Когда началась эта история — загадка, ибо в те времена само слово «история» значило лишь правдивый анекдот, что рассказывали друг другу аристократы под шафе. Что же было раньше? Великие битвы, славные герои, вездесущие враги и посредственные руководители — не чета нынешним: большего знать не положено.
Оклайн против воли оказался одним из немногих, кто видел и слышал куда больше, и по понятным причинам, молчал. Но Боро умел растопить любую душу — его аура погружала в медовую, мягкую полудрёму, из которой не хочется выходить. Лёгкие вопросы медленно раскручивают воспоминания о старых днях, об утерянных друзьях и ошибках былого.
— Я… Думаю, был последним на Старой Земле. Когда мой пустоход поднялся, больше с неё не поступило ни одного сигнала. Ничего, — он отпил сомы. — С остальных планет и станций тоже. Никого не осталось. Однако «Вавилон» наконец получил мозг — Саффа — и отправился в путь. Последний не по номеру, но по старту.
— То есть, — Боро оставил стилусом пометку, — вы знакомы с самого его рождения?
Оклайн скосил глаза влево, дёрнул ухом, будто прислушиваясь к тени за спиной.
— Можно сказать и так.
— Я не против подобной оценки, — вмешался бестелесный голос.
— А как вы ощущали своё рождение? Вы помните его?
— Данные утеряны.
— Вот как… Неожиданно.
— Мы же учимся, — повёл плечами Эмбар. — ИИ сходят с ума из-за всезнания, из-за понимания, что, в конечном счёте, любая их инициатива обречена на провал. Они заглядывают слишком далеко, за грань безумия. Видят тысячи переменных, которые угрожают плану.
— Поэтому стараются убрать их.
— Именно. Так случилось с предшественником Саффа, так, наверное, случилось и с остальными. Так случилось у скви. Эх, видели бы вы Варраден, когда я им представил своего друга! До линчевания оставался один шаг!
— Они ведь очень многих тогда потеряли, — напомнил Анре. — Родина наших переменчивых друзей до сих пор на карантине.
— Полтора века прошло! Какой у нас сейчас расстрельный возраст? Шестьдесят, если не ошибаюсь? Два с половиной поколения сменилось, а они никак не забудут.
— Последствия той ошибки куда глубже, чем кажутся.
Взгляд упал на пламя в искусственном камине, дающее тепло почти как настоящее. Почти.
— Знаю, Боро, знаю. Не было бы ни официального набора, ни тысячи других проблем, но, — он оторвал от стекла коготь, — не было бы и вашей племянницы! О, да, она всё окупает. Подобные личности всплывают раз в столетие!
— Должен признать, изначально из-за её активности я крайне беспокоился о своём существовании, даже зная о том, что мое местоположение засекречено.
— Но теперь мы друзья. Не так ли, Анре?
— С ней всегда тяжело, — опустил глаза старик.
— Уж не представляю, каково было воспитывать её.
— Когда я взял её, она была куда старше своих десяти лет, друг мой. Куда старше, злее, циничнее и холоднее. Я дал ей всё, что мог. Другие же воспитали в ней воина, коим она и является. Ей нужен выход накопившейся ярости, или та просто разорвёт бедный ум изнутри. Порой приходится идти на жертвы. Но, лучшие идеи она впитала, встроила в свой мир, доверилась нутру.
— Лучшие?
— Я знаю, что они лучшие, потому что они мои, — без лишней скромности, но и без бахвальства ответил Боро.
Умеет удивить. Порой кажется, видишь Анре насквозь, а потом вдруг он становится непроницаем, словно камень. Огоньки играли на искусственной коже кресел, на посуде в скромном буфете, на латунной планке мундира.
— Никогда бы не подумал, что мы с ней, — разогнал тишину Эмбар, — такие разные, сойдёмся во многом. Её точка зрения на всеобщее уважение мне импонирует.
— Возможно, пограничная природа помогает чётче видеть других, — Боро снял очки и потёр линзы.
