Через пару дней после отъезда Форестера Птаха заявил, что к путешествию все готово. «Новых проектов пока нет, пару недель без меня мир не рухнет». «Тахо» была проверена от колес до крыши и сияла белизной. Некромант ухмыльнулся «правильно-правильно, регионам тоже расслабляться не надо», Птаха заверил, что твердо намерен отдыхать, а не ввязываться в приключения. Некромант посмотрел скептически.
Вадик носился по всему дому, помогая Птахе собираться. Своих-то вещей у него по-прежнему было не так и много, но он никогда и не паковался сам — в лагерь его отправляли еще родители, он только вынимал из сумки одежду взамен запачкавшейся, если вожатые слали переодеться. И помнил, как запарился тащить эту сумку на монорельсе. «Машина довезет, бери что хочешь, — говорил Птаха. — Джинсов пары три, футболок побольше — на месте постираться будет можно, в дороге — не факт. Теплое что-нибудь, погода всякая бывает. А нетбук не тащи». Вадик, впрочем, и сам не собирался. Музыкой телефон был набит под завязку, кино… да зачем оно, если они едут в настоящее путешествие! Птаха показывал ему карту, прикидывая варианты маршрута, и у Вадика слегка шла кругом голова. Все эти города, реки, горы и равнины из учебников географии словно вдруг ожили. Он, конечно, знал, что Россия — огромная страна, но, кажется, только сейчас начал понимать, насколько — ведь до недавних пор он не покидал пределы города. Прямо скажем, считал это почти невозможным.
— Мы в города и заезжать почти не будем, — ухмылялся Птаха. — Если только так, посмотреть что или заночевать в цивилизованных условиях. Города — это так, маленькие грязные пятна. Очень маленькие. Сам увидишь.
Вадик подумал про себя, что родину Прокси, например, он бы грязным пятном не назвал, но, с другой стороны, они были только наверху, и что там на нижних уровнях… Он вспомнил ту глухую темноту и не стал дальше думать в эту сторону. Лучше пойти выбирать любимые футболки.
Тем временем Птаха нырнул под диван и, к изумлению Вадика, который был уверен, что изучил в своей комнате все, извлек оттуда походную газовую плитку. «Костры жечь можно не везде, — пояснил он, — и кто его знает, где будем останавливаться, мотели тоже не везде есть и не везде мне нравятся».
— А как тогда? — Вадик недоуменно моргнул. Птаха только поманил его наружу.
Они зашли в гараж, где стояла «Тахо». Птаха залез внутрь и сложил задние сиденья. Получилась целая комната.
— Пенки и спальники — и можно жить. Нам двоим места точно хватит.
Вот это полностью вписывалось даже в Валеркины рассказы о Внешних. Проехать чуть не через всю страну и жить прямо в машине! Вадик не мог дождаться старта.
Впервые они с Птахой ехали через город, рядом с которым, собственно, и жили — до сих пор Птаха отправлялся туда по делам один. Вадику было неспокойно — он помнил про Птахино чутье, неизменно приводящее его в какую-нибудь историю. Но Птаха расслабленно управлял одной рукой, вполголоса подпевая магнитоле, а вокруг не было ни полуразрушенных домов со слепыми окнами, ни футуристических эстакад — обычный провинциальный город из старого кино. Дома попадались и деревянные, вроде Птахиного, и более привычные многоэтажные, но все с открытыми окнами, по улицам ездили машины, словом, как будто никаких транспортных коллапсов и прочего и не было никогда. А может, здесь этого всего и правда не было?
— Говорю же тебе, — Птаха чуть обернулся от руля, — большие города — совсем особая история. Тут, если угодно, своя экосистема, хотя в большинстве версий об «эко» говорить сложно. Слишком много народа, слишком много вариантов развития. Я ведь много где был — так, собственно, и понял, что могу перелистывать разные версии. И какой-нибудь Суздаль «перелистнуть» вообще невозможно, он цельный. У некоторых городов всего два-три варианта, и перейти между ними очень сложно. Я могу, но потом с ног валюсь натурально. Прокси или Некромант в такие даже не суются. Ну, Некромант — это вообще особый случай, ему первый переход чуть жизни не стоил.
В ушах у Вадика почти явственно прозвучал хриплый голос: «И ушел, в общем-то, подыхать, чтоб от всех подальше. Дорога решила иначе». Это что же… бывает и так, что переход можно не пережить?
