ИВАТУ
Одиннадцатого июля в Иркутске опять перекрывали движение. Точечно, то там, то сям. Из конца в конец красивые кортежи рассекали, с мигалками и бравыми парнями на мотоциклах по краям. Шутка ли — военные атташе двадцати семи стран мира собрались, чтобы познакомиться с нашим ИВАТУ. На самом деле, сейчас «ИВВАИУ», но я уж говорила — привычно мне так, уж извините.
Так вот, собралась хренова туча импортных военных специалистов, которых пас аж целый генерал-лейтенант, заместитель начальника главного штаба Военно-воздушных сил России, не хухры вам мухры.
Атташе на всё глазели, совали свои носы и задавали вопросы. Типа, уникальное училище, и опыт надо перенимать…
Вот тут для меня наступал спорный момент. Кому надо? Чего это мы должны их военным машинам способствовать? Пущай своё изобретают. А то, может, насмотрелись вот так, да у какого-нибудь подлого америкоса в моём прошлом будущем и стрельнула дряная мыслишка: зачем это России такое хорошее военное училище? Пусть попроще будет, поскромнее. Да и в Сибири оно вовсе ни к чему — Америка же Сибирь отделить от России планировала. С последующим дроблением, чтоб удобнее было колониальные администрации назначать…
Как вспомню, так злиться начинаю. Вот и в этом мире очень меня волновала судьба и России, и Сибири, и ИВАТУ конкретно. Казалось бы — какое я имею отношение к военному училищу?
Да никакого, за исключением того, что это училище выпускает военных специалистов, в том числе авиационных оружейников, для моей страны. И оно является (а в моём прошлом будущем — являлось) единственным неморским военным училищем на всю территорию России от Урала до Дальнего Востока. И единственным полнопрофильным высшим военным авиационно-инженерным училищем во всей России вообще.
И, тем не менее, этот факт не остановил группу неких ушлых товарищей, которым очень нравился ровный кусок земли практически в центре города. Да ещё и со всеми подведёнными коммуникациями. И голоса тех, кто переживал за безопасность страны, в том числе и будущую, были заглушены. ИВВАИУ закрыли. Слили его с Воронежским училищем. И просто слили.
Сделано всё было второпях, зимой, курсантов спешно вывозили и селили в неподготовленные заброшенные корпуса. Там не было отопления. Да там даже стёкол в большей части комнат не было!
Я до сих пор считаю, что чьей-то беспредельной жадностью была прикрыта беспрецедентно наглая диверсия. Амерская, чья же ещё. Если в мире начинает что-то рушиться — ищи торчащие пиндосские уши. Ну, может ещё мелкобританская инициатива, наглосаксы бы возможность нагадить России не пропустили.
И в моих зимних достопамятных папках часть листков была посвящена судьбе ИВАТУ и последовавшим за его упразднением событиям. Я страстно надеялась, что в этот раз всё пойдёт иначе. Лучше.
В нашей прошлой жизни на знакомство с училищем было выделено два дня. Потом всю шайку-лейку дружно поволокли знакомиться с Байкалом. Тоже, конечно, здорово. Но снова мысль: не после таких ли вот посещений нашим западным непартнёрам стрельнула в их коллективную башку идейка взять всё зауральское владение России да и поделить? Между «цивилизованными странами», естессно. Байкал поделить. Полезные ископаемые. Территории. Чё это у России всего так много, а у них — мало?
Мысли, мысли…
В этот раз как-то быстро они ИВАТУ посмотрели, быстро на ракете по Байкалу пронеслись, а потом всю эту кодлу внезапно привезли в Тальцы, где десяток национальных художественных коллективов устроили гостям такой дубль Сурхарбана, что в самолёты их грузили, как дрова.
Финт ушами занятный, конечно…
ДРУГИЕ НИТИ
Временами меня, конечно, штырило — со всеми этими переходами и боязнью потеряться в мировом потоке. А ещё было тягостное чувство, что я что-то упускаю. С кем поделиться? Естественно, с Владимиром Олеговичем! Он, конечно, со своей колокольни мне насоветовал всякого. Я на себя примерила и большую часть экспериментов производить побоялась. Но вот заглянуть так, чтобы увидеть общий образ реальности… — ну, как бы сквозь стенку — на это я решилась.
Может, зря?
