- Не понимаю.
- Конечно. Тебе трудно понять. Да и не все ли равно, о чем мечтать. Главное - надо уметь мечтать.
- Почему ты сегодня такая колючая?
- Я, кажется, всегда такая.
- Ты была другой раньше.
- Люди меняются. Со временем они начинают понимать то, чего не понимали раньше.
- Неужели мы встретились для того, чтобы ты высказала мне все это? сказал мужчина.
- Может быть.
- И ты не оставляешь мне никакой надежды?
- Вот пристал, паразит, - прошептал Юрка.
- Мне очень не хотелось сегодня встречаться с тобой, Игорь, - сказала Вера Августовна. - Но если уж я пришла...
- Так, так... - сказал мужчина. - Спасибо за откровенность. Ну что ж, прощай.
Он повернулся и пошел в сторону танцплощадки, откуда плыли медленные звуки танго.
- Молодец! - прошептал Юрка.
- Кто? - придвинулся к нему Тошка.
- Она, конечно.
- При чем здесь энтомоптер? Почему она говорила о нем?
- Вот балда! - пробормотал Борька.
Вера Августовна постояла немного в густеющих синих сумерках, а потом, неслышно ступая по траве, пошла к нижней аллее парка.
На другой день мы закончили второе крыло. Оставалось обтянуть оба крыла полиэтиленовой пленкой. Инженер показывал нам, как приклеивать пленку к металлу, но Юрка, который теперь командовал всеми работами, сказал, что хорошо бы посмотреть, как будет выглядеть энтомоптер с необтянутыми крыльями.
Мы поставили раму с двигателем на колеса и выкатили ее во двор. Туда же принесли тонкие, почти невесомые каркасы крыльев. Они были словно сотканы из матово-серебристых нитей. Они лежали на земле и тихонько гудели под легкими порывами ветра.
Потом мы подняли крылья и закрепили их на раме шпильками из особо закаленной стали. Юрка подвел штанги кулисного механизма под средние нервюры, и крылья выпрямились и напряглись, и гул ветра в них стал громким, как в струнах рояля.
Мы отошли в сторону.
Огромная стрекоза с велосипедным туловищем и стреловидным плавником стабилизатора стояла, вздрагивая, посреди двора.
Может быть, она была немного не такой, какой виделась мне во сне, и не такой, о какой я мечтал наяву. Может быть, эта машина напоминала не стрекозу, а первый в мире планер Лилиенталя или похожий на коробчатого змея самолет братьев Райт. Но каждая линия этой стрекозы была совершенна, каждый винт и каждая скоба - прекрасны.
С удивлением посмотрел я на свои руки, поднес их поближе к лицу.
Неужели они смогли сделать, наконец, кое-что настоящее?
Руки были обыкновенные. Ничто в них не изменилось. Я хорошо помнил время появления каждого шрама, каждой царапины на пальцах. И все-таки что-то другое в них тоже было. Только я не мог понять - что.
Я взглянул на ребят. Они улыбались.
Никогда в жизни у меня не было лучших друзей, честное слово!
- Сделали, а? - сказал вдруг Тошка. - Вот он какой - эн-то-моп-тер. Красота, а? Закачаешься!
- Ну, сделали, - сказал Юрка. - Чего звенеть то? Должны были сделать. Безрукие мы, что ли?
-Да я не про то, что безрукие, - сказал Тошка обиженно. - Я про то, что все-таки сумели. Понял?
Мне вспомнились любимые слова Инженера:
"Dinamis mobilis".
Только Борька Линевский стоял, засунув руки в карманы смотрел и молчал. Он старался казаться сдержанным.
- Нравится? - спросил у него Тошка.
Борька пожал плечами:
- А полетит?
- Амеба! - сказал Тошка с великим презрением и отвернулся.
- Хватит, насмотрелись. - Юрка подошел к энтомонтеру, приподнял крыло и взялся за штангу кулисного механизма.
И тут нас окликнули:
- Мальчики! Подождите!
К нам от калитки шла высокая женщина в темно-синей форме гражданского воздушного флота. Из-под узкой пилотки с голубым кантом красиво выбивались золотистые волосы. На белоснежной кофточке лежала темная полоска галстука, завязанного по-мужски. Серебряные орлиные крылья - знак ГВФ - горели на лацкане жакета.
- Я тоже хочу посмотреть, - сказала женщина и подошла к энтомоптеру.
И только тут я узнал Веру Августовну. И, наверное, с этого момента навсегда влюбился во всех женщин-летчиц, радисток и стюардесс.
Вера Августовна сказала, что ее рейс был задержан на два часа, она воспользовалась этим и забежала к нам, чтобы узнать, как двигается работа.
Она обошла вокруг энтомоптера, потрогала кулисный механизм, штанги и кромки крыльев и спросила, когда мы его закончим.
- Завтра, наверное, - сказал Юрка. - Пленку осталось натянуть. Вот если бы Владимир Августович был с нами...