Жизнь постепенно возвращалась в свое русло. И просто возвращалась. Хотя это и казалось почти невообразимым. Как вообще что-то может быть по-прежнему, если их теперь только трое? Но их было трое. И их жизнь, так или иначе, продолжалась.
В тот первый день Некромант жестом пригласил Марека сесть у гаража и коротко, очень тихо произнес:
— Хочешь — рассказывай.
И Марек стал говорить. Хотя еще недавно ему казалось, что даже думать на эту тему он не в состоянии. Но под взглядом темных глаз Некроманта почему-то становилось легче. Неужели когда-то ему этот взгляд казался пугающим? Нет, не ему — тому мальчику, которым он когда-то был. И которого уже давно нет.
Марек рассказывал о дороге из Нижнего, о двух Внешних, за которых вступились они с Птахой, о схватке, о том, как едва не погиб сам, о безумной круговерти видений, даже о последней улыбке Птахи. Его голос срывался, но слез не было — словно все иссякли тогда в «Фольксвагене». Некромант слушал молча — лишь чернота в его глазах становилась все глубже. И когда Марек окончательно выдохся, впервые за все время их знакомства Некромант коротким движением обнял его за плечи.
Больше они с Некромантом о Птахе не заговаривали. И, конечно, Марек ни словом не упомянул мысли, которые посещали его, пока он приходил в себя. Тем более что Некромант, кажется, и так все знал. Словно они как-то негласно договорились: ни слова больше. И от этого тоже было немного спокойнее. Конечно, Мареку по-прежнему было запредельно тоскливо, но за те настроения становилось стыдно. Потому что нельзя, чтобы потеряли еще и его. «Назло этим крысам останусь жить», — говорил когда-то Птаха. Нет, это тоже не вариант. Хотя, конечно, когда силы вернутся, Марек собирался еще наведаться в те края и выяснить подробнее, кто это там такой борзый, что на Внешних охоту объявляет. Даже привычным движением (опять же подхваченным у Птахи) размял пальцы и поморщился — сбитые костяшки еще давали о себе знать, да и правая рука слушалась по-прежнему плохо. Но это мелочи. Он с удивлением поймал себя на том, что впервые думает хоть о каком-то будущем. И оно не кончится, когда удастся свести счеты. Во-первых, те красавцы явно не единственные, а во-вторых… Марек сам не мог сформулировать, но понимал: он жив не «назло» каким-то отморозкам из Нижнего города, даже если они еще пожалеют, что он остался в живых. Он жив… да просто потому, что жив. «Потому что иначе получается, что все это зря». Он встретился взглядом с Некромантом — и тот едва заметно кивнул. Он понимал.
Зато с Прокси Марек болтал часами. Вроде бы все началось с чисто деловой темы — тот иллюстраторский проект, начатый для одной книги, разросся на целую серию, поскольку автор, по собственному признанию, уже и сам видел своих персонажей только такими, как их нарисовал Прокси. Фотографии Марека очень пригодились, но Прокси попросил его еще раз съездить в ту заброшенную деревню, уже вдвоем. «Я запарюсь на пальцах разъяснять, какие виды мне нужны!». Марек болезненно скривился — ведь в прошлый раз они ездили туда на «Тахо», неужели Прокси не понимает? Он хотел сказать это вслух, но наткнулся, как на стену, на сочувственную улыбку Прокси. Он как раз все понимал лучше, чем сам Марек.
— Если с рукой еще не все в порядке, — нарочито беспечно сказал Прокси, — можем на байке метнуться. Сейчас ты хоть не будешь так на мне висеть, а держаться и левой достаточно, я не буду гонять.
— Нет… — тихо произнес Марек. — Я… надо, чтобы я сам, ведь так?
Прокси не ответил.
— Да, — уже тверже сказал Марек. — Я понял. Перезапись. А рулю я в основном левой.
Прокси показал одобрительный жест и пошел открывать гараж.
За рулем «Камаро» можно было почти поверить, что все как раньше. Просто еще одна самостоятельная поездка, как было уже много раз, и в памяти привычно всплыли советы Птахи… Но ведь это закончится. И придется возвращаться.
