Наконец караван добрался до Глорка. Город встретил их шумом и вонью. Жадвиль тоже не благоухал, но Глорк был куда больше Жадвиля, так что впечатлял сильнее. Караван остановился на окраине города, на огромном постоялом дворе, похожем на караван-сарай Рудного Стана, только держал его не гном, а человек. Элина воспользовалась суматохой, криками животных и людей, сумятицей, которая часто сопровождает прибытие долгожданных грузов, вскарабкалась на лошадь и уехала куда-то в толкотню столичных улиц.
Рэйшен, забыв о расчёте за работу, рванулся было вслед Элине, но Ингерам ухватил его за локоть:
— Куда прёшь, дубина стоеросовая? Вообще без денег хочешь остаться? А ну стой, кому сказал!
Рэйшен почти с ненавистью глянул на бывшего лейтенанта Лесной Стражи:
— Командир нашёлся, да?
— Тихо, придурок! Пусть с нами рассчитаются вначале! Мы найдём твою Элину, что она, иголка в стоге сена, что ли? В Диком Лесу натренируешься искать всё, что угодно!
— Сопляк, — презрительно обронил дроу, — да я её по запаху даже в этом гнилом гадюшнике найду!
— Тем более, — обрадовался Ингерам, — не спеши, а то наделаешь глупостей!
Рэйшен остался. И ему среди городского шума долго слышался затихающий цокот копыт.