(Авиадром близ Эдды — Южно-Восточное побережье, Энрадд)
— Принимайте, Ваше Высочество! Машина — зверь! — Начальник воздухоплавательного центра Винс Рифер, светился от удовольствия, представляя новое детище. — Маневренный, легко управляемый. Опробовали на всех скоростях при восьмибальной ветровой нагрузке.
На фоне массивного корпуса дирижабля с тремя мотогондолами, авиатехники, инженеры и мастера, столпившиеся в огромном эллинге, казались жуками, копошащимися вокруг бейсбольного мяча. Хотя, по сравнению со стандартными воздушными кораблями, этот был непривычно мал и даже изящен, если так можно выразиться, описывая монструозную конструкцию. Корпус с кольцеобразными шпангоутами и продольными стрингерами каркаса из легчайшего феррила умшигтайских месторождений, был покрыт защитной зеленой краской со вставкой желтых и черных полос у носа и кормы. Серебристый оттенок корпусу придавала алюминиевая пудра, которой была пропитана обшивка для отражения ультрафиолета.
— Отлично, — улыбнулся Гуннар, и, не сдержавшись, толкнул локтем Ларса, давая понять, что ждет от него реакции.
Внешне «зверь» Ларсу понравился сразу. А по опыту — и своему, и чужому, он знал, что если конструкция ласкает взгляд, будь то машина, самозарядный пистолет, женская фигура или дирижабль, то, как правило, она спроектирована технически грамотно. И потому, придирчиво пробегая взглядом по носовым ребрам, плавным линиям фюзеляжа, он одобрительно кивнул.
— Длина? — продолжил «допрос» Гуннар. — Судно выглядит непривычно… компактным…
— Всего 44 метра. Компактный — если сравнивать со стометровыми грузовиками, Вашвысочество. Крейсерская скорость до 40, максимальная — 60. Правда, потолок — не более полутора тысяч метров. Но это пока.
— Вполне приемлемо для гражданского судна по оперативной доставке почты и мелкогабаритных грузов, — пожал плечом Ларс. — Куда выше то лезть…
Ларс нервничал и потому злился на себя. Три дня назад он сдал экзамены, получив, наконец, официальный статус пилота императорского воздухоплавательного корпуса. И Гуннар, жизнерадостно скалясь, тут же объявил, что берет его штурманом и вторым пилотом в первый самостоятельный полет на новой модели легкомоторного малого дирижабля. Все это было давно знакомо — не раз и не два Ларс подменял кузена в командирском кресле, когда тот был сильно занят очередной пассией, приглашенной «покататься»… Да и за полгода практики на грузовых и гражданских воздушных судах в качестве стажера, он приобрел ценный опыт, знания и уверенность, но сегодня… Сегодня он уже не стажер…
Да, судно не пугало размерами и многократно испытывалось в разных условиях, но сегодня им будет управлять наследник императора Магнуса принц Гуннар. Именно это заставляло Ларса напрягаться. Впервые в командной рубке будут находиться только они двое, если не считать механиков на мотогондолах… И, случись что, именно его обвинит венценосный дядя вне зависимости от ситуации.
— Смею заметить, Ваша Светлость, диапазон функций судна гораздо шире… — возразил Кифер, защищая машину. — Корабль можно использовать как в целях подготовки аэронавтов, включая офицеров школы воздухоплавания, так и для воздушной разведки, охраны, пограничного патрулирования и даже для спасательных операций. С него легко вести наблюдение за любыми территориями, транспортными путями. Характеристики позволяют применять его и в случае выполнения задач по картографии, для фотографирования, контроля при чрезвычайных ситуациях…
— А как у него дела со швартовкой и взлетом? — нетерпеливо прервал Гуннар.
Ларс невольно повернул голову в сторону шестидесятиметровой двухярусной причальной вышки, обозревая тугие бока швартующегося грузового дирижабля.
— Умеет чалиться и к стационарной, и к малой передвижной мачте машины сопровождения. Ну, понятное дело, требуется наземный транспорт с командой и запасом газа.
