Рассвет все же настал для меня. Я оглядел местность, все стабильно. Мертвецы бродят, вурдалаки гуляют. А что в костре? Мечом я выгреб из остывающих углей измазанные сажей камешки, подождал пока они остынут и стал их по очереди рассматривать, оттирая от сажи…
На двух нашлись несколько странных микроскопических голубых трещинок. Почти незаметная деталь, которую не подметить, если не смотреть внимательно. Видимо, это начало какого-то процесса. Надо будет в следующий раз их в самое пекло сунуть, а не к краешку костра придвинуть. Я хрустнул коленями, вставая на ноги, и расправил нудящие плечи. Так, корректируем курс по солнцу… есть. Меч на плечо и вперед! У меня еще есть в распоряжении целых два, чтобы выжить! Кушать хочется… главное не зацикливаться на этом чувстве и просто шагать.
Сухие трескающиеся губы, шершавый язык, тягучая густая слюна, прижатые к зубам впалые щеки… это только то, что я чувствую, а как выгляжу внешне? Раньше я тоже комплекцией не отличался, рост метр с кепкой и худощавое телосложение. Хах, мертвяки меня скоро за своего принимать будут. А может, они не такие злобные, как я считаю?
Не глупость, думать, конечно, полезно, но сейчас из-за голодухи меня явно тянет не туда. Еще и ноги такими тяжелыми становятся, а на горизонте все та же неприветливая пустошь с бродячими мертвецами. Не злобные, как же. Ещё чуть-чуть съедет крыша и я научусь с ними разговаривать…
Солнце медленно катилось на по куполу небосвода, отсчитывая мои тяжелые часы пребывания в этом мире. Я оглянулся назад, прикрывая ладошкой глаза. За мной тянулась длинная вереница следов в черной сухой пыли, связанных между собой ниточками моих шаркающих шагов. Бессчетное количество характерных рисунков рифлёных подошв, не смотря на всю свою заметность и количество, просто терялись вдали… Сколько я уже прошел за эти дни? Даже если допустить, что я иду всего по пять километров в час и в день иду часов по десять, то выходит примерно полторы сотни километров?
Не думай, просто иди… и высматривай что-нибудь съедобное. Мечтай о чем-нибудь съедобном и твои мечты претворятся в жизнь!
Как же… до вечера ни одного живого существа даже вдали не увидел. Абсолютно никого, даже какой-то букашки вроде комарика. Под звуки рыдающего кислотой желудка, я разбил укромный лагерь в небольшой чащобе обломанных пеньков у очередного болотца и сразу отправил все камушки в центр костра. Поставил кипятиться воду и равномерно раскидал между высокими остовами деревьев тонкие веточки.
В этой чащобке везде валялся какой-то шумный мусор. Поваленный ствол дерева с кучей ветвей, сами ветви, маленькие камушки, хрустящие ржавые листья и скребущаяся рыжая хвоя… Свободных проходов было немного, так что сигнализация была надежной. Да и укрытие имелось, ямка под бревном. Да-а, гордая человечность-то теряется. Теперь как суслик буду по норам прятаться.
Однако, иллюзию безопасности это создавало, а та в свою очередь очень сильно успокаивала меня, останавливая безостановочное дерганье шеей. Можно сесть и просто позалипать на играющий в ямке огонек… даже палочкой в него потыкать можно.
— Человек! Неужели! Я спасен! — Бесшумно вышел из-за остова дерева незнакомец.
Открыв от удивления рот в беззвучном крике, я сжался и оцепенело уставился на ночного гостя. Две руки, две ноги, нормальные пальцы, понятная речь, осторожный взгляд по сторонам. Кожаный шлем-шапочка на голове, подогнанная под развитую фигуру куртка с нашитой защитой, штаны с выделяющимся широким ремнем с подвязанными к нему сумками, лямки рюкзака, пристегнутый на левую сторону груди огромный нож, болтающийся на поясе короткий меч.
Грудь незнакомца часто вздымалась от тяжелого дыхания, но слышно было лишь тихое и сдавленное сипение. Меня просто оглушило волной радости и неожиданности… на первые две секунды. Меня спасут, мне помогут, вместе мы выберемся — эти мысли меня будто одурманили, а потом из подкорки наружу выплыл один, будто риторический вопрос.
— Откуда в этих краях живой человек? — Беззвучно шептали мои губы, вертящиеся мысли, пока округлившиеся уже от ужаса глаза раскрывались все шире и шире.
— Ты же знаешь как отсюда выбраться? Я не могу найти выход, все будто в тумане, а вокруг монстры. Говори чуть-чуть громче… — Тихо тараторил незнакомец, подходя к моему костру. — Эй, ты чего на меня так смотришь?
