Некромант больше ни словом не упомянул, как Вадик бросился на него с ножом. Ни с ним самим, ни с другими. Птаха, разумеется, заметил рассеченную скулу, но все, что сказал по этому поводу Некромант — «Моя оплошность. Но если я отхватил от собственного ученика — значит, неплохо учу». Птаха рассмеялся, и на том вопрос был закрыт. Зато на тренировках Некромант стал держаться еще жестче, и от выражения, с которым он цедил сквозь зубы «Ур-рою!», Вадику порой реально становилось не по себе. Прямо как в самом начале. Тем более что теперь Некромант был не очень-то намерен поддаваться. Но, как и в самом начале, Вадик стал привыкать, на очередные угрозы отвечал «Хрен тебе!» и переходил в атаку. Получалось, правда, не очень.
— Да что ж такое! — возмутился Вадик, в очередной раз пропустив удар. — Что ж я торможу-то, как в первый раз!
Вместо ответа Некромант лишь коснулся отметины на скуле. Казалось бы, всего-то тренировка, но след остался заметный.
— Ты уже сумел меня достать, юный Скайуокер, — проговорил Некромант после некоторой паузы. — Между прочим, очень мало кому удавалось. А раз так — будем работать дальше.
На самом деле, Вадик был даже благодарен Некроманту за этот бешеный темп и отсутствие скидок. Так некогда было вспоминать.
А тут еще активизировался Прокси. Несколько дней после возвращения он не давал о себе знать, а когда все-таки позвал Вадика в гости, тот обратил внимание, что в узорах «Фольксвагена» появились новые обитатели. И это была группа щенков лайки, усевшаяся над задним колесом. Вадик не стал ни о чем спрашивать, а Прокси не заговаривал сам. Просто озадачил Вадика проектом росписи стен в одном баре — мол, не аэрографией единой, почему бы не попробовать что-то новое. За узорами и пропорциями лишним мыслям пролезть было некуда. Вадик, правда, несколько смущался, что никогда раньше не имел дела с интерьерами, но Прокси ничего такого и не просил — просто советовался по поводу орнаментов, просил эскиз мотоцикла или кактуса, потому что бар задумывался в духе кино про плохих мексиканцев. Вадик такое любил, так что скоро втянулся.
— И черепушку еще, — говорил Вадик, показывая на лист, где под кактусом явно белели какие-то кости.
— «И где у черепа в кустах всегда три глаза, и в каждом — пышный пучок травы!»[1] — пропел Прокси, дорисовывая череп. Разумеется, с дыркой посреди лба.
— А у байка на руле чтобы бахрома такая…
— И койот!
— Еще скажи «песец»!
— Климат не тот!
Они хохотали так, что Прокси стал опасаться за устойчивость «Фольксвагена». Вадик сам не вполне понимал, с чего так ржать, но его просто разбирало. Впрочем, определенно лучше так, чем как недавно… Он сосредоточился на затейливом индейском орнаменте, который должен был идти по краю стойки.
Прокси познакомил Вадика и с заказчиком. Он был не из Внешних, просто предприниматель из Верхнего города. Совершенно классический такой дядька в костюме и с портфелем. «Когда-то мы уже работали вместе, по другому профилю, — подмигнул Прокси, — но он, разумеется, не в курсе, что это я и есть». Действительно, если судить по тем «землякам» Прокси, которых Вадик успел увидеть, вряд ли он до ухода к Внешним выглядел так же, как сейчас. Тогда, правда, странно было другое — заказчика, похоже, нисколько не удивлял внешний вид Прокси, да и примкнувшего к нему Вадика тоже. С другой стороны, художники же, имеют полное право выглядеть как хотят.
На само оформление стен Прокси Вадика не взял — сроки поджимали, учиться новой технике уже некогда, а здесь у него были свои помощники. Зато радостно передавал все комплименты его орнаментам и кактусам. А также приглашение на открытие. Причем сам лично явился к ним с Птахой и сообщил, что отвезет туда Вадика прямо сейчас.