— Возможно… Возможно… То была воля случая, — он задумчиво постучал по кувшину когтем и налил ещё. — Относительно зрения, почему бы вам его не восстановить? Орден всегда хорошо относился к своим рабам, вряд ли они откажут в такой мелочи, как глазной имплант. Тем более вам. Философу, дипломату, писателю, учителю, психологу и просто хорошему человеку.
— Ха-ха-ха! — по морщинистому лицу, похожему на кору, пробежала улыбка. — Обращаете моё орудие против меня самого?
— Просто перефразировал. Честно, вы производите неизгладимое впечатление. Им хочется поиграть на языке, как настоявшимся вином, почувствовать все нотки и лишь потом проглотить.
— Могу поинтересоваться, что же вы во мне нашли? Какие нотки ощутили?
— Вы пахните как старый коньяк, выдержанный в настоящей бочке. Вы цвета лакированного дуба, а по дыханию напоминаете сухую пашню. Я видел одну такую. Она была брошена давным-давно, но всё ещё давала приют редким стойким росткам. Прямо как вы.
— Великолепно, друг мой, невероятно. Признаюсь, я не ожидал подобной поэтичности! Хоть мы общаемся уже давно, вы продолжаете приятно удивлять. И вы сами только что дали ответ на свой же вопрос, но не заметили этого. Очки, — он снял их и покрутил в руках. — Они ключ к иному миру. Куда проще понять других, когда знаешь, понимаешь, веришь, что на мир возможно глядеть иначе.
— Не иначе, а похоже, — поправил Оклайн. — Теория параллельной эволюции не опровергнута.
— Ваш вопрос даже нельзя назвать неверным! — Анре свернул записи в трубочку.
Форменные часы с тригонометрической окружностью вместо циферблата пробили.
— С прискорбием сообщаю, что вынужден оставить вас. Уж поздно, а мне ещё предстоит обдумать сегодняшний разговор.
— Как пожелаете. Вы здесь гость. Берегите себя. И, — Эмбар усмехнулся, — приглядывайте за ней. Если Гвардейцев ещё раз победят пивной кружкой, они разбегутся от стыда.
— Не беспокойтесь, мы с Варайном держим её за шиворот. До десяти секунд в день. Удачи. И доверьтесь воле своей крови, она помнит не меньше ума.
Он пропал, а послевкусие осталось. Слуга принёс несколько фруктов и наполнил графин сладковатой целительной жидкостью. Уникальный рецепт и настолько же уникальный вкус, не говоря о чудотворном действии напитка. Мягко накатывала дрёма, волнами проходила нега.
Эх, вот бы уйти в отставку… Мечты, мечты… Лишь рожденные в багрянце имеют право занимать должность генерал-губернатора и, пусть и неформально, но уйти от армейской рутины. Для остальных приготовлен один путь, и тот вперёд ногами.
— Оф…
— Вы расстроены.
— Утомился. Надо бы вздремнуть.
— Снотворное?
— Сам справлюсь, — отмахнулся он.
Из-под скатерти выглядывал кончик письма, пропахшего духами. Проскользнула секундная задорная улыбка.
Внезапный короткий писк.
— У Отто срочный отчёт. Он просит вас явиться в штаб. Немедленно.
Сон как рукой сняло. Оклайн встряхнулся и сел ровно, моргнул несколько раз, размял пальцы и шею, скривился и пробурчал:
— До моей смены ещё пять часов! Эх…
Либершафт не из тех, кто будет беспокоить по мелочам.
— Иду.
Взглянув на кувшин в последний раз, Эмбар задержался на лишние полминуты.
Старые склады, построенные вокруг врат Правдина в далёкие годы процветания и торговли, вместили бы целую линейную армию, не говоря о крохотной бригаде, которая заняла лишь малую долю пространства. Пришлось строить фальшборт внутри одного из зданий, иначе база получалась ничем не огорожена, настолько тут всё огромное.
За одиннадцать месяцев, которые часть расквартирована тут, было мало происшествий. Изредка накрывали группу фанатиков Белой звезды — человеческих ксенофобов — и ветераны давили их как тараканов сапогами. В размеренные будни робко вливалась мирная жизнь, а вкус у неё — пальчики оближешь! Тут ни воздушных тревог, ни бомбардировок, ни трупов, ни ядов, ни врагов, что мечтают задушить тебя голыми руками. Если бы повсюду распространилась такая благодать, какие времена тогда бы начались!