Его лицо было растерянным и испуганным, вот только при приближении к костру зрачки его глаз были слишком неестественно раскрыты, хотя он несколько раз посмотрел прямо на пламя. При каждом слове от его уголков губ расходилась по щекам красная ниточка. Я посмотрел на его сжатые в кулаки ладони и заметил, что на одном большом пальце вместо ногтя было красное месиво мяса…
Оно прикидывается? Или это парень, даже пока не понимает, что становится монстром? Если оно прикидывается, значит, сомневается в своих силах, что дает мне уверенность в своей потенциальной мощи и неплохие шансы на выживание. А если он не понимает, то мне его просто жаль…
— Ты же человек, да? — Вдруг насторожился парень от моего молчания.
— Так сильно на урода похож? — Подавив испуг, спокойно ответил я, хватаясь за рукоять меча, валявшегося сбоку под ногой.
— Нет-нет, совсем нет. Просто молчишь и смотришь странно. — Радостно и широко улыбнулся парень с надорванными уголками губ. — Можно погреться у костра? Я и нашел-то тебя только по теням вон на той коряге.
— Да, подходи. Мне не жалко. — Пожал я плечами, ощущая как напрягаются мои мышцы на руке и, представляя, как я буду бить в случае нападения.
Парень устало рухнул на колени у костра и вытянул растопыренные ладони над пламенем. На пальцах не досчиталось еще несколько ногтей, а язычки пламени практически облизывали его кожу. Вдруг он запоздало отдёрнул ладони и немного их потёр, возвращая практически на тоже расстояние.
— Слушай, а улыбнись еще раз. — Легко и спокойно спросил я.
— Зачем? — Насторожился парень и нахмурился.
— Нужно, тебе сложно что ли? — Недовольно занудел я. — Сам уже тут столько времени скитаюсь, человеческую улыбку хочется увидеть.
— Л-ладно? — Робко улыбнулся парень кривой улыбкой-насмешкой. — Так пойдёт?
Он был довольно молод, около 20–22 лет, но количество зубов явно не соответствовало его возрасту. Не было переднего, черт, с ним могли выбить в драке, только так вылетает, но куда делись еще два, что сразу растут за клыком? Да и десна имели больной желтый цвет, который был заметен даже в блеклом и неровном освещении костра. Взгляд зацепился за нос, но он казался вроде нормальным. Впрочем, это было уже неважно слишком много совпадений, чтобы быть случайностью.
— Странное место, правда? — Вздохнул я, пытаясь решить последний вопрос. — Вышел за калитку, бах, здесь оказался. Даже глазом не моргнул… и какого только я колдуна разозлил, чтобы он меня сюда отправил?
— Что за колдуны? Знакомые? Ты авантюрист? — Оживился парень, вновь отстранённо потирая ладонь, которые начинали пахнуть жжеными волосами и подожжённой кожей.
— Не, я деревенский. Просто была у нас пара забредших колдунишек, с которыми я не поладил. Пьянствовали больно сильно. Вот на них теперь грешу, напились, наверное, и жахнули на дурную голову непонятным заклинанием. Эх, выберусь — им головы откручу. Точно. — Я опустил уголки губ и уверенно закивал.
— Ты хоть какие-то догадки имеешь. — Опечалился парень, склонив голову и, возможно, посмотрев в землю, но его зрачки были настолько расширены, что невозможно было уследить за взглядом.
— В смысле? А что с тобой? Не заблудился разве? — Участливо спросил я хриплым пересушенным горлом.
— Я… я… Не знаю, что случилось. Мы охраняли караван. Моя небольшая группа: Нюбек, Гуш и Ратер и еще несколько групп по пять человек. Обычная дорога, даже гоблинов почти не видели. Встали на четвертый день лагерем и… поднялся шум. Кони так громко заржали… Мы с группой встали в круг у костра, но… — Парень медленно покачал головой и затих.
— Но? — Нетерпеливо спросил я.
— Рядом кто-то пронесся. У Нюбека слетела голова, а Гуш заорал как не в себя… без руки. Я оглянулся на Ратера, а у него уже было вспорото брюхо и кишки вываливались, а он стоит с мечом, глазами хлопает удивленно. Вокруг просто начала брызгать кровь и орать люди… Я сбежал, просто не смог этого вынести. — У парня затряслись руки, и он обхватил живот. — Не знаю, что это был за монстр. Но я бежал по лесу как безумный. Ночью! Ночью… а потом всё вдруг заволокло густым туманом. Будто постоянная глубокая ночь, ни солнца, ни лун… Наверное, я уже дня два так брожу.
Повисла тишина, но я все же осмелился сказать.
