БАРЫЖИМ, СЕГОДНЯ МЫ С ТОБОЙ БАРЫЖИМ…
Будущее прошлое, 12 июля 1995
Вова уехал к деду с бабушкой в среду с утра. И подарок мой повёз, не стал менжеваться. Нет, не от меня подарок, Боже упаси! От себя. Просто я сшила. И я втайне надеялась, что не так сильно на него наседать будут.
К одиннадцати приехали Василич с мамой. В планах у нас сегодня было три Юбилейнских сада. Один в котором работала мама, второй, в котором в прошлом будущем работала я, а поэтому знала, с кем и как там надо разговаривать, и третий, в котором мама работала немного раньше, там все знали и меня, и её, да и я их, как облупленных.
Ценники на постельное я, пока по городу ходили, глянула, поэтому всем так и говорила: цена, допустим, сто двадцать, но сегодня скидка, продаём по девяносто. Тысяч, конечно. Миллионеры же мы, едрид-мадрид…
Чтоб вы понимали, у людей в то время некоторая паника была: получаешь деньги, а через неделю на них можно купить уже гораздо меньше, чем в день получки. Оттого и начали покупать кулями, коробками — чтоб хоть продукты были про запас. В девяносто пятом скорость обесценивания денег немного притормозила, но рефлекс-то остался. По возможности затариться! А на остаток вещи какие-нибудь купить, а то останешься с фантиками на руках.
Так что мы со своим предложением были очень даже кстати.
Тут, правда, накладочка произошла. Деньги сегодня пришли (ну, как пришли — ногами, в сумке у кассира) — но только отпускные. А вот зарплата для тех, кто в отпуск не идёт, будет только в понедельник. Причём, зарплата за март, вот так вот. Люди просили под запись. И так тоже делали часто и довольно долго; иные дамы в день получки больше ползарплаты сразу раздавали. И выгодным это считали! Как же, ты ж успел получить товар раньше, а заплатил позже, когда цена могла уже здорово вырасти. Причём подсчётом долгов и сбором денег практически всегда занимались сами завхозы или делопроизводители — кто в учреждении зарплаты выдавал. Вели такие специальные долговые книги, так что, как правило, проблем не было.
В тех садах, где мама работала, я согласилась под запись отдать. А вот в третьем не моргнув глазом сочинила, что товар подотчётный, вечером «хозяину сдаю», так что типа нет возможности. Ну вот подозрительно было почему-то. Хотите, говорю — в день зарплаты принесу. А то… Ушлых там есть несколько товарищей таких… рука руку моет. Не хочу потом догонять да долги выколачивать.
Приехала домой и поняла, что видеть сегодня эти пододеяльники уже не могу. И тут вспомнила про папину вывеску! Блин, информации столько, надо ежедневник завести, что ли.
Зазвонил телефон.
— Слушаю?
— Добрый день, Ольга! Это фотограф Мария, помните?
— А! Да-да! Сделали?
— Неделю назад уж сделала! Всё пытаюсь вам дозвониться.
— Сколько я вам должна?
— Да нисколько! Мебельщики заплатили, — Мария помялась, — Понимаете, они попросили внизу данные своего салона разместить. Строкой. Я сместила максимально вниз, если вам не понравится — просто аккуратно отрежьте.
— Да ладно, пусть будет! Может лишний клиент к ним придёт, я не против.
— Ой, ну и славно, а то я как-то, знаете, переживала всё это время. Ну всё, вы, если что, звоните.
— Хорошо.
Ну вот, теперь у меня есть «товар лицом»!
Я не утерпела и сразу сносилась, забрала свои драгоценные фоточки (и, кстати, плёнку-исходник), а уж потом села рекламу рисовать. Тем более что общий концепт в голове давно сложился.
Потом вспомнила про свои компьютерные пометки, проштудировала, переписала начисто. Перечитала раз двадцать, чтобы в голове уложилось.
Потом достала записную книжку, нашла нужный номерок (да, кой-какие из контактов другой жизни я постаралась запомнить и записать). В это время он у матери должен быть. И зарплата у него пока четыре сотни в месяц, так что подработкой не побрезгует. Набрала.
— Алло, — голос у моей бывшей (а тут, тьфу-тьфу, несостоявшейся) свекрови с тяжёлым придыханием. Астма. И получалось у неё всегда не «алло», а «алло-х-х…»
— Добрый вечер, Лидия Антоновна! Могу я Георгия Владимировича услышать? Это по работе.