— А как вас в те края занесло вообще? Ну, куда мы сейчас едем? — все тем же подчеркнуто непринужденным тоном спросил Прокси. — Ты вроде уже давно в основном один катаешься…
Марек стиснул руль. А ведь почти удалось отвлечься… Но он чувствовал, что Прокси прав. Если вот так прятаться и воображать, что ничего не было — уж лучше сразу к Некроманту, быстрее и проще будет.
— На самом деле, мы просто катались… — начал он, едва узнавая собственный голос. Но постепенно он сам увлекся — ведь он прекрасно помнил тот дождливый день, свои мысли о том, что деревня выглядит как будто опустошенной демонами, яркое пятно маленького синего внедорожника… Конечно, при этом воспоминании он перескочил на историю Джимми и Сани, и неважно, что Прокси, скорее всего, в курсе — в конце концов, Марек лично ему об этом не рассказывал. Прокси задавал вопросы, уточнял детали, предполагал, что было дальше — и вот Марек обнаружил, что давно уже взахлеб рассказывает о нижегородском музыкальном фестивале и даже о той последней поездке по городу. Все ведь было хорошо… Было.
— А что Джерри, больше не мечтает пришибить Некроманта? — Прокси очень вовремя не дал ему развить мысль. Марек невольно улыбнулся:
— Кажется, нет. А все-таки немного жаль, что ее пантерой на фестивале не похвастались. Но, наверное, не последний раз.
С Джерри разговор как-то перешел на Нижний Новгород в целом, Марек вспомнил даже ту компанию в кафе, над которой они с Птахой так хохотали. Байки о посланниках ада потянули за собой Патрика, тренировки, летние купания в карьерах… Марек очнулся, когда Прокси аккуратно ткнул его в плечо:
— Смотри-ка, а это не та ли церковь?
Марек ошарашенно помотал головой. Он вообще не был уверен, что сам найдет эту деревню! Но под разговор они как-то незаметно приехали именно туда. Сейчас дождя не было, и деревня выглядела даже вполне симпатично. «Главное, чтобы в этот раз без сюрпризов», — криво усмехнулся про себя Марек. Но что-то говорило ему — все спокойно. А главное — спокойно было ему самому. И мысль о том, что поездка закончится, уже не пугала.
— Страна Яблок, — продекламировал Прокси, — дарует забвение и исцеление.
И эффектно повел рукой, словно сам все это и сотворил. «Да ну тебя!» — фыркнул было Марек и снова удивился — все это вышло совершенно естественно. Он невольно проследил за жестом Прокси и только сейчас осознал, что через все заборы, действительно, свешиваются ветви, усыпанные яблоками.
Прокси решительно подошел к ближайшему забору, сорвал одно яблоко и протянул Мареку.
— Ешь, не отравленное. Даже наоборот. Тебе надо.
Яблоко оказалось неимоверно кислым — то ли не дозрело, то ли за то время, что здесь никто не жил, яблони успели одичать. Но это было даже приятно. Марек замер, держа в руке откушенное яблоко. Выглядел, наверное, на редкость по-идиотски, но вот уж до этого ему было меньше всего дела. Просто ему вдруг показалось, что вкуснее этого кислого яблока он в жизни не пробовал. В последнее время он, конечно, чем-то питался и даже готовил нормальные блюда, не обходясь бутербродами, но все это в основном происходило на автопилоте, не считая самого первого раза. И вдруг у дурацкого кислого яблока обнаружился вкус. А вслед за ним как будто стало проявляться все остальное — голубое небо, неожиданно яркий розовый кирпич церкви, которую Марек помнил почти бесцветной, запах осыпавшихся яблок… Даже стоящая на обочине «Камаро» словно стала ярче.
— Работает! — радостно заявил Прокси. Марек запустил в него недоеденным яблоком и мгновенно пригнулся, уворачиваясь от ответного снаряда. Под руку попался изрядно подгнивший экземпляр, но и Прокси в долгу не остался. Правда, от такой перестрелки немедленно заныл шрам, и Марек, показав «я в домике», присел на подвернувшееся бревно.
— Прокси, — растерянно спросил он, — это как вообще?
