Из записок С. Н. Смирнова (отрывки)
«22 сентября 59 года
Вчера исполнилось ровно 10 лет с моего выхода в отставку. Соответственно, истек срок обязательств по форме допуска. Имею право “разверзнуть уста”. Выждал одни сутки и разверзаю.
По правде говоря, разверзал я их и раньше. Именно уста, т. е. вел кое-какие устные беседы, причем с крайне ограниченным кругом лиц, только таких, которые в истории участвовали. Эти лица: 1) Осокина Марина (без отчества); 2) Речицын Александр Васильевич; 3) Вялкин Петр Васильевич; 4) Елохов Павел Алексеевич.
А сейчас ”разверзаю уста” письменно. Без секретных деталей, с упоминаниями только тех лиц, которым (или родным которых) упоминание не могло бы навредить. Пишу для себя, чтобы упорядочить память о той беспрецедентной и так и не понятой истории. Но, может, пригодятся эти заметки еще кому-нибудь. Моя жизнь идет к концу, скоро 85, пора бы и смириться, что разгадки нет. Но хоть помочь фактологией тем, кто будет искать разгадку.
Последнее из введения: стараюсь писать обычным русским языком, без ставших привычными за 20 лет нарочитых просторечий и т. п. На деликатной службе, когда Коммодором был, такая маскировка годилась, а сейчас ни к чему выпячивать свою индивидуальность. Не я герой этих заметок. Но несколько слов о себе необходимы, а то не вызовет доверия последующее.
Последние 20 лет службы… А общая выслуга более 50! Перевыслуга! Много чего было: нормальная флотская служба, перевод в запас по болезни (язва желудка), полное излечение, возврат в ряды, но в принципиально другом качестве. В 29-м году в нашем Городе (и не только в нем) произошли известные события. Меня тогда назначили начальником подразделения по курированию объекта, который в городе называли Заводом и который оказался тотально отделен от внешнего мира силовым полем неустановленной природы. 20 лет протекли, можно сказать, в шоколаде. Режим установили, средства слежения усовершенствовали. Энтузиастов, дураков и психов от Завода в целом отвадили. Отчеты руководству я представлял исправно, в подразделении моем был образцовый порядок, довольствием и вообще всем необходимым обеспечены, климат у нас прекрасный, образ жизни здоровый, начальство далеко и т. д. Живи не хочу, служи не хочу. Тепло, сытно, безопасно. Скучно, как в той крепости у Пушкина в “Капитанской дочке”. Но служба есть служба.
23 сентября 59 года
Итак. 3 мая 49 г. технические средства наружного контроля объекта (дрон) зафиксировали нарушение запретной полосы. Рядовое событие. К тому времени такие нарушения почти сошли на нет, но изредка происходили. Мы это заносили в соответствующие документы и докладывали начальству в еженедельных сводках.
На следующий день нарушение повторилось, тем же лицом. И стало повторяться ежедневно. Нарушителя установили, это был Лушников Игорь Юрьевич. Он все время выкрикивал (сообщал дрону), что может и сам проникнуть на Завод, но лучше, если мы (хозяева дрона) ему поможем. 21 мая 49 г. мое терпение лопнуло. 22 мая Лушников был задержан по месту временного проживания и доставлен в подразделение. После ускоренной подготовки он 6 июня того же года совершил проникновение на объект.
………………………………………………………………………………………………………………………………………
………………………………………………………………………………………………………………………………………
………………………………………………………………………………………………………………………………………
24 сентября 59 года
………………………………………………………………………………………………………………………………………
………………………………………………………………………………………………………………………………………
………………………………………………………………………………………………………………………………………
Это патрулирование я считал бессмысленным, о чем докладывал начальству. Суеты много, толку никакого. Что меня начинало беспокоить: так можно патрулировать до скончанья веков, а у нас климат хотя и прекрасный, но времена года имеют место быть. Что же, будем строить в расположении подразделения благоустроенный городок? Но начальство приказывало не умничать.
Все закончилось быстрее, чем я ожидал. Вернее, для кого-то закончилось, а для нас, кто был снаружи Завода, началась самая страда.
19 июня 49 г. в 18:39 по Москве мне поступил сигнал от автоматического дрона о нарушении запретной полосы. Причем нарушение было произведено изнутри территории Завода. В 18:40 была зафиксирована мощная вспышка неизвестного происхождения и полное затемнение местности в течение 78 секунд, а также, по восстановлении естественной освещенности, исчезновение фальш-вагонеток, в течение 20 лет окаймлявших периметр Завода. Иных разрушений, а также звуковых и прочих эффектов, вспышка не имела. Впоследствии данные спутниковых наблюдений подтвердили, что координаты эпицентра вспышки совпадают с координатами нарушения запретной полосы.
Я немедленно направился к месту инцидента, в сопровождении наличного состава сотрудников подразделения. Находясь в пути, принял доклад патрульной группы о задержании по указанному месту трех лиц. Приказал патрульным ожидать моего прибытия.