«Бездна», личный пустоход Оклайна, заменяющий ему квартиру, дом и лечебницу одновременно, стоял на окраине лагеря, вместе с другими самолётами. Но это не значит, что его слабо охраняли. Из-за особой комплектации войск, внутри было настолько сложно провести границу меж авиацией, бронетехникой и десантными машинами, что в итоге всё слили в одно монолитное образование и отдали единственному, кто желал им управлять. Пусть идейность Эмбара вызывала подозрения, в эффективности его не было сомнений. Однако на самом деле имелась куда более тёмная причина держать его живым. Причина, о которой безопаснее не знать.
Левитационная техника, в избытке представленная здесь, — настоящее чудо. Проходя мимо, буквально нутром чуешь силу, сокрытую в толстой броне и сотнях тонн керамики, способных равно как на лебединую грацию, равно как и на змеиный рывок. Шедевры, не вписывающиеся в тактику современного боя. Когда сидишь за штурвалом у самоходных летающих крепостей, сама кровь поёт и кипит, сердце рвётся от наслаждения, а разум затуманивает чувство неодолимости.
Вот они, стоят рядом, проносятся мимо, приходят с патруля. Так как движущихся частей внутри почти нет, то и сотни миль пройденного пути за день никак на них не сказываются. Репульсоры могли бы вечно кружить на просторе, огибая массивные углы и выискивая нарушителей границы. Хотя, за всё время их службы ни одного не нашлось.
Рядом стояли модульные бараки — они пылились тут несколько десятилетий и оказались никому не нужны. Потому армия конфисковала их во имя собственного довольства. Эти колониальные модули в разы комфортнее старых казарм, которые тоже есть на территории: не всё же время тут была пустота! Однако в подвале прорвало трубы, всё затопило и заплесневело. Внутри до сих пор настолько отвратительная атмосфера, что находится там без респиратора решительно невозможно.
Штаб же расположился в старой контрольной башне — аналоге человеческой цитадели на Альфагемоне. Она высилась по правую сторону от ворот, и попасть внутрь со складской базы возможно, не выходя на улицы, что, учитывая местный климат, огромный плюс. Потому-то бригада и расположилась тут, окружив каждый вход и выход блокпостами.
Шпиль разрыва настолько велик, что несколько его этажей попросту пустуют. Там море вычислительной техники, диспетчерских и прочего пыльного хлама, который более никому не нужен. Законсервирован до лучших времён, которые могут и не настать вовсе. Когда-то отсюда управлялся весь грузопоток через врата Правдина, однако ныне через них проходят лишь поезда снабжения да редкие дипломатические делегации. Последние никогда не задерживаются — пролетают мимо почётного караула, подальше от гулких стен.
Обитаемыми являлись лишь несколько уровней на самом верху, откуда включались сами врата и где жили офицеры. Там, в одном из пунктов, и разместили штаб.
Когда раскрылись двери лифта, внутрь хлынул слепящий голубой свет. Закат на фоне Зеркального города настолько яркий, что даже фильтры окон не способны его сдержать. Для нечеловеческих глаз Оклайна это не проблема, а вот остальные всегда затемняли линзы.
Но, несмотря ни на что, солнечный вид Альфагемона восхищает: Небоскрёбы, шатры, укрытые в серебро улицы. С орбиты планета напоминает бриллиант, ибо сверкает не хуже своей гигантской синей звезды. Вблизи же красота оборачивается ужасом — не один человек ослеп, желая взглянуть на мир во всей его красе.
Высокий крепкий офицер с рубленными, обострившимися чертами, надзирал за подчинёнными.
— Полковник!
— Сейчас, комбриг, пара мгновений. И…
На стёкла опустились дополнительные шторы, отчего внутри стало куда терпимее. Пусть всё ещё не идеально.
— И это вы хотели мне показать? Не прошло и столетия, как мы починили жалюзи?
