Птаха опять настоял на «каникулах», и Вадик был с ним вполне согласен, но теперь он отдыхал иначе. После всех этих неуловимых контуров черного на черном, да еще в бесцветном пейзаже бесснежной зимы, ему хотелось цвета. Чем больше — тем лучше. Он пересмотрел самые красочные любимые фильмы, в кои веки даже в одежде изменил любимым светлым тонам и ходил в ярко-красной футболке, а когда снова взялся за рисование — Прокси довольно потирал руки и говорил, что его уроки не прошли даром. И слал извержения вулканов, снимки с телескопов, подводный мир и прочую разноцветную красоту. Кстати, тропические рыбы тоже пришлись по вкусу вышивальщицам.
Через несколько дней Некромант опять намекнул, что, если кто в настроении, можно бы и потренироваться. Вадик был вполне в настроении, тем более что много интересного увидел у Джерри и хотел попытаться повторить ее технику. «Отличный пример, юный Скайуокер, — кивнул Некромант. — У Джерри в дороге случалось всякое, но ее Водитель прекрасно ее подготовил. Жаль, не знаю, кто это был». Вадик даже удивился — понятно, что не все Внешние знакомы друг с другом, но Некромант, такое ощущение, знал чуть ли не всех.
А потом зарядил противный холодный дождь, и даже Некромант не стал настаивать на продолжении, а просто позвал Вадика на чай. Разумеется, с «походным тортиком». Вадик уже сам с трудом верил, что не так давно все это его удивляло. Он привык сидеть на этом потертом диване среди белых стен с мрачными постерами и пить безумно крепкий чай. Некромант со своей фирменной ухмылкой сообщил, что в этот раз себе и ему заварил одинаково. Вадика это не слишком смущало — каждый день он бы такое пить не стал, а время от времени вполне можно. Некромант притащил какой-то старый журнал о машинах, и Вадик надолго залип на разворот с ослепительно-красной «Камаро». Цвет был нетипичным, но так даже круче. Некромант лишь многозначительно кивал.
На середине третьей кружки (у Некроманта, Вадику пока вполне хватало одной) Некромант внезапно вскочил на ноги. Каким-то образом Вадик понимал — вот так и работает его интуиция, которая позволяет сквозь любое музыкальное безумие услышать, что происходит что-то важное. Но выглядел Некромант… как тогда в Нижнем. «Сиди!» — резко бросил он Вадику и направился к двери. Вадик привык слушаться его… но, наверное, та же самая интуиция говорила: это касается и его тоже. Хотя, возможно, это было простое любопытство. Как бы то ни было, Вадик осторожно пошел следом.
— Тундра? — голос Некроманта прозвучал еще более хрипло, чем обычно. Вадик, уже полностью забыв о запрете, выглянул в дверь и даже хотел заговорить, но вопрос «А что не сказала, что приедешь?» застрял у него в горле.
Тундра стояла перед крыльцом, не заходя под крышу. Вадик едва узнал ее. Вместо пестрых шаманских нарядов и украшений — простые джинсы, черная водолазка и ветровка, хотя день был довольно холодным, и единственный простой кулон. Вместо вплетенных бусин и перьев — распущенные волосы, мокрые и прилипшие к лицу. И как-то шутить про девочку из «Звонка» совершенно не тянуло. Потому что, ладно, даже Тундре могло захотеться простоты. Но такого отрешенного взгляда у нее совершенно точно не было никогда.
— Некромант, — и такого голоса у нее тоже никогда не было. — Я к тебе.
— С машиной что-то? — Некромант говорил небрежно, но Вадик видел, как он напрягся.
— Нет. Со мной.
— Поднять или… — Вадика передернуло. Ну не к месту сейчас такие шутки! Но Некромант и сам осекся, когда Тундра повторила:
— «Или».