— Ну я же говорю, — Прокси улыбался до ушей, — Страна Яблок. Еще не забыл, кого к себе в машину взял? Не ходите, дети, в волшебные холмы!
— А кто тут дети? — парировал Марек. Прокси хлопнул его по плечу:
— Верно! Поэтому тебе — можно. И нужно.
Они остались в деревне до самого вечера — бродили между домами, фотографировали, даже нашли действительно вкусные яблоки и набрали в бандану Марека, а Прокси просто набил полные карманы. А потом Прокси заявил, что не может ждать до дома, и занялся зарисовками. Марек, глядя на него, тоже полез за блокнотом — он не рисовал с самого Нижнего. Блокнот, конечно, был другой — тот, спасший ему жизнь, лежал дома, и Марек чувствовал, что еще не готов разбирать, что там из рисунков уцелело. Хотелось надеяться, что тот, с «Импалой», не слишком попорчен… хотя это же можно исправить уже в электронном виде… Марек снова застыл — в кои веки у него появились планы, не связанные с теми отморозками. Прокси, как будто бы с головой ушедший в рисование, хитро подмигнул.
— А я занятную тему придумал, может, где в аэрографии пригодится, — сказал Марек. Прокси жестом показал «продолжай», и он стал рассказывать про «Импалу» и пламя. А где «Импала» — там и их поездка в Питер, и первые эксперименты с реальностями, пусть и неудачные… А еще дворы-колодцы, неожиданная смелость Форестера и те четверо, сбежавшие от них с Птахой. И, конечно, в каждой истории — Птаха, Птаха и Птаха. Но что бы Прокси ни шутил про Страну Яблок — вспоминать действительно было уже не так больно. Зато хотелось рассказывать еще и еще.
Солнце уже заходило, когда Прокси объявил, что все нужное зарисовал и сфотографировал. Марек тем более давно хрустел яблоками — все-таки пока его надолго не хватало. Впрочем, он чувствовал, что скоро придет в норму.
— Ну как тебе Страна Яблок? — тихо спросил Прокси, садясь рядом.
— Насчет исцеления ты был прав, — признал Марек. — С забвением… похуже.
— А это и не надо, — Прокси повел рукой у него перед грудью. Марек все понял верно и сжал в кулаке серебряного оленя. А Прокси сказал едва слышно: — Боль забывается. Память остается.
И резко отвернулся, глядя в небо. Марек не стал ничего отвечать. Лишнее.
— Имею сказать, — сообщил Прокси уже с обычной интонацией, — что после заката здесь лучше не оставаться. Кто знает, какие силы бродят здесь ночью, над ними нет моей власти. Короче, поехали, что ли?
Марек сел за руль с четким пониманием — конечно, здесь не отделаться разовой «перезаписью», еще не раз накатит тоска, еще не раз он будет натыкаться на воспоминания о том, чего больше нет… но что-то в этих заросших яблоневых садах определенно произошло. Что-то такое, от чего было не страшно думать о возвращении.
— А ты без музыки обычно ездишь? — спросил Прокси. Марек задумался. Только сейчас он осознал, что, действительно, до сих пор не включал в машине музыку. Сначала было не до того, с управлением бы освоиться, а потом сам звук мотора и шин стоил любой музыки. Но, действительно, а почему бы и нет. Есть телефон, есть куча музыки на нем, есть, в конце концов, сеть.
— «Я уличный пес…» — сообщила магнитола. Марек закусил губу. Надо же было из всего собрания выпасть именно этому треку! Но вслед за горечью нахлынули воспоминания. Вот они с Птахой только познакомились, но стоят у машины и горланят эту песню, как два психа, и кажется, что знакомы они уже тысячу лет. А вот белая «Тахо» летит по трассе, а вокруг ночь, а впереди совершенно другая жизнь… Голос срывался, но Марек не мог не подпевать:
— «Мой первый педагог отдавал мне все, что мог, он был героем уличных драк…» — ну разумеется, это не могло быть ни про кого, кроме Птахи! И где-то на фоне подумалось: а ведь вся песня в прошедшем времени…
— «Он твердил мне, что лишь тот побеждает, в ком живет…» — подключился Прокси.