— Это сюрприз на завтра, — Отто отдал честь. — У нас кое-что… Неприятное.
— Как будто когда-то было иначе.
— Никогда! — он усмехнулся.
За закрытыми дверями расположилась небольшая комната с голографическим столом.
— Странное дело в Петраре, — он вывел карту человеческого гетто. — Неизвестные… твари напали на гражданских. Полиция в штаны наделала, когда приехала. Требуют нас.
— Пусть зовут Гвардию, — Оклайн сложил руки на груди. — Мы армия, а не стража.
— Те говорят, что раз дело у людей, пусть сами и разбираются. Они вникать не намерены.
— Чёртовы бюрократы. Ладно. Тогда это наша забота. Что за твари? Животные?
— Не похоже.
Он включил обрывочную запись. На ней нечто, похожее на… обезьяну прыгало и убивало всех подряд на тёмной улице. Единственный нормальный кадр получился, когда она оператора порвала. Тогда удалось разглядеть хоть что-то, кроме пары горящих глаз. Оклайн поморщился. Правоохранители засняли только последствия — разодранные трупы, кровь и мешанину из плоти.
— Да уж…
— Таких уродов ещё поискать надо.
— Сафф, предположения?
— Генетически измененный организм. Возможно, природная агрессивность и искусственные органы для нанесения наибольших увечий жертвам.
— Ксеноморф?
— Именно.
Это уже проблема. Мало того, что на выращивание такого нужны немалые умения и средства, подобные эксперименты запрещены Галактическим советом, все государства подписали конвенцию. Если окажется, что к созданию причастны люди, будет тот ещё скандал. Лучше взять дело в свои руки и засекретить, пока деловитые генералы Гвардии или кто похуже не успели первыми.
— Известно, куда оно направилось. Камеры, следы, слухи?
— Полиция отследила его до одной из квартир на нижних уровнях. Они там сейчас дежурят, заходить внутрь боятся.
— Высылай два взвода, отряд очистителей и штурмовую группу. Пленных — брать. Оцепим всё с помощью дронов и прогоним этих чудаков в синем, пока тварь их не учуяла.
— Вы хотите поймать это? — он указал на стоп-кадр. — Я в первых рядах!
— Нет. Вы останетесь здесь. Нельзя привлекать внимание. Пусть думают, что у одного из баронов сбежала домашняя зверюшка.
— Сэр, есть, сэр! — без капли сожаления подчинился Отто.
Группа собралась за десять минут и вылетела на закат. Когда-то Петрара, так же известная как Торговый квартал, кипела жизнью. Выстроенная в кратчайшие сроки лучшими архитекторами Земли, она наполнилась магазинами, дорогими апартаментами, аристократами и торговцами. Многое производилось прямо на месте, тут имелась своя биржа, свой банк и филиалы крупнейших человеческих компаний. Всё, что проходило через врата, оформлялось именно тут.
Однако Совет наложил эмбарго на Союз. Торговля умерла. А с ней умер и район. Кто мог, уехал, а оставшиеся влачили и влачат до сих пор жалкое существование. Предприятия закрылись, офисы опустели. Мраморный блеск улиц пожелтел, покрылся мусором и склизкой плёнкой жира. Так как продажа практически любого товара была нарушением закона, а брать на работу чужаков никто не спешил, Торговый квартал стал рассадником преступности. Со временем мидду всё же приняли людей, однако пересекаются культуры крайне редко, обычно только ради дела, после чего сразу же расходятся. Для длительных отношений меж сторонами слишком много претензий.
На самом деле барьер меж старыми районами Альфагемона и новыми настолько острый, что его разглядеть можно невооружённым глазом. Отряд как раз его пересёк — по одну сторону белые шатры, и прямые, строго продуманные улицы, а по другую — выполненные в брутальном, монументальном стиле человеческие стены, похожие на лабиринт. В общем и целом, сам мир похож на ущелье, просто расстояние меж зданиями в гетто меньше обычного. Когда-то от одной стороны до противоположной тянулись мосты. Теперь их нет.