— Да-х-х? Сейчас, кхм-кхм. Г-х-хоша-а! Иди, тебя по работе к телефону! М-х-х… Сейчас подойдёт… — голос отдалился, — На, по работе-х-х…
— Э-э-э… Да-а?
Вечно он с этого длинного «э-э» начинает! Так. Спокойно, без нервов. Здесь мы совершенно чужие люди.
— Добрый вечер, Георгий Владимирович. Меня зовут Ольга, и мне вас рекомендовали как специалиста по компьютерам.
— Э-э, а кто?
Да какая тебе хрен разница!
— Одногруппница сказала, вы её знакомым софт ставили. Вы же не против подработки?
— Да-а, в общем-то…
— Мне нужно собрать и установить компьютер, поставить на него операционку, винду по возможности новую, программу для записи дисков, проигрыватель аудио и графический редактор, желательно и Корел, и Фотошоп. Из офиса принципиально важны эксель и ворд, остальные опционально. И у меня будет принтер, я не знаю, что нужно для его подключения. Плюс консультация по пользованию, — потому что, убейте меня, я в упор не помню, как записывать диски! — Я заплачу сто тысяч.
— Ну-у-у… э-э-э… — о, боги, это ж твоя недельная зарплата! Соглашайся! — А когда вам надо? — выдал он наконец.
— Завтра. После пяти будет нормально.
— Ещё раз, что вы хотите поставить?
Спокойно, споко-о-ойно, Оля. Я собрала в кулак свою силу самурая и ещё раз перечислила, что мне надо. Медленно.
Он забормотал что-то типа «это я у этого возьму, это у того…»
— Ну хорошо. Хорошо! Около шести я смогу быть.
— Отлично! Пишите адрес…
И так я, товарищи, от этого разговора утомилась, что легла спать чуть ли не в восемь вечера. Есть, кстати, у меня такой прикол: могу не досыпать, не досыпать, не досыпать — а потом прямо выключает, и часов на двенадцать-четырнадцать — полный отруб. Превращаюсь в бревно. Были, были, видать, у нас в роду оборотни-буратины. Бва-ха-ха-ха!
О чём это я, я ж добрый фей…
СТРАННОСТИ
Прошлое будущее. 2022.
Подробности расписывать не буду, разве что Вова меня поразил (или порадовал?), рассказав очередной сон. Кто не знает, Вова у меня — типичный мироходец. Видит фрагменты чужих жизней из самых разных миров. Иногда после пробуждения помнит десятки лет из жизни в другом мире. Во семейка у нас подобралась! И тут он видит сон. Небольшую зарисовку. И говорит:
— Кажется, это из того мира, в котором ты.
Обалдеть.
Потом мы с ним маленько прогулялись по городу. Сравнить, тысызыть, старый и новый облик Иркутска, освежить в памяти разницу.
Вопросы по комплектации древнего компа моих товарищей-компьютерщиков из будущего озадачили. Сказала, что пишу книгу про девяносто пятый год, и мне нужно для достоверности. Ах, если та-ак. Что ж, давайте смотреть, вспоминать, что у нас там было. Ну, тут я, конечно, со своим списком.
Нашла, говорю, на форумах старую рекламу магазина. Год подходит.
Поспорили маленько, но приличную конфигурацию (или как этот супнабор, блин, называется) мне составили. Больше всего споров, как ни странно, шло по поводу принтеров. Как-то у них получалось, что ни возьми — всё кака. Но мне-то принтер надо! Еле как согласились между собой.
Список стал значительно короче и усох до нескольких строчек. Ну, уж с запоминанием этого я как-нибудь справлюсь.
А закупаться, кстати, оба «отправили» меня в эту глазковскую контору, про которую я вспомнила. Типа, проверено и надёжно.
МЕГА-ДИЗАЙНЕР!
Будущее прошлое. 13 июля 1995, четверг.
Утром проснулась в восемь. Ну, вот, двенадцать часов отруба! Свежая, как… выражение «как огурчик» меня всё время настораживает. Орк, которого покусали комары? Свежая и бодрая, короче. Почти как орк, ха!
Первым делом пометила и переписала в отдельный листок то, что что мне для компа нужно. Прям Штирлица с шифровками сама себе напоминаю!
