После того, как Агния Доронина снова повстречалась с сыном, ее счастью не было конца. Он был рядом с ней, отвечал на некоторые ее вопросы — о большем мать и не могла мечтать. Два дня она старалась не отходить от него и с нетерпением ждала возвращения, когда Сергей Доронин отправлял его куда-то.
— Папа, ты же рискуешь жизнью своего внука, — говорила она всякий раз, когда появлялся ее отец.
— Не я, Агния, а он. Никто не заставлял Пашу примыкать к нам, он сам принял решения. Попытайся и ты принять выбор своего сына.
На второй день началось какое-то движение — готовили новую революционную акцию. Всех, в том числе Агнию, привезли к какой-то многоэтажке, революционеры спустились в подвал, принялись оживленно обсуждать свои планы. Спустя какое-то время пришла девушка с двумя мужчинами.
Агния сразу узнала одного из них — то был Артем Курков. А девушка, ведущая их… Нет, не может быть. Те же волосы, те же глаза. Это же племянница Агнии, Тамара! Неужели она с революционерами?! Агния не стала ничего говорить, решила расспросить обо всем сына, когда они останутся наедине. Случай представился практически сразу. Отец приказал Паше проводить Куркова, ее отправил следом.
Когда они выводили Артема, Агния обратилась к сыну:
— Эта девушка, давно она с вами?
— Надя? — удивился Павел. — С самого начала. А почему ты заинтересовалась ею?
— Нет, просто она мне кое-кого напомнила, — произнесла Агния вслух, а про себя подумала: «Неужели ошиблась?»
Они поднялись из подвала, вышли с другой стороны многоэтажки, там стоял неприметный старенький автомобиль. Возле караулил простаковатого вида мужичок.
— Слушай сюда, — обратился Павел к Артему. — Тебя отвезут на частный аэродром в двухстах километрах от города, там передадут все бумаги и номер счета, сообщат прочие детали. Люди там работают нервные, потому много не разглагольствуй и для тебя всё закончится хорошо. Понял?
Артем кивнул и без лишних слов направился к автомобилю.
— Мама, ты уезжаешь с ним, — Павел посмотрел на Агнию. — Сама сказала, что ему можно доверять. Здесь скоро будет небезопасно.
— Я никуда не поеду без тебя! — взъерепенилась Агния.
Павел закатил глаза.
— Мама, я тебя прошу, не начинай! Мы так давно не виделись, не омрачай впечатления от нашей встречи.
— Поехали со мной, пожалуйста! — взмолилась Агния. — Тебя ведь убьют здесь!
— Может и так, но я не поеду, мы слишком долго готовили восстание, я хочу внести свой вклад в общее дело.
Агния снова принялась просить, но Павел был непреклонен. Водитель посигналил, напоминая, что их время ограниченно.
— Не поедешь? — злобно спросил Павел.
— Нет! — отрезала Агния.
Тогда он махнул водителю рукой, мол, езжай.
— Оставайся, — он пожал плечами. — Станешь свидетельницей либо моего триумфа, либо моей смерти.
— Тебе меня совсем не жалко?
— Жалко, также как жалко людей, живущих на выселках, выброшенных в пригород и вынужденных дышать этим чудовищным смогом.
— Говорил же, она не поедет, — из подвала поднимался Сергей Доронин. — С охранником мы договорились, он согласился нам помочь.
— Начинаем? — спросил Павел.
— Да.
— Я иду с вами! — потребовала Агния.
Отец строго посмотрел на нее.
— Ты никуда не идешь. Останешься здесь и будешь ждать нашего возвращения. Возможно, придется быстро отступать, тогда поможешь в сборах.
— Я сказала, я иду с вами! — настойчиво повторила Агния.
— Ты не оставляешь мне выбора, дочка, — вздохнул Сергей Доронин.
…
Ее привязали к стулу, оставили сидеть в подвале. Как не рыпалась Агния, сорвать путы не получалось. Спустя примерно час после ухода повстанцев, вниз спустилась девушка с циннвальдитовыми волосами, так похожая на Тамару. Господи, да они даже одевались одинаково. Те же неброские дешевые джинсы, тот же цветастый топик, кроссовки одной и той же фирмы. Но сын назвал ее Надей.
— Если я вас развяжу, вы не попытаетесь уйти из подвала? — спросила она Агнию.
