Изображение было бледным, неясным - светел был вечер и солнце никак не уходило за кромку леса, а киномеханик торопился поскорее закончить работу и заняться своими делами. Он путал части, ронял коробки и ругал кинопроектор дураком.
- Владимир Яковлевич! - крикнул ему Пашка. - Остановите на минутку!
- Еще чего! - возмутился киномеханик. - Некогда мне!
Славик с Кристобалем выскочили на эстраду и оказались в луче кинопроектора. Тени их четко отпечатались на экране, и главный герой испуганно спрятался за Славикову спину.
- Здесь есть Олег Манаков? Из седьмого отряда? - спросил Славик громко, хотя уже было ясно: Олеги тут нет.
Зрители взвыли, кто-то с наслаждением засвистел.
- А ну слезь оттудова! - потребовал киномеханик, выключив аппаратуру. - Сам слезь, а то рассержусь сейчас ужасно!
Но Славик не слез.
- Люди! - сказал он. - Человека надо найти, очень надо!..
- Кого?
- Этого Олега Манакова, что ли? - зашумели в рядах.
- Так в корпусе он, наверно...
- Да нет его нигде! - сказал Славик.
- А в туалете не искали? - съехидничал кто-то из последнего ряда.
- Может, на берегу он? - подсказали из первого ряда. - Вы сбегайте, это рядом...
- Некогда. Уходим мы...
- А давайте покричим! - предложила девочка с бантиком. - Нас же много - громко будет, он и услышит!..
- Кого кричать-то? - деловито поинтересовались из последнего ряда.
- Манакова Олега, - объяснили ему.
- Ну лады... - вздохнул киномеханик. - Кричать так кричать...
- Три-четыре! - махнула рукой девочка с бантиком. - О-лег! Ма-на-ков!
- О-лег Ма-на-ков! - закричали малыши вразнобой, а потом все дружней и ясней.
Но никто не отозвался.
Они крикнули еще несколько раз и замолчали. Было тихо. В этой теплой вечерней тишине поскрипывали сосны. С них чуть слышно облетали старые иголки. Спокойно шелестел волной береговой ветер, а больше ничего не было - никто не отозвался...
- Рыжий такой? - задал Славику вопрос долговязый мальчик. - Я его час назад за территорией видал...
- Далеко?
Мальчишка почесал нос.
- Не очень... Я сейчас сбегаю...
С ним умчались еще трое.
- Айда, на берегу поищем, - позвал своих щербатый малыш.
- Надо еще на остановку сгонять, - сказали в пустеющих рядах. - Он часто там торчит, ждет кого-то...
И через минуту у эстрады никого не осталось. Только Славик, Пашка и Кристобаль. Ну и киномеханик, разумеется.
- Сорвали мероприятие? - грозно спросил он, включил кинопроектор и громко запел "Вдоль по Питерской"... Единственным, кто смотрел на экран, был Кристобаль. Он наблюдал за героями внимательно и неодобрительно и, когда они делали резкие движения, предупреждающе рычал.
А по лагерю звенело:
- Олег Манаков, ау!
За территорией, в потемневшем лесу, раздавались голоса мальчишек старшего отряда:
- О-ле-е-ег! А-а-а-у!
Стало уже темно.
- Он просто спрятался! - сердито сказал Пашка. - Это он назло!
- Глупости! - не согласился Славик.
- Ты его не знаешь, - пробормотал старший брат. - Ну и пусть...
- О-ле-е-ег! - звенело со всех сторон вдали и вблизи. Голоса перекликались, отвечали друг другу, снова расходились, а в сумраке неба уже загорались первые созвездья.
- С ума все посходили... - недоумевающе бормотал киномеханик. - Такой фильм не глядят!..
- Ну и пусть прячется! - сказал вдруг Пашка. - Подумаешь, обидчивый какой!.. Пошли!
Но они не пошли. Они стояли и ждали до тех пор, пока к эстраде не подошел инструктор Саня и не сказал:
- Уходим, больше ждать нельзя.
Славик и Пашка побрели к своим рюкзакам. Группа уже ушла. Пашка поймал кого-то из знакомых.
- Скажи, чтоб не искали. Мы пошли.
И опять ночь сделала лес чужим и жутким. Славик и Пашка шагали по мягкой лесной дороге, запинаясь о вылезшие сосновые корни, а впереди, в темноте, невидимый и бесшумный, рыскал Кристобаль.