— То есть, за этим модернизированным пузырем, как всегда, должен тащиться грузовик с мачтой и экипажем? — усмехнулся Ларс. — Это же… даже не знаю, как сказать — ну, как если бы автомашину обязательно сопровождала телега, запряженная лошадью. Для страховки…
Гуннар дернул уголком рта, уязвленный насмешкой Ларса над новой разработкой.
— Вовсе не всегда, и вовсе не обязательно. Ты сам в курсе, что все авиадромы со стационарками находятся в зоне крупных городов. А если придется швартоваться на северных территориях, в степных районах, в болотистых низменностях, на побережье, да хоть в низовьях Лиимасунари. Там нет стационарных мачт, но зато есть дороги, и машина сопровождения, даже утяжеленная телескопической мачтой, легко следует за дирижаблем — скорости вполне сопоставимы.
— К сожалению, без причальной команды в таких зонах пока не обойтись, — подтвердил Винс Рифер, — что, конечно, раздражает. Но все же, согласитесь, господа, что сегодня команда из 6–8 человек несравнима с десятками… и даже сотней чальщиков, которые пять лет назад ловили гайдропы грузовой махины «Яттэ»…
— Соглашусь, — кивнул Гуннар и усмехнулся, — в южных землях, в Лааре, Ариании, до сих пор так и происходит, — наземной швартовкой наших грузовых машин занимаются сотни рабов, хотя уже несколько лет там функционируют стационарные мачты.
Начальник авиадромной службы нахмурился на миг, но затем, спохватившись, добавил: — Забыл доложить, господа, — в последние недели пилоты отрабатывали маневры при швартовке к новой стационарной мачте воздухоплавательной станции Вальбурга, а кроме того — приемы постановки машины на якоря. Как раз для того, чтобы иметь дополнительные возможности приземления при неординарных ситуациях…
— Замечательно, — одобрил Гуннар и добавил, — и все же, все же… Думаю, вы не будете спорить, — дирижабль не боится неба, но он боится земли. И особенно боится ветра…
Ларс не спорил — этот факт подтверждался огромным количеством аварий на протяжении всей истории дирежаблестроения. И целой кучей проблем — от сложности приземления из-за низкой маневренности до неизбежной зависимости от погоды и тех же машин сопровождения. К недостаткам можно было отнести колоссальные размеры эллингов, сложности при хранении, обслуживании воздушных кораблей…
— … и как я не прикипел к аэропузырям, — продолжил Гуннар, — все же считаю, что будущее — за маневренными аэропланами… а далее — за чем-то еще более надежным и скоростным…
Ларс невольно повернул голову в сторону Вороньего поля, где по плану военно-инженерного ведомства возводились ангары и оборудовался учебный полигон для испытаний моторных планеров. — Ты во многом прав, кузен. Но что особо поменяется с точки зрения швартовки и взлета при боковом ветре? — спросил он. — Вместо причальных мачт и экипажей сопровождения потребуются огромные авиадромы с оборудованными полосами для приземления… К тому же только на дирижабле можно доставить габаритные или тяжелые грузы в труднодоступные места. Тут аэропланы не справятся…
— Пока не справятся. — Гуннар почесал подбородок с двухдневной светлой щетиной, — скорее всего, развивать придется и то, и другое, причем необходимо продолжать эксперименты по боевому применению дирижаблей. В августе с «Альбатроса» провели стрельбы по наземным целям…
— Ты не рассказывал, — нахмурился Ларс. — И как?
— С полукилометра из ручного пулемета получили вполне себе неплохие результаты… — Повернувшись к судну, принц спросил, пытаясь рассеять недовольство брата: — И как бы ты его назвал? Малыш?
— Чиж, чижик, — предложил Ларс, усмехнувшись, — надоели уже Орлы с Лебедями. А что? Этот мелкий по сравнению с грузовыми монстрами, верткий, как утверждают испытатели, да и окраска оливковая с черно-желтой полосой… Чижик и есть…
— Хм, не такой уж и мелкий, Ваша Светлость… — осторожно улыбнулся Рифер, покосившись на дирижабль диаметром шесть метров в «талии». — Хотя, на чижа он и правда, похож, — кивнул он, — в моих краях есть поверье, что чиж — птица умная, и обязательно тащит в гнездо камушек-невидимку, который скрывает его, не давая отыскать среди веток. Может, и этот кораблик в нужный момент станет невидимым….
