2047 год. Реальный мир. г. Финстервальде. Шесть дней до релокации.
Старая водонапорная башня стояла на окраине города уже лет двести. Красный кирпич ее был тем же, из которого построили вокзал. Тогда, в девятнадцатом веке, тут было много работы, не то, что сейчас. Мишка сидел на самом верху с биноклем, который выменял на бутылку шнапса у соседа снизу. Он когда-то давно водил баржу по Рейну. Это было в те незапамятные времена, когда кораблями еще управляли живые люди. То есть лет десять назад. А теперь шнапс был ему гораздо нужнее, чем бинокль. Он и рад был от него избавиться, ведь проклятая оптика напоминала ему о тех временах, когда он еще не был вконец опустившимся алкашом.
Отсюда, с башни, албанский конец города был виден, как на ладони. И дом Бехара тоже был виден. Его сложно было перепутать с каким-либо другим, ведь это был и не дом вовсе, а огромное поместье за высоким забором. Странно, Мишка и не догадывался, что такая роскошь может быть в их городке. Наверное, потому, что в тот район нормальные люди никогда не ходили, делая вид, что его и нет вовсе. Так стыдливо они прятали свой страх от самих себя.
Последний разговор с ребятами закончился как-то скомкано. Они посидели на поваленном дереве еще с полчаса и разбрелись по домам, не найдя больше тем для разговора. Мишка подключился к компу и влез в какую-то игру. Он не стал звать ребят, а они не стали звать его. Новая правда придавила их до земли. То, что они скрывали сами от себя, теперь было вытащено на свет божий и предъявлено миру. Да, они бесполезные ничтожества, которые проведут свою жизнь так же, как их родители, считая годы до эвтаназии или же, строго наоборот, проводя время в молитвах тому, в кого в этих землях уже давно никто не верил. Хотя… верить начинали снова, и это отнюдь не было единичными случаями. Людям нужна была опора в этой жизни, хоть какая-нибудь. И тут албанцы, четырьмя поколениями живущие в одном доме и пять раз в день расстилающие молитвенный коврик, резко выделялись из безликой толпы местных. Они не заботились о Природе, которая устала от людей. Их не волновала хрупкая экология амазонской сельвы. И даже соблюдение прав человека в далеком Синьцзяне их не заботило совершенно. Они не смотрели местные новости. По слухам, родители в том районе даже не разрешали своим детям играть в компьютерные игры, не без основания считая их гнездом разврата. Может быть, поэтому в глазах этих людей не было той глухой тоски, что поселилась в душах настоящих хозяев этой земли?
Мишка и сам до конца не понимал, зачем он здесь. В его душе зрело какое-то новое чувство, которое придавало ему сил. Он почувствовал, что у него есть настоящая цель. Та самая, ради которой стоит жить, и ради которой не стыдно умереть. Он, как и свойственно всем юным, рассуждал просто и прямолинейно. Раз я не хочу через двадцать лет стать таким, как дядя Фриц, значит надо жить не так, как живет он. И поступать надо не так, а строго наоборот. А как? На этот вопрос у него пока не было ответа. И в поисках его он бессмысленно пялился в бинокль, надеясь увидеть ответ, бесцельно блуждая взглядом по албанскому району. Шальная мысль, что посетила его прошлым вечером, начинала нравиться ему все больше и больше. И вот почему.
***
За день до этого.
Марта не отвечала. Она не отвечала все утро, весь день и весь вечер. Она не заходила в игру, ее не было в соцсетях. Ее не было нигде, и это было очень и очень странно. Ведь если девушки не было в Инсте больше двух часов подряд, значит, она умерла. Это знает даже ребенок.
Мишка бездумно листал ее профиль. Вот Марта с сестрой, вот она с родителями, а вот они с ним стоят у ратуши. Такие счастливые! А вот скриншот из последней игры, где они вместе прошли первый уровень. Как ей идет камуфляж, с ума сойти!
Мишка решительно стал и вышел из дома. Он знал, где она живет. Он знал, что ее родители безработные, а значит, они, скорее всего, дома. Она жила в паре кварталов от его пятиэтажки, и вот уже минут через пятнадцать Мишка стоял у ее подъезда, собираясь с духом. Марта не знакомила его со своими родителями.
Он зашел в привычный, загаженный подъезд. Он ничем не отличался от его собственного, разве что не пришлось переступать через тело пьяного соседа, и входная дверь тут висела на одной петле. Он подошел к двери и решительно постучал.
