут связаться с Белой Армадой и самостоятельно покинуть Кайлити. А если анимагены попытаются приблизиться к блокаде, то это будет расценено как нападение с их стороны.
Не сговариваясь, трое беотов быстрым шагом направились по выдвинувшемуся к платформе мосту в Шпиль. «Только Прокуратор может знать, что происходит, — Лункс оглянулся на темнеющие вдали горы, — новусы наверняка сейчас у него. Но пока что всё идёт по твоему плану. Осталось лишь дождаться момента. Держись там, Плутовка. Скоро я к тебе вернусь!»
Дежурные А-Трибуны не стали их задерживать у входа в покои Прайма. Их давно знал в лицо каждый анимаген в этом городе. Ещё бы — Шестеро Неизвестных, легендарные герои, что освободили всех от гнёта тирана и падшего Технобога. Урси давно перестал обращать на это внимание, Лункс лишь самовлюблённо ухмыльнулся, а Хара по привычке отдала им приветствие. Всё же военная карьера офицера сказалась на её поведении, чего она отчаянно не хотела признавать.
Прокуратор находился у себя, о чём свидетельствовал плащ, лежащий на спинке одного из диванов. Приятно пахло какими-то пряностями, играла лёгкая фоновая мелодия, а по стенам медленно проплывали тени-облака от восковой лампы. Умиротворённая обстановка немного поубавила пыл вошедших беотов. Казалось, Альвена не заботит то, что новусы не улетели. Более того, судя по стоящим на стойке бара опустошённым бутылкам, он был пьян.
— Приплыли, — только и сказал Лункс, рассеяно оглядываясь по сторонам, — а где же его анимагенское величество? Куда он закатился?
Урси мрачнел с каждой секундой. Он ни разу не помнил такого упадка духа у своего старшего брата. Альвен даже при серьёзных неудачах не терял оптимизма, а сейчас, напившись буквально до беспамятства, лежит на дальнем диване, укрытый каким-то пледом. В голове что-то щёлкнуло. Бурый беот быстро пошёл вперёд, не успела Хара его остановить, и схватил спящего Прайма за плечи.
— Какого Спируса?! — прорычал он, чувствуя, как болит голова. Последствия прикладной телепатии в разум безумца всё ещё сказывались на его здоровье. — Что ты вытворяешь, Прайм?
— А, это ты… — вяло улыбнулся тот, дохнув на медведя перегаром, смешанным с запахом корицы и лимона.
— Новусы не улетели, — он слегка толкнул его обратно на диван, брезгливо глядя на глупую улыбку, — и я не…
— А им уже некуда лететь! — сипло рассмеялся тот, откинув голову. Голубые глаза мерцали, у Альвена скакало напряжение энергосети. — Всё! Конец!
— Чёй-то «конец»? — Хара коротко взглянула на насупившегося мужа и встала рядом. — Чего ты разнылся? Ну вернулся Эксплар, ну и чего теперь, всем умереть что ли? Выпнем обратно его в ноосферу, делов-то до Сарохара добраться.
Прайм лишь захихикал, встрепав свои волосы. Даже скептически настроенный Лункс нахмурился, глядя на то, как некогда сильный анимаген, умудрившийся хитростью захватить власть над «Новым Рассветом», излучает апатию. Его словно подменили. Улыбка стала растерянной, а взгляд блуждал. Урси поморщился, собираясь с мыслями и одновременно пытаясь утихомирить головную боль. «Я перестаю понимать, что происходит, — он болезненно зашипел, приложив пальцы к вискам, — какой-то хаос, безумие… Ноосенсы лишаются сил, правитель анимагенов в отчаянии, Ассур говорит о конце света. И эта боль… из-за неё я не могу толком использовать телепатию».
— Омилум сказал, что больше не слышит Песнь, — Альвен немного протрезвел, его улыбка стала чуточку грустной, — из-за этого он перенёс время отлёта на полночь, чтобы отправиться на Сарохар через «истинный» мир. Извини, нужно было сказать сразу, но я как-то забыл, — он стянул с себя плед и бросил его на ручку дивана.
