- Ну, Ватя. - Минька никогда и ни в чем не доверял Кеце.
- Приходи завтра утром, запишу, - сказал Гопляк.
Кеца и Гопляк уселись подле Миньки, начали игру.
- Алчи!
- Кош!
- Алчи!
- Кош! - подкидывали они косточки.
Гопляк предложил и Миньке принять участие в игре.
Минька согласился. За проигрыш били "горячие": заголяли рукав рубашки и шлепали двумя пальцами по руке.
Проиграл Гопляк. Минька отмерил ему свои пять горячих. Кеца каждый раз, перед тем как ударить, слюнявил пальцы и бил с оттяжкой.
Гопляк молчал, только губы вздрагивали.
Приплелся Ватя с козой:
- На старенького возьмете?
- Какой долгоносик выискался! - сказал Кеца. - Хватит, Миньку взяли. Валяй на новенького.
Ватя был в мятых, вздутых на коленях штанах и в галошах на босу ногу. Потоптался, подумал и решился.
Гопляк, как пострадавший, отстукал Вате пять ударов, после чего Ватя подышал на руку и присоединился к играющим.
Ребята сели, подобрав под себя ноги, и сдвинулись в кружок. Когда подбрасывали косточки, все совались головами.
- Алчи!
- Кош!
В пекарне шипела нефть в печах, бряцали чугунные створки. Ухала квашня, опрокидываясь на железный противень. В окнах, запыленных мукой, полыхали багряные отсветы, передвигались тени пекарей в нахлобученных колпаках.
Коза дергала Ватю зубами за воротник рубашки: "Мэ-э!.."
Ватя щелкал козу между рогами, но коза не отставала и звала домой.
Ватя снял галошину и стукнул галошиной козу по морде.
Коза боднула Ватю. Он едва не слетел с камня вместе с Гопляком.
- Ах ты, мэмэкало! - закричал обиженный Ватя. - Вот найду дрын и тебе рога обломаю!
Успокоили козу, успокоили Ватю, игра возобновилась.
Ватя набрал меньше всех очков. Вскочил и, теряя галоши, помчался прочь. За ним, вскидывая копытами, помчалась коза.
А за козой помчались Кеца и Гопляк, желая во что бы то ни стало расплатиться с Ватей.
Минька остался один.
Вспомнил Курлат-Саккала и сегодняшние слова Вати о том, что Курлат-Саккал объявился в Симферополе.
Может, наблюдает за Минькой, выслеживает, отомстить хочет? Уехать, что ли, в Урюпинск, домой к отцу? Но Борис всегда защитит Миньку!
Случилось это давно, когда Миньке было четыре года. Отец работал на Бахчи-Эли начальником оружейного склада.
В Симферополе скрывалась шайка бандитов под названием "Бубновые валеты". Они убивали и рядом оставляли игральную карту - бубнового валета.
Руководил шайкой Курлат-Саккал, в прошлом есаул атаманов Каледина и Богаевского.
"Бубновые валеты" устраивали мятежи, поджоги, провокации, занимались шпионажем в пользу турецких эмиссаров и мурзаков.
Однажды Курлат-Саккал хотел выкрасть у Минькиного отца ключи от склада, чтобы вооружить банду.
Ночью смазал стекла в окнах патокой, наклеил на них бумагу. Стекла бесшумно выдавил и забрался в комнату: отец не любил, чтобы закрывали ставни.
Бабушка услышала - кто-то лезет, и разбудила отца. Он потянулся за карабином, который стоял в углу комнаты, но зацепил гитару, которая тоже стояла в углу.
Гитара дрынкнула.
Отец все же успел схватить карабин и выстрелить. Пуля угодила в оконную раму. Курлат-Саккал скрылся.
Метка от пули до сих пор сохранилась в дереве.
Курлат-Саккал пытался подкараулить отца в степи или на безлюдных улицах, но отцу удавалось отстреливаться.
Спустя несколько лет отряд красноармейцев под командой отца поймал Курлат-Саккала.
Но ему помогли бежать из тюрьмы. Теперь прятался где-то в Симферополе.
Бориса Минька заприметил издалека. Он узнавал его всегда, среди любой толпы - высокого, с непокрытой головой.
Борис шел легким, устойчивым шагом спортсмена. Под пиджаком - в складках на плечах и груди - угадывались мускулы.
К Борису у Миньки была особая с раннего детства любовь.
Это Борис, как только закончилась гражданская война, уехал к берегам Волхова строить самую большую по тому времени в стране гидроэлектростанцию. Присылал письма на завод в Симферополь, чтобы рабочие на заброшенных складах и двориках разыскивали, собирали станки и материалы для Волховстроя, помогали новому электрическому городу.
Позже Борис с бригадой рабочих отправился в деревню агитировать крестьян против кулаков и подкулачников. Был и среди шести тысяч рабочих, откликнувшихся на призыв партии провести свой отпуск на уборке урожая в совхозе "Гигант".