— А я? Я смогу? — Вадик помнил, что ему говорил Прокси, но не мог не спросить.
— Уже смог, — так же небрежно и вполоборота бросил Птаха. — Что ты помнишь о первой поездке?
Вадик задумался. Ему казалось, что он помнит все до секунды, но рассказать об этом он не мог.
— Ну… ехали… пончики вот ели… и была ночь, потом утро, и дорога, и музыку слушали…
— Так. А когда мы с тобой в город собрались?
— Ну… ты яблоки покупал, сушеные, и я еще удивился, что город не так выглядит, и мы в центре застряли в пробке, а потом повернули — и оно стало таким, как я помню…
— Знаешь… братец, — Птаха очень редко называл его так, — а ведь ты с шансами и меня переплюнешь. Ты ухитряешься вообще не замечать переходы. Уж не знаю, почему так — может, тебе просто еще очень немного лет, потому и принимаешь все как должное — но точно знаю, что я в тебе не ошибся.
Очередное «Правда?» застряло в горле. Потому что, собственно, а как еще оно могло быть? Да, Вадик регулярно казался себе маленьким и бестолковым, но ведь Птаха взял его с собой, и назвал своим братом, и обещал научить всему, что умеет! И не только он, а еще и Прокси, и Некромант… Конечно, он принимает все как должное, потому что все происходит настолько правильно, как только может, и даже больше! Птаха лишь улыбнулся в ответ его мыслям и крепче сжал руль — они выходили на трассу.
Вадик растекся в огромном кресле и даже чуть приоткрыл окно, чтобы ветер, уже по-летнему теплый, как угодно трепал волосы. Расчесываться на стоянке, конечно, придется долго, ну и ладно. Ведь можно даже высунуться в окно и разглядывать мелькающие по обочинам деревеньки, заправки, базарчики, и воздух — просто воздух, без смога и прочей гадости, дыши себе сколько хочешь. Птаха свое окно тоже открыл и ехал, чуть щурясь на солнце. И совершенно безмятежно улыбался. А из магнитолы опять раздалось все то же «Нам дышится в такт, и ускоряет наш шаг блюз бродячих собак!». Птаха подмигнул и очень натурально изобразил собачий вой, спугнув дворнягу на обочине.
— Отъедем подальше, могу тебя за руль пустить, — все так же небрежно бросил Птаха.
— Меня? Вот так вот? — нет, Вадик уже был в курсе, что не бывает никаких жестоких проверок на «право соответствовать», но все равно в глубине души был уверен, что за руль можно сесть очень не сразу и очень не просто. Хотя пустил же его Некромант посидеть в «Кадиллаке»… С другой стороны, это ж просто в гараже… А вот так вот, на дороге? И «Тахо» такая огромная, его ж в кресле не видно! Все эти размышления, видимо, были на нем написаны крупными буквами, потому что Птаха улыбнулся:
— А что не так? Как против Некроманта с ножом выходить, так он не стесняется, — Птахи не было при том разговоре с Прокси, но он точно повторил его слова. — Ты ведь ушел, чтобы стать Водителем, правда?
— Да, но… я же совсем недавно…
— И что? Как ты мог видеть по Форестеру, никаких испытательных сроков у нас нет. Ну да, права ты получишь в восемнадцать лет, с шестнадцати официально сможешь рулить, когда я рядом, но, сам понимаешь, мне на официальность… — Птаха сделал выразительную паузу. — Пойми ты одну простую вещь: раз ты не сбежал с воплями при нашем знакомстве, ты уже Внешний. А значит, можно все, кроме того, что нельзя. И попробовать себя в управлении точно можно.
Вадик только издал невнятный звук и стал смотреть, как Птаха ведет машину, чтобы хоть немного начать понимать, что тут к чему. Помогало не очень. Ну, руль, ну, как будто прибитая к одному значению стрелка спидометра, ну, еще рычажки торчат. К рычагу коробки передач Птаха не прикасался, и уж тем более не было никаких постоянных рывков, как в аниме рисуют. Вообще создавалось такое впечатление, что «Тахо» едет сама.
— На «механике» действительно есть свои заморочки, и, по-хорошему, начинать учиться надо бы именно с нее, — как бы в пространство сказал Птаха. — Потому что тогда ты сможешь управлять вообще любой машиной, какая повстречается. Но у меня «автомат». Может, потом Некромант тебе и подгонит учебное пособие, а для первого знакомства можно и так. Кто тебя знает, может, ты вслед за Прокси в байкеры подашься.