Ему открыли сразу же, как будто сзади кто-то стоял. Заплаканная тетка, которая была похожа на Марту, разочарованно смотрела на него, словно не веря. Совершенно точно, она ждала не его.
— Ты, наверное, Михель, — глухо сказала она. — Марта рассказывала о тебе. Заходи.
— Где она? — спросил Мишка, оглядывая немудреную обстановку квартирки. Тут было тесно, теснее даже, чем у них. Ведь его мама получала какую-никакую, но зарплату. Допотопный телек на тумбе, игровое кресло и диван. Видно, тут Марта и жила, оставив родителям вторую комнату.
— Она пропала, — зарыдала мать. — В полиции сказали, что ее видели утром, она попала в камеры около магазина. А потом она исчезла! Ее чип не проходил нигде. Она не покупала билеты на автобус или поезд, она не платила за еду. Никто не знает, где она…
— Вы пробовали ее искать? — до боли сжал скулы Мишка. — Может, собрать всех соседей и опросить людей на улицах. Не может быть такого, чтобы никто ничего не видел.
— Но мы же обратились в полицию…, — слегка растерянно посмотрела на него мама Марты. — Это их дело.
— Ее украли, — мужчина лет пятидесяти вошел в квартиру и сел на диван, растерянно опустив плечи. — Ты, наверное, Михель. Наша девочка все уши прожужжала про тебя. И вот теперь ее нет.
— Кто украл? — резко спросил Мишка. — Где это случилось? Что сказали в полиции?
— Марта пошла в магазин, у нас закончились гранулы для синтезатора. Она шла по улице, а какие-то люди запихнули ее в микроавтобус, — устало сказал отец. — В полиции сказали, что будут искать ее, но надежды мало. Сказали, что сейчас часто крадут молодых девушек, а потом переправляют на запад. В Гамбург, в Штутгарт или в Халифат… Сказали, что оттуда очень редко удается вытащить кого-то. Только если выкупить… А на какие деньги мы ее выкупим?
Взрослые люди беспомощно сидели, опустив руки. Они ничего сделать не могли. Многие поколения немцев, приученных к порядку и законности, покорно вручали решение своих проблем государству. Только оно, государство, ничего не могло сделать с теми, кто не признавал его правил. С теми, кто жил на этой земле по своим законам. Государство давно уже не справлялось с этой бедой, но вот граждане, в которых правила были вбиты прочно, словно молотком, еще не осознавали этого. Они не умели решать свои проблемы сами, их отучили от этого столетиями жестокой муштры.
— Я знаю, кто это сделал, — Мишка решительно встал под недоумевающими взглядами родителей. — Это албанцы.
— Да, — кивнул отец. — Мне в полиции так же сказали.
— Я пойду. До свидания, — Мишка закрыл за собой дверь квартиры.
Там ему больше нечего было делать. Горе родителей, потерявших дочь, было так сильно, что сидеть рядом с ними было физически больно. Что ему делать там? Утешать их? Это бессмысленно. Надо решать проблему самому, потому что никто больше ее решать не станет. Мишка знал это наверняка, ведь это не первое похищение в их районе. Точнее, в полиции сделают множество ритуальных действий, скажут дежурные слова и даже опросят для галочки пару человек в мусульманском квартале. Что полицейский может спросить в том районе? Да ничего! Ему там даже, который час не скажут.
Мишка достал телефон и открыл то сообщение от Энвера, когда он вызвал его из дома. Мишка писал ответ на него.
— «Привет. Если что, я готов».
Ответ прилетел тут же:
— «Послезавтра в 9 утра, на том же месте».
***
Зазеркалье. Преддверие. Красная ветвь миров. Десятый день после релокации.
Преддверие напоминало центр Лейпцига или Берлина, только размеры его были сильно меньше, чем города Земли-1. Но вот суета тут была не в пример сильнее, чем в реальном мире. Люди спешили, разговаривали с кем-то и читали на ходу видимые только им сообщения, о чем говорили их отстраненные взгляды и шевелящиеся губы.