— Хор замолк? — Урси тяжело сел рядом, всё ещё разминая виски. Лункс внимательно посмотрел на него и медленно подошёл. Он испытывал некоторое чувство вины, глядя на то, как морщится от боли его друг, но умом понимал, что Урси единственный, кто смог бы ему помочь. Кто решился бы отправиться в разум безумца. — Что же там происходит? Весь храм Ауколис, Оперетта Хора Разума, Баастары и многотысячный гарнизон Умвелотона не смогли противостоять Эксплару и Дейриеру?
— Выходит, что не смогли, — Прайм усмехнулся, поискав в кармане то ли сигареты, то ли видеофон, — а… Спирус… — и раздражённо махнул рукой, так ничего и найдя.
— Так чего ты надрался? — полюбопытствовала Хара, поведя ушами.
— А что мне остаётся делать? — тот кисло улыбнулся, опустив глаза. — От судьбы и правда не уйдёшь. Прав был Ассур.
— О, нашёл кого слушать, — отмахнулся Лункс, — этому-то только дай пофилософствовать, он тебе весь процессор сожжёт. Уж я-то знаю.
— Нет-нет, зря ты так про него, — поднял ладонь Прайм, — как бы мы ни ненавидели душеловов, но приходится признать, что их слова в конечном итоге оказываются истиной. Жаль, что иногда такое озарение приходит слишком поздно.
— Да чего поздно-то? — Хара недоумевающе посмотрела на Урси. — Чего случилось-то такого?
Альвен прерывисто вздохнул и попытался распрямиться, но из-за головокружения вышло плохо, и он просто ссутулился, свесив руки.
— Он придёт за мной, — тихо произнёс он, став неожиданно серьёзным.
— Кто?
— Эксплар, — нот поджал губы, вновь нервно начав шарить по карманам мундира, — он знает, кто возглавляет Технократию, и лично придёт за моей душой. В своём стиле.
— Не знаю, с чего ты это взял, — хмуро бросил Урси, коротко взглянув на него. Головная боль немного поутихла, но не настолько, чтобы он мог тратить силы на разговор, — между нами тысячи километров океанских вод и флот кораблей новусов.
— Думаешь, он будет перемещаться традиционным способом? — Прайм горько усмехнулся. — Скорее, он телепортируется сюда. Забрать душу у какого-нибудь человека ему труда не составит. А если отставить бравады — то что мы сможем ему противопоставить? Физическое оружие бесполезно, а из ноосенсов у нас есть только Ассур, Омилум и Сафира. Да и то от неё толку мало. Она не воин.
Беоты не нашли, что на это ответить. Действительно, как они могли бы остановить Создателя Анима сейчас? Тот Эксплар, которого они победили, сам убил их, и лишь Бэтли смогла вернуть их души обратно в тела. Но Бэтли теперь нет. И неизвестно, сколь ужасными будут последствия появления Эксплара в Аполотоне.
— Ладно, у нас есть ещё кое-какое преимущество, — хитро улыбнулся Альвен, с трудом поднимаясь на ноги и направившись в сторону бара.
— Напоить его и завести душевный разговор? — язвительно уточнил Лункс, глядя на его нетрезвую походку.
— Нет, но идея хорошая! — оценил шутку тот, обрушившись на стойку.
— И всё же? — Хара решительно подошла к нему и вырвала из рук бутылку, сердито посмотрев в возмущённое лицо. — Налакаться до беспамятства — не выход!
— Я стал быстро трезветь, — озадаченно почесал тот затылок, — похоже, биореактор понемногу приспосабливается к такому количеству алкоголя.
— Шутки-шутками, а нам всё равно придётся сражаться с Экспларом, — Лункс развёл руками, — не можем же мы просто взять и убежать от него, как в тот раз!
Прайм пожал плечами, потянувшись рукой за стойку. Пошарив там немного, он извлёк небольшой пузырёк с белой жидкостью внутри и, запрокинув голову, сделал небольшой глоток.
— Фу, ну и дрянь! — поморщился он, с усилием сглотнув. — Так! — он сорвался с места и почти бегом бросился к дальней двери апартаментов. — Ваш Прокуратор сейчас вернётся, никому не расходиться!
Урси подозревал, что за лекарство тот только что выпил, но ничего не сказал. Закряхтев, он с трудом поднялся на ноги. С болью посмотрев на него, Хара подошла и взяла под локоть, помогая опереться на её плечо. Она не до конца понимала, что случилось с ним в сознании Лункса, но видела, как тот страдает. Генератор зайчихи дал перебой — а вдруг это навсегда? Что если Урси настолько серьёзно повредил свой разум, что эта боль останется с ним до конца жизни? Если бы это было физическое повреждение, Хара бы даже не задумывалась о проблеме. В конце концов, анимагены тем и бессмертны, что могут в любой момент сменить повреждённую часть тела. Но всё, что выходило за грань физического мира, так просто не вылечить. И она всерьёз переживала за Урси.