Солнце село. Мрак опустился на мир. Зажглись ночные огни, народ высыпал на улицы, радуясь вечерней прохладе. Плохо. Очень плохо. Лишние свидетели.
Отряд на БТР без труда добрался до цели — небольшой «норы», в дальней части которой и располагалась квартира. Полиция помахала коллегам и тут же смылась. Тем не менее, Оклайн просмотрел лицо каждому — все люди. Хорошо. За пределы Петрары не выйдет ни один слух.
— Лейтенант, оцепите всё. Не подпускайте гражданских и подготовьте штурмовую группу.
— Так точно.
— И пусть зарядят огнемёты. Неизвестно ещё, как эту тварь убить.
Снаружи жильё ничем не отличалось. Разве что дверь слегка приоткрыта. Эхо не дало ничего — будто стены увешаны коврами, а комнаты заполнены мягкой мебелью.
— Не нравится мне это, — пробормотал Отто.
— Высылайте дрона-разведчика.
Небольшой, размером с чернильную ручку, аппарат поднялся в воздух и проник в щель. Прихожая — ничего особенного. Однако дальше.
— Что. Это. Такое? — скривился Либершафт. — Мясо?
Стены будто поросли живой плотью. На них даже были пульсирующие сосуды. Кое-где покров слезал, обнажая волнистую, похожую на красную карамель, поверхность.
— Сафф?
— Анализирую. Требуется взять образцы.
— Позже. Сейчас нужно найти тварь.
— Если она тут одна. И не сбежала.
Медленно. Чтобы не привлекать внимания. Дальше. Вглубь.
Перед объективом возникла крепкая, покрытая хитином грудь. Искатель тихо поднялся до уровня глаз. Человеческих глаз. С зеленоватого экрана они смотрели прямо в душу.
— Это… Это создано из человека?! Мерзость!
— Сафф?
— Имеются совпадения. Провожу диагностику.
— Что? К чему?
Хотя Оклайн уже догадался, о чём речь. В левом боку закололо.
Связь внезапно оборвалась.
— Это другая! Их минимум две!
— Лейтенант, включайте музыку.
Кроме тепловых, каждый прожектор погас. В звенящей тишине заиграл лёгкий джаз.
Ничего. Сначала ничего.
Трёхпалая кисть обняла косяк.
— Берём живьём.
Наконец тварь показалась в полный рост — под два метра. Голая рыже-коричневая кожа с фиолетовым отливом хитина. В существе явственно чувствовался людской дух, однако нечто настолько его изменило, что кроме пары внешних сходств ничего не осталось. Двигалось оно медленно, опираясь на костяшки, не моргая, глядя на динамик. По всём казалось, что работа над ней не завершена — по всему телу имелись перекосы, выросты, обрубки, торчащие шипы и похожие на длинные слипшиеся волосы колтуны.
— Группа штурма, приготовьтесь.
Сержант включил тазер. Нечто дёрнулось. Поздно. Шоковый патрон вызвал дикие судороги.
Ловчий подлетел на ранце и ухватил монстра мэнкетчером за шею. Короткую, толстую, но всё ещё человеческую. Пока отделение запихивало тварь в переноску, штурмовики вломились внутрь. Светошумовая, осколочная. Пара секунд тишины.
Вдруг щит легионера ринулось мясо. Да ещё и с такой силой, что тяжёлый экзоскелет встал, упёршись в землю стабилизаторами. За выстрелом из картечной пушки начался дикий вой. Один из уродцев попытался пролезть в щель под скутумом, но оказался сначала прижат им, а потом раздавлен керамическим сабатоном.
Через пару минут всё кончено. Четыре трупа и один пленный. Тот ещё брыкался, но из клетки ему не выбраться.
Как ни странно, небольшой участочек стены в дальнем конце остался чист от поросли. На нём кровью написано:
— Вам не жить.
— Это твари написали?
— Может быть. Чем дальше, тем хуже. Обыскать всё…
— А-а-а!
Из-под пола вырвалась ещё одна особь. Повалила солдата со спины. Рванула к выходу.
— Огонь!