— И пусть! — Гуннар хохотнул, — быть ему Чижиком. Значит, к номеру 0123 и аббревиатуре ИВС — читай «императорское воздухоплавательное судно» — добавим ЧИЖ-1.
— Будет сделано, Ваше Высочество! — кивнул Рифер. — Каков точный маршрут судна?
— Ничего серьезного для начала, — перешел к делу принц. — Пройдем по трассе параллельно железке до Вальбурга, затем вдоль береговой линии до Сальерди. Там без швартовки сбросим почту и спокойно вернемся на базу. И думаю, что не стоит озадачивать службу сопровождения, Ларс прав. В случае чего пришвартуемся в Порт-Гарде. Уточните, какова дальность полета у нашего… Чижа?
— Без дозаправки продержится сутки, за десять часов покроет порядка полтысячи километров. Но без сопровождения, Ваше Высочество, — не вариант, — твердо заявил начальник авиадрома, поджав губы под кустистыми усами. — Прошу простить, Ваше Высочество, но подобное нарушение безопасности может стоить мне не только увольнения с императорской службы, но и головы… И не только мне….
— Э, нет, — Ларс улыбнулся, — Наше Высочество ни в коем случае не станет рисковать вашей головой, Рифер. Я прав? — он развернулся к кузену, приподняв темную бровь.
— Ты, кузен, как это ни бесит, чаще всего прав. — Выйдя из эллинга, Гуннар щелкнул зажигалкой, — хорошо, Рифер, пусть будет сопровождение… Когда летим?
— Ориентировочно через час, — начальник авиадрома с облегчением выдохнул. — За это время пропишем на корпусе ЧИЖ-1… Все, как положено. Отдохнете в предполетной или…
— Заскочим ненадолго… — Они направились к приземистому трехэтажному зданию воздушной гавани, где находилась диспетчерская и помещение для отдыха, где под «рюмочку» кофе, как выражались бортмеханики, можно было пообщаться с авиатехниками, испытателями, пилотами и курсантами воздухоплавательной школы.
— Сам знаешь, дирижабль требует и уверенности, и осторожности, — Гуннар снова погрузился в любимую тему авиастроения. — Даже выкатить из эллинга такую объемную махину — задачка, хотя и штатная, но каждый раз неординарная…
Ларс хмыкнул: — Ну, да, это сегодня тихо, — он посмотрел на пухлые облака, вяло ползущие по небесному тракту. — Но погода меняется, как настроение… графини Маури…
Много раз наблюдая, как выводят дирижабли из эллинга, он всегда напрягался, когда нос судна уже торчал наружу, а хвост еще находился в ангаре. В такой момент даже при небольшом порыве ветра машину может повести из-за высокой парусности и долбануть о проем ворот… Хотя в последнее время на авиадромах уже вовсю строили поворотные эллинги, которые позволяли решить проблему бокового ветра…
— Не держи женщину близко к сердцу, братишка, или она его сожрет… — Гуннар хлопнул кузена по плечу, — и не подавится…
— Согласен, — кивнул Ларс, — машины куда надежней…
***
Техники провели последнее пополнение несущего газа, и через час Чижика очень аккуратно вывели из эллинга. Впереди, буксируя корабль, шла машина сопровождения с высокой причальной мачтой, соединенной со стыковочным узлом на носу дирижабля. За ними ехал еще один грузовик, кативший перед собой поставленную на колеса решетчатую ферму с растяжками, надежно удерживающими корму дирижабля. На взлетной площадке стартовая команда, поворачивая машину с причальной мачтой, сориентировала корабль так, чтобы он взлетал точно против ветра.