— Это временно, — тихо, но уверенно сказал ей медведь, чувствуя её переживание, — не так много времени прошло, чтобы такая рана зажила.
— Вам, мозгоправам, конечно, видней, — хмыкнула она, заметив, как насторожился Лункс, — но я не могу не волноваться за тебя. В конце концов, с кем мне ещё проводить эту вечность?
— Насчёт этого, — рысь серьёзно взглянул на подошедшего друга, — Вентор сказал, что меукон может вбирать в себя псионическую энергию. Может, я как-то могу помочь тебе?
— Едва ли, — покачал головой Урси, — мы и сами не знаем, как это работает. Нужны новусы, чтобы объяснить нам принцип действия меукона, а им сейчас явно не до нас. Но спасибо за поддержку, — он улыбнулся чуть радостней.
У входной двери раздался сигнал о посетителях. Урси обернулся и удивлённо вскинул брови. Вошедшие Роривер и Ирша хоть и выглядели по-прежнему, но всё же неуловимо изменились. Белая кожа словно посерела, глаза больше не светились. Заметив опустошённые бутылки на стойке Роривер усмехнулся, но никак не прокомментировал, а вот Ирша хихикнула, заметив, что Прокуратор рано начал отмечать их отбытие.
— Что с вами? — деловито спросил их Лункс, сделав шаг вперёд. — Энергия кончилась?
— Именно, — слащаво улыбнулась Соланис, кивнув, — без своих сил, наши тела быстро разрушаются.
— В смысле? — удивилась Хара. — Разве вы не вечно юные псионики?
— Мы больше не псионики, — Роривер сложил руки на груди, поискав глазами Прайма, — и без энергии, меукон быстро затвердевает. Ещё год или два, и мы полностью превратимся в камень.
— Всего два года?.. — эхом повторил Урси, ошарашенно выдохнув. — Но разве Сафира не говорила, что обычная пища может поддерживать вас?
— Это так, — согласился новус, — но недолго. Меукон продлевает жизнь, но только если мы поддерживаем его псионически. Вся суть этого вещества во взаимодействии с энергией ноосферы. Если связь прервать, он быстро приходит в негодность.
— Но Оперетта ведь сможет помочь?
— Если они ещё живы, — Сопранис покачал головой, — Омилум не дошёл до Умвелотона, но уже увидел, что ноосфера над ним истончилась настолько, что потребуются столетия, чтобы устранить все аномалии в этой местности. В трупы вселяются обитатели псионического мира, большая часть аколитов контролируется «Тёмными Голосами», а мутировавшие люди и звери бродят по улицам.
— Но он вернулся? Омилум, в смысле?
— Да, но теперь он не знает, что делать. Пусть он и Баастар, но не стратег. Лететь туда — самоубийство, но и бросить своих друзей мы не можем. Хотя бы тех, кто ещё остался в живых.
Из дальней комнаты показался Прайм, вновь выглядевший беззаботным оптимистом с хитринкой в глазах. Заметив новусов, он ускорился, направляясь к лежащему на диване плащу.
— Я так понимаю, вы закончили? — поинтересовался он.
— Да. И, боюсь, нам вновь придётся просить вашей помощи, Прокуратор, — Ирша по-змеиному улыбнулась, — на Сарохаре начинается настоящий хаос, а Великий Храм Ауколис, судя по всему, пал. Больше некому защищать человечество. Кроме вас и ваших легионов.
— Вы предлагаете начать вторжение? — ни один мускул не дрогнул на лице Альвена, но Урси чувствовал, что даже для него это предложение оказалось неожиданностью.
— Скорее — спасательную операцию, — уточнил Роривер, — необходимо прибыть на Сарохар и организовать там базу для переброски уцелевших новусов и планирования контрнаступления. Хор замолк разом, значит, некоторая часть Оперетты всё ещё жива и сохранила силы. У нас ещё есть шанс остановить ту заразу, что распространяется по Аревиру.