— Знаешь, сейчас ночь и на небе светят луны. Днем было солнце, а еще ты суешь руки прямо в костер, у тебя уже кожа начинает подгорать, а ты не чувствуешь… Ты уверен, что этот монстр тебя отпустил? — Это был ход в ва-банк и я готовился к худшему.
— Что? — Спросил парень с застывшим лицом.
— Ты что-нибудь ел или пил в последнее время?
Он покачал опущенной головой.
— А что чувствуешь?
— Х-холод и… и пустоту вокруг. — Слепо стал озираться парень.
— И больше ничего? — Не ослаблял я бдительности.
Он не ответил.
— Ты знаешь, как выглядит твое лицо?
— И что с ним не так? — Небрежно хмыкнул парень, заставляя меня вздрогнуть.
— Глаза… ты смотришь прямо на огонь, а у тебя зрачок раскрылся во весь глаз. А рот будто порван. — Сглотнув тягучую слюну, ответил я.
— Но я же не умер! Я живой! — Разозлился парень, повышая голос.
— Тихо, монстров в округе хватает. Ты видел вурдалаков местных?
— Кого? — Пренебрежительно поднял губу парень. — Были зомби и мертвецы. Ты про каких вурдалаков говоришь, деревенщина?
— Вот оно как значит ощущается. — Кивнул я сам себе. — Можешь мне не верить, но ты, кажется, превращаешься в него. Подумай сам, я вот третий день без жратвы и знаешь кишка как свернулась? За целый день я только сейчас попью воды, слышишь какой у меня хриплый голос? Жажда неимоверная. Кажется, это болезнь заставляет тебя об этом даже не вспоминать, но ты обрати внимание на детали…
— А какие еще ты видишь доказательства? — После долгих раздумий спросил парень.
— Нет ногтей, нет зубов, гнилые десна… Большего в темноте не разглядел. — Прищурился я.
— Хах, ты меня видишь. А я вот только твой силуэт и мутное лицо, костер в него слепит. — Натянул парень разбитую улыбку. — И как думаешь, это произошло? Ну, что я этим заболел.
— Наверное, когда ты убегал, тебя укусили или поцарапали. Знаешь же, что укусы ядовитыми могут быть… Эй, ты чего? — Насторожился я, когда парень вынул меч.
— Предосторожность. — Сухо ответил он, положив его на землю перед собой.
— В смысле? — Не стал я прятать свою железяку, положив ее на колени.
— Смотри, только не обманывай. — Трясущимися руками парень скинул рюкзак и разделся по пояс, оголяя мускулистое тело.
— Бледная кожа, но это ничего. — Прищурился я. — А, повернись спиной, кровь запекшаяся… А откуда? Шея темная под затылком, такая фиолетовая с… черной линией, на порез похоже. Вдоль хребта… Наклонись к костру… Не, чувак, это звиздец. С таким даже не живут.
— А почему ты так спокоен! — Плаксивым раздраженным тоном бросил он, запихивая в дыру в шее пол ладони.
Меня пробрала неприятная дрожь.
— Так и я не совсем прост. Знаешь, я тебе соврал. Побоялся со странными вопросами лезть. — Спокойно признался я, видя, что он вполне в своем, неопасном уме.
— Ты тоже что ль? — Удивился парень.
— Не. Я даже не из этого мира. Три дня назад меня сюда как-то перенесло. Просто раз и все… Первый раз увидел и узнал, что существуют живые мертвецы. Видел этих вурдалаков, жуткие тварюги. Сперва думал какие-то монстры, но потом пригляделся. На людей больно похожи. А ты мне сейчас их напомнил, вот я предположил, что это какая-то болезнь. Но какая это болезнь, если ты мертв? Что-то магическое, наверное. Как проклятие? В моем мире и магии то не было, поэтому я точно не знаю. — Выговорился я, почувствовав почему-то облегчение.
— И сейчас ты?
— Просто бреду, стараясь придерживаться одного направления. Но за три дня пейзаж как-то не изменился. Мертвенькое какое-то королевство…
— Мёртвое королевство… — Поразило вдруг парня. — Ха. Да-а-а… Я вспомнил, есть легенда, даже не легенда, а скорее рассказы о чертях и демонах. Я думал, всё это сказки, но все сходится. Кажется, я теперь в его владении…
— Что за сказки-то хоть? Я же не здешний, не знаю. — Подложил я под шлем пару веточек.
— А ты сам не черт?
— Слышь, зомбяк, сам ты черт! — Нахмурился я, ещё бы меня будущий вурдалак не оскорблял. — И хватит в своей дырке ковыряться, у меня мурашки по коже.
