Скотт. Звонили из управления. Предупредили, что могут быть незваные гости. Для них меня нет дома. Все остальное - согласно инструкции.
Упманис. Я вас понял, сэр! (Проходит в дом вслед за Скоттом.)
Слышен нарастающий звук приближающегося автомобиля.
Автомобиль останавливается за домом. Появляются
Добрынин, Сорокин и сопровождающий их английский офицер.
Английский офицер. Насколько мне известно, приют находится в Дрюкендорфе.
Добрынин (спокойно). Находился в Дрюкендорфе. А теперь он находится здесь, в Клингенберге, Блюменштрассе, двадцать семь... По-моему, мы находимся как раз возле этого дома.
Сорокин (смотрит на номер дома). Блюменштрассе, двадцать семь...
Английский офицер. Возможно. Я первый раз в этом городишке.
Добрынин. Надо зайти в дом и спросить... Товарищ Сорокин!
Английский офицер. Не беспокойтесь, господа! Я сейчас все выясню.
Входят в подъезд дома. Через мгновение у подъезда
появляется часовой.
Добрынин (невозмутимо). Здесь! Объект охраняется.
Сорокин. Во время войны легче было свое назад отбирать! Тогда у нас в руках оружие было...
Добрынин. А у нас и сейчас в руках оружие - наша правда!
Сорокин. У нас правда, а у них инструкция да еще солдат с ружьем. Стрелять не стреляет, а пройти не дает!
Добрынин. Пройдем как-нибудь... Чувствую я, Сорокин, придется нам с тобой здесь повоевать. И крепко повоевать! А за что драться? Вот что удивительно! Казалось бы, кончилась война, нам бы сейчас совсем другими делами заниматься... Да что говорить!..
Сорокин. Почему они все-таки не хотят возвращать нам наших ребятишек? На что они им?
Добрынин. Не хотят они, чтобы наши дети советскими людьми стали. Иную судьбу они им готовят - страшную судьбу людей без роду, без племени... Куда это пропал наш англичанин?
Сорокин (в сторону часового). Ишь как стоит!.. Мумия!..
Добрынин. Шеф приюта - какой-то Роберт Скотт! Уж не тот ли Скотт, с которым я встречался в Норвегии? Помнится мне, что тот Скотт служил в британской военной разведке.
Сорокин. А теперь занимается сиротами?
Добрынин. Бывает... бывает... Здесь ничему не приходится удивляться... Ничему. А вот и наш провожатый!
Появляются Упманис и английский офицер.
Что вам удалось узнать, господин лейтенант?
Английский офицер. К сожалению, ничего утешительного.
Добрынин. Разве приют, перевезенный из Дрюкендорфа, помещается не здесь?
Упманис (нагло). Здесь.
Добрынин. Так в чем же дело? Значит, мы у цели! Нам следует войти в помещение.
Упманис. Это невозможно.
Добрынин. С кем я имею честь разговаривать?
Упманис. Я старший воспитатель приюта.
Добрынин. Тем лучше. Мы бы хотели познакомиться с вашим приютом. Я представитель Советского Союза. У вас в приюте находятся советские дети.
В дверях появляется Смайда. Она останавливается.
Упманис. Мы получили инструкцию не допускать в приют посторонних лиц без разрешения нашего командования.
Добрынин. Вам должны были звонить от полковника Моррисона.
Упманис. Нам не звонили. Я ничего не знаю.
Добрынин. Я хотел бы видеть шефа приюта мистера Роберта Скотта.
Упманис. Он выехал в управление.
Добрынин (английскому офицеру). В таком случае я прошу вас позвонить полковнику Моррисону и передать ему от моего имени, чтобы он подтвердил свое разрешение на посещение нами этого приюта. Произошло явное недоразумение.
Английский офицер. Я только что звонил полковнику Моррисону. Он на совещании у командующего.
Добрынин. Понятно... (Подумав.) Ну что ж, мы никуда особенно не торопимся, мы можем заехать в другой раз. Пошли, Сорокин! (Резко поворачивается и идет к машине.)
За ним идут Сорокин и английский офицер. Смайда делает
движение, чтобы остановить Добрынина.
Упманис (зло). Мисс Ландмане! Мне нужно с вами поговорить! Прошу вас! (Пропускает ее в дом.)
Занавес
АКТ ВТОРОЙ
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