Потом нашла в шкафу фотоальбом, который до этого все критиковали. А там на каждом развороте слева место под одну большую фотографию, а справа — под четыре маленьких, десять на пятнадцать. Как раз мой вариант! Каждое цветовое сочетание было так отфотографировано: одна здоровая фотка и три мелких. А в четвёртое окно… а в четвёртое мы вставим варианты комплектности! Ну и пусть одни и те же. Мой личный опыт показывает, что люди массово не очень внимательные, периодически тормозные, и сколько бы ты не повторял (что угодно), кто-нибудь всё равно не так поймёт. Ладно, фотоальбом пока дома оставлю.
Понеслась к отцу.
Увидели они с Аллой Алексеевной мою вывеску и слегка зависли. Лад-но. Сейчас мы вам объясним плюсы.
Я не буду всё это подробно писать, а то лекция получится — и про цвет, и про компоновку, и почему именно так, а не иначе, и как это психологически влияет на покупателя. И вывеска, реально, сильно отличалась от крикливо-топорного засилья, которое пока повсюду царило. С другой стороны, они же в Италии были уже несколько раз. Глаз набить должны? Европа в этом отношении хоть немного взыскательнее. Была.
— Ольгуня, а ты откуда это всё знаешь? — вдруг спросила Алла Алексеевна.
— Читала много, — ну, читала же? — Хотела уйти на факультет дизайна.
— А ты бы смогла, — покивала она, — Смотри, Саш, как элегантно. Чувствуется вкус. И гармония.
— Мы же хотели «секонд-хенд» назвать? — сощурился отец.
— Подумайте вот о чём, — предложила я, — Секонд — это сразу яркая ассоциация с чем-то дешманским, заношенным. Хоть убейтесь пяткой в грудь себя бить — название уже давно и сильно дискредитировано. Второсортное. У вас такого товара нет и никогда не будет. Название «аутлет» не на слуху. И оно такое странное, что я даже не знаю. Как атлет-аутист. Не приживётся оно у нас, вот чувствую.
— Да думали мы уже об этом, Ольгуня! И так, и эдак. Ну, а как назвать? Сток?
— Сток — тоже как-то. «Сток». Что-то сантехническое, фу. Зачем вообще эти клейма? У вас товар хороший, брендовый. Поэтому я предлагаю вам внутри, вот тут, сразу напротив входа, поставить штендер или баннер. А можно баннер внутри, штендер снаружи, чтобы отсечь нежелательных «посмотрельщиков», — я вытащила второй листок, на котором было написано:
У НАС В МАГАЗИНЕ:
ТОЛЬКО БРЕНДОВАЯ ОБУВЬТОЛЬКО БРЕНДОВАЯ ОДЕЖДАТОЛЬКО БРЕНДОВЫЙДОМАШНИЙ ТЕКСТИЛЬУМЕРЕННЫЕ ЦЕНЫ
— С одной стороны, ориентир на некоторую люксовость. С другой — на средний, не завышенный ценник. И организовать пространство немного по-другому. Зонировать.
— Ну-ка! — Алла Алексеевна раскрыла большой гроссбух на чистом развороте, — Рисуй.
Я изобразила концепт расстановки.
— Во-первых, у вас огромное помещение. Отделите дальнюю часть, сделайте склад. Иначе вы не натаскаетесь. Это можно сделать максимально дёшево: рейки или алюминиевые уголки и ДВП. А я вам арт нарисую супер-модный. Вход здесь, — я поставила пометку, — контролировать из-за стола можно. Вещи новые отделить от секонда, даже элитного. Сюда обувь — сразу откроется обзор на всё помещение. Зеркала. Скидочная стойка — мало ли. И это привлекает, кстати.
— А это? — Алла Алексеевна потыкала ручкой в схему.
— А это мой стенд с домашним текстилем. Под фирменным знаком «Лунный свет». Вы возьмёте меня к себе под крыло, а я буду помогать вам с дизайном и оформлением. И формировать локальный бренд.
Они снова переглянулись. Телепаты, блин.
— Оля, ну мы подумаем? — мягко спросила Алла Алексеевна.
— Конечно, подумайте! И, независимо от решения, над концептом магазина подумайте обязательно! Вы, я смотрю, собрались поставить три ряда стоек и навешать на них максимально много вещей. Но это же вариант дешёвого рынка! Чуть свободней. Воздуха дайте. Некоторые вещи изолируйте, это даёт подсознательное ощущение уникальности продукта. И над каждой категорией повесить информационную табличку. Допустим: «Секонд-хенд — люкс! Брендовые вещи с аукционов».