Некромант решительно шагнул наружу, уже не обращая внимания на дождь. Тундра долго молча смотрела на него, собираясь с силами, и наконец проговорила:
— Я взяла Пассажира. И… я потеряла ее.
Вадик тоже выбрался на крыльцо. К черту холод, тут происходило что-то совершенно немыслимое, и оставаться в стороне он никак не мог. Некромант и тот убрал с лица вечную кривую усмешку и так же, как недавно Вадику, почти приказал:
— Рассказывай.
Тундра посмотрела на него снизу вверх и разрыдалась. Вадик не знал, куда себя девать. Хотелось подойти и утешить, но Некромант ведь говорил вообще оставаться в доме… Да и что тут скажешь? Все это было как-то категорически неправильно, этого вообще не должно было происходить, потому что нельзя же, чтобы Тундра вот так вот… Но Тундра, немного успокоившись, наконец заговорила все тем же отрешенным голосом:
— Нам было так здорово вместе… Я подобрала ее на трассе, она ушла из дома, говорила, ее там обижали… Это ее я почувствовала, когда от Форестера сорвалась. Она просто шла по обочине, вот так, под дождем. Говорила, в реку или под машину бросится, лишь бы не домой. Я взяла ее к себе… назвала своим Пассажиром… с нашими познакомила… Настя. Никакого другого имени получить не успела. Она была младше меня, хиппушка такая, как я когда-то, только светлая вся, белокурая, даже на дорогу в белой тунике ушла. Я думала — вот теперь я настоящий Водитель, я всю Россию ей покажу, всему научу… А она…
Тундра снова разрыдалась. Некромант молча ждал. Вадик готов был наплевать на все запреты и высунуться, но она заговорила снова:
— Она умерла. Мы по всей Сибири колесили, так радовались, жили у меня в машине… А у нее сердце было больное. Она думала, все прошло, потому что ей стало хорошо со мной. А потом она не проснулась.
Некромант опустился на одно колено и неожиданно бережно погладил Тундру по волосам:
— Ты ни в чем не виновата. Такие вещи трудно предугадать. Это больно, но… Птаха ведь тоже потерял своего Пассажира.
— Я больше не могу, — с неожиданной злостью ответила Тундра. — Я не хочу больше быть Внешней.
Ее одолевали слезы, но она продолжала говорить:
— Скажи, Некромант, почему я не могу просто вернуться? Словно и не было ничего? Я знаю законы, я никогда не скажу ничего лишнего… Я чувствую, что так нельзя, но ведь мне же ничего не мешает…
Некромант ответил не сразу, а когда ответил — Вадик поразился, какая затаенная боль звучала в его голосе.
— Тебе некуда возвращаться, Тундра. Слова про дорогу в один конец — не просто слова. Ты помнишь, как Ворон тебя отбил у тех озабоченных сектантов — но девочка Юля осталась там на Ольхоне. Ее больше нет.
Тундра разрыдалась с новой силой, уронив лицо в ладони. Но, когда она снова подняла голову, в ее глазах не было слез. Она произнесла, словно в пространство:
— О тебе рассказывают, что ты можешь показать дорогу… туда, где уже не будет больно. Говорят, что это значит просто подставиться тебе под нож… но даже если так, я готова. Я не могу… сама.
Некромант заслонился рукой, словно от удара. Вадик стоял у него за спиной, и то едва расслышал шепот: «Пожалуйста… не надо…». А Тундра взглянула ему в глаза и с расстановкой проговорила:
— Проводи меня на дорогу, которая никогда не свернет.
— Слово сказано, — коротко ответил Некромант. Тут Вадик уже не выдержал. Он одним прыжком встал между Некромантом и Тундрой — и отлетел в сторону от удара в грудь, чудом не приложившись затылком об опору крыльца. Вадик всегда знал, что Некромант невероятно силен при своей худобе, но только сейчас ощутил это в полной мере. Некромант даже не обернулся. Зато Тундра словно впервые — а может быть, и правда впервые — увидела его и сделала знак подойти. От ее легкой улыбки Вадик почувствовал, что сейчас разревется сам.