— «Блюз бродячих собак»! — проорали оба. Марек прибавил скорость, «Камаро» легко откликнулась. Да, он не скоро сможет слушать эту песню спокойно — если вообще сможет — но здесь и сейчас это было правильно. Марек чуть поморщился — приближался тот самый третий куплет. Но переключать не хотелось.
— «И лишь с учетом того, что десять против одного, нас в результате смогли победить…» — доносилось из динамиков.
— Хрен им, — процедил сквозь зубы Марек.
— Ага, не люблю этот финал, — кивнул Прокси. — А вот сейчас…
— «Удача за нас, мы уберем их на раз!» — «Камаро» неслась по трассе, а они с Прокси во все горло орали этот припев. И в финале Марек показал в открытое окно победный жест.
— Пока у меня будешь ставиться или как? — деловито спросил Прокси, когда они приехали.
Марек хотел спросить, а какие у него, собственно, варианты, но осекся. Да, ведь гараж, где стояла «Тахо», пуст… Он знал, где лежит еще один ключ, но до сих пор к гаражу не хотелось даже подходить. Но Прокси опять прав: нельзя все вокруг позакрывать на замок. Комната Птахи пусть стоит закрытой, он еще не скоро решится туда войти, да ему одному и так достаточно места. А гараж — это просто гараж.
— Знаешь, я, наверное, к себе переберусь. Надо осваиваться. И вообще… давай, что ли, чаю выпьем?
Прокси охотно согласился. И вот они сидели у камина и пили чай. И так легко было опять вообразить, что все по-прежнему… но не нужно. Все, что случилось — случилось. Марек даже решился показать тот самый блокнот. Прокси присвистнул — удар был нанесен со всей ненавистью к Внешним, накопившейся в Нижнем городе. Бурые пятна на обложке напомнили Мареку его самый первый здешний блокнот, который они точно так же рассматривали с Прокси. И тогда, и сейчас его целенаправленно убивали. «А хрен им», — мысленно повторил он.
Как ни странно, рисунки даже не так уж сильно пострадали. Да, посреди силуэта гитары рядом с «Импалой» была дыра с побуревшими краями, но, в конце концов, никто не отменял сканер и доработку изображения. «Импала» вот отлично вышла, и почему бы в принципе не сделать серию на тему старых машин? Ту же «Камаро» добавить, а то и «Кадиллак»… И к каждой машине еще что-нибудь по ассоциации — вот у «Импалы» гитара и пламя, у «Камаро», скажем, небоскребы… Марек даже чуть улыбнулся: теперь он отлично понимал Форестера с его выставками, зрители которых и не подозревали, что источником вдохновения послужили те самые Внешние. Тем временем Прокси уже успел завладеть блокнотом и изобразил на свободной странице «Камаро», а сверху — почти легшую на крышу ветку с яблоками. Дыра на странице как раз вписалась в рельеф коры.
И они снова сидели и разговаривали. О рисунках, о планах и снова о Птахе. Только о схватке в Нижнем городе не было ни слова. Словно тоже своего рода молчаливая договоренность. Когда Прокси ушел, небо уже начинало светлеть. Марек поднялся к себе, но спать не хотелось. То ли чай был слишком крепким — хотя обычно ему даже зелье Некроманта спать не мешало — то ли просто слишком много всего произошло. Он посмотрел на гараж — теперь там стояла «Камаро». Теперь это его дом, его территория… и его жизнь. И на мгновение в утреннем тумане как будто мелькнул белый внедорожник. И Марек знал — в салоне двое.
Посиделки у камина с Прокси повторялись еще не раз — в «Фольксвагене» Мареку с его нынешним ростом было уже совсем не развернуться. Он с трудом понимал, как Прокси в ту ночь вообще смог его туда затащить. Но обсуждать это он точно не собирался. Вообще как-то незаметно их разговоры свернули с воспоминаний на творческие планы и обмен заказчиками — теперь, когда есть Марек, Прокси хотел полностью сосредоточиться на своих любимых сюрреалистических сюжетах, фантастике и хайтеке, а желающих реализма перенаправлять к нему. Марек, в свою очередь, «подарил» Прокси фаната «Матрицы», желающего украсить свою машину характерными ядовито-зелеными строками кода. Судя по тому, как Прокси довольно потирал руки — в коде будет зашифровано что-нибудь глумливое или, наоборот, предельно дурацкое вроде детского стишка. И Марек каждый раз, как впервые, удивлялся вернувшейся способности смеяться.