— Э… а можно? — удивился Вадик, оглядывая свой шкаф на предмет хоть чего-то условно цивильного. Прокси картинно взялся за голову:
— В который раз, юный Скайуокер, можно все, кроме того, что нельзя, а в моем обществе «нельзя» исчезающе мало. Так, — он оглядел Вадика с видом вдохновенного художника и бесцеремонно полез в шкаф, — вот так будет в самый раз.
Из шкафа Прокси выдернул футболку с символикой «Металлики» и кожаную жилетку. «Перчатки свои не забудь, это стиль!». Чтобы развеять последние сомнения, он широким жестом распахнул свою мотокуртку, из-под которой выглянула психоделическая фосфоресцирующая черепаха. Вадик махнул рукой и пошел вслед за Прокси к мотоциклу.
— Не понял! — сказал Вадик, подходя к двери. На фотографиях, которые приносил Прокси, была сияющая неоном вывеска — разумеется, стилизованная под простреленную в нескольких местах доску на цепочках. Вадик лично рисовал эскиз. А здесь — дверь как дверь, за такой вполне мог прятаться какой-нибудь унылый конференц-зал.
Прокси расплылся в улыбке:
— А вот теперь начинаем развлекаться. Смотри сюда.
Он навел на вход свой телефон — и на экране появилась классическая дверь киношного салуна с той самой вывеской. Вадик невольно отошел — судя по картинке, он чуть не вляпался в кактус. Вроде бы виртуальный, но уж очень правдоподобный.
— Типа дополненная реальность? — почему-то шепотом спросил он.
— Круче, — Прокси ухмыльнулся еще шире, хотя, казалось бы, уже некуда. — Это так называемое второе зрение. Любой приличный человек может напрямую подключиться к сети, а неприличным сюда и не надо. Сетевое отражение себя или помещения создать проще и дешевле, чем реально менять внешность и дизайн. Многие предпочитают, чтобы реальная и сетевая картинка соответствовали, а некоторым достаточно сети, тем более что обычным зрением все равно мало кто смотрит.
— А ты тогда…
— А я — Прокси, на меня ограничения не распространяются. У меня эти системы из рук едят и мурлыкают, что, правда, в свое время и создало мне проблемы, — он помрачнел. — Тут же все стоит на разграничениях уровня доступа, а у меня любимое занятие — залезать туда, куда нельзя. Благодаря чему, собственно, я все еще здесь. Но кое-куда оказалось совсем нельзя…
Прокси помолчал и резко тряхнул зеленой челкой:
— Так, стоп, мрачные телеги оставим Некроманту, он по ним спец. В общем, я могу сымитировать практически любой код доступа, а значит, попасть куда угодно и показаться в любом виде. На тебя это тоже распространяется, главное, от меня далеко не отходи, радиус покрытия не очень большой.
— Ага, — на автомате кивнул Вадик, а потом поинтересовался уже совсем шепотом: — А это что же получается… и в банк какой-нибудь тоже?
— Разумеется, — невозмутимо пожал плечами Прокси. — Но это неинтересно. В банки ломится каждый первый хакер, это уже банальность, типа как Пентагон атаковать. Чего ты ржешь, одно время в новостях только и слышно было: хакерская атака на сервера Пентагона, хакерская атака на сервера Пентагона… У меня, знаешь ли, есть определенные принципы, хотя по мне не скажешь, и мне претит брать деньги из воздуха. В конце концов, я достаточно неплохой художник, чтобы зарабатывать честно. А вот система, когда твои возможности определяет не то, что ты можешь, а то, какими кодами с тобой поделился большой дядя и каких дядь ты знаешь, меня бесит, и в ней я буду лезть во все дыры, какие найду, а находить их я умею. На сем заканчиваю революционную речь, пошли внутрь.
Внутри оформление все-таки оказалось реальным. Пара горшков со здоровенными кактусами, во всю дальнюю стену нарисован мотоцикл, на седле которого удобно устроился койот, пустынные пейзажи с костями и черепами, орнамент на стойке, плакаты с кадрами из старого кино — все как было на фотографиях, только еще круче. Владелец бара радостно поздоровался с Прокси, рядом тут же возник официант с напитками. Вадик несовершеннолетний, Прокси за рулем, так что оба взяли по ананасовому соку. Немедленно материализовался еще один официант, на этот раз со всякими канапе и тарталетками. Вадик с удовольствием набрал полную тарелку — вроде мелочь, но вполне питательно. И все бы хорошо, но вот что было странно — он понял эту штуку про «второе зрение», хотя крыша от такого, конечно, немного ехала, но вроде как оно для того, чтобы в обычной жизни выглядеть как полагается, а в сети оттягиваться. А как же они с Прокси? Вроде бы их вид у всех этих типов в костюмах и дам в платьях не вызывал никаких вопросов. Как обычно, Прокси обо всем догадался раньше, чем Вадик смог сформулировать.
