Вид шестирукавной галактики, медленно вращающейся под потолком, завораживал. Декоративная проекция мерцала мириадами звёзд и туманностей, сверкала кометами и блуждающими планетами, зияла чёрными дырами. Космос манил, и Ассур, полулёжа в раскладном кресле своей комнаты, ощущал, как легко становится на душе. Когда он жил в Сольтене, то часто выходил в горы чтобы полюбоваться этим видом и поразмышлять над собственной судьбой. Однажды, ему открылась ужасающая картина гибели Аревира. Планета иссыхала, превращаясь в безжизненный кусок камня, а на её поверхности царил энергетический хаос. Потусторонние твари, вырывавшиеся из прорех в завесе между мирами, свободно разгуливали в физическом пространстве, вселяясь в тела мёртвых людей, дабы обрести материальную форму. И это видение настолько сильно впечатлило Ассура, что навсегда изменило его взгляд на мир. Он стал замкнут, мрачен и мысленно готовился к грядущему концу света. Ведь видение, что предстало перед ним, показала никто иная, как сама Создательница Анима, вознёсшаяся на столь высокий уровень Мироздания, что могла бы сравниться с самой ноосферой.
«Возможно ли изменить будущее? — размышлял нот, немигающим взглядом наблюдая за ходом галактики. — Если всё предопределено, то есть ли смысл бороться? Однажды, я попытался изменить ход истории, но это лишь приблизило её конец». Почему-то у него не возникало сомнений относительно правдивости видения, хотя зная существ псионического мира можно было предположить всё что угодно.
Ассур вздохнул. Утомительное ожидание Мировой Конференции нервировало, и чтобы хоть как-то отвлечься, он договорился с прибывшими новусами об обучении. К его радостному удивлению, все трое с удовольствием согласились взять его в ученики, особенно за это радел Омилум, уже на третий день пребывания в Шпиле заскучавший настолько, что буквально лез на стену. Правда, с тем лишь условием, что Конференция пройдёт в пользу мира, однако что делать в противном случае никто не знал. Новусы явно были настроены идти до конца, и в случае если главы государств не согласятся с ними, мир ждал раскол.
В дверь постучали. Вздрогнув, Ассур повернул кресло в сторону входа и пультом на столе открыл створки.
— Добрый вечер, Старший Советник, — приветствовала его светловолосая Соланис, очаровательно улыбнувшись, — не желаете составить мне компанию в прогулке по ночному городу?
— Соланис Ирша, — он встал и слегка склонил голову, — сочту за честь сопровождать вас.
Эта девушка произвела на него куда более положительное впечатление, нежели Юмена при их первой встрече. Ирша не распылялась на комплименты, приторные улыбки и не пыталась хоть как-то расположить к себе, но тем самым как раз давала понять, что её характер куда твёрже.
— Полагаю, вашу спутницу нам тоже придётся взять? — поинтересовалась она, чуть прищурившись.
— Да, — он совсем забыл, что Аркания всё ещё под его ответственностью. Хотя сейчас Роривер и Омилум находились в Шпиле, но ему не хотелось оставлять её с ними, — я позову её через «истинный» мир.
— Жаль. Я хотела бы поговорить с вами… ох, прочь формальности! Мне нужно поговорить с тобой, Ассур, — неожиданно посерьёзнела новус, — и лишние уши нам ни к чему.
— Тогда почему не здесь? — он сделал жест рукой, охватывая комнату. — Если…
— Лишние уши. Ни к чему, — Ирша тихонько рассмеялась, многозначительно постучав пальцем себя по виску.
«Она не хочет, чтобы знал Хор, — наконец, догадался нот, нахмурившись, — интересно…»
— Идём, — он быстро пошёл к новус, элегантно отступившей назад, освобождая вход, — полагаю, лучше будет отправиться в Северный район. Там есть места, где можно уединиться.
— Как мило, — Соланис улыбнулась, словно довольная змея, но в её взгляде не было ничего доброго, — когда-то я обожала романтические свидания. Даже втроём.
Ассур ничего не ответил на эту реплику, дожидаясь, когда она поравняется с ним. Ирша улыбнулась чуть теплей и взяла его под локоть, прижавшись к плечу. «Аркания, жди меня возле главного входа в вестибюле, — он вышел в «истинный» мир, увидев знакомую бирюзовую ауру внизу здания и направив на неё свои намерения, — мы идём прогуляться». Она ему так ответить не могла, но он отчётливо уловил всплеск ярости. Слишком уж нагло он объявил ей об этом, не предупредив заранее. Однако, вместе с гневом, Ассур почувствовал от неё некое смешанное чувство облегчения и даже радости. «Понимаю, ты давно уже никуда не выходила, — он обратил внимание, что Сафира находится рядом с ней и что-то восторженно говорит, — что ж, может, это и к лучшему».
— Мне очень интересно будет послушать, как тебе удалось стать Старшим Советником, — непринуждённо заговорила Соланис, краем глаза заметив, как смотрит на неё девушка-диспетчер за пультом перед лифтом, — надеюсь, ты не станешь привирать. Я люблю честность, знаешь ли.
— Как удивительно, что мы разделяем эту любовь, — он вызвал кабину лифта, чувствуя, как тонкие белые пальцы сжимают его запястье. Ирша явно не без злорадного удовольствия наблюдала за реакцией других женщин, догадавшись, что свободный, молодой и вполне симпатичный мужчина-анимаген давно завоевал их души, — если угодно, можем взять гравимобиль.
— Нет-нет, пойдём пешком. Нам спешить некуда, — она кокетливо закинула руку за спину, чуть выпятив грудь, и Ассур невольно отметил, что Ирше есть чем похвастаться перед остальными тайли.