— Ага, дырке. — Вынул парень блестящие в свете костра влажные пальцы. — Ты честно не дуришь меня? В рассказах они…
— Чувак, я три дня не ел. Пил за это время всего раз и то какую-то воду из болота. У меня голова сейчас в процессе размышлений в вопросе питательности столетних мумий, с которыми мне пока хватает сил справиться… — Пожаловался я на худую жизнь.
— Забирай. — Протянул он мне свою сумку и меч. — Там осталось… И это… Если я начну себя странно вести, сначала окликни, ладно? Только потом руби.
— Ты главное, не унывай. Может не все так плохо? — Попытался я подбодрить незнакомца, принимая дар и заглядывая в сумку. — Не густо. Слушай, ты этот комок хлеба с собой давно таскаешь?
Почувствовав в руках знакомую поверхность хлебушка, я тут же осторожно попытался откусить от сухаря кусочек, но в челюсти что болезненно щёлкнуло и я замычал от боли, макая хлеб в кипяток, что варился в шлеме.
— Слишком твердый, да? А был мягким. Значит больше двух дней прошло. Там еще сушенное мясо есть и бобы. — Светился доброжелательностью парень.
— Что за черти-то? Рассказывай, вдруг повстречаются. Местечко это подходящее для любой чертовщины. — Я подул на размокший хлеб и с неимоверным удовольствием стал его раскусывать.
— Ну, их по разному описывают… — Замялся парень. — Говорят, что у них всегда красные кровяные глаза, что сверкая в темноте пугают до остановки сердца.
— Хм, так себе описание. А где рога, копыта, хвостик со стрелочкой, рыло свиное? У нас в сказках такие черти, ими детей пугают.
— А у нас такие. Не важно, как они выглядят, их сущность одна — наслаждаться мучениями людей. Они не какие-то тупые твари, а очень хитрые и жестокие магические существа. Обычно такой чертовщиной Орден Инводия занимается, а не гильдия, поэтому я даже не в курсе настоящих подробностей. Одни говорили, что черти душу съедают, другие, что мозги выедают… но суть одна, в конце всего ты становишься диким упырем, а вот про них я уже слышал. То нападение очень похоже на них. Видать, понравился я чем-то черту. И чем только… даже бабы нет…
— Наивный ты и простой. Очень даже приятный парень, жаль, что мертвый. Я бы не отказался с тобой по кружке выпить. — Вздохнул я, пробуя на зуб какие-то жесткие фасолины, но потом просто взял мешочек и весь ссыпал в шлем.
— Мне много кто так говорил. — Довольно улыбнулся парень и замолчал. — Как думаешь, ты выберешься?
— Постараюсь, кучку зомбей порубил, от вурдалаков прячусь неплохо, стремные места обхожу из далека. Сейчас поем, попью и еще подарю себе несколько дней для того, чтобы выбраться отсюда. Правда вот… экхм, если черт такая хитрая тварь, то он может через тебя узнать, что я тут где-то рядом шарюсь. — Вздохнул я. — Та ещё морока.
— Погоди немного… я пока… еще боюсь… — Тихо прошептал парень, опустив голову.
— Ты чего? — Насторожился я, хватаясь за меч. — Бесы вселяются?
— Я не хочу… становиться монстром. — Сдавленно ответил парень. — Ты же все равно меня убьешь. Не просто же так такой добренький.
— Знаешь, явись ты с косыми глазами и языком набок, то точно бы получил мечом промеж шаров. А сейчас… людей-то я никогда не убивал, дрался-то всего несколько раз в жизни. И то меня избивали, а не я бил. — Честно признался я, вспоминая школьные деньки с долбанутыми одноклассниками и одноклассницами.
— А я и не человек больше. Бояться нечего, ты дашь мне только избавление. — Теплым голосом отозвался парень, не поднимая головы.
— Может эту хрень вылечить как-то можно? А… ну да… Подойдем к вопросу с другой стороны, магия воскрешения тут есть?
— Ты точно не из нашего мира… — Подняв глаза, улыбнулся парень. — Будь осторожен.
… Утром, отправляясь в путь, я оставил на месте костра огромное, пылающее на всю округу, кострище из брёвен. Оно разгорелось не сразу, но его огонь был виден за многие километры. Бедолагу звали Каин, выросший беспризорник, который мечтал только о том, что принесет огромный мешок звенящих золотых монет человеку, который протянул ему свою добрую руку, когда вокруг был лишь холод и пустота.
— Сраное фэнтази, в реальности это нефига не просто. — Продолжая идти прежним курсом, я постоянно оглядывался на столб белого дыма, вздымающегося к темным и мрачным небесам. — Хардкор, ёпа мать.