— А еще, юный Скайуокер, — шепнул он, — я очень люблю наводить путаницу. Во время оно виртуальные облики у меня менялись чаще, чем освещение на дискотеке. А еще можно немного побаловаться с системой «второго зрения», активировать ее у присутствующих в фоновом режиме и поменять местами виртуал и реал. Моя личная разработка, горжусь неимоверно, — он приосанился. — В итоге человек уверен, что смотрит на тебя обычным зрением, а получает все равно виртуальную картинку. Так что все эти серьезные граждане видят нас вот так!
Он перевел камеру телефона во фронтальный режим, и Вадик чудом не заржал на весь бар — с экрана смотрели два таких типичных свободных художника в мешковатых блузах и беретах, Прокси себе еще и кисточку за ухо пристроил.
— Художник имеет право на милые причуды, — подмигнул он. — А наш реальный вид транслируется тем, кто смотрит через сеть, а уж там всем полная свобода. Одна проблема, долго такую штуку не продержать, особенно если народа много или все время меняется, но у нас же и нет планов торчать тут до последнего, правда?
— Ни малейших! — Вадик чувствовал, что у него самого скоро крыша поедет от этой реально-виртуальной чехарды. В компах он кое-что понимал, не в последнюю очередь спасибо тому же Прокси, но вот это все было уже из области научной фантастики. Ну и вообще, даже если Прокси традиционно выпендривается и на них просто не обращают внимания, потому что художник вправе выглядеть как угодно, в этом окружении он все равно чувствовал себя слегка не в своей тарелке. Прокси снова поймал волну:
— А теперь поехали куда-нибудь туда, где можно никому не морочить голову!
Но разговоры про «второе зрение» все равно не давали Вадику покоя. Уже в коридоре он спросил:
— Слушай, а в тот первый раз…
— Точно так же, — кивнул Прокси. — Точнее, там немного сложнее, для входа все равно нужно было браслет программировать, а внутри — да, мы выглядели немножко не так, как всегда. Но если я скажу тебе, как, ты меня прибьешь на месте.
Вадик только скорчил ему рожу. Прокси на секунду задумался и щелкнул пальцами:
— А поехали кофе с пирожными пить! В ту самую кондитерскую. Там хоть и ограниченный доступ, но морок наводить незачем, если уж кто пробился — значит, точно свой. А доступ — дело наживное, — он снова хитро подмигнул.
Кондитерская с доступом только для избранных пряталась еще хитрее, чем бар. В конце прозрачной галереи между двумя корпусами жилого комплекса красовались намертво заваренные металлические ворота с вездесущими граффити. Сама галерея была тоже изрядно обшарпанной и потускневшей, словно там давно никто не ходил. Но стоило Прокси навести телефон — все это расцветилось розовыми зефирными облачками и полосатыми карамельками. Тут Вадик все-таки заржал.
— Мы ехали развлекаться — мы и развлекаемся! — улыбнулся Прокси. — Пошли, там внутри реально красиво.
— Прямо, это, волшебная страна, — фыркнул в ответ Вадик. — Когда вроде место как место, а потом р-раз — и всякие чудеса.
— А я — волшебный проводник, все как полагается! Главное, случайно не застрять на сто лет, а то здесь это реально — слишком много всего вкусного!
— Кто там говорил, что мыслит в категориях питательных веществ? — поддразнил Вадик.
— Апгрейд никто не отменял! — парировал Прокси.