Лифт прибыл на их этаж, с мягким шелестом раскрыв перед ними створки. За стеклом кабины открывался чудесный вид на ночной город. Улицы Аполотона будто купались в золотом огне, языки которого достигали почти до середины небоскрёбов. Спектр разных цветов и красок расстилался по стенам зданий, отражаясь в окнах и металлических частях. Весело журчали подсвеченные фонтаны, изливая искрящиеся струи воды на каменные фигуры. Сотни энергомобилей двигались по ночной магистрали, и всюду слышались голоса анимагенов, наслаждающихся жизнью и окружающей их красотой, которые они же и создали. «Теперь, я вижу, что Прайм и вправду подарил им великую надежду, — размышлял Ассур, наблюдая за группой анротов внизу, в своей манере обсуждающие некие сплетни, — сплотил и направил их силы на создание нового мира. Умно. Но какую же цель преследует он сам?» «Коэльс» в полном составе остался вместе с ним в Аполотоне, но из всего отряда только Лео решил поселиться в Шпиле. Анроты и ноты «Огня» расквартировались в домах неподалёку, и Ассур не мог их винить в этом решении. За столь долгое время, такая сытая и размеренная жизнь казалась им чем-то новым и даже пугающим. Просыпаться от звуков будильника или прикосновений возлюбленного анимагена, не спешить экипироваться чтобы спустя пару минут ринуться в бой, где ты мог умереть в любую секунду, и смотреть не на обугленные пейзажи войны, а на золотой свет большого города — это стоило каждого дня, что они тут пребывали. И многие из «Коэльса» уже всерьёз подумывали остаться здесь навсегда, когда война закончится.
— Полагаю, ты никогда не ухаживал за девушкой, не так ли? — вкрадчиво поинтересовалась Ирша, с хитрой улыбкой взглянув в его растерянное лицо.
— Нет, — он нахмурился. В отличие от остальных, у него не было ни времени, ни возможностей с кем-либо заводить отношения. Куда больше беспокоило мрачное будущее, нежели мимолётное настоящее. — К чему ты спросила?
— Это крайне бестактно — не узнать у своей тайли, не против ли она моей компании? — Соланис фыркнула, заглянув в его разум. Конвентумы ноты и новусы договорились друг для друга снять, что стало первым шагом на пути их доверительных отношений. — А… так ты даже не понимаешь, о чём я говорю… Тяжёлый случай.
— Нет, — совсем смутившись, признался Ассур, — не понимаю.
— Думаю, очень скоро тебе об этом расскажут, — рассмеялась она, повернувшись к створкам — лифт спустился на первый этаж.
Народу в вестибюле заметно поубавилось. Анимагены не так остро воспринимают разницу между днём и ночью из-за большого запаса сил и энергии на бодрствование, но тёмное время суток они всё равно отводили на отдых и развлечения. Охрана Шпиля только-только начинала сменяться, и у главного входа остались лишь рядовые легионеры.
Арканию Ассур увидел сразу же. Чёрный комбинезон «рассветовского» образца сильно выделялся среди величественной и роскошной обстановки помещения. Тем не менее, он не мог не заметить, что нот крайне взбудоражена. «Интересно, с чего бы это? — казалось, даже одежда и обувь Аркании сияли чистотой, а волосы аккуратно уложены. — Похоже, ей и правда не терпится выйти в город». Серебристое лицо нот разило свежестью и приятным холодом, и он невольно залюбовался ею, рассматривая тонкие черты. Ирша, не удержавшись, вновь тихо фыркнула его мыслям. Настроение Соланис заметно улучшилось, и она даже развеселилась, хотя Ассур и не до конца понимал, что именно послужило причиной её смеха. Равно как причину всплеска жгучей ненависти со стороны Аркании, когда она увидела Иршу, державшую его под локоть. На лице нот не дрогнул ни один мускул, но взгляд буквально убивал на месте.
— Да, я знаю, что не предупредил заранее, прости, — он кивком приветствовал её, но та даже не взглянула на него, лишь сдвинула уши назад, — идём, хватит злиться.
Аркания вновь промолчала, но всё же нехотя оторвалась от стены и поплелась за ними следом. «Какая же ты мразь! — внутри неё всё кипело от злости. — Я тебе что, мутот, чтобы ты посмел выгуливать меня со своей подружкой?! Ублюдок, ты заплатишь за это унижение!» Горечь обиды сдавила горло, а злость заставила сжать кулаки. Захотелось броситься на наглую Соланис, как бы невзначай с хитрой ухмылкой взглянувшую на её бессильную злобу, и вонзить все четыре клинка в её лицо. Она-то, несомненно, чувствовала её настроение, тем самым ещё больше распаляя нот.
Воздух в городе немного похолодел с приходом ночи. Пахло чем-то сладким со стороны центра — должно быть бакалейная лавка вновь проводила пробу новой продукции, приглашая всех желающих. Сквозь свист пронёсшегося неподалёку энергопоезда, слышался рёв двигателей транспортного турболёта. В последнее время они зачастили с междугородними перелётами, но оно и понятно — вернувшиеся домой анимагены переезжали к родным в другие города, поближе к новым семьям и друзьям. Аркания бы тоже с удовольствием вернулась в родной Рахнак, но, увы, даже останки этого тихого города были стёрты войной, и ей только и оставалось что мрачно наблюдать за счастливыми жизнями других анимагенов.
«А почему, собственно, я так сильно злюсь на неё? — спросила нот сама себя, когда они вышли за территорию Шпиля. Золотой свет висевших в квантовых захватах фонарей мягко ложился на одежду и волосы, и словно напитывал окружающих энергией жизни. — Мне эта Ирша ничего не сделала, да и с новусами у меня нейтральные отношения. Так почему же мне так хочется убить её?»
— Полагаю, в горной крепости, где ты… возродился, всё несколько скромней? — поинтересовалась Соланис, подняв голову. Здания вокруг стояли тёмными столбами вокруг которых плясали золотые языки пламени, но выше сияли белые неоновые огни, украшающие город сверху.
— Намного, — согласился Ассур, тоже посмотрев вверх, — а Умвелотон, судя по рассказам, ещё роскошнее?
— Отчасти, — Ирша пожала плечами, — старинная архитектура с примесью современных технологий. Удивительный город, но для меня он скучен. Если Советник Урси рассказал тебе о том, что произошло с эххийцами, то ты должен понимать, что я имею в виду.
Ноосенс кивнул. Урси хоть и не побывал в местном Альтриле, но в красках описал быт и нравы его обитателей. И это вызвало у него смешанные чувства. С одной стороны, как нот, он понимал, что новусы поступили самым гуманным способом, умудрившись угодить одновременно всем сторонам. Но как анимагену, ему было противно слышать, что живые создания целиком ушли в виртуальную реальность, оставив этот мир ради эфемерных удовольствий, и что амбиции других, стали причиной этого пленения.
— Никси, — вспомнил он имя, упомянутое бурым беотом, — кто она?