Девушка, опознание которой на месте соответствующими средствами показало значительное сходство с объявленной в розыск Осокиной Мариной Станиславовной, находилась в состоянии реактивного ступора. Два других лица представились как упомянутые в начале моих заметок Речицын Александр Васильевич и Вялкин Петр Васильевич.
На месте было зафиксировано полное исчезновение силового поля, в течение 20 лет изолировавшего территорию Завода. Идентичные данные были получены патрульными группами по всему периметру и подтверждены спутниковыми наблюдениями.
25 сентября 59 года
Начиная со следующего дня, то есть 20 июня 49 г., управление событиями стало переходить из моих рук в руки компетентных специалистов. Что меня радовало. По моему докладу уже к середине дня прибыл воинский контингент, взявший под полный контроль весь периметр объекта. Вечером начали прибывать специалисты, а именно ученые и инженеры различных специальностей, медики, а также работники спецслужб и руководители более высокого уровня, чем мой.
Тем не менее, некоторое участие в дальнейших событиях я принимал в течение 3 последующих месяцев. Главными из этих событий считаю следующие:
1) Изучение записей в блокноте Лушникова и показаний обитателей Завода (включая, и даже в первую очередь, Осокиной М., Речицына А.В., Вялкина П.В., Елохова П.А.). Все это дало полную и непротиворечивую картину происходившего в период с 28.07.29 по 19.06.49. Хотя картину, по большей части необъяснимую современной наукой. А именно:
………………………………………………………………………………………………………………………………………
………………………………………………………………………………………………………………………………………
………………………………………………………………………………………………………………………………………
26 сентября 59 года
Продолжаю.
2) Обнаружение полного исчезновения градаций по ходу измеряемого времени по всей территории Завода, включая подземные уровни корпуса, называемого обитателями Марьградом. На всей территории, без каких-либо исключений, имело место стандартное течение времени.
3) Попытку спасения лиц, добровольно вошедших в состояние стазиса на минус 16-м уровне “Марьграда”. Эта попытка была предпринята 22 июня 49 г. Было обнаружено, что доступ на минус 16-й уровень заблокирован почвой черноземного типа. Высота слоя почвы на тот момент была оценена в 1 м 52 см. Подъем почвы продолжался, средняя скорость подъема составляла 83±15 мм/час. Применение спецсредств для деблокирования не дало успешных результатов. Во всю пройденную глубину (более 5 м) имел место классический профиль, а именно: гумусовые горизонты, иллювиально-карбонатные горизонты, материнская порода. Каких-либо следов чего бы то ни было, поглощенного поднимающейся почвой, обнаружено не было, включая “ложементы” с введенными в стазис телами. Причины данного явления при мне установлены не были, о дальнейшем изучении мне неизвестно.
4) Отказ всех систем жизнеобеспечения “Марьграда”: электро-, энерго-, водоснабжения, утилизации отходов, воспроизводства ресурсов, регенерации кислорода и т. д.
5) Продолжение подъема почвы, указанного в п.3, с поглощением всех структур “Марьграда”. Этот подъем прекратился только 5 сентября 49 г. с выходом черноземной структуры на уровень поверхности территории Завода. По ходу подъема приходилось экстренно вывозить из “Марьграда” документацию (личные документы обитателей, датированные временем до 28.07.29 г., медицинские журналы и карты, составленные Осокиной М.С. и Осокиной М., и др.), а также, частично, некоторые артефакты и материальные ценности, включая большой объем информации на магнитных и прочих носителях. Кроме того, были в спешном порядке эвакуированы все, обитавшие на минус 9-м уровне.
6) Спасение популяции мутантов, обитавших на уровнях “Марьграда” с минус 1-го по минус 3-й. Первоначально на этих уровнях были установлены временные системы жизнеобеспечения. Ввиду неуклонного подъема почвы было принято решение о переселении популяции. Проведение этого переселения сопровождалось множественными инцидентами, связанными с нежеланием обитателей переселяться, а также с затрудненной их адаптацией к изменению режима времени. Главную роль в погашении инцидентов, проведении переселения и спасении хотя бы части популяции сыграли Осокина и Речицын, а также один из мутантов, по имени Федосий, в прошлом подопечный Лушникова. Для спасенной части популяции были открыты и должным образом оборудованы подземные сооружения в других корпусах Завода. Также было введено, при активном участии Осокиной, всестороннее медицинское обслуживание популяции, а впоследствии начаты биологические и прочие исследования в интересах мутантов.
7) Идентификацию и “легализацию” личн…
27 сентября 59 года
Вчера пришлось прерваться на полуслове. Нагрянули гости: Марина и Петр. Это дорогие гости! Редко навещают старика, хотя и живут неподалеку. Но понять можно, занятые люди. Марина, после окончания 1-го Московского меда (специальность “медицина катастроф”, по стопам покойной матери), вернулась, работает в медцентре технопарка “Марьград”. Петр Вялкин вообще остался в Городе, трудится в порту, в диспетчерской, как я когда-то. Рассказали, что Саша Речицын в больнице, с язвой, тоже как я когда-то, но бодр и передает привет. Так-то он еще в 49-м съездил на родину, на Брянщину, вернулся, сын с ним приехал, взрослый, золотые руки, как у отца. Остальная семья дома осталась. Не сложилось воссоединиться. Оба Речицына в технопарке днем и ночью, только вот сейчас старший лечится. Уверен, выйдет и опять за труды. Неугомонный.