— Возьми, — она сняла с шеи свой кулон — серебряного оленя, стилизованного под наскальную роспись. — На память обо мне.
Вадик на автомате застегнул цепочку поверх воротника водолазки. Тундра, казалось, в тот же момент забыла о его существовании. С той же улыбкой она повернулась к Некроманту — и он чуть улыбнулся в ответ. Вадик сжал кулаки. Видеть это было невозможно, но не смотреть он тоже не мог.
Некромант сделал Тундре знак подождать и вернулся в дом. На Вадика он по-прежнему не смотрел — или действительно его не видел. Вадик ведь помнил его лицо. Точно как тогда в Нижнем. Но в Нижнем было лучше — тогда Некромант хоть не улыбался.
Тундра стояла молча, даже не убирая с лица упавшую прядь. Вот сейчас бы подойти, взять за руку… но Вадик понимал, что не может сдвинуться с места. Не должен. Некромант совершенно правильно не хотел, чтобы он в это лез. Но Тундра отдала ему этого оленя… Никогда не носивший украшений Вадик понимал, что это он снимать больше не будет.
— Ты знаешь правила, — Некромант вернулся бесшумно, и Вадик вздрогнул от его голоса. Тундра лишь молча кивнула.
Некромант снова опустился на одно колено. В его руке был нож — не тот, что в Нижнем, намного меньше, не складной, с коротким темным лезвием. «Говорят, что это значит просто подставиться тебе под нож»… Вадик скрипнул зубами. Тундра, все так же улыбаясь этой невозможной, неправильной улыбкой, подошла ближе. Некромант осторожно, но крепко взял ее за руку, оттянул рукав и быстрым движением полоснул ножом. Лезвие сразу окрасилось кровью.
— Будь моим Пассажиром, — тихо произнес Некромант.
— Будь моим Водителем, — эхом отозвалась Тундра.
Вадик ухватился за ту самую опору крыльца, об которую по милости Некроманта чуть не разбил голову. Некромант не берет Пассажиров. Тундра после Ворона не садилась ни в чью машину. И как тогда это все понимать? Хотя, кажется, он и так все понимал.
Снова сделав знак подождать, Некромант вывел из гаража свой «Кадиллак». Бережно поддержал Тундру под локоть — она двигалась замедленно, словно не видя ничего вокруг — и помог сесть на пассажирское сиденье. «Кадиллак» тронулся с места. Вадик бросился следом, сам не понимая, почему — но дорога была пуста. Что за черт, здесь повороты, но он не мог так быстро пропасть из вида! Вадик вернулся на крыльцо и сел на ступеньку, просто глядя в одну точку перед собой.
Он не знал, сколько прошло времени. Даже не видел, как вернулся «Кадиллак». Просто, когда Вадик поднял глаза, перед ним стоял Некромант. Один.
— Ты!.. — Вадик взвился на ноги, нашаривая рукоять ножа. Не тренировочного. Настоящего. Уже был готов замахнуться — и натолкнулся, как на стену, на предельно усталый взгляд темных глаз. Некромант, в свою очередь, положил руку на нож.
— Если хочешь что-то мне высказать, юный Скайуокер, — спокойно проговорил он, — я к твоим услугам.
Вадик стоял перед ним, задыхаясь то ли от злости, то ли от подступающих слез, то ли просто от того, что этого всего вообще никак не должно было произойти. Во взгляде Некроманта теперь не было даже усталости — только бездонная чернота. Вадик опустил руку с ножом, повернулся и ушел.
У гаражей он наткнулся на Птаху. Именно что наткнулся — слезы мешали смотреть. Птаха просто взял его за плечи и развернул к себе. Вадик хотел все рассказать ему, но не знал, как такое вообще можно рассказать. Голос не слушался.
