Архимаг
В просторном помещении, среди прочных каменных стен, заставленных высокими полками, на которых книги перемежались склянками загадочного содержания и вязанками таинственных растений, за широким массивным столом, заставленным кипами бумаг, сидела, и напряженно водила пером седовласая женщина. Архимаг внутренне усмехнулся: какие бы силы демоны не давали человеку в обмен на душу, было бы абсурдно надеяться получить бессмертие, ведь тогда они бы не смогли насладиться платой. Марна чувствовала, что ей осталось не много, судя по усердию, с которым она вгрызалась в работу. Волшебник понимал желание оставить в мире как можно больший след, ему даже было жаль коллегу (в некотором смысле), но ее мечта всегда казалась ему слишком… приземленной. Учить кого-то сокровенным знаниям, постичь которые в высшей мере способен лишь самый непревзойденный ум: как не пытался, он не мог понять, что толкало ее к этому. Слабые и не готовые к суровой реальности колдуны и колдуньи на его взгляд были обречены всю свою жизнь прятаться, вжимаясь в стенные щели и задыхаясь от вони сточных канав, чтобы не превратиться в топливо для костров инквизиции. Чудо волшебства в случае слабых духом грозило стать смертельным проклятием для покинувших тепличные условия замка выпускников. «С другой стороны», — думал он: «пусть занимается чем угодно, раз это доставляет ей удовольствие. Для стариков типична любовь к возне с мелюзгой».
— Ну? — Устав ждать, задала наводящий вопрос Марна, не отрываясь от заполнения пергамента. — Хватит меня рассматривать, от твоего сочувствующего взгляда меня мутит. — Она поставила перо в подставку и подняла на него усталый въедливый взгляд. — Эх, многое бы я отдала, чтобы поменяться с тобой местами, и глазеть на тебя такими глазами.
— Глупо вас в этом упрекать. — Улыбнулся Архимаг. — Думаю в этом и состоит ваша проблема: вечно отдаете вместо того, чтобы взять принадлежащее по праву великого ума. Может вы себя недооцениваете, или это что-то, заложенное в природе?
— Хватит язвить, Завулон, прояви уважение. — Прищурившись произнесла она. — Даже на смертном одре у меня останется достаточно гордости чтобы плеваться ядом от твоих комплиментов. — Последняя часть фразы отдалась инфернальным отзвуком, а глаза собеседницы раскрасились всполохами алого.
— Прошу прощения, если имел неосторожность вас оскорбить. — Сказал волшебник с иронией. — Я ни в коей мере не хочу принижать ваших достижений, просто считаю, что вы способны на много большее. — Завулон откашлялся. — Что ж, переходя к делу, вам уже доставляли сообщение о прошедших испытаниях?
— Анка поразила всех своими способностями? — Спросила она, переложив на рабочее место новый лист, и пробегая его глазами.
— Можно и так сказать, — ухмыльнулся он, — но, полагаю, не совсем в том смысле, в котором вам бы хотелось.
— Мм? — Марну раздражала любовь собеседника к смакованию растянутых предисловий.
— Ваша внучка превратила один из наших фонарей в мышат. — Улыбнулся он.
— Спонтанная магия. — Произнесла Марна, почесывая подбородок. — Ничего удивительного. — Она пожала плечами, стремительно теряя интерес. — Кошмарная сила, способная ровнять с землей горы, и возводить города в пустыне щелчком пальцев. Полагаю, ее сразу определили в боевой?
— Не хочу показаться консерватором, — нарочито спокойно протянул Завулон, — но так как отдельных инструкций вы не давали, Анка проходила распределительный экзамен на общих условиях.
— И? — Нетерпеливо махнула рукой она.
— Иллюзии. — Усмехнулся волшебник.
— Шик. — Она разочарованно откинулась в просторном кресле. — Глупцы не разглядят бриллиант у себя под носом, если слегка смазать его глиной. — Женщина устало протерла виски пальцами. — Ладно, это все равно не имеет значения. Столь могучий потенциал раскроется вне зависимости от направления учебы. — Завулон согласно кивнул. — Что это еще не все? Поторопись, ты отвлекаешь меня от работы.
— Помните я говорил вам об Охотниках святой инквизиции? — Проговорил Завулон непривычно серьезно, но Марна все равно закатила глаза.