— О, это интересный персонаж, — Ирша с удовольствием вдохнула сладкий аромат какой-то выпечки, — многие, включая новусов Оперетты, считают, что это очень продвинутая программа. Искусственный интеллект, способный к развитию. Очень сложный алгоритм, который создан сдерживать людей в «Белом Покрове». У неё нет материальной оболочки, но она видит всё, что происходит в объективах камер, мониторах и прочих устройствах подключённых к сети.
— Но кто она на самом деле?
Соланис коротко взглянула на него, лукаво улыбнувшись.
— Ты сообразителен, мне это нравится, — сказала она, почувствовав, как Аркания позади буквально закипела от ярости, — ты правильно задал вопрос: кто она на самом деле. Её создательница, Сопранис Эсле, в прошлом мастер кисти, изобрела голографическую «живую» живопись — рисунки, что жили сами по себе. Это восхитительное зрелище, наблюдать, например, за жизнью средневекового замка или как из семечка вырастает цветок. Рисунки в буквальном смысле жили, и имели настолько оглушительный успех, что обеспечили Эсле славу и имя в мировой истории. Даже несмотря на то, что многие из них «умерли».
— Умерли?
— Как Эсле зародила жизнь рисунка, так она и протекала, развиваясь и угасая, постепенно стираемая ходом времени. Но мы отвлеклись. Никси — это тоже рисунок Эсле, но на сей раз не столь скоротечный, как прошлые. Она черпает жизненные силы людей, что живут в виртуальном пространстве, своего рода энергетический паразит, коих ты видишь в псионическом мире. Её различие лишь в том, что она не совсем программа. Нечто похожее на вас, анимагенов.
— То есть, — Ассур коротко усмехнулся, — Сопранис вложила в неё часть собственного сознания, и Никси обрела личность. И что же случится с ней, когда этот цикл прервётся? Ведь люди рано или поздно покинут сеть.
— Да, ничто не вечно, — согласилась Ирша, — думаю, что Эсле будет надеяться на вас. Она понимает, что строение анимагена сложнее, чем просто набор схем и сервоприводов, но всё же думает найти способ переместить Никси в металлическое тело. Поэтому она решила поддержать мир, надеясь помочь своему творению выбраться из «Белого Покрова». Никси отчаялась, замкнулась и затаила злобу даже на саму Эсле. Да и с кем ей говорить, если её окружают лишь люди, добровольно решившие бросить свой мир ради удовольствий?
— Да уж. Любопытная судьба.
Они свернули на север, выходя к самому тёмному и тихому району города. Здесь в большей части располагались жилые кварталы и густые аллеи с искусственными запрудами и живностью. Анимагенов тут было мало — в это время суток большая их часть находилась в центре, потому Ассур вновь невольно удивился расчёту Ирши, видимо, до этого изучившей быт и жизнь города. Сейчас тут остались лишь влюблённые парочки и работники дневной смены, решившие скоротать ночь в одной из деревянных беседок или на берегу. Ассур слышал, что раньше этот район населяли только богатые люди — министры, Регенты, высшие офицеры и торговцы-монополисты. Также здесь располагался и штаб «Хранителей Жизни». Как раз на месте воронки его взрыва анимагены обустроили самый большой парк, «Ночная Грёза», с прудом, где водилось несколько видов рыб и прочих водных гадов. Удивительно, но растительность в этом месте дала настолько буйный рост, что парк пришлось расширить на несколько улиц.
— Дворец Регента, — Ирша насмешливо вздёрнула бровь, увидев справа от них белое здание. Сады и фонтаны во дворе, витые колонны и даже освещение — всё было воссоздано анимагенами ради сохранения памятника. Сейчас это здание пустовало, но когда-то тут проходили встречи глав государств и проводились роскошные балы, — жалкая попытка походить на Мраморный Дворец от людей ничего не смыслящих в культуре своих предков.
— Ты ведь бывала тут раньше? — Ассур также обратил на него внимание. Тёмные высокие окна закрывали тяжёлые шторы, а свет внутри потушен. Лишь дворовые светильники продолжали верой и правдой служить давно заснувшему зданию.
— Конечно. Притом намного раньше, чем появился «Новый Рассвет». Да и некоторая часть Аполотона тоже. Я же королевская дочь, принцесса Эххи, забыл? — она тихонько засмеялась, но нот тут же уловил нотки грусти в её словах.
— Жалеешь о прошлом?
— Не особо. В детстве было весело, конечно, но потом, когда мне приходилось мотаться по миру с формальными визитами и делать вид, что меня забавляют сальные шутки и недвусмысленные намёки сынков и дочерей правителей и просто важных шишек этого мира, мне быстро надоела роль «милой принцессы Ирши».
— Но шпионить тебе это не мешало.
— А кто будет подозревать особу, которая всегда у всех на виду? — Соланис рассмеялась более весело. — Снотворное здесь, обманная голограмма там, незаметный взлом локальной сети — у меня оставалось много возможностей для плетения интриг и поиска слабых мест в их защите информации. Я даже подумывала, что у меня есть талант к этому делу, но оказалось, что причиной моих успехов всё это время была рвущаяся на волю сущность псионика.
— Что же в этом дурного?
— Наверное, чувство, что я обманывала саму себя? — она пожала плечами. — И то, что после открытия «пси-фактора», меня отвергла вся моя семья, включая родителей.
— Принцесса-изгнанница? — Ассур улыбнулся. — Звучит как начало хорошего романа.
— Вот только концовка у него сомнительна, — согласилась Ирша, благосклонно кивнув.
Аркания почти не слушала суть диалога, ненавидящим взглядом буровя их спины. «Совсем не обращают на меня внимания, словно меня тут нет, — с ней так не обращались даже в Сольтене, когда она попала в плен, — это что, такая изощрённая шутка? Я что, пустое место?!» Уловив её мысли, Ассур повернул к ней голову, собираясь сказать что-нибудь утешительное, но вовремя спохватившаяся Ирша опередила его, как бы невзначай дотронувшись рукой до груди.
— Полагаю, это место отлично подойдёт для уединения, — прощебетала она, указывая на тёмную часть «Ночной Грёзы». Они достигли практически конца парка, и за его оградой уже виднелись низенькие, относительно других небоскрёбов, здания. Близость к предгорному району перевала Леола не позволяла городу расти дальше на север, потому жившие здесь анимагены старались обустроить максимально комфортную и тихую местность.