Поднимаясь по трапу, Ларс почувствовал привычное уже волнение и участившееся биение сердца… И вот экипаж в составе двух пилотов и мотомехаников занял свои места на борту. Пока заводили моторы, приступая к управлению клапанами баллонетов, штурвалом рулей высоты и педалями рулей направления, парни из авиадромной команды отцепили балластные мешки, чтобы «плавучесть» судна была близка к нулевой, и отстыковали дирижабль от причальной мачты, продолжая корректировать его положение с помощью гайдропов.
***
Корабль взял курс на Экспериментальный авиаполигон у Вороньего поля, затем повернул в сторону Императорской железной дороги на Вальбург, которую Гуннар выбрал в качестве ориентира в пути следования.
— Обкатаем Чижа вдоль побережья, а через пару-тройку дней можно начать тренировки по швартовке к стационарной мачте… — прикидывал Гуннар дальнейшие планы по отработки маневров.
— Это само собой, — кивнул Ларс, раскрывая карту с проложенной воздушной трассой до Сальерди. — А не хочешь отработать постановку судна на якоря? Сам же настаивал, что нужно моделировать приземление в труднодоступных местах, где нет наземных причалов… Чтобы находить выходы при любых чрезвычайных ситуациях…
— Не слабые задачи ты ставишь, кузен… — принц с невольным уважением посмотрел на двоюродного брата. — И какую схему предлагаешь?
— Стандартную для начала. Выбираем необорудованную, но боле-менее ровную площадку, опускаем Чижа до минимума… Кидаем носовой якорь, доходим до края, разворачиваемся и выкидываем кормовой якорь. И сажаем корабль на опорное шасси, подтягивая якоря… В принципе, сматывая или разматывая гайдропы, можем установить нужную высоту стоянки судна над землей, даже не сажая его на брюхо. После посадки зафиксируем дополнительно…
— Заманчиво… И в твоем исполнении — просто до не могу, но боюсь, что опробовать якорное причаливание нам не доверят… Рискованно. Но это пока, брат… У нас все впереди.
***
Полет до Сальерди не вызвал никаких проблем, Чиж вел себя безукоризненно, и к пятнадцати часам пополудни повернул обратно. Дул теплый юго-восточный бриз, день радовал высоким небом с отдельными участками легких перистых облаков.
— К закату увидим Воронье поле, — пробормотал Ларс, бросив взгляд на старинные офицерские часы с вращающимся рантом. Потянувшись, он встал, выглядывая машину сопровождения, которая шла параллельно курсу дирижабля по Южной трассе.
— Что за ерунда? — воскликнул Гуннар, и Ларс повернул голову к левому борту. Лениво перемещаясь, напротив обзорного окна зависло пышное изумрудно-золотое перо. Разглядывая диковинку, Ларс удивленно приподнял бровь:
— Забавно… это явно из оперенья птиц южных островов… типа квезаля… Я видел раскрашенные снимки… Но…
Упавший на перо луч солнца подсветил его, и оно заиграло радужными бликами, искрясь и переливаясь.
— Но как оно могло сюда попасть? — хмыкнул Гуннар. — Неужто дивные птички Юга парят над волнами Лютой лужи, как альбатросы или чайки, и легко преодолевают расстояние до Энрадда?
— Ты прав, странно, — рассеянно ответил Ларс, не отрывая глаз от сияющего пера. — Если только, какая-нибудь дама взяла на борт пассажирского судна клетку со своим квезалем, и прогулялась с ним по открытой палубе…
Но диковинка отвлекла их ненадолго. Через четверть часа погода стала быстро ухудшаться, а мягкий юго-восточный ветер резко сменился на северо-западный.
— Давление падает… Видимость до 2 милей, дымка…
— Вижу, — озадаченно нахмурился Ларс, — и морские птицы стаями летят к берегу… Но метеосводки не обещали ни шквала, ни штормовой погоды…
— Не обещали, и не в первый раз… — пробормотал Гуннар, следя за приборами.