Шоурум компании Бета был самым большим и помпезным зданием в этом городе. Тут не было мэрии, правительства или налоговой службы. Все эти функции выполняла Система, и выполняла безукоризненно. Здание из стекла и бетона напоминало подобные в деловом центре любой европейской столицы, и занимало оно ни много, ни мало целую сторону квадрата главной городской площади. Оно как бы показывало, кто здесь главный. И это здание втягивало в свою ненасытную утробу все доллары, что финансовые корпорации так щедро сыпали в виртуальные миры. Компания Бета не могла позволить, чтобы у людей залеживались денежки. Они должны поступать назад, туда, откуда и пришли. А люди взамен будут получать все, что захотят. Ведь они просто кусок компьютерного кода, да и все, что есть вокруг, тоже. Тут все было компьютерным кодом, даже офис компании Бета. Все, кроме денег. Деньги тут были самые настоящие.
Мишка стоял под аккуратно подстриженным деревом, с наслаждением облизывая мороженое на палочке. Господи, как же вкусно! Когда он был живым, то ел его редко. Люди, живущие на окраине, нечасто могли позволить себе натуральную пищу. Тут же он сходил с ума от умопомрачительных запахов и вкусов, что окружали его со всех сторон. Да и, откровенно говоря, жизнь тут была тоже насыщенной и вкусной, отличаясь от реального мира примерно так же, как это мороженое от пищевого батончика, который выплевывал кухонный синтезатор. Мишка еще раз поболтал с мамой, потратив на это тысячу, и его терзал червячок сомнения. Она без умолку говорила о том, что у нее все нормально, но он точно знал, что это не так. И дело было совсем не в ожидаемой эвтаназии и даже не в том, что ее сын попал в Красный Мир. Он смог успокоить ее, убедив, что у него теперь все хорошо. Тут было что-то еще, а что, он понять пока не мог. Мама никогда не умела врать, она была слишком наивна и добра для этого. Ей явно было очень плохо, и до причины этого Мишка намерен был докопаться.
— В доступе отказано! — приветливый баритон поставил в тупик какого-то горожанина, который попытался пройти в офис Беты. Голос выражал сожаление и сочувствие. — На вашем счете недостаточно средств.
— Вот как! — удивился Мишка. Тут голодранцев на входе отсеивают. Тех, кому только посмотреть. Такова тут была жизнь, простая и конкретная. Заработаешь денег — приходи. А пока не отвлекай занятых людей. И он, бросив обертку от мороженого в урну, решительно двинулся в сторону дверей, которые приветливо раскрылись перед ним. Видимо, его посчитали подобающим этому месту клиентом.
— Чем могу помочь, сэр? — к Мишке подошел продавец, не имеющий на руке браслета. Корпорация Бета работала со своими издержками и зарплаты настоящим людям платить не хотела. Что ж, ее можно было понять. — Вы желаете купить дополнительные опции к вашей матрице? Или, может быть, вам нужен верный друг? Как раз поступила в продажу новая коллекция домашних питомцев. Всего за пять тысяч вы можете купить милейшего терьера. Он очень ласковый, преданный и великолепно ловит фрисби. Он может служить дополнительным жестким диском, сейфом и управляемой миной, если понадобится. Радиус сплошного поражения — десять метров. Нет? Тогда, может быть, вы хотите отдохнуть в мире под названием «Камасутра»? Самые квалифицированные проститутки Земли-1, лучшие тела от ведущих дизайнеров. Только у нас сертифицированные гиды и комфортабельные автобусы с кондиционером. Компания Бета категорически не рекомендует пользоваться услугами уличных зазывал. Вместо Камастутры вы можете оказаться в штурмовом отряде мира Деймос с пятилетним контрактом. А там идет война, сэр. Жизни только летят!
— Мне нужны дополнительные опции к матрице, и я хотел бы ознакомиться с вашим ассортиментом, — попытался придать себе солидности Мишка.
— Вы тут недавно, мистер Кляйн, — понимающе сказал продавец. — Я подберу что-нибудь такое, что будет доступно вам по цене.
— Они знают, сколько у меня денег! — мелькнула паническая мысль, но потом Мишка успокоился. Конечно же, они это знают. А как может быть иначе?
— Да, будьте любезны, — небрежно бросил он, оглядываясь вокруг, пока продавец застыл, видимо, фильтруя каталог по цене.
