— То-то же, — смягчилась я и, позволив себе мягкую улыбку, вернула себе приличный вид. — А теперь давайте познакомимся поближе. Кто хочет рассказать о себе первым?
Желающих не нашлось. Как и обычные дети, новенькие ученики отводили взгляды, изучая кто поверхность парт, кто собственные рукава.
— Хорошо, — сдалась я. — Поступим иначе.
Раздала детям чистые листы бумаги и карандаши, найденные в шкафу. Здесь, кстати, хранились также учебники, карты, пособия — обычные, совсем не магические. А вот того, что содержалось в другом шкафу, запертом на огромный амбарный замок, я пока что сама побаивалась. Все потому, что шкаф периодически подпрыгивал и издавал звуки, напоминающие рычание. Оттуда так и разило волшебством. Не знаю как, но мое обострившееся обоняние четко улавливало это.
— Нарисуйте для меня что-нибудь, — попросила детей. — Например, картинкой расскажите, как провели лето. Или изобразите какой-нибудь запоминающийся момент.
На этот раз в глазах детей отобразился азарт. Карандаши зашуршали по бумаге, а я решила изучить досье детей, выданное Кощеем Андреем. Уселась поудобнее за учительским столом и погрузилась в чтение.
Первой в стопке лежала береста со светящейся фотографией мальчика с зеленоватой кожей и большими красными глазами. Это у нас Данияр, потомственный царевич-лягушонок. Не удивительно, что рисовал он болото: поросшее ряской и тиной, но с красивыми желтыми кувшинками.
Рядом с ним за первой партой сидела Вея, внучатая племянница Кота Баюна. Рыженькая девчушка с умными карими глазами и хвостом, который выглядывал из-под просторного сарафана и подергивался в моменты, когда девочка была особенно увлечена рисованием.
Из родовитых учеников имелись также русалка Вася, домовая Отрада, близняшки кикиморы Рэя и Тэя, гамаюн Яромир и жар-птица Огнедар. Колояр, Млад, Ангелия и Бежана числились как двоедушники. Насколько поняла из краткого досье, последние некогда были обычными детьми, в которых неожиданно пробудилась магическая сила. А вот какая именно — не указано. Кажется, в этом мне предстояло разобраться самостоятельно.
— Та-а-ак… — задумчиво произнесла я, дважды пересчитав детей по головам и сверив с фотографиями. — А где же у нас Первослав? Нехорошо пропускать занятия в первый же день.
Я покачала головой, а дети изумленно переглянулись.
— Здесь все, кто прибыл с Горынычем Добрыней, — подала голос Ангелия и поправила сползающий на нос кокошник. Черноволосая, высокая и очень худая, она держалась особняком от остальных детей. — Никакого Первослава мы не видели.
А вот это уже непорядок.
— Хорошо, разберемся, — пообещала я. — Продолжайте рисовать. А те, кто закончил, подписывайте рисунки и сдавайте.
На меня уставились двенадцать ничего не понимающих взглядов.
Кажется, я слегка погорячилась. Привыкла, что дети приходят в первый класс, уже зная буквы и цифры. Здесь дела обстояли по-иному.
— Кто-нибудь из вас умеет читать?
Дети дружно замотали головами.
— Знает цифры?
И снова дружное отрицание.
— Ничего, научимся, — пообещала я. Начнем с азов, так даже проще. А вот что делать с магическими способностями малышей…
Что ж, будем решать вопросы по мере их поступления.
— Данияр, вижу, ты уже закончил рисунок. Можешь показать его мне?
Мальчик, сияя, как новенький медяк, поднялся и положил на мой стол рисунок.
— Очень красивое болото, — похвалила я. — Особенно тебе удались кувшинки. А вот это что за большая серая рыба? Почему у нее один глаз?
— Это Бунуша, — обиженно пробубнил Даня. — Моя тетушка. Мы этим летом познакомились.
Мне стало стыдно настолько, что краска прилила к лицу. Непростительное поведение для Яги, но я просто обязана была извиниться и исправить положение. Надо же было дать жару в первый же учебный день. Обидеть мальчика ни за что…
— Прости, Даня, зрение подвело. Да, теперь я вижу, это очаровательная Бунуша. Когда встретишься с ней снова, передай от меня привет.
Знала бы, где окажусь, тщательнее изучала мифологию. Сейчас я сильно рисковала постоянно попадать впросак. И, если с русалками, домовыми и жар-птицами все более-менее ясно, то вот о Бунушах я слышала впервые. А сколько их таких, малоизвестных, обитает в Заземелье?
— Сами и передадите, — пробубнил Даня.
Его реплику можно было принять за обиду… Но уж больно у мальчишки глаза коварно сверкали.
— Над червивым болотом зависла луна, — тихо запела Вея. Та самая, которая родственница Баюна. — Место гиблое кажет она.
— Показывает, — машинально поправила я.
Вея замерла и, кивнув, продолжила:
— Сизой дымкой струится по глади болотной просвет. И он кажет… Показывает место, которого нет.
Девочка быстро исправилась, за что, в принципе, заслужила похвалу. Правда, меня несколько смутило, что болото «червивое». Да и как просвет может струиться, да еще и сизой дымкой?
— Которого нет, которого нет… — захихикали близняшки Рэя и Тэя.
С задних парт донеслось хихиканье остальных учеников.
— Может, не надо? — грустно поинтересовалась Ангелия.
— Действительно, — вступилась я. — Пение — это хорошо. Но мы еще с рисованием не закончили. Кто еще готов показать свой…
— В темной мгле утопнЕт! — злорадно закончила Вея.
Именно так, с ударением на последнем слоге, вместо первого. Я собралась было поправить…
Да не успела. Рисунок Дани втянул меня в свое болото. Только что сидела за учительским столом — и вот барахтаюсь в вонючей жиже. Еще и лягушки на голову присели, наверняка Данины зловредные родственницы.