— Проверю мотористов… — Поднявшись из рубки в нижнюю шахту и пройдя по транспортному коридору, Ларс подошел к наружной двери, ведущей к внешнему отсеку обслуживания одной из мотогондол. Мощный порыв ветра швырнул ему в лицо холодную морось, качнув назад. Преодолевая сопротивление, Ларс выбрался на узкие решетчатые мостки, где дежурил одетый в утепленный комбинезон, Бьорк, пристегнутый к верхнему поручню. Увидев Ларса, он замахал руками, заорав во все горло:
— На. ад! Мож. т снести! М. торы проверил —..орядке…
Грохот мотора оглушал, ветер уносил обрывки слов, будто не желая, чтобы настырные людишки встревали в его тревожную песнь с угрожающими подвывами. — Тогда заканчивай тут, Бьорк! — в ответ закричал Ларс, — сдавай дежурство Клаю! Но до приказа на мостки никому не выходить…
Задержав дыхание и прищурившись от хлещущего в лицо колючего дождя, Ларс окинул взглядом огромное открывающееся перед ним пространство — тонущее в серой дымке побережье и темно-свинцовую гладь Лютого океана, испещренную светлой рябью невысоких волн. Облачность росла на глазах, местами землю пожирали сгустки тумана, наползающие на Юго-восточную железную дорогу Сальерди — Вальбург… Высокие перистые облака быстро сменялись мощными нагромождениями слоисто-кучевых и дождевых туч.
***
Боковой ветер продолжал усиливаться, налетая шквалистыми порывами и снижая путевую скорость Чижика. Дирижабль шел на высоте пятьсот метров под нижней кромкой потяжелевших облаков. Приходилось часто спускаться еще ниже, чтобы восстановить ориентировку и отыскать машину сопровождения. Вскоре пришлось снизить высоту до трехсот метров, — облачно-дождевая мгла опускалась на землю, видимость снижалась, лишь огоньки на разъездах железной дороги давали возможность отслеживать маршрут. Ларс все чаще поглядывал на часовой компас, понимая, что ситуация, которая воспринималась как приключение, превращается в пугающую и реально опасную. Они пытались связаться с авиадромом Эббы, Вальбурга и Порт-Гарде, но эфир был глухим и немым…
Около пяти вечера они прошли над Нейландом, привокзальная площадь которого была ярко освещена. Этот теплый оазис света лишь подчеркивал приход густых сумерек на побережье, которое в эти часы должно было еще нежиться под лучами солнца. Дирижабль находился над юго-восточной частью области Вальмэ. Сильный дождь не прекращался.
— Может причалим в Порт-Гарде, как и намеревались в случае чс… — предложил Ларс, вглядываясь в свободные бреши меж густыми клочьями тумана.
— Честно? — хмуро глянул на него Гуннар. — При таком шквалистом ветре ты уверен, что получится?
Ларс промолчал, поскольку был уверен в обратном, но ничего не пытаться предпринять казалось тоже неправильным. И опасным.
— Или идем до Вальбурга или… — Гуннар на секунду задумался, — рискнем прямо сейчас сделать серию малых разворотов и пойти параллельно железке на Эббу… Машина рассчитана на серьезные аэродинамические нагрузки при таких маневрах… И думаю, прочность конструкции вполне достаточна, особенно в кормовой части…
Но ветер усилился до такой степени, что ни дойти до Порт-Гарде, ни повернуть на северо-запад в направлении Эббы не представлялось никакой возможности — мощности двигателей не хватало, и дирижабль просто сносило. Чиж дрожал, и Ларсу казалось, будто он до смерти перепуган. Порывы ветра вызывали не слабые продольные колебания и боковую качку дирижабля. Все пошло совсем не по плану, и Ларс предчувствовал, что это лишь начало. Железная дорога, а вместе с ней и машина сопровождения были потеряны окончательно.
— Ветер слишком силен, а скорости не хватает, чтобы ему противостоять… Нас сносит в океан, — спокойно констатировал Гуннар, но по его напряженному лицу было ясно, каким усилием ему дается это спокойствие. — Переждем ночь над морем. А на рассвете пойдем на максимальной.
— Все норм, думаю обойдется, — согласился Ларс, понимая, что сейчас их основная забота — постараться не угробить корабль, удерживая высоту и подстраиваясь под буйство сил хаоса, взявших их в оборот. Он поднялся, и, держась за поручень, почти прижался лицом к покрытому дождевыми потеками стеклу, сосредоточенно вглядываясь в плотные слои серой слоистой «ваты» за окнами.