— Уединения? — невольно вырвалось у Аркании, ошарашенно переводившей взгляд то на Ассура, то на Иршу.
— Не беспокойся, прекрасная тайли, мы сделаем это быстро, — хихикнула новус, столь ядовито улыбнувшись, от чего даже её спутнику стало не по себе, — час, может меньше — и я верну тебе твоего нейге.
Тело будто перестало слушаться. На негнущихся ногах, Аркания зашла следом за ними в парк, не зная, что предпринять. Ей хотелось уйти, убежать куда-нибудь чтобы только не видеть этих двоих рядом, с другой стороны, её желание убить эту наглейшую новус усилилось настолько, что пришлось сконцентрироваться, чтобы обуздать свой гнев. «Это ни в какие ворота… — она слабо представляла себе, что сейчас будет происходить. — А… как же я? Что мне-то делать? Я же не могу сама уйти отсюда!» Внезапно она поняла, что за чувство сейчас играет в ней. И от осознания этой правды, нот стало так плохо, что она едва не вскрикнула, тихо зашипев себе в кулак.
— Вот и наше место, — Ирша повела Ассура к самой удалённой беседке, расположенной между тремя большими голыми деревьями. Одинокий висячий фонарь под конусообразной крышей слегка раскачивался от ветра, а на деревянном столике лежали опавшие листья — видимо, до этого места ещё не добрались роботы-уборщики парка.
Поблизости и правда никого не было видно, хотя он чувствовал присутствие анимагенов где-то вдали. Ночь только начиналась, и они зашли внутрь, располагаясь на тяжёлых скамьях с резными узорами.
— Как тут мило, — Ирша хищно, практически по-змеиному улыбнулась, подтянувшись и погасив фонарь.
Аркания, осторожно севшая напротив них, смерила её свирепым взглядом и сложила руки на груди. Выходить наружу, чтобы не мешать им, она не собиралась. И когда Соланис самым нахальным образом положила голову Ассуру на плечо, она едва заметно дёрнулась, до скрипа тергума сжав кулаки. «А ты чего сидишь, валенок?! — перевела нот взгляд на ноосенса, прижавшего Иршу за талию к себе. — Ты — дикарь-ксенофил! Маньяк! Извращенец! Ты что не видишь, что ей что-то от тебя надо, раз она так лезет?! Развесил тут уши, пустоголовый душелов!»
— И что же такого задумала «Белая Драконица», о чём не должен знать Хор? — тихо поинтересовался Ассур, отбросив праздное настроение. Все анимагены, кто их видел, с большой долей вероятности подумали, что они пошли на свидание — такое хоть и не приветствовалось в их обществе, но и не порицалось.
— А ты догадлив, — улыбка Ирши стала по-настоящему хищной, — ты действительно начинаешь мне нравиться, Старший Советник. Осторожнее, если ты ещё и угадаешь зачем я всё это затеяла, то я могу и влюбиться в тебя.
— Нет, мне неведомы твои мотивы, — её лицо оказалось так близко, что он почувствовал тёплое дыхание и лёгкий запах мятных духов, — могу лишь предположить, что это связано с грядущей Мировой Конференцией.
— И да, и нет, — уклончиво ответила она, на секунду переведя взгляд на беснующуюся про себя Арканию, неотрывно наблюдающую за их движениями, особенно за губами, — конечно, я не до конца тебе доверяю, но ты ноосенс, один из нас, поэтому единственный, кто может мне помочь.
— Выкладывай.
— Как тебе известно, Истоками Песни Хора являемся мы — Оперетта Великого Храма Ауколис, и нам открыты умы и души остальных новусов, кто присоединён к ней. Однако, с появлением «Тёмных Голосов», мы осознали, что даже сформировав отдельное псионическое общество, мы всё ещё уязвимы для тлетворного влияния извне. Так думают почти все в Оперетте.
— Кроме тебя, разумеется?
— Да. Я считаю, что предатель среди нас. Вся суть Хора состоит в единстве воли и разумов, созданию настолько сильного Конвентума, что защищает от большинства псионических тварей.
— А Сафира?
— Конвентум этой Тенорус был ослаблен Юменой для исполнения плана, не стоит обманываться мыслью, что ты в одиночку можешь противостоять воле Хора. И никто другой, даже ваш хвалёный Эксплар, на это не способен. Есть лишь одна уязвимость — если «Тёмный» искажает саму Песнь. Влиять на неё может только её Исток, значит, кто-то из ноосенсов Оперетты нас предал.
— И у тебя есть подозрения кто это?
— Есть. Но пока что я не могу собрать доказательств. К тому же, этот новус умеет идеально маскироваться — даже Баастары, следящие за чистотой Песни, не могут его обнаружить. Это означает, что его разум чист, и ловить его следует именно на намереньях или же действиях.
— Так… и я тебе зачем? — Ассур только сейчас заметил, каким взглядом смотрит на него Аркания, и смущённо поджал уши, попытавшись отстраниться от лица Ирши, но та тут же схватила его шею, с удивительной, для такой хрупкой девушки, силой притянув к себе.
— Ты — ноосенс, ты не состоишь в Хоре, и твой спектр, если его замаскировать, нельзя будет обнаружить другому Истоку. Давай заключим сделку — ты поможешь мне отыскать «Тёмного» в наших рядах, а я помогу тебе… с чем пожелаешь.
— Вот как?
— Поверь, многие бы хотели сейчас оказаться на твоём месте и услышать эти слова. Соланис Оперетты, высший Вокс, не приказывает, а просит о договоре, притом взаимовыгодном. Делать тебе ничего особо и не нужно, но если всё получится, то от этого выиграют все, а ты и вовсе получишь двойную ставку.
— Как мне это сделать? — горячее дыхание Соланис и её тело, прильнувшее к нему, заставило его рассудок помутнеть.
— Ты согласен? — она прикусила губу, внимательно глядя в глаза. Насыщенно-синие радужки довольно заметно светились в темноте, и Ассуру показалось, что их свет оплетает его, равно как красное сияние проникает вглубь этих прекрасных глаз, создавая искру. Белая кожа светилась изнутри, маня неаревирским светом и нежностью.
