Очень удачный разговор, как видите, состоялся. Не поссорились. Наоборот, подружились. Дружеский разговор.
Но в это время в форточку несётся детский плач. Какой-то ребёнок, видите ли, не хочет домой идти, а родители его уговаривают.
Я захлопываю форточку. И что это маленькие дети орут, как ненормальные? Неужели нельзя договориться потише? Надо уметь разговаривать со своими родителями. Как я, например. Сам нашёл общий язык.
Теперь мне со всеми хочется дружески беседовать.
Но не с кем. Все своими делами заняты и разговаривать со мной опять некому.
Тут я вспомнил про Васю. Хорошо бы он зашёл ко мне, я бы с ним дружески побеседовал. Эх, Вася, Вася...
И вдруг — представляете! — открывается дверь, и Вася входит.
— Как дела? Какие новости? — спрашиваю.
— Плохие новости. Посоветуй мне что-нибудь. У нас некоторые мальчишки над всеми смеются. Взяли в моду клички придумывать.
— Какие же это новости? Это и при мне было. Всю жизнь они с кличками да прозвищами носятся.
— Некоторые очень даже обидные. Мне ужасную кличку придумали!
— Какую?
— Не могу тебе сказать.
— Как же я тебе тогда буду советовать?
— Язык не поворачивается. Ужасная, оскорбительная кличка.
— Ну, а ты?
— Да тут повеситься можно, застрелиться можно, утопиться можно!
— Ещё чего! Ты погоди с этим. Дай мне поправиться. Я не хочу с тобой расставаться.
— А как мне разговаривать с НИМ?
— Если ты утопишься, ОН будет ходить, строить рожи разные и к другим приставать.
— Те, может, тоже пойдут топиться...
— Представляешь, сколько утопленников будет? Пол земного шара будет валяться в воде, а другая половина будет искать, кого бы ещё оскорбить. Что ОН тебе сказал?
— Такое говорит, что не могу сказать. Да если я скажу тебе, что ОН сказал... Нет, не могу сказать...
— Хватит тебе: ОН, ОН... Сам придумай ему такую кличку, чтобы ОН закачался.
— Какую? Тоже оскорбительную?
И тут я ему посоветовал вот что:
— А ты придумай кличку наоборот: не оскорбительную, а какую-нибудь хорошую кличку.
— Ишь ты, — говорит. — ОН мне плохую, а я ему хорошую? Да ты что?
— Понимаешь, — говорю, — это поставит ЕГО в тупик.
— В какой тупик? — разочаровался Вася.
— Может быть, после этого он подойдёт к тебе и скажет: «Извини, пожалуйста, что я тебе такое сказал, а ты вовсе не такое». Как ОН тебя назвал-то?
— Вот пристал. Спрашиваешь и спрашиваешь, мне и так тяжело об этом вспоминать, не видишь разве? Что-то не верю я в это. Вдруг ОН такой дурак, что ни в какой тупик его не поставишь?
— Да объясни ты ему по-человечески, что ты не... Как ОН тебя назвал-то?
Вася в затылке почесал и задумался: может быть, и у него мелькнёт какая-нибудь подходящая хорошая мысль.
— Думай, думай, — говорю, — не бойся. Ты же хороший парень, я давно тебя знаю.
— Спасибо, что ты так ко мне относишься. Я, понимаешь, раньше тоже думал, что я хороший, да и ты мне это говорил. Но когда ОН мне такое сказал, я даже про себя забыл. Обидно стало, понимаешь.
— А кто ОН? И что ОН тебе сказал?
— ОН — враг. Ты его знаешь, с нами в одном классе учится.
— Если с нами учится, то почему же он враг? Выходит, в классе одни враги, другие друзья? А ты кто такой?
— А ты как думаешь?
— Друг, наверно. У меня пока нет ни одного врага. А кто такие враги?
— Ну те, которые других оскорбляют.
— Неужели так просто стать врагом? Может, он по глупости это сказал?
— Наверно, глупые и есть враги, — говорит Вася.
— А ты умный?
— Не знаю...
— Про себя не знаешь, а про других знаешь? Если подумать, я тоже иногда бываю глупым. Только это потом видно, а не сразу. Один человек может быть и другом и врагом. Мне, например, всегда хочется быть другом, а врагом нечаянно получается.
— Вот стоит тебе о чём-нибудь подумать, у тебя сразу столько придумывается.
— Так вот слушай. Подойди к НЕМУ и попробуй найти с ним общий язык, спроси его: друг он или враг. И ты увидишь, что он тебе скажет: друг. Значит, у него тоже всё нечаянно вышло.