— Не-е-е, — Вадик замотал головой. — Машину хочу. И чтобы большое и мощное.
— Типа «Камаро», да? — подмигнул Птаха. — Чего глаза прячешь? Хочешь «Камаро» — будет тебе в свое время «Камаро». Уж если Некромант где-то раскапывает аппараты вроде своего линкора — и это раскопает. Вопрос только в том, что дороги в наших краях ты сам видел, не разлетишься. Но если тебе больше нравится в городе — так и кто ж тебе что запретит.
Вадик задумался. Его, конечно, заворожили разноцветные эстакады между небоскребами, и если он действительно сможет сам попадать в тот город — он бы, действительно, ездил туда хоть каждый день. Только не на нижние уровни. И вообще он прекрасно отдавал себе отчет, что его любимая «Камаро» создана для благоустроенных дорог. Но его дом за городом, с Птахой…
— И да, — ответ, как обычно, пришел сам. — То, что я твой Водитель, ни к чему тебя не обязывает. Тундра, вон, чуть не через месяц в свободное плавание ушла, и никаких проблем. Даже не знаю, где ее Водителя носит и жив ли он вообще, там перекати-поле похлеще самой Тундры. У нас с тобой особые расклады, но, опять же, ты не обязан на всю жизнь прилипнуть ко мне и любить то же, что и я. Даже если мы во многом похожи.
Вадик про себя решил, что все равно никогда и никуда от Птахи не уйдет. Потому что как же можно. Они всегда будут вместе. Потому что они не просто Водитель и Пассажир, они названые братья.
В открытое окно хлестнул дождь. Птаха быстро поднял стекла, чуть прибавил скорость, и они благополучно уехали из-под тучи. Вадик не знал, сколько времени они уже едут, да ему было и неважно. Потому что вот так, как сейчас — правильно. Город вдруг показался очень маленьким и тесным, ведь машины и придуманы для того, чтобы вот так взять и уехать куда подальше. Дорога была почти пустой, лишь иногда попадались фуры. Птаха ухмылялся все хитрее и вдруг остановил машину на обочине.
— Меняемся. Здесь вроде никто помешать не должен.
— Но… я до педалей-то достану?
— А что бы и не достать? Во-первых, даже с нашего знакомства ты успел вырасти. Во-вторых, кресло двигается. Давай, залезай, под тебя и настрою.
Вадик прекрасно видел, как Птаха регулирует под его небольшой рост положение кресла и наклон спинки, но его не покидало ощущение, что сама «Тахо» приспосабливается под него, впускает его в себя. Огромный салон словно немного сжался, как раз по нему. Птаха подправил центральное зеркало и передал Вадику ключ.
— Давай, заводи. Так, так, дальше, на этом положении не задерживай, есть!
Что «есть», Вадик понял и сам — двигатель уже привычно заурчал. Казалось бы, простейшее действие, поворот ключа, никаких умений не надо — но от осознания, что сейчас это сделал он сам, голова шла кругом.
— Так. Левую ногу хоть под себя засунь, хотя лучше не надо, в общем, в управлении она не участвует. На педали жмешь правой. Большая педаль — тормоз. Жми до упора, заодно поймешь, правильно ли сидишь — должен доставать. Ага, нормально. Вырастешь — не надо уже будет так к рулю подъезжать. Теперь передача. Давай, давай, смелее, до буквы D. Есть. Тормоз пока держи! Поворотники включаются здесь, дорога вроде пустая, но привычки надо сразу приобретать. Так, защелкало, работает. А теперь аккуратно отпускаешь тормоз и переносишь ногу на газ, без фанатизма, само поедет.
Уже когда Вадик снял ногу с тормоза, «Тахо» медленно двинулась вперед. Словно огромный зверь пробуждался от сна и потягивался. Птаха одобрительно улыбался и показывал знаками «давай, не бойся», и Вадик переставил ногу на педаль газа. Вероятно, резче, чем стоило бы — двигатель взревел, и «Тахо» рванулась вперед.
— Без фанатизма, говорю же. Ладно, сейчас приноровишься. Попробуй посильнее или послабее нажать, сам все увидишь.
Когда «Тахо» наконец ровно, без рывков, набрала скорость, Вадик понял, что ни в какие симуляторы он больше в жизни играть не будет. Там оно, конечно, красочно и многообразно, но никакая красивая картинка не сравнится с ощущением реальных двух тонн металла, подчиняющихся именно ему. Он еще нажал на газ.
