Ещё не рассвело, когда Элине и её сопровождающим удалось покинуть Жадвиль. В городе что-то горело, и в отблесках огня на улицах происходили стычки и драки. Невозможно было разобрать, кто с кем сцепился. Перед самой караульной будкой на выезде какие-то лихие ребята попытались схватить Элинину лошадь за поводья, но Рэйшен, нимало не задумываясь, стоптал налётчиков своим конём. Сзади невольно вскрикнула Поллианна, глядя, как валятся под копыта бандиты, стараясь закрыть головы.
— Не стоим! — грубо прикрикнул Рэйшен. — Ускоряемся!
Полянка подавила крик и сжала бока лошади коленями. Гри замыкал кавалькаду.
Наконец город с его засадами, пожарами и налётчиками остался позади. Рэйшен повернул голову к Элине:
— Узнала тех двоих?
— Нет. А должна была?
— Должна. Они состояли в кондотте. Давно, ещё до тебя.
— То есть они нас знают? — изумилась Элина. — И всё равно ринулись нас грабить?!
— Я бы даже сказал, убивать, — ухмыльнулся Рэйшен.
— Но почему? — Гри был поражён. — Дара Элина столько сделала для кондотты, заработала столько денег…
— А они ее об этом не просили, — ответил дроу. — Им и так было хорошо, ну там, воинское братство и всё такое, знаешь. И тут является какая-то женщина, заводит свои порядки, охмуряет капитана…
— Она не охмуряла! Он сам…
— Короче, многие её терпеть не могут, и пришибут с удовольствием.
Гри не нашёлся что ответить. У него в голове не укладывалось, как можно быть такими неблагодарными и жестокими. Зато Рэйшен отлично это понимал, поэтому безжалостно гнал вперёд своих спутников. Он хотел оказаться как можно дальше от Жадвиля, когда рассветёт и когда новый барон, гордый собой, явится наводить порядок и карать смутьянов. Так делали все и всегда, и Рэйшен был уверен, что Элине, которую решили обвинить в мятеже, несдобровать.