Постепенно возобновились и тренировки с Некромантом, причем он не стал ждать, пока рука у Марека полностью восстановится. «Насколько я помню, — прищуривался он, — кто-то вполне может драться и левой». С одной стороны, это было даже в чем-то проще, потому что Некромант сам левша. С другой… Марек практически вспоминал времена первых тренировок. Одно дело — перекинуть нож на один-два удара, другое — постоянно действовать с непривычной руки. Хотя… ту схватку он почти не помнил, но, кажется, под конец он только левой и пользовался. Перед глазами встал тот переулок в неверном свете фонаря. И, похоже, его тело все помнило лучше, чем казалось ему самому… В реальность его вернул Некромант, железной хваткой заблокировавший его руку.
— Спокойно, юный Скайуокер, — Некромант по-прежнему называл его так, тем более что на Энакина Марек теперь был похож еще больше, чем в детстве. — Все свои. А действовал очень грамотно. Продолжаем.
Марек рассеянно кивнул, сам не понимая, почему его так радуют эти слова. Ведь и эффективность пока, откровенно говоря, не очень, и не дело все-таки, чтобы так крышу срывало — хотя Некромант опять прав, он иначе просто не умеет. Все равно, тренировка же, не говоря о том, что отметина на скуле у Некроманта до сих пор была видна, хоть и слабее. Но зато как-то незаметно та схватка в Нижнем городе стала распадаться на конкретные атаки, уклонения и ошибки, и сквозь всю горечь Марек чувствовал: все от него зависящее он сделал. И так, в общем-то, шансов уцелеть было мало.
По пути с тренировки его поймал Прокси.
— У тебя телефон с собой?
— Конечно, — чуть недоуменно ответил Марек. — А что такое?
— Да возникла у меня тут мысль. Мы с тобой часто стали вместе работать, может, и большой проект вроде того бара повторится. Давай я тебе мою сигналку поставлю?
Марек хотел уже спросить, что за сигналка, но вспомнил зеленый значок биологической опасности на экране телефона Птахи. Прокси кивнул и показал свой экран. Значок был серым.
— Свой я перенастрою, а тебе установлю. Оно вроде мессенджера, но для двоих, на нескольких устройствах уже нестабильно работает. Зато никак не перехватывается, а еще видеть друг друга позволяет.
— Ты поэтому тогда приехал? — тихо спросил Марек.
— Да, — коротко ответил Прокси и опустил глаза. «Но опоздал», — мысленно закончил Марек его реплику. Он шагнул ближе:
— Без тебя меня бы точно прикончили, я же никакой был. Да… давай у меня тоже такая штука будет.
Прокси уже занялся манипуляциями с двумя телефонами, и через пару минут «биологическая опасность» на обоих экранах загорелась кислотно-зеленым.
— Если меняется на желтый — это просто сообщение, — пояснил Прокси. — Красный — тревога.
Про серый он упоминать не стал. И так понятно.
— А вообще, — Прокси уже снова улыбался, словно возня с приложением помогала ему восстановить душевное равновесие, — у меня созрел коварный план.
— Непристойный? — улыбнулся Марек, вспомнив Стаса.
— И это тоже, но потом. А пока предлагаю как-нибудь на днях заняться тем, чем мы, по некоторым версиям, занимаемся вообще всегда!
— В смысле? — не понял Марек.
— Ну как же — смертельными гонками прямо по городу, как истинные отмороженные Внешние! Ставка… что бы пострашнее придумать… ну, допустим, проигравший угощает победителя в той кондитерской. Хотя нет… мы же жестокие бездушные отморозки, поэтому — победитель выбирает торт, а проигравший должен сожрать его целиком!
Прокси скорчил страшную рожу. Марек расхохотался, в который раз мельком удивившись, как легко это стало получаться.
— Ну ты изверг!