— Я знаю, — кивнул Птаха. — Тундра пришла к Некроманту. Я видел.
«Я бы, наверное, уже к тебе пришел»…
— Но почему тогда ты…
— Не остановил? Если Внешний принимает такое решение, остановить его уже нельзя. Ты ведь как раз был у Некроманта в это время?
Вадик кивнул.
— Значит, ты все видел. Понимаешь, когда Некромант говорит, что не отказывает Внешним — это не просто так. Есть просьба, в которой он отказать не может.
Вадик вспомнил гримасу боли на лице Некроманта и этот едва слышный шепот. Некромант ведь сам когда-то говорил «Я ненавижу терять наших»… Выходит, он просто не мог никак иначе?
— А я на него кинулся… — Вадик сам не заметил, что начал размышлять вслух. Птаха криво усмехнулся:
— Раз ты все еще жив — значит, ничего непоправимого не наделал. Что у вас там было-то?
— Да там… — подбирать слова по-прежнему было трудно, но присутствие Птахи хоть немного успокаивало. — Тундра сказала, мол, даже если попросить проводить — это просто самому полезть к нему под нож, то она готова. А я так разозлился тогда… Некромант меня просто отшвырнул, на груди, наверное, синяк здоровенный, никогда еще так не прикладывал. И когда он вернулся…
Вадик замолчал. Нет, это должно остаться между ним и Некромантом. Птаха выжидающе смотрел на него, но понял, что продолжать он не намерен. Птаха тронул его за руку:
— Не хочешь — не говори. Такие вещи происходят без свидетелей, но если ты там оказался — зачем-то так было надо. А что это у тебя на шее?
— Тундра… оставила, — голос Вадика дрогнул. Птаха обнял его за плечи и направил в сторону тропинки к дому. Но Вадик не был готов так сразу уходить.
— А Прокси здесь?
— Нет, — Птаха покачал головой. — Думаю, он тоже… в курсе. И хочет побыть один.
Вадику это категорически не понравилось. Птаха понял, что не убедил, и достал свой телефон. Среди кучи приложений виднелся значок биологической опасности.
— Зеленый, — сказал Птаха. — Значит, все в порядке. Это у меня метка от него. Давно еще обменялись, чтобы знать, как друг у друга дела. Вроде как в сказках.
— Да ну вас с вашими сказками! — даже не столько зло, сколько расстроенно бросил Вадик. До самого дома он молчал.
Только дома Вадик осознал, что вымок до нитки и неимоверно замерз. Ну правильно, сколько он торчал там на крыльце даже без куртки… Птаха, не говоря ни слова, выдал его зеленую флиску (она все-таки отстиралась) и поставил чайник. Вадик с трудом сумел переодеться — его трясло то ли от холода, то ли от всех сегодняшних событий. Перед глазами стояла отрешенная улыбка Тундры. И Некромант, вообще не похожий на себя — или только сейчас настоящий? Угрюмый автомеханик действительно был только внешней оболочкой. И сейчас Вадик, пожалуй, в полной мере осознал, что под ней скрывалось. Уж лучше бы и дальше знал только о Ликвидаторе. И что это Некромант говорил про девочку Юлю, которой больше нет? Сейчас, видимо, и правда больше нет, но Тундра ведь была! Нахлынули воспоминания про Байкал, про расписные камни, про травяной чай у костра. И только теперь слезы потекли по-настоящему.
Птаха молча поставил перед ним большую кружку чая и ушел. И Вадик был ему благодарен. Нет, очень хорошо, что он встретил Птаху и что состоялся этот разговор — но сейчас надо было побыть одному. Вадик машинально коснулся кулона и вспомнил, как впервые увидел его в шкатулке Тундры. И это вот ее больше нет?