Огонь оказался буквальным. Струя липкого пламени охватила тварь. Взвизгивая, та кинулась на баррикаду. Один выстрел в упор кончил дело. Хотя ещё несколько минут тело догорало, пока не стало кучкой пепла.
— Обыскать всё. Каждый сантиметр. Отвезите пленного на базу в отсек для допроса.
— Мы притащим это сюда?
— Именно. Соблюдайте протоколы биологической опасности. Сафф?
— Предположительно — вавилонский паразит. Уровень угрозы максимальный. Требуется зачистка зоны и уничтожение всех носителей, а также всего затронутого биоматериала.
— А что карантин?
— Не нарушен. Илия не обнаружена сторонними пустоходами. Никто не покидал систему и не входил в неё. Датчики «Вавилона» подтверждают.
— Ладно. Отто, наведите порядок. Пока ничего не сжигать. Мне нужно срочно переговорить с Хельмутом. Высший приоритет.
— Выполнено… Ответ положительный. Вас ждут.
— Уже?
— Он времени зря не теряет. Не чудите здесь.
— Обижаете, сэр, — наигранно тоскливо ответил Отто.
Комната связи находилась буквально в паре шагов, однако этого хватило, что прикинуть масштаб подкреплений и самого бедствия. Да что его прикидывать, если своими глазами видел последствия!
В зале погас свет. Зажегся глаз лазера-сканера. Проявился высокий худощавый тёмно-зелёный мундир с генеральскими погонами — широкой и двумя малыми золотыми полосами — и поправил фуражку.
— Линейный генерал, — отдал честь Эмбар.
— Бригадир, что там у вас происходит?! Я только что получил запрос максимальной важности!
— У нас ЧП. Обнаружено заражение вавилонским паразитом в человеческом гетто, — Оклайн провёл по панели. — Пересылаю предварительный отчёт. Масштаб и источник заражения неизвестны. Необходим карантин. Запрашиваю подкрепления. Четыре пехотных батальона и двадцать восемь групп разведки.
— Сколько?
— Тут десять миллионов душ. Мы обязаны сохранить их и уберечь чужаков!
— Подождите.
Он проглядел видеозапись и выводы. Келлер никогда никуда не спешил, особенно, если дело касалось его подчинённых. Редкая заботливость.
— А что Гвардия?
— Предположительно, о заражении знаем только мы и отряд полиции гетто. Других данных у меня нет.
— Максимальный уровень угрозы… Даже не знаю, имеем ли мы право вмешиваться.
— В прошлый раз паразит уничтожил целую колонию. Купировать заражение необходимо как можно быстрее! — Оклайн стукнул ребром кисти по ладони. — Лечения до сих пор не придумано. Единственный выход — уничтожение.
— Боюсь, я ничем не помогу без разрешения свыше. Сами понимаете, если мы что-то натворим, дипломаты с нас головы снимут. Я передам запрос дальше по цепи. Пока действуйте по ситуации. В пределах разумного. Впрочем, в вас сомнений нет.
— Благодарю.
— Как только появятся данные, извещу. Правдин, конец связи.
Выходя из связной, Эмбар стал бродить кругами, бормоча под нос. Вопросы, вопросы, вопросы. Откуда, куда, зачем и почему? Где источник? Насколько всё плохо? Действительно ли нашли заражение случайно, или оно только сейчас дошло до зоны врат? Есть ли уже заражённые на других мирах? И самое главное — не является ли происходящее чьим-то замыслом?
— Внимание! — прогремел громкоговоритель. — Вход в тюремную секцию ограничен! Для проведения техобслуживания необходимо получить разрешение от командования бригады! Разрешение нужно получать за неделю до посещения! После посещения тюремного блока обязательная дезинфекция! Объявляется биологическая тревога первого уровня! Конец сообщения!
— А вы, гляжу, уже сработались.
— Какие времена, такие и люди, — пожал плечами Отто. — И что нам с этим делать?
Тварь посадили в камеру, но та не желала успокаиваться: скакала, визжала, била стекло.
— Сафф?
— Мне необходимо оборудование.