— Вошел во вкус? — улыбнулся Птаха. — Так, держи курс точнее, виляешь. Все нормально, первый раз за рулем и я ездил, как пьяный шмель на маковом поле. Так, развилка, держи правее… отлично! А вот дальше идут поселки, так что для первого раза хватит.
По ощущениям, Вадик только-только сел за руль, но, когда он перебрался обратно на пассажирское сиденье, футболка была мокрой, а руки заметно дрожали.
— Это нормально, — сказал Птаха, настраивая кресло и зеркала обратно. — На самом деле, тут как в бою, нельзя зажиматься, иначе не сумеешь среагировать, если вдруг что. Помнишь, как Некромант тебя учил? Кстати, думаю, на стоянках мы с тобой еще попрактикуемся.
Вадик только закивал в ответ, улыбаясь до ушей.
Под Нижним Новгородом они остановились пообедать. У Птахи была с собой и плитка, и запас продуктов, но, по его словам, «пока есть цивилизация — надо пользоваться!». Вадик ту цивилизацию видал в гробу, но Птаха заверил его, что и обедов, и ночевок в походных условиях впереди еще предостаточно. «И вообще, растущий организм надо кормить полноценно!». Растущий организм, выбравшись из машины, резко осознал, что зверски проголодался, а потому охотно уплел и грибной суп-пюре, и отбивную с картошкой. Только к мороженому (конечно, с ананасами) Вадик откинулся на стуле и стал оглядываться вокруг.
В кафе было не так и мало народа — тоже мне запустение, не без ехидства подумал Вадик. Да-да-да, по трассам никто не ездит, все нормальные люди передвигаются самолетом, чтобы не выглядывать из крытого терминала… А те же дальнобойщики? А другие Внешние? Птаха ведь говорил, что по России их довольно много. Вот интересно, та компания крепких парней у стойки, случайно, не Внешние? Птаха, во всяком случае, поглядывал на них с видом, как будто узнал кого-то знакомого, но не заговаривал. А вскоре они и вовсе ушли. Зато в зал ввалилась целая экскурсионная группа. Вот тебе и выезды только по городу и на пару часов, чтоб не надышаться отравы! Ребята, впрочем, были постарше Вадика — видимо, уже студенты. Они заняли большой стол по соседству.
— Не, в столицу меня как-то не тянет, — говорил один из них, худощавый черноволосый парень, явно продолжая разговор, начавшийся еще до кафе. — Видел репортажи — воздух хуже, чем в Мехико, мы хоть и третья столица, а у нас и близко такого нет.
— Новости больше слушай, — хмыкнул его сосед, постарше и покрепче, с коротким рыжим ежиком, — тебе там хоть зомби-апокалипсис покажут.
— Зомби не зомби, — включилась девушка в очках, совсем рядом с Вадиком, — а преступность там реально страшная.
— Где ее нет, — не сдавался рыжий, — в любом большом городе беспредела хватает, мы не исключение.
— У нас Внешних нет, — возразил черноволосый. Птаха сделал вид, что ему очень интересна старая афиша на стене. — Ну, по крайней мере, ничего такого не слышно. А там, говорят, все пригороды под их контролем.
— А чего Внешние? — рыжий скептически поднял бровь. — Ну свалил народ за город, ну живет себе в свое удовольствие. Это если про них вообще не выдумывают, а я сильно подозреваю, что так и есть. А то послушать, что рассказывают, так они скоро власть захватят. Хотя, если уж на то пошло, были бы они настолько опасны, их бы давно прищучили. Бензин не продавать — и привет, все сидят по домам и не отсвечивают.
— Ты еще поди устрой такую систему, — ответила девушка. — В общем, я не знаю, сколько там правды, а что люди пропадают — это точно. И живым не нашли еще никого, а тела едва опознали.
Вадик вспомнил спокойный голос Птахи: «Не найдут. А тебя не опознают». Нет, они же за несколько сот километров от Москвы, тут никто не может знать, и никто не видел… Птаха произнес одними губами «спокойно» и даже чуть развернулся к соседям, подперев голову рукой. А заодно подозвал официантку и заказал кофе себе и какао Вадику.
— Так это Внешних вообще должны любить и поддерживать, — подала голос до сих пор молчавшая девушка с двумя косичками. — Это же все висяки можно валить на них, и полиция вся в белом — мол, это страшные загородные беспредельщики, справиться не можем, увеличьте финансирование!