— Оля, но они же не с аукционов, а со специальных распродаж…
— Да и по́фигу! Вас что, проверять кто-то будет? «Распродажа» звучит дёшево. «Аукцион», согласна, как-то дорого. Ну, найдите другое простое и понятное выражение со стойкой положительной ассоциацией! «Оценка девять из десяти и выше» — или что-нибудь в этом роде. И вообще! Секонд — это только малая часть. У вас такие бренды! Кавалли, Прада, Дольче-Габбана — настоящие! Новые! А вы хотите секондом назваться. Вы с ума сошли? Да людям наплевать, что они из прошлогодней коллекции! Цену поставить ниже, чем в фирменных бутиках — хватать будут. И не в двадцать раз ниже, как вы собираетесь, а хотя бы в четыре. Потому что иначе что?
— Что? — Алла Алексеевна захлопала на меня своими голубыми глазами.
— Иначе все будут думать, что это китайская подделка!
— Я тебе говорил! — вставил отец, — А ты — «дорого», «дорого»!
— Папа прав. Вы по магазинам-то пройдите, гляньте, что продают. Или говнище китайское или хорошее, но стоит как сбитый боинг. Идеальная середина нужна, иначе увязнете.
Как в той жизни, блин. Сперва стеснялись адекватные ценники ставить, а потом — извините. Цену поднять после — это считай, практически всю клиентскую базу потерять и новую собирать. Так и рвали жилы, пока отца инфаркт не шарахнул от жизни такой.
И бумажку распечатали из газеты, что типа секонд хенд — это не только старьё, это ещё и вот, и даже новое. Ни фига! Люди, увидев вывеску, ставили внутреннее клеймо, и их не убеждали ни статьи, ни документы, ни собственные глаза. Сказано — секонд. Чего это вы вещи как новые продаёте⁈
Папа потыкал в центр схемы:
— Это опять стойки для обуви покупать.
— А не надо покупать, — пожала плечами я, — Павильон на «Труде» закройте. Проходимость там — хуже некуда. Вы хоть в плюс-то выходите?
Они переглянулись.
— Вам всё лапшу на уши вешают, что вот-вот, вот сейчас, и он выстрелит. Не выстрелит. Неа. Место там плохое.
— Оля, откуда ты знаешь? — несколько сконфуженно спросила Алла Алексеевна.
Как объяснить, что я знаю, чем дело кончится?
— Девочка со мной учится, мать её дружит с женой хозяина. Она слышала, как та жаловалась, что совсем всё плохо, арендаторы бегут, покупатели не идут.
И место там оказалось на удивление не торговое, несмотря на центр, скопление учебных заведений и прочих учреждений вокруг. Может быть, это небо тюкало людей по голове, намекая, что не надо превращать огромный спортивный комплекс в пошлый ларёчник?
— А я тебе говорил! — воскликнул отец, — «Подождём», «подождём»! За июнь в минуса ушли!
— Июль проплатили уже, — подавленно возразила Алла Алексеевна.
— Да и похер! На зарплату девки даже не нарабатывают! За сколько там надо, за две недели предупредить о расторжении? Как раз! И стойки сюда переместим.
— Ну, надо тогда в эту рекламную контору сходить, заказать, чтоб они нам сделали по Олиному рисунку… — оживилась Алла Алексеевна, ой, любит она всякую движуху…
— Стоп-стоп-стоп! Не надо в контору. Они вам сразу начнут: то, да сё, да помощь дизайнера, да за цифровой макет охулиард. Я сейчас за компьютером собралась, макет сама сделаю, мне только точные размеры нужны. А лучше размеры стены, я прикину, сколько по краям отступить. И мы с вами закажем баннер. Простой, на китайском полотне, максимально недорогой. Никакие не объёмные буквы, не плоттер — простую заливную печать. И если что-то захотим поменять — будет не так жалко. И на берегу в хозяйстве использовать можно, как плотную плёнку. Да хоть на крышу этой вашей летней кухни.
По-моему мне удалось их некоторым образом загрузить.
— Так, я поехал на «Труд»! — объявил папа.
Я поднялась за ним:
— Я тоже пойду, мне ещё в компьютерный магазин надо.
Мы вышли на улицу.
— Ну всё, пап, пока, — я чмокнула его в щёку, но папа что-то не спешил садиться в свой паджерик.
— А где, говоришь, магазин твой?
— В Глазково, где налоговая, знаешь? Не на Второй Железнодорожной, а внизу, на Шмидта. Там рядом.
— А-га… Поехали! Подождёшь меня пятнадцать минут на «Труде», свожу тебя.
— Да ты что? А я даже не откажусь!