То ли Прокси все-таки опять развлекался со своим «мороком», то ли персонал кафе действительно был ко всему привычен и считал, что уж если кто к ним попал, значит, имеет на это право, но байкеру с зеленой челкой и подростку-металлисту со шрамом через бровь лишь мило улыбнулись и предложили выбирать на бесчисленных витринах все, что нравится, отдельно сообщив, что на фисташковые эклеры сегодня скидка. Прокси заявил, что фисташковые эклеры подходят к его имиджу, чем очень насмешил девушку за прилавком, и набрал еще целый поднос всякого добра. Вадик половину вкусовых сочетаний видел впервые в жизни и откровенно не знал, что выбрать. Девушка ворковала про марципаны, суфле и муссы, Вадик запутался окончательно и просто ткнул в несколько самых ярких пирожных. Ну и фисташковый эклер, конечно. Кофе Вадик не любил и хотел привычно взять какао, но тут ему показали на экране кассы что-то невероятное, где молока было гораздо больше, чем кофе, и все это было посыпано шоколадом и украшено печеньем. Такую же конструкцию заказал и Прокси. Вадик устроился за белым ажурным столиком, думая только о том, как бы не подавиться со смеху — очень уж их вид контрастировал со всей этой зефирной карамельностью. А представить, как сюда явился за тортиком мокрый до нитки Прокси в полной байкерской экипировке…
— Обожаю «Металлику», — шепнула ему вторая девушка, подошедшая убрать лишние тарелочки из-под пирожных. Тут Вадик все-таки подавился. Прокси от души треснул его по спине, улыбаясь до ушей.
Вадику казалось, что ничего сладкого в ближайшие полгода он съесть точно не сможет, но все же из кондитерской они уехали еще и с корзиной марципановых фруктов, которую Прокси неизвестным науке образом ухитрился приладить позади Вадика. Как ни удивительно, все это даже доехало в целости.
— Надо же, все уже зеленое… — удивленно произнес Вадик, слезая с мотоцикла. Прокси обернулся к нему с дьявольской ухмылкой:
— Не ходите, дети, в волшебные холмы, век пролетит — не заметите!
— Кончай глумиться!
— И в мыслях не было! Над падаванами глумиться нельзя, они от этого портятся. Я просто радуюсь, что ты ожил.
— Ожил? — Вадик механически повторил за Прокси и вдруг понял, что так и есть. Да, он вернулся к тренировкам, учебе и рисованию, ему было очень весело помогать Прокси с оформлением бара, но все это время он как будто не замечал ничего вокруг. Словно тот бесцветный дождливый мартовский день растянулся на пару месяцев. А на самом деле уже настала весна, и перед самым колесом мотоцикла выглядывал одуванчик. Вадик даже зажмурился — вернувшиеся краски мира выплеснулись на него все сразу, и это оказалось очень ярко.
— Перезагрузка завершена успешно! — радостно объявил Прокси. И Вадик улыбнулся в ответ.
И снова все было как всегда. На поляне горел костер, над ним висел закопченный чайник, который Некромант озабоченно оглядывал и говорил, что надо бы найти замену, а марципановые фрукты из корзины исчезали на глазах, и Вадик, к собственному удивлению, активно в этом участвовал, хотя вот только что смотреть не мог на сладости. Прокси задвинул очередную речь о глюкозе и активности мозга, на что Птаха запустил в него пустой корзиной, но не попал. Все как всегда. Только на шее у Вадика все так же висел серебряный олень. И на дороге, едва заметной теперь, когда листья полностью раскрылись, мелькнуло что-то белое и синее. Может быть, просто две случайных машины. И подумалось, что, где бы ни была сейчас Тундра — в конце концов, ее пожелание сбылось. Вадик встретился взглядом с Некромантом и не отвел глаза.
— Я вот тут думаю, — произнес Птаха, наливая себе очередную кружку чая. — Сейчас нам с Прокси грозит небольшой завал…
— Да только что же кончился! — удивился Прокси, но тут же хлопнул себя по лбу: — А, ты про тот уголок карманного экстрима?
— Ну про что же еще! Лазерный тир, — пояснил Птаха Вадику. — Я оборудование монтирую, Прокси виртуальные эффекты наводит. Чтоб, значит, его землякам было где поиграть в крутой спецназ. Глядишь, и мы с тобой сходим.