— Да…
— Тогда жди, — Ирша резко отстранилась, с достоинством взглянув сначала на его растерянное лицо, а потом на Арканию, закрывшую глаза и отвернувшуюся. На нот было жалко смотреть, но она всё равно осталась, хотя Ассур давно утратил над ней надзор, — я сообщу тебе, когда всё будет готово. Учти, то, что мы собираемся делать, рискованно. Но это того стоит. Благодарю за эту чудесную ночь. Надеюсь, не стоит говорить о том, что то, что мы с тобой задумали — тайна? — она широко улыбнулась, по-змеиному едва высунув кончик языка. — И ещё… мне было очень приятно провести с тобой время.
— Мы возвращаемся в Шпиль? — он с полуулыбкой смотрел, как она поднимается, расправляя слегка помятую тунику.
— Уверена, тебе стоит ещё немного побыть на свежем воздухе, — Ирша многозначительно стрельнула глазами в сторону Аркании, с ненавистью смотрящей на неё исподлобья, — я вернусь одна. До встречи, Ассур… и Аркания, — она медленно склонила голову, без всякого страха глядя в бирюзовые глаза, а после ловко спрыгнула на сухую землю и не спеша пошла в сторону дороги парка.
Ассур хотел включить лампу над столом, но передумал, задумчиво глядя на точку перед собой. «Очень плохо, если опасения Ирши небезосновательны, — он протяжно вздохнул, постучав пальцами по поверхности стола, — «Тёмный» ноосенс такой силы может натворить очень много зла. Уж нам ли не знать этого…» Тепло её тела всё ещё оставалось на ладонях. Он невольно усмехнулся, вспомнив синие, как океан, глаза. И это стало последней каплей для Аркании. Она не слушала о чём они говорили. Ей было достаточно того, что они сидели рядом.
— Ксенофил! — прошипела нот, с отвращением глядя на встрепенувшегося Ассура. — Грязный озабоченный мужлан!
— Я не… — он рассеяно нахмурился, не понимая причины такого негатива. — О чём ты?
— О чём я?! — она резко вскочила, нависнув над столом. — И месяца не прошло, как эта новус прилетела сюда, а ты уже готов залезть ей под тунику!
— Прекрати!
— Теперь я вижу, что все твои слова об изменении, перемен к лучшему и смирении с прошлым — всего лишь фарс! Ты готов сделать для этой белолицей шлюхи всё что угодно по щелчку её пальцев!..
— Я сказал: хватит! — он тоже поднялся, чувствуя, как закипает ярость.
— Зачем ты вытащил меня сюда? — она сжала кулаки, готовясь к броску. Даже памятуя о правиле не причинять другим вреда, Аркания была готова убить этого анимагена на месте и прямо сейчас. — Чтобы я посмотрела, как вы целуетесь? Вам требовалась оценочная комиссия для этого дела или жюри с циферблатом? Я думала, ты хочешь погулять только… — она вдруг замолчала, отвернувшись, словно едва не проговорилась, но он уже уловил мысль.
— Погулять… только с тобой? — несколько удивлённо переспросил Ассур.
Нависло неловкое молчание. Вся ярость Аркании как-то улетучилась, а выражение лица стало жалобным, правда, ненадолго. Она медленно села и закрылась рукой. «Нет, не может быть, — на душе стало так погано, что не хотелось слышать даже саму себя, — что ты натворил, душелов? Что ты со мной сделал?..» Не лучше чувствовал себя и Ассур, только сейчас осознав, что в какое положение поставил и себя и Арканию. А ведь она действительно стала ему подругой, с которой он уже прошёл очень многое. И насколько же сильно сблизили их невзгоды, что он действительно волновался о ней и её мнении.
— Прости меня, — он также сел обратно, не зная, куда деть взгляд, — я даже не подумал…
— Пошли в Шпиль, Ассур, — Аркания быстро встала, стараясь не смотреть на него, и вышла из беседки на улицу, — я не хочу тебя больше слышать. И видеть. И клянусь, однажды, я убью тебя. За всю боль, что ты мне причинил. И ложь, что ты наговорил.
Он лишь кивнул, выходя следом.
***
Буря понемногу утихала, но и сквозь её пелену Акило видел пожар на Симленском пике. Огонь быстро распространялся, раздуваемый ветром, полностью выжигая внутренности обсерватории. Но внимание Баастара было приковано не к погибающим лабораториям комплекса, а к его главному зданию, на удивление нетронутому среди прочих. «Я чувствую его, — разум стал кристально ясным, и новус, отринув любую материю, вышел в псионический мир, набирая силу, — и Юмена тоже была здесь», — над горой всё ещё висел одинокий гравилёт, послушно дожидаясь свою хозяйку. Словно надвигающаяся гроза, тело Акило искрило и пылало, источало синий свет. Статный исполин с двумя клинками вместо рук надвигался на пульсирующую воронку в подвале обсерватории, готовясь к удару. Творимый Сопранисами ритуал Ясновидения открывал расползающиеся по горам тёмные щупальца и вырвавшихся из разлома энергетических тварей. Завидев приближающуюся угрозу, существа зашипели, засверкали блестящими шкурами, перебирая конечностями, отростками, шипами… и бросились к лежащим вокруг телам «пожирателей».
«Эти гибриды… — Акило с некоторым удивлением смотрел на это действо. — Они вселяются в тела искажённых анимагенов!» «Но где же их души, если обитатели псионического мира так легко могут осуществить материализацию? — Велир видел его глазами и не мог поверить, что его теории, которые он строил исходя из данных исследований, подтверждаются прямо здесь и сейчас. — Они… изменяются!..» Тела «пожирателей» задёргались в сильных судорогах и начали искажаться, превращаясь в нечто монструозное. У кого-то раздвоилась голова, появилось множество глаз, кто-то отрастил себе ещё четыре лапы, торчащих в разные стороны и безостановочно рвущих воздух. Меукон и бастум смешались окончательно, став однородной массой, рычащей, воющей и клацающей челюстями. Неестественные для этого мира создания разрушали существующую гармонию и цикл одним лишь присутствием, и Акило с ужасом увидел, что грань между их мирами начинает исчезать. «Скорее! Как можно скорее избавься от них!» — вскричала Норра, приложив руки ко рту. Она, как и оставшиеся в Оперетте, высшие Воксы всеми силами поддерживала Баастара, и тот, недолго думая, ударил клинком по восставшим из мёртвых существ. Скалы брызнули мелкой крошкой, а снег растаял от невыносимого жара псионического света. Удар сквозь разлом оказался настолько сильным, что снёс всю вершину, с треском и грохотом осыпавшуюся вниз, в пропасть. Одержимые гибриды, нацеливающие оружие «пожирателей» на приближающуюся эскадрилью, тут же были стёрты, превратившись в пар, а стены обсерватории разлетелись в стороны, открывая взору Акило клубящуюся внутри тьму аномалии.