— Надо же оправдывать репутацию! — Прокси уже сам смеялся. — На самом деле, просто охота на твой болид со стороны посмотреть. Ну что, не боишься?
— А это что такое? — парировал Марек. Прокси схватился за голову:
— Понабрался от Некроманта! Кажется, мне конец.
Хотя его широкая ухмылка с этим утверждением как-то не вязалась.
В следующие несколько дней осень вспомнила, какой ей полагается быть, и зарядили дожди. Но это даже к лучшему — рука была уже почти в норме, как раз пару дней в покое — и можно вообще не обращать внимания. Да и Прокси пропал в очередных радиоактивных грибах, да таких, что Некромант выдворил его из гаража, сказав, что больше не может выносить это непотребство, и вообще у Прокси свой гараж есть, пусть там их и разводит. Но грибам нужно было высохнуть, и в первый же солнечный день Прокси возник на пороге у Марека.
— Ну что, готов рискнуть жизнью и здоровьем?
— И зрением! — усмехнулся Марек. Черно-зеленая куртка Прокси, видимо, восстановлению не подлежала, потому что он сменил ее на новую. Эта была полностью зеленого цвета, причем еще более термоядерного оттенка, хотя, казалось бы, куда уж больше. Прокси состроил рожу и жестом позвал Марека на выход.
После выезда на трассу Прокси некоторое время выпендривался, отставая от Марека и снова догоняя, потом припал к рулю, окончательно слившись с мотоциклом, и ушел вперед. Марек скрипнул зубами. Понятно, что Прокси, скорее всего, выиграет, его байк способен на огромные скорости, но так просто сдаваться он не намерен! С Прокси ведь станется выполнить угрозу, да еще и тортик выбрать с какой-нибудь извращенной начинкой. «Я тебе его на голову надену!». Педаль газа ушла в пол. Но вот за что Марек был Прокси искренне благодарен — на такой скорости думать было некогда. Смотреть по сторонам — тоже, особенно когда вокруг замелькали разноцветные эстакады. Марек, конечно, пытался разглядеть зеленый байк, но тот так и не попадался. Он уже морально готовился наблюдать глумливую ухмылку Прокси… но на площадке перед кондитерской он был один.
Что за дела? Марек уже полез проверить «сигналку», но тут зеленый байк вылетел из-за поворота.
— Мне конец, — констатировал Прокси, снимая шлем. Правда, опять же слишком ехидно ухмыляясь для такого заявления. Марек скрестил руки на груди:
— Признавайся, ты поддался! Учти, про торт я помню!
Прокси принялся нарочито фальшиво насвистывать какой-то мотив. Марек взялся за голову и направился ко входу.
В кондитерской Прокси с максимально обреченным видом уселся у окна. Марек вежливо пресек тираду девушки за кассой о спецпредложениях и десертах дня и с мстительной ухмылкой пошел выбирать торт. В крайней правой витрине красовалось этакое зефирное облако самых приторных оттенков розового и малинового, еще и в блестках. «У кого там работа процессоров требует глюкозы?».
— Благодарю за проявленный гуманизм! — картинно раскланялся Прокси. — Ты это слово знаешь, не прикидывайся.
— Э… ты всерьез собрался это целиком жрать?
— Договор надо соблюдать! — с набитым ртом ответил Прокси. Что характерно, торт исчезал на глазах. Мареку самому стало любопытно, и он стащил кусок. Это сиропное непотребство было реально вкусным, но запредельно сладким, так что он немедленно отправился за большим чайником чая. А вернувшись, обнаружил, что остальное Прокси действительно сожрал.
— Чаю хоть возьми, слипнется же что-нибудь! — фыркнул Марек. Прокси лишь довольно облизнулся, но чаю себе действительно налил. Одну чашку. Хотя самому Мареку понадобилось три.
Обратно ехать решили по отдельности и в своем темпе — в конце концов, «смертельная гонка» завершилась, сразу затевать еще одну настроения не было. Хотя Прокси уже предложил при случае повторить, и желательно ночью, «чтобы круче и страшнее».
— Давай я тебя просто еще раз тортом накормлю? — улыбнулся Марек.