— На «Бездне» есть. Там же есть принтер. Распечатаем исследовательских ботов и возьмём пробы. Полковник, поможете Саффу, я же разберусь с разведкой.
— Так что с тылами?
— Пока не знаю. Мы сами по себе.
— Ох, люблю я проявлять инициативу! — хрустнул он костяшками.
Оклайн усмехнулся в ответ. У него уж готов план.
Во-первых, восстановить диспетчерскую базу — в своё время она обрабатывала тысячи терабайт информации обо всех поступающих грузах, поездах, разгрузке и статистике — теперь же справится с иной задачей. Пока инженеры сдували пыль, срывали брезенты и перебирали кристаллы, собирался отряд для похода к центральному управлению. Это, во-вторых.
Когда-то оно использовалось для слежки и выявления инакомыслящих, с которыми немедленно расправлялись со всей жестокостью, распиная прямо на входной двери. Однако, когда Союз потерял интерес, финансирование урезали и полиция переехала, бросив непосильный актив на произвол судьбы. Пусть у посторонних нет доступа к нижним уровням и сети слежения соответственно, однако само здание заселить им никто не мешал. Ныне там грязный, вонючий, гадкий притон, который пора давно вычистить.
Внизу царил упорядоченный хаос. Следуя приказам начальства, солдаты строились, грузились, занимали посты. В качестве сопровождения пойдёт отделение из трёх танков — возле командной машины уж суетился Себастьян.
— Полковник!
Он занимался хозяйственной и технической частью, а также всякого рода контактами с поставщиками. Сложно сказать, как и с какими, но он всегда доставал дефицитные детали. Третий человек в бригаде, пусть и не настолько авторитетный, от этого не менее важный.
— Ваше высокопревосходительство! Наконец! — он проковылял и указал на данные с планшета. — У нас проблемы с матчастью.
— Что на этот раз?
— Прошу прощения. Нам не хватит людей на патрулирование всего района.
— Не беспокойтесь, скоро придут подкрепления.
— Тогда нам негде их разместить.
Об этом Оклайн не подумал. Действительно, если казармы непригодны, а вокруг лишь пустые склады, в которых нет ничего, кроме эха…
— Разместим в палатках. На первое время хватит. Обнови заказ, руководство одобрит. Разберёмся потом, у меня мало времени.
— Уже. И, бригадир, наверное, придётся перевезти компьютеры из полиции, у нас проблемы с ПО.
— Сделаю, что смогу. Перепишите все припасы. Быть может, дело дойдёт и до планетарного карантина.
Себастьян кивнул.
— Внимание! — прозвучало объявление. — Всем офицерам среднего звена, не занятым в приготовлениях, немедленно прибыть в штаб бригады! Сержантам провести инструктаж по биологической угрозе и её противодействию!
— Вот и отдохнули, — недовольно проронил Себастьян.
— Разве могло быть иначе?!
Изнутри репульсор настолько же прекрасен, как и снаружи. Небольшая коморка внутри четырёхсот пятидесяти тонн керамики, металла и пластика — самое защищённое место в мире. Удобное кожаное кресло, изготовленное специально под пилота, экраны и голограммы, а также развитый нейроинтерфейс. Для управления всем огромным арсеналом машины достаточно лишь подумать.
— Майор, выдвигаемся!
— Так точно! Третья и четвёртая роты, вперёд!
На высоте птичьего полёта они пронеслись над грязными трущобами к бывшему центру района. На против них светился дворец градоначальника, который формально ещё подчинялся Союзу. По другую же сторону улицы горело, но уже другими огнями, бывшее управление безопасности, окружённое аурой кутежа. Похоже, у них какой-то праздник.
Не сбавляя темпа, отряд высадился на площади, разгоняя людей предупредительными.
— Внимание! Говорит бригадир Эмбар Оклайн, 408-я бригада Равенны! Именем Земли, немедленно покиньте здание! Или мы проведём штурм!
— А тебе моя сестра не нужна?!
У него язык заплетается?
— Это первое и последнее предупреждение!
— Да пошёл ты!..
— Майор! Штурм!