— Быстрее! — донеслось до его слуха. — Быстрее, закрой разлом, пока мы ещё можем его сдержать!
— Дейриер? — с души будто камень свалился. Хотя бы один из пропавших Соланисов оказался жив. — Сейчас!
Клинок света вновь рассёк тьму, разрезая хобот воронки. Пространство вокруг засветилось, искря сполохами, а воздух раскалился настолько, что стало трудно дышать. Ещё один удар, и разлом, более не сдерживаемый щупальцами тьмы, затянулся, полыхая и источая энергетические миазмы, словно прижжённая рана.
— Найдите разбежавшихся тварей и верните обратно в их мир, — приказал Акило, возвращаясь в физическое тело, — Рекан и Лоя со мной. Будьте начеку.
Эскадрилья разделилась, рассредоточившись по окрестностями. Где-то вспыхивали псионические молнии — старшие Воксы охотились на сбежавших одержимых гибридов, мгновенно испепеляя их тела. По теории Велира, даже самый маленький и безобидный житель псионического Аревира мог принести много беды в физическом мире. Их противоестественная сущность искажала ноосферу, и потому, если уж одержимость предотвратить не удалось, то следовало как можно скорее уничтожить тело. Обычно, с этим не возникало моральных дилемм — существа вселялись в некогда одушевлённые трупы, будь то люди, анимагены или животные и даже насекомые. Однако ещё никогда Акило не видел столь жуткого зрелища. «Пожирателей» буквально выворачивало наизнанку, и это уже не походило на обычную одержимость.
Перед разрушенной аркой входа в обсерваторию ударило три белых луча, спуская вниз Баастара и двух его помощников из старших Воксов. Акило держал клинки наготове, но увидев выходящих из разрушенного входа новусов, остановился, и его губы тронула радостная улыбка.
— Ты как раз вовремя! — с облегчением воскликнула Юмена, опираясь на плечо своего друга. Оба Соланиса выглядели очень уставшими, но счастливыми. — Мы уж думали, что останемся здесь навсегда.
— Аномалия не давала мне предупредить вас, — Дейриер, перемазанный чем-то красным, коротко хмыкнул, — неисповедимы силы псионического мира…
— А где «Тёмный»? — Акило вновь ощутил знакомые мысли своих друзей, вернувшихся в Хор, и окончательно успокоился, не увидев в них ни малейших отклонений. — Что вообще случилось?
— Долго рассказывать, — Дейриер потёр голову основанием ладони, стараясь не запачкать лоб сажей и кровью, — похоже, сегодня мы предотвратили нечто страшное, мой друг.
— А именно?
— Вот, — Юмена показала на стену вестибюля позади себя. Там, прибитое к стенке ударом клинка Баастара, лежало нечто, отдалённо напоминающее человека. Акило осторожно подошёл к останкам новуса, с отвращением глядя на обезображенное лицо. Его некогда белая кожа покрылась волдырями и мерзкими наростами, искажённый третий глаз во лбу всё ещё пульсировал мутной кровью с чёрными частичками, а одна из рук выглядела неестественно длинной, словно щупальце.
— Что это? — прижала руки ко рту Тенорус Лоя, разглядывая какие-то извивающиеся отростки под его одеждой на груди. — Что это за тварь?
— Как я понял, это такая форма одержимости, — когда Дейриер начинал рассуждать, он мигом забывал и об усталости и о том, что его едва не стёрли в порошок давление и энергия псионического мира, — похоже, этот новус, кем бы он ни был в прошлом, заключил договор с кем-то из «вышнего» мира.
— Он оставался человеком, — заметил Акило. Одежда незнакомца не выглядела как туника новуса, да и белая кожа у него явно была не из меукона, — самоучка, решивший самостоятельно познать тайны псионического мира.
«Помнишь, Сияна уловила всплеск псионики около шестидесяти лет назад? — подсказал Велир, всё это время наблюдающий за ними вместе с остальной Опереттой. — Меццы тогда доложили, что никого не нашли, но похоже, наш «потеряшка» успел подцепить какую-то тварь извне, и та скрыла его. Обмен разума и тела на силу ноосенса — ужасный поступок. Нисколько его не жаль». «Его душу утащила та тварь, когда погибло тело, — Кадасла мрачно усмехнулась, — ожидаемый конец для тех, кто поддался искушению стать сильнее. Вот почему мы не могли обнаружить его так долго — существо из «вышнего» мира вибрирует на других частотах, ощущаемых только в его среде, и даже мы не можем находиться там слишком долго». «Ладно, хорошо то, что хорошо кончается, — рассмеялся старый Соланис, вздохнув с облегчением, — вы заставили нас поволноваться, друзья, — пожурил он смутившуюся Юмену и усмехнувшегося Дейриера, — что ж, возвращайтесь обратно и отдохните. Вы заслужили это».
— Останки этого недопсионика мы заберём с собой, — объявил зеленоглазый новус, оглянувшись по сторонам в поисках выживших аколитов или роботов, — ты же не против, Велир, чтобы разлагающийся гниющий труп лежал у нас в лаборатории?
«Ух! Ты что?! Шутишь что ли?! Конечно, мы его забираем! Это даже не обсуждалось! — задохнулся от возмущения тот. — Изучить воздействие одержимости существом «вышнего» мира — да такая возможность выпадает раз в тысячу лет!» «Только держите эту гадость подальше от жилых зданий, — скривилась Сияна, вздрогнув от одного вида искажённого человека, — и не рассказывайте мне о том «как чудесно было его вскрывать». «Конечно, моя дорогая, — Велир, казалось, светится от счастья в предвкушении новой научной работы, — ты не представляешь, насколько это может нас продвинуть в изучении Мироздания!»