Судно сильно дернуло, повело, — на несколько секунд заклинил штурвал управления рулем высоты, но этого хватило, чтобы дирижабль провалился на несколько десятков метров. Ударившись лицом о стекло, Ларс, пытаясь удержаться на ногах, неловко оперся на вытянутую руку, и взвыл от острой боли, одновременно приложившись затылком о ребристый металлический пол. Через пару минут преыбывания в глухонемой тьме он очнулся — перед глазами маячило размытое лицо Гуннара, быстро приобретая четкость. Со скулы прица текли ручейки крови — он рассадил висок…
Ларс попытался сесть, подавляя приступ дурноты, и зарычал от боли в предплечье и противного хруста, от которого его передернуло.
— Не дергайся — похоже, ты сломал руку… — Гуннар осторожно усадил его в кресло и вернулся за штурвал. — Сейчас мы оба двое придем в себя, и сделаем повязки…
— Мы оба двое сняли шлемофоны — придурки. Оба двое… — пробормотал Ларс, повторяя за братом часто произносимые в детстве слова. Когда кто-то один из них бедокурил, то вину принимали «хором», как говорил Гуннар или «оба двое», как выражался маленький Ларс. Он чуть откинулся в кресле и нащупал приличную шишку на затылке. Пальцы дрожали, на лбу выступила испарина.
Дверь, скрежетнув, резко отъехала вбок, и в рубку ввалился белый, как мука, Бьорк. Он шевелил сухими губами, но из его рта доносилось лишь сипение. — Командир…
Они замерли, поняв что случилось что-то совсем плохое. — Клайв… он сорвался с мостков, когда корабль дернуло — не пристегнулся… — прохрипел мотомеханик, стаскивая шлемофон. — Я говорил, говорил, чтоб он не вылазил на мостки, что вы не велели до приказа, но… он упрямый всегда… Был.
Ларс тяжело выдохнул. Гуннар выругался, пытаясь справиться с потрясением. Давление упало ниже тысячи миллибар, видимость до четверти кабельтова. Высота полета составляла всего двести метров. За окнами серой клубящейся стеной стояла густая мгла. Побережье и водное пространство были полностью сожраны туманом. Дирижабль дергало из стороны в сторону, и его огромное тело сотрясалось…
— Сводки… не будем обманываться, как желторотые курсанты, — сквозь зубы прошипел Гуннар, — это ураган! И мы болтаемся в стене штормовой воронки!
Ларс осторожно кивнул, сглатывая, чтобы избавиться от тошноты. За всю историю метеонаблюдений в области юго-восточного побережья не фиксировали ни смерчей, ни ураганов, хотя зона Лютого океана меж землями Энрадда и Лаара с точки зрения всех климатических норм рассматривалась как аномальная… Ширина водного пространства здесь была не столь велика, порядка восьмисот километров, но если на юге Энрадда летом температура не превышала 20 градусов, то на севере Лаара в области Сильфурбэй, 30–35 жары считалось обычным делом…
Увидев, как быстро индикатор давления на альтиметре ползет вниз, он закусил губу. Давление опустилось до 980, потом до 960… Чуть поколебавшись, стрелка неумолимо сползла к 940.
— Давление падает, Гуннар! Уже 920… 919!
На несколько секунд густая серая хмарь под днищем судна прорвалась, и Ларс отпрянул от обзорного окна. Внизу ярилось свинцово-бурое море. — Мы почти на уровне воды… Поднимай машину!
Оба даже не представляли, какой уровень мастерства требуется, чтобы сопротивляться урагану такой силы. Стиснув зубы, Гуннар пытался держать дирижабль, и тот нехотя, с трудом, но отзывался. Давление продолжало падать… Ларс затаил дыхание, злясь на себя, что практически ничем не может сейчас помочь кузену.