А Елохов Павел умер в 56-м, но это я и так знал. Помянули, конечно. Хоть он и неверующий был и некрещеный, Царствия Небесного пожелали. И ему, и “мамам”, как Марина их называет. Галине, Людмиле, Эльвире. Это кто из Завода живым вышел. И тех, кого уже не было, тоже помянули. Отдельно помянули Марину Осокину-маму, Игоря Лушникова и Андрея Борых. Наша Марина так и не знает, кто из двоих был мамы ее возлюбленным. Говорит, и не хочет разбираться.
В общем, напоминались. Душевно, но мне уже не по годам. Писать продолжу завтра.
28 сентября 59 года
Перечитал вчерашнее. Горжусь словом “напоминались”.
Теперь продолжаю позавчерашнее. О том, какие события считаю (для себя) главными в июне — сентябре 49 года. Перечислил 6, осталось еще 3.
7) Идентификацию и “легализацию” личностей. Бюрократия бессмертна. С Вялкиным, Елоховым, Речицыным особых проблем не было, а с документами для Осокиной и еще четверых девушек, рожденных в “Марьграде”, пришлось нелегко. Тут, скажу без хвастовства, лично я сыграл главную роль, хотя и за кадром. Много кого в Городе знаю, как-никак 20 лет приходилось в контакте быть. И на что надавить, тоже знаю. Вернее, знал тогда, 10 лет назад. Оно и сработало. Все документы, от паспортов до всяких полисов, все оформили честь по чести. И с жильем порешали, и даже с образованием. Марине разрешили экстерном сдать за среднюю школу, аттестат нормальный выдали. Но это уж год спустя, в 50-м. С этим я помогал на общественных началах, связи оставались. А от отчества Марина отказалась. Остальные девчонки взяли кто какое. А вчера мы договорились, что в этих заметках называть девчонок и их мам поименно не буду. Личная жизнь и т. д. Скажу только, что девчонки разлетелись по стране кто куда, больше ничего не знаю.
8) Подтверждение гипотезы Осокиной М.С. и Осокиной М. о партеногенезе. Подробностей здесь писать не буду.
9) Неузнаваемое (для прежних обитателей “Марьграда”) изменение его топографии. Неведомо куда исчезла любимая башня Марины. Башня Двух Марин, так она сказала вчера. И никаких признаков захоронений женщин, умерших в “Марьграде”.
Вроде это все. Устал. Осталось мне тут написать немногое.
При мне территорию почти всю расчистили, начали приводить в порядок. Вышло постановление о создании технопарка “Марьград”. Ну, это все и так знают. А указ о расформировании моего подразделения и вышестоящей организации был закрытым, о нем знают только те, кому положено. Тогда-то мне и объявлено было об отставке. И о награждении в знак заслуг, ха, и о прочем (пенсия и т. д.). Даже сдавал дела уже не я.
29 сентября 59 года
Заканчиваю.
Жаль мне, что так и нет разгадки. Если и будет, то после меня. Больше всего “чешется” загадка Лушникова. Но и в целом “Марьграда” тоже “чешется”. Когда-то командовал себе, мол, нечего зря гадать, а теперь погадаю. Склоняюсь я к недоказуемой, но лично для меня убедительной версии покойного Павла Елохова. Где-то во Вселенной что-то родилось масштабное, а отдача-то, что по Ньютону, что по Эйнштейну, неизбежна! Вот и отдало. Случайно угодило в нас. Так и возникли объекты.
Кстати, про американский объект все знают, было в открытых источниках. Он, как и наш, лопнул, причем в то же самое астрономическое время на их меридиане, только со сдвигом на сутки от нашего. И трое там пострадало, они катались по ”пустоте” и ухнули, когда “пустота” испарилась. Двоих страховка спасла, третий погиб. И на месте объекта никого живых тоже не нашлось. А про китайский объект так ничего и не известно. Там саркофаг на века стоит.
Да, так гипотеза Елохова. Объекты как отдача. А Лушников как отдача на отдачу. Возник ниоткуда, потому и в биографии его чудеса, и на ложную (или наведенную) память он сам жаловался. Потому Марина его и не признала поначалу.
А сама Марина считает, что отдача отдачей, но создала эту отдачу любовь (она сказала, чтобы писал с большой буквы, но получается женщина Люба, а это не то). И силу прорвать оболочку и все остальное свершить дала ему она, любовь. И обрушить оболочку (заодно с американской и, все же думаю, с китайской) тоже любовь помогла. Какие последствия, это другой вопрос. Марина даже засмеялась. Говорит, любовь слепа, известно же. Правда, смеялась невесело.
Романтика, однако.
Все. Суши весла, Коммодор. Больше не знаю, о чем писать. Вечером или завтра утром Марина заглянет, так договорились. И отдам эти заметки ей. На хранение.
А ее и всех, кто есть и кого нет, храни Пресвятая Заступница.»