Дейриер с улыбкой посмотрел на Юмену, а та лишь хихикнула бурной реакции старого новуса.
— Так что, всё-таки произошло? — они направились к выходу, к ожидающим их лучам фотонных лифтов. Мимо пробежали четыре клона-аколита из эскадрильи Акило, с мобильной капсулой для раненых — собрать останки одержимого и поместить их в герметичный отсек.
— Как я понял, этот безумец намеревался с помощью моей души пробить дыру сразу в трёх мирах, — Дейриер говорил медленно, было видно, что он очень устал и едва шевелил языком, однако разум его горел жизнью, — но его хозяин не рассчитал сил и не смог поглотить меня сразу. На помощь подоспела Юмена, и нам удавалось сдерживать его и разлом в псионическом мире, пока не прибыла подмога, — он кивнул в сторону Баастара, — а потом ты прибил его, выбив эту тварь из тела.
— Выходит, если бы она задержалась, как мы хотели, то последствия могли бы быть непредсказуемы, — Акило сдержанно рассмеялся, — молодец, Юми! Как бы скуден был наш Хор без тебя!
— Ну… Дейриер тоже молодец, — совсем смутилась она, с огорчением посмотрев вокруг, — и его аколиты. Жаль, они все погибли.
— Вырастим новых, — знакомая доброта к биороботам окончательно успокоили Баастара, — всё, теперь отдыхать. С Сектой и её предводителем покончено, и нам осталось только завершить эту треклятую войну.
— Да, — Юмена глубоко вдохнула, с улыбкой посмотрев на поднимающийся рассвет, — скоро всё закончится.
***
— Арги! — с радостным визгом Норра ворвалась в гостиную анимагенов, переполошив задремавшую Химеру. — Арги! Ребята! Они сделали это! Они нашли его… их… всех!
— Кого? — позитивная энергия била ключом из рыжеволосой Соланис, заряжая окружающих радостью и заставляя их улыбаться. — Да не мечись ты, жизнерадостная моя, объясни что случилось?
— «Тёмного» ноосенса! Дейриер и Юмена вступили с ним в бой и сдерживали его до прибытия Акило! И они одолели его! «Тёмным» конец! И его Секте тоже!
— Подожди, что?! — Камманд вскочил с кресла, недоумевающе посмотрев на неё. — И кто же это был?
— Мы не знаем, какой-то самоучка, — Норра с восторгом обняла растерявшуюся Арги, — он был одержим тварью из «вышнего» мира, это тот, который над псионическим, и хотел поглотить душу Дейриера и прорвать грани между мирами, но наши друзья справились и изгнали это существо обратно! Я так рада, Арги! — она встрепала её волосы. — Теперь нам никто не помешает в наших проектах! Звездолёт, новая энергосистема, а что дальше? Может, полёт за пределы ольмирской системы? Или колонизация Джеты? А может, попробуем найти способ совместимости между новусами и анимагенами?..
— Да, вот это отличная идея! — тут же поддержал Рэтси, под смешки Брона, Минота и Кано. — Я даже помогу. Буду лабораторной крысой, так сказать.
— Ты будешь драить «Судью» до нашего возвращения, если я ещё раз это услышу, — осадила его Лупо, единственная из всех присутствующих сохранившая невозмутимое выражение лица, — полагаю, наше расследование можно сворачивать?
— Я бы обождал месяц-другой, — покачал головой Камманд переглянувшись с Кано, сидевшим напротив, — что-то слишком просто… «Тёмный» лично пытается совершить такое жуткое действие при высшем Воксе, будто не зная, что привлечёт внимание остального Хора? Нет, что-то тут не так.
— Ты просто пессимист, мнительный ты наш, — Арги откинулась на спинку кресла, блаженно улыбнувшись, — о, Создатели… как стало легко на душе…
Лучшего развития событий она и представить себе не могла. Их враг, мешающий миру и отравляющий жизнь многим анимагенам, наконец, пал, его приспешники рассеяны и едва ли теперь смогут противостоять поисковым отрядам Ауколиса, а Мировая Конференция вот-вот состоится. У неё не было сомнений, что Юмена сможет уговорить человеческие страны прекратить войну, а это означало, что люди и анимагены смогут получше узнать друг друга и мирно сосуществовать, как и хотели создатели Сопротивления изначально. К тому же, у Арги были все подозрения, что миссия Лунги уже увенчалась успехом, а значит, по возвращении домой, её ждут любимая дочь и… «Я верю, что ты вернёшься, мой рысёнок, — оптимизм Норры заразил до самых глубин души, — и я тоже скоро вернусь к тебе. Только дождись, не улетай очертя голову к Спирусу на рога, как ты обычно любишь».
— Ну, хоть какая-то хорошая новость, — весело провозгласил Кано, поднимаясь с места, — надо сказать анротам, что скоро мы возвращаемся. В гостях хорошо, но дома лучше, так-то.
— И вообще не отметить это великой по… праздником, то есть, — Рэтси осёкся, быстро взглянув на закатившую глаза Лупо, — тяжкий смертный грех. Это же, считайте, конец всем умыслам последователей Эксплара. Мы окончательно победили эту заразу!
— Вот именно! — поддержала Норра, просияв. — Пока Акило с ребятами ещё не прибыли, мы подготовим им королевский приём. Спустя столь долгое время Хору удалось покончить со своими прямыми врагами! Как мы счастливы, вы бы слышали!
Ани слышала. Хор излучал позитив и восторг, распространяющиеся по всему городу, и даже обычные люди и анимагены его чувствовали. Ликование новусов заряжало энергией, а снаружи уже послышались лёгкие мелодии и песни, славящие Оперетту. Намечался большой праздник в честь победы над страшным врагом. Высшие и старшие Воксы теперь могли не опасаться отправлять своих учеников на задания в дальние уголки Аревира, раны в завесе постепенно затянутся, и всё станет на свои места, как и раньше и даже лучше. Поводов для радости было предостаточно. «Камманд прав — всё слишком хорошо сложилось, — Лупо хоть и постепенно поддавалась всеобщему настроению, но всё же прислушалась к словам замолчавшего А-Трибуна, — страшный враг проиграл, подарив нам надежду… как это знакомо. Слишком знакомо». Вспоминая события давно минувших дней, на душе становилось неспокойно, но волчица решила пока поберечь свои опасения, предоставив друзьям возможность порадоваться победе. В конце концов, чёрная беот и сама нуждалась в разрядке, ведь совсем недавно произошло то, к чему она вновь оказалась не готова. «Как жаль, что Вульпи и Кари не дожили до этого дня, — Лупо со вздохом села на диван возле Рэтси и Лиззи, вытащив из кармана видеофон, — всего-то полторы недели…»
— Командир, с твоего разрешения, — крыс многозначительно повёл бровями, — я бы мог смотаться в город за чем-нибудь крепким.