Те ветки, что были бледными, оказались страшны. Реально, страшны, вот безо всяких громких слов. До конца, вот так заглядывая, не поймёшь, конечно, но такое у меня сложилось впечатление, что кто-то таки доигрался с биолабораториями и бактериологическим оружием — не будем тыкать пальцем. В отдельных ветках люди на улицу выходили только в костюмах типа химзащиты или даже РЗК. Скорые… Хорошо, когда ходили скорые, и люди не лежали на улицах…
Местами был голод. И сложилось у меня сильнейшее подозрение, что это всё — те же биолаборатории, только смастерили они болезни против растений. Сельхозкультур или вообще.
Но это ещё ничего. Оставалась хотя бы надежда.
В тех линиях, что стали тёмными, надежды не осталось ни для кого. Третья мировая случилась, и там не было лучших и худших вариантов. Все худшие. Не нашла я там живых, одним словом. Может, где-то они и есть.
После этих путешествий у меня случился недельный отходняк и такая депрессуха… После которой я начала собирать нужную информацию с утроенной силой. Ну не может же быть, что на этом — всё? Кто-то же должен выжить?
Кто-то же должен…
ЛЕЧЬ ДА ПОМЕРЕТЬ?
И если вы думаете, что всё прочее было заброшено — ошибаетесь! Что, натурально — лечь да помереть теперь? Да, по лезвию ходим. Но пока живём! И мне ещё более страстно хотелось жить счастливо. С удовольствием. Обе свои жизни!
НАКАНУНЕ
Чёт тянет меня к Тургеневским заголовкам.
Мда.
Итак, накануне грандиозного шухера. Фубля! Зачеркнуть! Накануне турнира!
Накануне я, естественно, волновалась. Да и как не волноваться-то? Хотя, все предпосылки были в пользу того, что пройдёт мероприятие весьма неплохо.
От того, прошлого слепка времени в этой реальности ещё много чего оставалось. Но качественно зачастую всё было сильно не так. Даже если вот эти два турнира взять да и сравнить. В тот раз он тоже был согласован, но внешне всё выглядело скорее как дичайшая самодеятельность. Если вкратце: в тот раз ролевиков пустили в Тальцы. На этом деятельность каких бы то ни было администраций практически закончилась.
Такой шикарный вариант событий меня никак не устраивал, и поэтому дорогой наш комитет по борьбе с молодёжью в лице Александра Фёдоровича Беловестных, должно быть, стописят мильёнов раз пожалел о том, что с нами связался. Из самодеятельного, скажем так, конкурса означенное событие перерастало в нечто масштабное, куда лучше организованное (ну, хотя бы специально выделенные рейсы автобусов взять). Далее пошла аппаратура, навес над площадкой, трибуны, организация питания. А что? С города не убудет! Я знаю, сколько денег периодически на всякую фигню тратится, а у меня больше половины участников — бедные студенты. Так что кормёжку я выбила, и весьма приличную.
Следующим неприятным пунктом, за который с дирекцией Тальцов мы прям бились — лоточники. Ничего не имею против продаж с лотков. Но скажите мне вот что: зачем людям ехать за сорок семь километров от Иркутска в музей деревянного зодчества, чтобы увидеть ровно тот же китайский ширпотреб, что и на Шанхайке*?
*Рынок такой.
Преимущественно хаотический.
Да я его поминала, когда рассказывала
про наш опыт уличной торговли!
И почему эти их лотки не организованы как-то, а совершенно хаотически в самых неподходящих местах по всем Тальцам вылазят? Выглядело это душераздирающе и автоматически превращало музей в убогий филиал китайского рынка.
Дирекция упиралась рогом. В этом месте их стремление возрождать русскую культуру с треском давала слабину. Это всегда так было, и в прежней версии событий тоже. Мы тогда пытались с ассоциацией народного творчества и художественных ремёсел «Оникс» на площадку музея пробиться. Бесполезняк! Мастера оказались не столь платежеспособны, как мешочники.
В этот раз, немного попрепиравшись, я решила, что пора и какие-то небольшие бонусы от высоких связей получать — и позвонила по заветному телефону. Трубку взял суровый дяденька, сразу спросивший:
— Ольга?
— Ага, — говорю, — Грузите апельсины бочками.
— Что? — не понял дяденька.
— Как — что? — говорю я, — пароль-то вы мне не сказали. Я знаю ещё «Здесь продаётся славянский шкаф?» и «Дер пароль».