— Нет, — ответила та.
Достав нож, Надя перерезала веревки, оплетавшие Агнию. Доронина развела руки в стороны, потянулась, вздохнула полной грудью. Стало легче.
— Вы не переживайте, всё должно пройти хорошо, — стала успокаивать Агнию девушка. — Сергей Викторович прекрасный стратег, он предвидел любой вариант развития событий. Паше ничего не грозит.
Агния на мгновение забыла о сыне, с любопытством посмотрела на девушку. Неужели ее поразительное сходство с Тамарой простое совпадение. Да ведь они не просто похожи — они близнецы!
— Скажи мне, Надя, зачем вы это делаете? — вдруг спросила Агния.
— Мы деремся за свободу.
— Это все лозунги, ты ведь понимаешь? Чего ты хочешь на деле?
— Чего я хочу? Я хочу, чтобы все люди стали семьей — вот чего я хочу. Чтобы мы не строили козни друг другу, не собачились, помогали слабым.
— Да как же все могут быть семьей?
— Да очень просто. Организуем интернаты повсюду, будем воспитывать детей сообща, чтобы женщина любила каждого ребенка, как своего. Тогда все с детства будут получать равную долю любви и ласки, подрастая, их будут воспитывать одинаково, никого не выделять. Места зависти, озлобленности не останется. Частная собственность отомрет сама собой, преступления исчезнут сами собой, просто потому, что нечего будет делить. Мы построим абсолютно новый мир, а о сегодняшней нашей жизни будем вспоминать, как о страшном сне.
— Ты действительно так думаешь? Полагаешь, что отобрав у матерей право любить своих детей, построишь новый мир? Отобрав у человека право, заниматься воспитанием собственных потомков, поможешь? Да и зависть останется, так как останется неравенство — даже если мать не будет знать, какой из детей ее, кого-то она будет выделять. Просто потому, что невозможно любить всех.
— А в семье разве не так? Родители могут любить кого-то из детей больше, это, конечно, может вызвать зависть, но зависть иного рода. Ведь сознательные родители, пусть и выделяя одного из детей, всё равно будут стремиться обустроить будущее остальных. Любить всех — лишь образное выражение. Женщина сможет реализовать свою материнскую любовь на воспитанниках, доверенных ей.
— С которыми они никогда не будет близка так, как с родным ребенком? — Агния усмехнулась. Перед ней стояла Тамара наоборот — Надежда убедила себя в реальности вымышленного ею мира, не понимая элементарных вещей. А как их можно понять, не испытав? Девушка ведь не рожала, жила в обществе, где воспевался эгоизм, но в отличие от своего двойника Тамары она настолько возненавидела индивидуализм, что впала в другую крайность.
Надя попыталась еще что-то доказать, но Агния не слушала ее. Увидев, что Доронина погрузилась в свои мысли, Надя замолчала.
— Пойду, свяжусь с товарищами, узнаю, как продвигается, — произнесла девушка, нарушив затянувшееся молчание. — Вы никуда не уйдете?
— Не уйду, — пообещала Агния. А куда уходить и главное зачем? Только здесь она узнает о судьбе сына.
Агния ожидала возвращения Нади, сидя на стуле, опустив голову на упертые локтями в колени руки. Время тянулось невыносимо медленно, казалось, прошло уже несколько часов, а на деле минутная стрелка не успела перескочить даже через двадцать делений. Донеслись шаги, Агния подумала, это спускается Надя, но звук доносился со стороны, противоположной той, в которую ушла девушка. Доронина подняла голову и увидела группу вооруженных людей, приближающихся к ней. Они были в форме «Либертарианца».
Солдаты расступились, пропуская вперед брата Агнии.
— И ты здесь? — удивился Вячеслав Доронин, заметив сестру, жестом приказывая солдатам опустить оружие. — Признаться, думал, тебя давно и след простыл. А где же остальные участники террористической группировки?
— Какой еще группировки? Что ты здесь делаешь? — испуганно спросила Агния.
Доронин усмехнулся.
— Я пришел подавлять оставшиеся очаги сопротивления — революция провалилась.
Агния застыла, на ее лице отпечатался ужас.
— Мой племяш был с ними, ведь так? Грустно. Но ты не отчаивайся сразу — будем надеяться на лучшее, многие сдались в плен. Жаль, что в результате серии терактов погиб и Юрий Павлович, земля ему пухом.