— Я тебе бесплатно могу выписать крепкой затрещины, — без тени иронии ответила Лупо, злорадно усмехнувшись, — что, кончились твои «стратегические запасы»? Вот и славно. Хоть на один праздник останешься трезвым.
— Но я же не для себя прошу! — в отчаянии воскликнул тот. — Это же чисто альтруистическое побуждение!
— Нет, — тоном, не допускающим возражений, отрезала волчица, — тем более что наше присутствие всё ещё тайна для местных стражей. Попадёмся им на глаза, и все мирные переговоры пойдут прахом.
Серый беот лишь недовольно заворчал, но не нашёл что возразить. Арги и Норра ушли куда-то в коридор, Минот зачем-то пошёл в сторону спален, а Кано, Камманд и Брон вернулись в гостиную анротов. В комнате остались только Лупо, всё ещё что-то рассматривающая в видеофоне, Ани, забравшаяся с ногам на подоконник и наслаждающаяся пением новусов внизу, почему-то грустная Лиззи, и Химера, с любопытством смотрящая то на Рэтси то на неё.
— А почему все так радуются? — спросила она, глядя крысу в глаза. — Я ничего не поняла из того, что сказала Норра.
— Ну типа, твой создатель окочурился, — брякнул тот, пожав плечами, — а поскольку он был так себе новус и вообще злодей, то наступило всеобщее счастье и даже розовые бабочки полетели.
Лицо девушки вытянулось от удивления, но она ничего не сказала, озадаченно почесав затылок.
— А ты почему не радуешься? — вновь задала она вопрос, заметив его хмурую мину.
— Алкашка кончилась, — ехидно рассмеялась Ани, показав насупившемуся беоту язык, — вот и загрустил.
— Ничего вы не понимаете в настоящем веселии, — уныло отмахнулся Рэтси, — сто грамм горячительного напитка под качественную закуску это не алкоголизм, а приятный старт для уютной и тёплой ночи.
— Что-то я не припомню, чтобы ты ограничивался именно ста граммами, — Лиззи качнула хвостом, сердито фыркнув, — «ле сибо аттэл, сокал дэ калэмо».
— О, я знаю! Я знаю! — захлопала в ладоши Химера. — Это хивирский атлэм! Переводится как «не могущий сдержаться, замкнутый круг».
— Кто бы сомневался, — усмехнулся крыс, покосившись на неё, — ладно, пойду и я проветрюсь. Не скучайте тут, девочки!
— Чего сказал?! — вскинулась Лупо, но тот уже улизнул в коридор, хвостом закрыв за собой дверь.
Ани вновь рассмеялась, взглянув вниз. Новусы собирались вокруг деревьев и пруда рядом, живо обсуждая случившееся. Нежно-голубой свет разгорающегося утра отражался в водной глади озёр, первые лучи искрились в струях фонтанов и бьющих из скал ключей, а над крышами храма пронеслась стая белых птиц. Даже природа чувствовала общий восторг, благоухая ароматами цветов и свежестью ветра. На душе стало так легко, что хотелось взлететь вместе с теми белыми птицами, в высь, к лёгким перистым облакам, оставшихся от прошедшей мимо бури. Розовыми лучами озарился Мраморный Дворец и его «Небесная Башня», величественно возвышаясь над Умвелотоном. Вновь раздался сигнал о завтраке, и истощённые люди, нехотя отключаясь от сети, жидкими стайками шли к столовым, молча и ни на кого не глядя. Но даже они неожиданно для себя, заулыбались, чувствуя радость новусов.
Среди толпившихся учеников и старост-Обертанов возвышались двухметровые анимагены, и Ани только хихикнула, восторженно наблюдая, как совершенно чуждые друг другу создания теперь стоят рядом, бок о бок, будто и не было никакой войны. Вот показалась и Сопранис Эсле, как всегда импозантная и с наигранным безразличием на лице. Она быстро собрала вокруг себя молодых новусов, что-то рассказывая и указывая на темнеющий север. Отсюда не было видно Симленского пика, но Сопранис смогла так красочно описать произошедшее, что среди них пронёсся испуганный ропот. Многие ещё только постигали законы псионического мира, и известие о том, что кто-то намеренно пытался разорвать грань, сильно взволновало юных учеников. Даже Меццы и Баритусы, следившие за порядком в этой части храма, хмурились, слушая худощавую новус.
И только Химера обеспокоенно ёрзала на месте, не зная, к кому обратиться. Давящее чувство опасности и чьей-то до ужаса знакомой воли не позволяли ей спокойно сидеть, и она, встревоженно поджав хвост, быстро ретировалась из гостиной, стараясь не смотреть по сторонам. «Я не понимаю! — голубое свечение где-то в глубинах сознания пугало и одновременно завораживало. — Почему это снова происходит?! Кадасла же… мы же…»
Давление усиливалось. Девушка стремглав бросилась в коридор ведущий к комнатам анимагенов, куда её поселили новусы. Сейчас тут никого не осталось, и она слишком поздно об этом вспомнила. «Ну, здравствуй, Химера, — услышала она глубокий голос лишённый каких-либо тёплых чувств. Он пробирал до самых фибр души, рвал сознание на части и заставил ноги подкоситься, — надеюсь, ты успела по мне соскучиться? Потому как ты снова нужна мне, моё блудное творение». Химера остервенело замотала головой. «Этого не может быть! — ей хотелось кричать от страха, но какая-то сила не позволяла ей этого сделать. — Ты не можешь… Кадасла же оборвала связь!» «Химера, — ему стоило только чуть-чуть повысить голос, а она уже упала на колени, прижимая ладони к вискам, — вот так-то лучше. Скажи: ты готова послужить мне ещё раз?»
— Да, Создатель… — прошептала Химера, чувствуя, как по лицу текут слёзы, которые она пыталась стереть трясущимися руками.