— Если только это не секта, — сказала девушка в очках. — Я слышала как раз такое.
— А расскажи? — оживился черноволосый. — Я городские легенды собираю.
— Так бы сразу и сказал, — фыркнул рыжий. — А то выступал тут…
— Я выступал, что меня в столицу не тянет. Тебя вроде как тоже. Так что там насчет секты? — он развернулся к девушке.
— Ну… понятно, болтают много, скорее всего, чушь собачья, но говорят, что у них действительно сообщество вроде секты. Ритуалы вступления, жесткая иерархия, все такое. Говорят, вообще, что они специально выискивают тех, кого не хватятся, или кто решился на самоубийство. Потому что кто пропадает? Из тех, кого удалось опознать — либо человек перед этим с кем-то поссорился, либо у него кто-то близкий умер. В общем, кто с отчаяния ушел в те края.
— Да в московском Нижнем городе, по-моему, и так только самоубийца может шастать. Особенно если ночью. Там и Внешних не надо, стукнут по башке и поминай как звали.
— Это да, — согласилась девушка. — Но наткнулась я на один блог — там чувак что-то вроде расследования вел. И во всех случаях, где подозревают Внешних, жертва с ними ушла добровольно. Ни следов сопротивления, ничего. Я не знаю, как он это установил, мутно все очень, чуть ли не сам попытался втереться в доверие и чудом ускользнул в последний момент… да не кривись ты! — махнула она рукой на рыжего. — Сама знаю, что белыми нитками шито и что каждый первый журналист так в последний момент ускользает. Хотели городскую легенду — получите городскую легенду. А легенда такова, что Внешние предлагают такому отчаявшемуся отдать им свою душу. Потому что они и сами не совсем люди, а… сами, в общем, понимаете, не маленькие. Поэтому их и поймать не могут и вообще сделать ничего не могут.
— Машины-то, поди, настоящие… — черноволосый говорил несколько неуверенно.
— Ну мало ли, во всяких сказках про сделку с дьяволом тоже все настоящее. В общем, такой вот чувак им, понятное дело, верит, а дальше то ли сам кончает с собой, то ли дает себя убить, в общем, потому и не сопротивляется. А от тела избавиться — уже дело техники, говорят, одного пацана вон под скоростной экспресс сбросили.
Вадик поперхнулся какао.
— Катька, хорош! — мягко упрекнула девушка с косичками. — Вон, ребенка напугала!
«Кто тут еще ребенок», — подумал Вадик, откашливаясь.
— За что купила, за то и продаю, — парировала Катька. — В общем, такое вот слышала. Причем говорят, что хозяйничает-то один и тот же человек — ну, если это вообще человек. Вроде, это, посланника. И у него задача как раз поддерживать такую вот репутацию Внешних — ну и договариваться с очередной жертвой, чтоб пошла с ним, а там уже ее встретят. Байки это все, — добавила она, демонстративно обернувшись к Вадику.
— Байки байками, — сказал черноволосый, — а реально сейчас человеку психотравму устроишь. Ладно, заканчиваем вечер фольклора, наш обед несут.
Птаха сделал Вадику знак, что им пора. Они вышли из кафе, отошли за угол, где компания студентов не могла их видеть, и с диким хохотом повалились на траву.
— О черт, такого я еще не слышал, — проговорил Птаха, с трудом переводя дыхание. — Глянь, у меня там какие-нибудь огненные крылья еще не прорезались?
— Клыки разве что, — сквозь смех выдавил из себя Вадик. — Посланник ада, блин! Призрачный гонщик!
— На себя посмотри, проклятая душа! Поехали в следующий круг ада или как?
— А следующий круг ада у нас где?
— Как полагается притону нечисти, в придорожном мотеле! Наметил я тут один, отдохнем и завтра двинем дальше.
Если Вадик еще и чувствовал некоторое разочарование, что «настоящая дорожная ночевка» откладывается, при виде мотеля оно полностью развеялось. Этот небольшой, всего-то в два этажа, домик вполне мог служить декорацией для какой-нибудь мистики про призраков, просящих их подвезти, после чего водителя никто не видит, или для ужасов про нечисть в гостинице. Нарочито грубоватое оформление, потрескавшаяся штукатурка… Внутри, впрочем, было светло и уютно, и Птаха даже заказал чай в номер. А ночью хлынул дождь, и спалось после дороги просто отлично.