Вадику даже было жаль, что этот тир еще не существует. Во что-то такое они с Русом когда-то ходили, но Рус натащил толпу девчонок, которые только и умели, что визжать и восхищаться его крутизной. И обижаться на Вадика за попадания. Дуры. Но в городе Прокси такой тир, наверное, вообще должен выглядеть как настоящее сражение! Тем временем Птаха продолжал:
— Так вот, работы там много, но как закончим — я намерен отдыхать. И я кое-что тебе обещал.
Вадик непонимающе заморгал. Птаха развел руками, изображая плавание брассом. Точно, тогда на Байкале он говорил про поездку на море! С тех пор произошло столько всего, что Вадик и забыл.
Странное дело — они с Прокси ездили в город всего на несколько часов, уехали днем, вернулись не самым поздним вечером. И уехали они, конечно, из совершенно такого же пейзажа. Но Вадику действительно казалось, что их не было много дней и за это время как раз и наступила весна. Он словно заново увидел гаражи, реку и лесок и все облазил с блокнотом. Птаха лишь добродушно улыбался и иногда напоминал про занятия. Иногда — потому что сам почти отсутствовал дома, с головой уйдя в проект вместе с Прокси. А даже если и не уезжал — в гости приходил тот же Прокси, и они с Птахой надолго заседали над чертежами, расчетами и эскизами. «У меня технических возможностей больше, — извиняющимся тоном говорил Прокси, — но этот питбуль-переросток в мой Фольц не влезет!». Птаха, естественно, за «питбуля-переростка» хватался за подручные предметы, но по сути Прокси был прав — в его микроавтобусе Вадик еще помещался, хотя по-прежнему не понимал, как, тем более что в последний визит все-таки вписался головой в полку с чаями, а у Птахи шансов просто не было.
В тир они отправились все втроем. Порой Вадику казалось, что огромная «Тахо» никак не пройдет по изгибам эстакад, но их создатели действительно все предусмотрели. А Птаха сам наслаждался «аттракционами» и с удовольствием пускал машину катиться вниз просто под собственным весом. Прокси регулярно интересовался с заднего сиденья «и кто там что говорил про релятивистские скорости?», но, конечно, в шутку — с его мотоциклом «Тахо» было не тягаться.
— Вообще, конечно, система заточена под нейроинтерфейс, — шепнул Прокси на входе. — Но я буду не я, если не оставлю лазейку для всяких отмороженных Внешних, так что идем веселиться. Чур я Терминатор!
Со шлемами виртуальной реальности Вадик уже встречался — в свое время они с Максом и тем же Русом любили поиграть после уроков. У Никитоса-то такого было не допроситься. Впрочем, Вадик и не очень хотел — в шлеме быстро начинала кружиться голова, и следующие пару часов он ходил как пыльным мешком стукнутый. Но здесь технологии были совсем другими. Шлем вообще не ощущался, а уж столько вариантов настройки виртуального облика тому клубу и не снились. Вадик решил побыть имперским штурмовиком, Птаха выбрал какого-то адского оборотня. Прокси немедленно проехался на тему «раскрыл свою истинную суть» и технично нырнул за укрытие, чтобы не получить сразу из двух стволов.
Как оно там у Прокси с реальной стрельбой — Вадик пока не знал, но «Терминатор» оказался очень грозным противником. Штурмовик «прожил» недолго — иллюзорный шлем вполне себе реально мешал обзору. «Ладно-ладно, кто вам тут Энакин?». «А что изменилось?» — съязвил Прокси, и тут уже ему пришлось менять персонажа — «Терминатор» увернуться не успел.
Они развлекались несколько часов, перепробовав кучу виртуальных обликов, пейзажей и стратегий — каждый за себя, двое на одного, вместе против другой компании… Это было, конечно, гораздо круче, чем тогда с Русом, но и в тот раз, и сейчас Вадику слегка мешало ощущение большой условности этого всего. То самое, из-за которого он не задержался в секции боевых искусств. У Патрика в тире, может, и не было таких крутых эффектов и нельзя было так вот поиграть в войнушку, но настоящее оружие… в общем, все равно что симулятор против настоящего вождения, пусть даже на симуляторе можно носиться по гоночному треку, а в реальности Вадик пока мог только неспешно катиться без особых маневров. Ничего, он еще всему научится.
[1] Песня Александра Мирзаяна на стихи Иосифа Бродского.