Из-за спины отца показалась Тамара.
— Был расстрелян вместе со всей семьей, представляешь, тетя? — Тамара улыбалась. — Наследников не осталось. Кроме меня, конечно.
И тут Агния поняла всё и сразу. Тогда Слава принял предложение Агнии не из жажды наживы. Он знал, что Костицын ненавидит наркотики и для борьбы с ними готов расширять полномочия охранной фирмы неограниченно. Доронин воспользовался этим, сам создал сеть наркоторговли и под видом наращивания штата сотрудников, организовал свою мини-армию. Оставалось найти повод применить ее в деле. И революционеры, возглавляемые их с Агнией отцом, этот повод предоставили. Наверняка Слава и к этому приложил руку. Ну, а в суматохе не составляло труда организовать убийство всех Костицыных, сохранив жизнь единственной наследнице — Тамаре Дорониной.
— Вы оба чудовища! — ужаснулась Агния.
— Нет, мы успешные предприниматели, только и всего, — улыбнулся Вячеслав.
— Я предупреждала тебя об опасности, тетя, — произнесла Тамара. — Не хотела, чтобы так вышло. Теперь же придется тебя убить.
С другой стороны подвала донеслись шаги. Солдаты Доронина вскинули оружие. Подняв руки, вышла напуганная Надя. Взгляды Доронина и Тамары упали на нее.
— Как? — ошеломленно выдохнул Вячеслав.
Если бы у него было время подумать, он бы сумел отыскать ответ на свой вопрос. Когда жена ушла от Доронина, она сбежала из города с другим мужчиной. Именно из-за этого отношения Вячеслава и собственника обострились: Костицын считал зятя виновным в случившемся. Отыскать Светлану Доронину не удалось. А все потому, что сбежала она с человеком весьма неординарным — инженером-генетиком, к услугам которого Вячеслав прибег, когда Светлана забеременела Тамарой. Этот самый инженер грамотно организовал побег, оставленные Светланой следу затер так, что комар носа не подточит, пообещал ей подарить еще одну точно такую же дочь взамен утраченной. Обещание он сдержал: во время второй беременности Светланы повторив свои манипуляции. Так на свет появилась Надежда — еще одна наследница Костицына.
Однако, времени у Доронина не было.
— Они возвращаются! — крикнули откуда-то сверху. Солдаты отвели оружие в сторону от возникшей из темноты девушки, хотели было побежать наверх, но тут по ним открыли огонь из-за спины Нади. Перепуганная девушка упала на колени, чудом избежав ранения, отползла в сторону. Агния не помнила, как оказалась возле стены, вжавшись в нее, стараясь уберечься от мелькавших повсюду смертоносных пуль. Краем глаза она увидела, как ее брат, изрешеченный выстрелами, падает на землю, а ее племянница кое-как откатывается в сторону. Стрельба прекратилась — солдаты Доронина в подвале были перебиты. Агнию кто-то схватил под руку.
— Пойдем, скорее! — донесся знакомы требовательный голос. Кирилл! Он увлекал Агнию за собой, и она подчинилась. Замершие у стен Тамара и Надежда с ужасом смотрели вокруг себя и друг на друга. Как же они были похожи!
Когда Кирилл вывел Агнию из подвала, она поняла, что стреляют со всех сторон.
— Сын, мой сынок! — опомнилась Агния.
— Не сейчас, девочка, не сейчас. Мы обязательно узнаем, что с ним, но не сейчас.
— Волоки её сюда, — донесся голос Бормана.
Доронина не стала сопротивляться, позволила Кириллу увести себя. Ее посадили в какую-то легковушку, которая мигом сорвалась с места. Звуки стрельбы стремительно удалялись. Уже вдалеке Агния увидела, как из подвала поднялся какой-то человек. По циннвальдитовым волосам она поняла, что это была либо Тамара, либо Надежда. Но кто точно, Агния не могла сказать. Девушка успела отойти от многоэтажки на несколько десятков метров, после чего та начала взрываться, разбрасывая куски щебня во все стороны. За секунду до того, как пыль затмила обзор, Агния увидела, как девушка прыгает на землю, накрывает голову руками.
Машина с наркоторговцами уносилась прочь, оставляя войну и грязный бизнес в Новограде.