А вокруг, собственно, было, на что посмотреть. Десяток покупателей, которых сопровождали такие же виртуальные продавцы, сосредоточенно разглядывали небольшие сценки, которые разыгрывались голограммами прямо посреди зала. Там кто-то стрелял, прыгал и даже метал огненные шары. Немолодой мужик со шрамом на щеке разглядывал самого себя, пристроившегося к стоявшей на четвереньках брюнетке, которая сладострастно вздыхала. Мишка покраснел и отвернулся в сторону. Он не был ханжой, но это было уже слишком. Интересно, что покупал этот мужик? Ответ оказался прост.
— Да, вот эта годится, — сказал он густым басом.
— Итак, мистер Шервуд, — сладким голосом переспросил продавец. — Ваш заказ: наложница, тип Латина. Уровень умений — 3. Модель этого года, ограниченная партия. Форма груди, задницы и цвет волос корректируются в интерфейсе. Коэффициент наслаждения — 1,25.
— Обновление системы возможно? — уточнил покупатель.
— Безусловно, мистер Шервуд, — радостно закивал продавец. — Десять тысяч за каждый последующий уровень. Вы останетесь довольны. У нас в продаже есть допопция. Замена лица на любое из каталога.
— Покупаю, — решительно сказал мужик.
— Мистер Кляйн! — отвлек Мишку его собственный гид, который терпеливо ждал, когда Мишка насладится разглядыванием обнаженной девушки. — Вы готовы выбрать?
— Готов, — кивнул Мишка, с трудом отводя глаза от модели. Она была необыкновенно хороша, и сейчас стояла прямо перед ним и игриво строила глазки. — Что у вас есть?
— Скажем так, — вежливо помялся продавец. — На ваш кошелек непросто подобрать что- либо, но я позволил себе уточнить источник ваших доходов и посмел сделать небольшую подборку. Такому удачливому охотнику, как вы, она должна понравиться.
— Хм, — Мишка совершенно офонарел от качества сервиса. Он до сих пор считал себя живым человеком, а не куском компьютерного кода.
— Итак, мистер Кляйн, — расплылся в улыбке продавец. — Как вам умение — «Соколиный глаз». Ваше зрение будет усилено в пять раз, бонусом идет ночной режим.
— Что еще есть? — спросил Мишка.
— Конечно, мистер Кляйн, я и не рассчитывал, что такой человек, как вы, удовлетворится первым же предложением. Вам доступна опция — «Аполлон». То есть вы сохраните свою внешность, но телосложение примет идеальные пропорции.
— Это как у мастера Ли Сын Пака? — вспомнилось Мишке.
— Как вы можете такое говорить? — возмутился продавец. — Сравнивать лицензионный товар с поделкой уличного кустаря! — он понизил голос. — Хотя и довольно смелого в своих решениях. Мы по этическим соображениям не делаем некоторых вещей, а вот он свободен от пут морали.
— Дальше! — махнул рукой Мишка.
— «Нокаут», — торжественно заявил продавец. — Прямой удар, выполненный по всем правилам, приведет к нокауту соперника.
— Нокаут? По правилам? — не на шутку заинтересовался Мишка.
— Есть ряд ограничений, — поджал губы продавец. — Масса соперника не должна превышать вашу собственную более, чем на тридцать процентов. Ну, и бить надо, как положено, с участием корпуса и доворотом стопы. Если вы захотите нокаутировать какого-нибудь громилу, влепив ему пощечину, то у вас ничего не получится. Впрочем, накопив денег, вы сможете докупать обновления.
— Сколько у меня будет таких ударов? — обдумывал Мишка возможную покупку.
— Один в сутки, — с достоинством ответил продавец.
— Дальше, — махнул рукой Мишка. Он был разочарован.
— «Итальянский жеребец», — в голосе продавца появились игривые нотки. — Одно из самых популярных умений…
— Дальше, — Мишка даже слушать не стал.
— «Собачий нос», — продолжил продавец. — Ваше обоняние будет усилено примерно в пять раз. Рекомендуется отключать, когда не используется. Слишком непривычно. Крайне полезное умение, сэр.
— Дальше.
— «Кузнечик»! — голос продавца приобрел торжественные нотки. — Вы можете совершить прыжок с места вперед или вверх до трех метров. Сохраняется в любом новом теле на тех же условиях. Время действия — десять секунд. Перезарядка — раз в сутки.
— Сколько стоит? — жадно спросил Мишка.
— Сорок шесть тысяч долларов, сэр, — с легкой грустью сказал ему продавец. — И это самое дорогое умение из тех, что вам доступны.
— Заверните! — решительно сказал Мишка. При его способе заработка это было именно то, что нужно.