Ну, и ещё «На горшке сидел король», но это я говорить не стала.
Не знаю, оценили они мои шутки юмора или нет, но вежливо объяснили, что соединить с главным сейчас нет возможности. И, типа, что я хотела передать?
Тут у меня снова началась жуткая паранойя. Я решила так слегка законспирироваться, сказала, что хочу передать привет. Лично причём. И для этого приглашаю всех желающих на наше мероприятие. И, кстати, прошу поспособствовать в борьбе с местными мелкими коррупционерами…
Короче, дальше всё пошло куда бодрее и веселее! И ресурсов поболее нашлось, и помощников нам выделили, и торговые ряды для всяческих ремёсел. Так что я с превеликой радостью объявила в клубе, что можно будет поучаствовать в ярмарке — среди ролевиков знаете сколько мастеров и рукодельниц? Глядишь, кто-то лишнюю копеечку заработает. А заодно и ониксовских позвала. Эти вообще чуть до потолка не скакали!
Вовке справили нормальный костюм, с приличной бронёй и даже с сапогами. На счёт клинка были сомнения. Я сперва не поняла, в чём дело, а потом выяснилось, что до сих пор на турнирах бытовали очень странные правила, и если опираться на них, шпага становится крайне невыгодным оружием. Ну, зашибись! Я всё забываю, в каких мы обретаемся махровых и древних временах. Ролевое движение идёт на ощупь и иногда совершает жуткие ляпы.
— Знаешь что, — возмутилась я, — Дурацкие ошибки прошлого мы повторять не будем. Возьмём те правила, к которым мы пришли за двадцать лет.
На самом деле, это тоже вариативно, но то, что они мне расписали — это ж просто был детский сад. Или дикий лес?
Дикий сад?
Мура, короче.
Итак, правила в общем и целом на данный турнир будут такие:
При нанесении ударов/уколов в зоны поражения, каждый удар снимает:
*тушка (то, что иногда ещё называют «майка») — два хита,
*руки/ноги — один хит,
*голова — два хита.
Обоюдка (т.е. ситуация, когда противники наносят друг другу удары одномоментно) засчитывается соответственно зонам поражения.
Заступ за зону площадки, огороженной для боя — один хит.
А! Нужно объясниться. Хит — единица, в которых измеряется количество «жизни», имеющейся у бойца. При этом учитывается качество доспеха. Обычно у хорошо подготовленного участника около десятка хитов.
Ну и по судьям: два боковых, два угловых и маршал.
Ознакомь, говорю, общественность, чтоб без претензий.
А в целом, как обычно — волнения, переживания, хлопанья крылами. Всё-таки первое серьёзное клубное мероприятие и вообще я товарищ ответственный. Но потом чёрный шайтан-труба зазвонил, ответственный товарищ сообщил мне, что завтра в восемь за нами будет специальная машина, ожидайте. И так это ожидайте многозначительно прозвучало, что я сразу перестала волноваться и начала бумаги в своей специальной папке проверять — всё ли сложила…
ДЕНЬ ТУРНИРА
Я думала, машина будет как в кино — чёрная, и длинная как колбаса. Даже цвет не совпал! Оказались они какого-то неопределённо-серого цвета, а «оказались», потому что их было две. В первую под белы руки посадили меня, во вторую, с кучей серьёзных мужиков, сел Вова. Остальные наши со Сквера ехали автобусами, и я порадовалась помощникам-организаторам, иначе бы я за эту шебутную толпу извелась вся.
Машинка по размерам была средняя, но по ощущениям тяжёленькая такая. Ехали мы тоже не выпендриваясь, так что на дорогу ушёл почти час. Успели переговорить обо всяком, ВВП целый список интересующих его (и, я так понимаю, его команду) вопросов передал. Ну, что ж, будем работать.
Спросил меня, как дела в другой реальности. Не сказать, чтоб обрадовался. Но когда я рассказала, что происходит в тех потемневших ветках, загрузился ещё больше.
Ох, знали бы вы, ребятушки, как я на вас надеюсь…
А потом мы приехали в Тальцы, разом стало ярко, шумно, навстречу выскочили какие-то певцы с караваями — это, вестимо, дирекция музея расстаралась. Высокую делегацию повели на вип-экскурсию, а я сказала, что позже к ним подойду, ибо всяких вопросов туча, да и лучше самому всё проверить перед началом. Кто хоть что-то организовывал, меня поймёт.
ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ ВОВЫ И ВОВЫ, РАССКАЗАННАЯ ИМ САМИМ…
…после некоторого дожима, хотя Владимир Олегович не особо и сопротивлялся.
Итак, от имени Вовы, который старше.
…
Некоторое время назад
Во сне была пустота. Тёмное ничто, в котором я ощущал себя… и второго себя, который моложе.
Как Ольга говорила, когда то старое видео смотрели? «Он двигается совсем не так. Ты — матёрый волчара. А он — щенок-подросток. Крупный, но ещё очень, очень молодой. Все движения… излишне амплитудные, что ли? Разбросанные. Энергия хлещет через край…» Значит, будем работать.
Щёлкнул пальцами:
— Свет!
Густой пучок косых лучей прорезал темноту, и вокруг этого света начало вырисовываться, встраиваться пространство.
Сперва источник. Огромное окно с витражной розой посредине. Офигенной красоты. С чем сравнить по уровню исполнения? Со старинными католическими храмами Европы, наверное.
С появлением этого окна падающие лучи изменились, свет окрасился в разные оттенки, появились тени и полутона. Из тьмы «ничего» выступила неровность пола, выложенного бугристой шершавой плиткой. В полумраке ощущались далёкие, уходящие ввысь стены.
По ту сторону луча стоял я-молодой, ждал, с любопытством наблюдал за происходящим «овеществлением» пространства.
— Теперь оружие. Шпаги.
Рука ощутила привычную тяжесть клинка. Тяжёлая валлонка. Лучшее из возможного для фехтования.
— Ну, давай. Посмотрим на прогресс.
Минут через пятнадцать я сказал:
— Лучше. Сильно лучше, чем в прошлый раз. Но есть несколько моментов. Смотри, — сознание с неожиданной лёгкостью переместилось в другое тело, но… как бы наблюдателем со стороны, — Подвинься чуть-чуть, — первое ощущение было странным, вот только что ты смотрел как-бы из-за плеча — и вот уже сам рулишь процессом, — Смотри внимательно. Локоть…
Я объяснял нюансы, показывал. Потом снова отходил слегка в сторону, корректировал.
— Ещё несколько тренировок надо бы.
— До турнира не успеем.
Что «Лик волка» будет в Тальцах, и будет он гораздо более масштабным, чем в прежней версии события, я, конечно, знал. Но во времени этой ветки реальности ориентировался гораздо хуже Ольги, потому как и бывал здесь гораздо реже, и только во снах.
— А когда турнир?
— Послезавтра.
— Ой, бля… Не успеем, конечно.
Мы отошли чуть в сторону, присели на выступившую из сумрака каменную скамью.
— Слушай, — сказал молодой, — А если ты придёшь? Ты же можешь?
Не во сне?
— Можно попробовать, конечно. Давай так: если будешь проваливаться, я выйду.
— Договорились.
ЛИК ВОЛКА
Восемнадцатое августа, Тальцы
Владимир-старший
Да, в этот раз всё было устроено гораздо круче! И народу приехало гораздо больше, и участников, и зрителей, и просто праздношатающихся — с разных концов нашей необъятной и даже кое-то из-за рубежа. И освещалось активнее — вон, телевизионщики опять куда-то побежали. Как же, сам председатель правительства приехал!
Это из изменений. А вот что было стабильно — так это жара! Убийственная, градусов под тридцать. И Ольге за то, что она смогла выбить устройство тентов, навесов и всего такого прочего — отдельное спасибо!
Номинаций, как и в тот раз, оставили четыре.
Первая — одноручное оружие. Сейчас это может звучать диковато, но в начале девяностых ролевики только-только начали делать игровое оружие. И требовать, чтобы бойцы предъявляли нечто однообразное было по меньшей мере бесчеловечным. Поэтому в данной номинации человек мог выйти с мечом, или с топором, или с саблей и тому подобным. А в другую руку — щит. Формы щитов тоже были представлены в ассортименте.
Вторая — двумеч. Как вы понимаете, всё вышеперечисленное этой категории тоже касается. Любые два убивающих предмета в руки, кроме длинномеров. Потому что длинномеры…
…это как раз третья номинация — копьё. Копьё мы с молодым дружно не любили. Умели, но не любили. И когда он отказался в неё записываться, я только молча поддержал.
И четвёртая — двуручник, он же двур. Эта номинация была целиком железная.