Прайм промолчал, задумчиво приложив руку на подбородок. И без того уже было понятно, что никакой Мировой Конференции не будет, однако военное вторжение — это то, чего он никак не планировал. Но и новусы, похоже, находились в отчаянии, раз решили просить об этом анимагенов.
Раздался ещё один сигнал, и в апартаменты вошли Омилум и Сафира. Тенорус выглядела испуганной и постоянно заламывала пальцы, а Баастар был мрачен. Облачённый в серебристую броню, звякавшую при ходьбе, он молча подошёл к остальным из своей группы и вопросительно посмотрел на них.
— Выбора у нас нет, — наконец, провозгласил он, — учитывая все обстоятельства, я не могу рисковать вашими жизнями. Я лечу один.
— Дурак что ли? — не удержалась Хара, возмущённо топнув ногой. — Ты ж видел какая срань там творится? Если уж двое тебе подобных не справились, то что сможешь сделать ты?
— Она права, Оми, — Роривер кивнул, — ты скорее погибнешь или, что ещё хуже, отдашь свою силу Рерару.
— А что нам ещё остаётся? — хмуро поинтересовался он. — Пятеро из Оперетты всё ещё в Умвелотоне, а с ними и десять тысяч меньших Воксов. Ты и сам понимаешь, что все наши знания пропадут, если бросить их на произвол судьбы.
— Но нам помогут! — Сафира с надеждой посмотрела на Прайма, застёгивающего фибулу плаща. — Если Прокуратор согласится…
— Они не ноосенсы, — резонно заметил Баастар, — я не сомневаюсь, что они смогут сладить с одержимыми, гибридами и «Тёмными Голосами», но едва на поле боя появятся Дейриер и Рерар, как всё пойдёт прахом.
Пронзительный стрёкот входящего сигнала заставил всех вздрогнуть. Сообщение шло по зашифрованному военному каналу, и если оно появилось без предварительного предупреждения, значит, случилось что-то плохое. Прайм нажал на кнопку пульта управления проектором, одновременно выключая свет. Голографический экран формировался пару секунд, и проявил встрёпанное лицо ещё одного новуса. Урси узнал его.
— Прокуратор Прайм, — Имил слегка склонил голову в знак приветствия. Полустёртые пятна сажи на белом лице не сулили никаких хороших новостей, — мне больше не к кому обратиться. Большая часть аколитов перестала подчиняться и обратила оружие против нас. Хор Разума замолк, мы потеряли связь с остальными. Я прошу вас о помо… — последнюю его фразу заглушил звук взрыва и звон стекла. Что-то ярко вспыхнуло, на мгновение скрыв Имила, но вскоре новус вновь распрямился, что-то крича и показывая рукой в сторону.
— Имил, — на свет вышел Омилум. В глазах повернувшегося Теноруса мелькнули искры радости и облегчения, — я сейчас на Кайлити. Собери оставшихся новусов и отходите к позициям Технократии. Скорее всего, среди твоих Воксов есть «Тёмные Голоса», которые перехватили контроль. Я прибуду к вам как можно скорее.
Не успел тот ответить, как раздался ещё один входящий вызов.
— Прокуратор, — на экране показалось лицо немолодого мужчины в треуголке Железного Флота. Это лицо Урси также было знакомо — Левир Даэн, преемник покойного Эрфера Сеттера, нынешний Адмирал Железного Флота, — дальние сенсоры засекли приближающиеся сигналы. Передаём изображение!
Камеры подводных разведчиков захлёстывали тёмные воды Сизого океана, но все отчётливо увидели быстро движущиеся огни. Сотни огней, за которыми шла непроницаемая тьма, двигались вперёд, бесшумно и грозно.
— Сколько, говоришь, кораблей ты вызвал? — ошеломлённо спросил Прайм у не менее изумлённого Омилума.
— Три, — не отрывая взгляда от проекции, ответил тот.
Альвен выругался и метнулся к дежурному передатчику на стене.
— Дежурный! — рявкнул он. — Объявляю боевую тревогу! Собрать Консилиум! Всем силам гарнизона на боевые посты! Городской щит поднять! — он ещё раз взглянул на проекцию и переключил изображение на Левира. — Адмирал, флот в боевую готовность! На нас идёт Армада!
Тёмный горизонт ночного океана озарился светом. Словно рассвет, сотни кораблей приближались к берегам Кайлити, нацелившись на его столицу.