«А меня ведь тоже нет». Перед глазами возникла давно удаленная страница в соцсети и чат класса со скорбными комментариями. Если бы даже Вадику и надоела жизнь Внешнего (чего не может быть, потому что не может быть никогда) — куда ему возвращаться? Для всех, кто его знал, его нет в живых, они увидят просто взявшегося невесть откуда подростка, которому некуда идти и не за что зацепиться… Конечно, Тундра тоже никак не могла вернуться. Это дорога в один конец.
Вадик наконец почувствовал, что согревается. Он выпрямился в кресле, где до сих пор сидел, сжавшись в комок, и взглянул в окно. Темнело по-прежнему довольно рано. Между деревьями был виден небольшой участок дороги, и на нем мелькнул силуэт машины. И на какую-то долю секунды Вадику показалось, что это знакомый синий пикап. Только белые лайки бежали не по борту машины, а рядом. Вожак упряжки взвился над дорогой, остальные последовали за ним, и вместе с машиной они исчезли в низких облаках. Вадик моргнул — нет, просто деревья, облака и пустая дорога. Сквозь застилающие глаза слезы и не такое увидишь. Но ему очень хотелось думать, что если и есть та «дорога, которая никогда не свернет» — то там все было именно так.
Следующие два дня Вадик не выходил из дома. Даже из комнаты почти не высовывался. Птаха понимающе кивал, приносил чай или что-нибудь поесть и уходил, даже не заговаривая с ним. Только один раз сказал:
— Прокси вернулся. Грязный, как черт, не знал бы я, как он водит — решил бы, что в канаву свалился. Рассказывать ничего не хочет, залез к себе и сидит рисует.
Вадик отлично понимал Прокси, хотя его самого рисовать пока не тянуло. Разве что всякие мелочи, о которых и думать толком не надо. Несколько листов блокнота покрылись толпами щенков и улицами домиков. К середине второго дня Вадик вспомнил о своем паблике, привычно вымел оттуда пару спамеров, потом открыл фотографию лаек и крупными буквами подписал: «ЭТОТ РИСУНОК НЕ ПОВТОРЯЮ». Потому что нельзя.
На третий день Вадик обнаружил на телефоне сообщение от Некроманта: «Если передумал меня убивать — жду на тренировку. Если не передумал — тоже». Вадик долго размышлял над ответом, не смог сформулировать ничего умного и просто отправился знакомым маршрутом.
Некромант сидел на крыльце, прислонившись к стене и свесив голову на грудь. Вадик вспомнил — перед самым уходом он заметил, как Некромант буквально сполз по стене на это самое место. «Так с тех пор и сидит, что ли?». Да нет, ерунда, конечно. Некромант молча ждал, пока Вадик подойдет ближе, и лишь тогда поднял голову и взглянул на него. Никакой бездонной черноты и запредельной усталости, привычный изучающий взгляд. Вадик понял невысказанный вопрос, подкинул в руке тренировочный нож — и в следующую секунду уже уворачивался от атаки.
Сначала Вадик немного осторожничал и старался держать дистанцию — другой вопрос, что Некромант не очень-то это позволял. Но за эти дни накопилось слишком много. Вадик даже не сказал бы, что зол на Некроманта — в конце концов, не его вина. Это была какая-то всепоглощающая обида на то, что все вышло вот так вот неправильно, что больше нет Тундры с ее сказками, даже на то, что эта незнакомая ему белокурая Настя умерла как раз тогда, когда все стало хорошо. И эту обиду надо было выплеснуть. А куда, как не в тренировку. И, как недавно с Джерри, окружающий мир пропал.
Вадик вернулся к реальности, увидев кровь на щеке Некроманта. Что за черт, это же просто тренировка! Да, Некромант чуть оступился, и Вадик не успел перевести удар ниже, он метил в шею, но в итоге край его тренировочного ножа рассадил Некроманту скулу. Впрочем, Некромант лишь усмехнулся:
— Доволен?
И Вадик честно ответил:
— Да.
— Вот и отлично, — хмыкнул Некромант, стирая кровь со щеки. — Чаю хочешь?