Когда индикатор уперся в 918, Чижик прорвал стену штормовой воронки и вылетел в «глаз» — в Око Бури — маленький тихий центр посреди грозных ветров, которые вращались вокруг него, будто вокруг оси детского волчка. Размер «глаза» с чистым вечерним розовато-серым небом составлял не больше десяти километров. Вершина смерча с самыми холодными ветрами, поднималась на семь-восемь километров. Стена воронки вокруг «глаза» казалась непроницаемой. Внизу, совсем близко, ходили огромные, как горы, волны, мощные, но спокойные. Ларс видел бледное, лицо Гуннара, покрытое испариной и кровью, понимая, что он сам выглядит ничуть не лучше, и чувствуя холодный ручеек стекающий между лопатками. Бьорк, упершись спиной о дребезжащую переборку, сидел на полу с зажмуренными глазами, не желая ничего видеть.
— С нашей скоростью мы преодолеем «глаз» бури минут за пятнадцать, — Гуннар вытер мокрый лоб, стараясь не касаться пореза на виске, и глубоко вздохнул. — И тогда, может, у нас получится выбраться из штормовой воронки.
Ларс криво улыбнулся, мельком глянув на часовой компас. Око бури двигалось на юго-восток примерно с той же скоростью, что и дирижабль, будто приспосабливаясь к нему. Он чувствовал, как напрягались моторы, наращивая скорость судна, но в той же степени увеличивалась и скорость перемещения «глаза».
— Мне так не кажется, — наконец, высказался он. — А кажется мне, будто Чижика удерживают внутри «ока» бури насильно, как в клетке. Кажется, что нам не дают возможность влететь в противоположную стену воронки…
— Ты так мистиком станешь, брат… Это нервы…
Ураган выл, визжал и мчался быстрее резвого скакуна. Моторы работали на полную мощность, но Ларс был уверен, что буря занесет их куда угодно, но только не на родные земли Энрадда. Море, качавшееся внизу, всего метрах в трехстах под брюхом дирижабля, было свинцово-синим.
— А может, и не надо?
— Не надо что? — Гуннар нахмурил светлые брови, стирая ладонью кровь, сочащуюся из раны.
— Вламываться в стену? Скорость ветра в стене «глаза» доходит до 90 — 100 километров в час, это уже почти третья категория. Нас просто переломает и сотрет в порошок. Вот я и говорю — зачем нам это? Нас несет к землям Лаара? Пусть несет. Ураган, буря, смерч — это такое же стихийное бедствие, как гнев брошенной женщины… Его надо просто переждать, и по возможности минимизировать последствия…
Про себя Ларс с горечью подумал о сорвавшемся с мостков Клайве — буря взяла свою цену… И он понадеялся, что эта жертва — последняя.
Помолчав, Гуннар кивнул. — Пожалуй, что так… В Оке мы находимся в относительной безопасности. Тогда попробуем поднять Чижа повыше…
Дирижабль медленно поднимался, пока не оказался на высоте тысячи метров над уровнем моря. — Открывай глаза, Бьорк, — позвал мотомеханика принц, — нужна твоя помощь — нас обоих надо чуток подремонтировать…
Перевозбуждение, вызванное тяжелым стрессом, немного утихло. Ларса затрясло, а острая боль в предплечье, которую он почти игнорировал на пике выброса адреналина, заявила о себе, нарастая с каждой минутой. Он с беспокойством посмотрел на кузена — стекающая с виска Гуннара кровь уже пропитала ему рубашку и не собиралась останавливаться. Подскочивший Бьорк достал жестяной аптечный короб и, подложив плотный слой ваты, перетянул Гуннару голову широким бинтом. Так же ловко Бьорк соорудил из толстого журнала и ваты шину, осторожно согнув его вокруг сломанной руки Ларса. — Слава Богу, перелом закрытый, Ваша светлость… мож обойдется… — бормотал Бьорк.
Пошарив в аптечной коробке, Гуннар достал пузырек с опиумом, отхлебнул меньше половины и придвинувшись к Ларсу, влил ему в рот остаток. Тот закашлялся, но не возражал, ожидая, что с минуты на минуту станет легче. А кузен уже совал ему в здоровую руку бутыль с водой.
— Пей и меньше двигайся, твоя светлость, — мож обойдется…