— Не, так неинтересно! На следующий раз надо что-нибудь другое придумать! Но пока не буду выдавать коварные планы, — и Прокси многозначительно подмигнул.
Марек вел машину без лишней спешки — не то чтобы устал, просто хотелось полюбоваться на огни города. Но внезапно его посетило уже хорошо знакомое чувство: ему нужно немедленно попасть в конкретный район. Совершенно не по пути и даже, как он понимал, в другой версии, но сопротивляться этому зову было невозможно. Сейчас он прекрасно понимал Птаху, срывавшегося хоть среди ночи и резко менявшего курс. Несмотря на разгорающееся нетерпение, Марек удивленно притормозил: кажется, впервые он подумал о Птахе почти спокойно. Его по-прежнему отчаянно не хватало, но… пожалуй, это все-таки было неизбежно. Тот первый приступ откровенности, разговор с Анной, все проскальзывающие намеки… рано или поздно это все равно бы произошло. Мелкий Вадик не хотел в это верить и ничего не хотел об этом знать, но их дороги пересеклись только на время. Прекрасное время — но оно закончилось. А еще Марек с той же ясностью понимал, что его цель имеет к Птахе и его гибели самое прямое отношение.
Здесь почти не было фонарей — какие-то разбиты, какие-то в принципе не работают. Ничего. Не привыкать драться в темноте. Он развернулся на звук — рядом с «Камаро» остановился зеленый байк.
— Ты здесь откуда? — удивился Марек.
— Да так… — с напускной беспечностью ответил Прокси. — Разнообразия маршрутов захотелось.
— Слушай, Прокси, — Марек почувствовал, что голос внезапно сел, — ты бы не совался, а? С этой твоей прошивкой гуманности…
Еще не договорив, он явственно вспомнил заляпанную кровью куртку Прокси. Понятно, что тогда вариантов вообще не оставалось, но… Мысль остановилась, натолкнувшись на механический голос:
— Имитация личности отключена.
И то ли это свет так странно упал, хотя откуда бы ему тут взяться под таким углом, то ли что, но глаза Прокси опять блеснули кошачье-зеленым.
А дальше обдумывать странные явления стало некогда — Марек почти физически почувствовал спиной глухую угрозу. Мысли этих парней о треклятых Внешних, от которых нормальным людям житья нет, и хорошо бы с этим что-то сделать, вот хотя бы разделаться с этими двумя отморозками, как будто вполне материально висели в воздухе. Теперь понятно, почему мелкому Вадику отвечали на незаданный вопрос… Марек развернулся навстречу бросившемуся из переулка темному силуэту, и размышления закончились.
Конечно, он никого не помнил в лицо — ту ночь он предпочел бы в принципе забыть. Но то самое чувство, которое привело его сюда, говорило, что перед ним уцелевшие участники той схватки. Его самого, кажется, узнали и обрадовались было возможности свести счеты. Ненадолго. Мальчик Вадик давно остался где-то в этих переулках, а Марек не собирался повторять его ошибок. И он знал, что у него получится.
Марек перевел дыхание. Реальность постепенно возвращалась на место. В этой самой реальности обнаружилась снова напомнившая о себе правая рука — но, похоже, ничего нового, просто от нагрузки. По бедру вот действительно задели, хорошо еще, поверхностно. Ладно, машину вести не помешает. Еще в реальности обнаружился Прокси, и лучше бы пока не обнаруживался — Марек надеялся такого больше не видеть, а пришлось.
— Прокси, — шепотом окликнул Марек, даром что подслушивать было некому, — ты меня слышишь?
— Контакт установлен.
— Прокси, блин, включай эти свои настройки гуманности обратно, а то даже я боюсь!
— Режим имитации личности активирован, — отозвался Прокси уже нормальным голосом.
— Тьфу на тебя! Но… спасибо, что помог.
— Моего участия тут минимум. Тебе спасибо… что здесь такое не повторится.
— А как иначе. Птаха был моим братом.
Прокси ничего не ответил, а потом привычно усмехнулся:
— Но вообще, даже немного жаль, что, согласно моим сенсорам, никого не осталось. Такая отличная страшная история должна получиться!
— Ничего, надо будет — повторю, — и Марек торжествующе рассмеялся.