В тот же миг легионеры открыли огонь по всему, что движется. Вылетали окна, тела разрывало на ошмётки. Танки и БТР поддерживали стрельбой из противопехотных средств, однако не использовали тяжёлое оружие. Пока.
— И это всё?! Сдавайтесь!
— Тебе не видать моей шкуры! Тварь!
— Продолжаем!
Через окна штурмовики вломились внутрь. Загремели гранаты. Засверкали выстрелы. Крики. Через пять минут всё стихло. Вторая часть группы оцепила здание и расстреляла всех, кто пытался проникнуть внутрь или выбраться наружу. На что они надеялись?
— Тут чисто, бомб не обнаружено.
— Принято, я выхожу.
Нутро управления — апофеоз безвкусицы. Бедняцкая роскошь торчит из каждой щели, которая ещё не залита кровью. Дорогущие ковры, картины, статуэтки из золота навалены в кучу без соблюдения стиля или просто банальной эстетики. Надо показать, что мы богаты. Что мы имеем деньги!
Правда, они не сильно-то помогли. Безынтересно перешагивая через трупы, Оклайн добрался до «тронного зала». Часть стен снесли, создав огромное пустое пространство, заполненное мягкой мебелью, пуфами и дурманящими парами. Сам «лидер» банды лежал неподалёку от трона.
— Что с ним случилось? — спросил он у сержанта.
— Упал, когда спускался, и свернул шею.
— Слава духам.
— Ха! Не то слово.
Оклайн оглядел конструкцию. Золотой стул с белой шёлковой обивкой, стоящий на нагромождении подушек и нижнего белья. Преимущественно, женского.
— Уберите это.
Позади оказалась толстая керамическая дверь, на которой явственно виднелись следы взрывчатки и неудачного взлома. Открыв встроенный ноутбук, тоже весьма подержанный, Эмбар ввёл команду активации.
Соединение с сервером… Ожидайте… Соединение установлено. Подойдите к биометрическому сканеру. Личность подтверждена. Разрешение получено.
С бункерным гулом створки распахнулись.
— Сержант, за мной.
Тут не было привычной для остального города роскоши и мрамора — исключительно функциональный дизайн, голые стальные стены и однотонная тёмно-синяя краска с белыми метками. Тут, как ни в чём ни бывало, стоят компьютеры для управления сетью слежения.
Оклайн включил их и провёл диагностику. К его удивлению, работали целых сорок процентов камер, причём показывали качественную картинку, а не замусоренную кучу или огромную кляксу.
— Сафф, у вас всё готово к передаче полномочий?
— Готово. Однако я смогу обработать только часть информации из-за неподходящего ПО.
— Значит, прибавим здешнее к нашему.
— Потребуется время на синхронизацию антенны. В этот период мы не будем получать никаких данных от камер.
— Сколько?
— Примерно восемь астрономических часов.
— Ясно. Но здесь их оставлять нельзя. Передаю полномочия.
Экран погас, знаменуя завершение работы.
— Есть контакт. Операция прошла успешно.
— Возвращаюсь в штаб. Майор, вывезите отсюда всю технику! И ни в коем случае не повредите кристаллы! — он прервался на минуту. — И вывезите все ценности из управления.
— Нам не хватит техники.
— Себастьян пришлёт ещё вместе с товарищем. Пока сосредоточьтесь на компьютерах! Они — ваша первостепенная задача.
— Приятно. Выполняем.
Оставаться тут нет смысла. Доступ получен, контроль передан, а уж описать имущество смогут и другие. Он притомился. Хотелось спать. Спать! И как бы поводов бодрствовать не оставалось — да, ЧП, но свежей информации не будет несколько часов, Отто уже распределил обязанности, остался лишь Себастьян, но он только что вышел на смену.
— Либершафт, я закончил на сегодня.
— У меня тоже всё.
— Тогда отдохнём. Утро вечера мудренее.
— Как скажете.
— Сафф, будить только при плохих новостях, и ни в коем случае при хороших!
— Приготовить снотворное?
Оклайн закусил губу.
— Пожалуй, да. Сегодня обойдёмся без снов.