— Опять за старое? Черт возьми, как ты дожил до своих лет, если боишься каждого камня, который неровно лежит?
— Информация подтвердилась, Пламекрылая, к нам послали убийцу, и вас это должно беспокоить куда больше, чем меня. — Улыбка Завулона на мгновение стала демонической. — Понятное дело, что ни мне ни вам этот человек не угрожает, но безопасность учеников и родственницы находятся под вопросом.
— Правильно подметил, Завулон, человечишке меня не напугать. Крайне глупо в одиночку лезть во вражеское логово, надеясь остаться целым. — Марна задумалась. — Как поживает наш ручной песик? — Глядя в глаза архимагу спросила она. Тот непонимающе выгнул бровь. — Что Сареф? — Напрямую спросила ведьма.
— Восстанавливает силы. — Виновато улыбнулся Завулон. — Вампирша сильно потрепала его в последний раз, бедолага даже с постели сам встать не может, но, если станет достаточно жарко, я прерву его заслуженный отдых чего бы это ему ни стоило. — Несмотря на нейтральный тон, у ведьмы не оставалось сомнений в серьезности жестоких намерений архимага.
— К черту, — махнула рукой Марна, — Охотник не сможет прятаться вечно, и как только покажет себя, мы его прихлопнем. Жизнями пары учеников можно рискнуть ради того, чтобы преподать святошам урок, так я считаю. — В речи женщины прозвенела сталь. — Кстати, откуда ты столько знаешь про инквизиторов?
— Личные источники, — расплывчато улыбнулся архимаг, — без них я бы и правда не дожил до своих лет, несмотря на все подвластные мне силы. Вам бы тоже следовало обзавестись, такими одной мощи недостаточно, когда противостоишь такой махине, как церковь. — Марна фыркнула.
— Освободи меня от своих советов. Хочешь искать убийцу — развлекайся, ищи сколько влезет, а мне нужно работать.
— Не спешите. — Оборвал он, вновь посерьезнев. — Говорят, за нас взялись основательно. Дело академии доверили самому Рихтеру Балдеру, Аутодафе. — Он выделил имя голосом. — Вы можете помнить его по множеству тел сожжённых друзей, дела которых были подписаны его рукой. — Марна заметно насторожилась. — А отправили сюда никого иного как Палача, или, чтобы быть точнее, Охотника по прозвищу Хенкер, известного по происшествию в монастыре святой Ольги, где он в возрасте двенадцати лет голыми руками перебил целую банду разбойников, терроризировавшую окрестности.
— Раз он такой известный, то вычислить его будет еще проще, — Марна сощурилась, — расспроси Сарефа, он точно сможет помочь, раз наш враг такая шишка. Для этого даже не нужно вставать с кровати. — Язвительно добавила она.
— Согласен, звучит разумно, — улыбнулся Завулон, — но, к сожалению, похоже на то, что все эти подвиги Хенкер совершил уже после того, как Сареф… покинул Орден и примкнул к нам. — Мужчина развел руками под подозрительным взглядом собеседницы.
— Что еще известно об этом Хенкере? — Марна отставила писчие принадлежности в сторону.
— О нем говорят, что свои обязанности он исполняет идеально, не оставляя следов, и не проявляя личность. — Завулон сел на край стола. — А Орден в ответ прилагает максимум усилий для сохранения его инкогнито. Говорят, ему доверяют лишь самые сложные дела.
— Похоже на Себастьяна, о котором постоянно трындел Сареф. — Она уперла подбородок на ладони.
— Едва ли. — Скептически хмыкнул архимаг. — Как, по-вашему, огромный широкоплечий мужик затеряется в компании первокурсников? — Ведьма согласно кивнула. — Я рискну сделать вывод о том, что такой уникум должен был бы раскрыть себя на испытаниях с самой неожиданной стороны. — Его интонации приняли лекторский тон. — Охотники известны умением противостоять магическому воздействию, ввиду чего реакция духов на них не предсказуема. Думаю, они должны проявлять минимум интереса или же вообще не реагировать на такого человека.
— Всех, на кого духи почти не реагируют, мы помещаем в факультет иллюзий? — Скорее размышляя, чем вопрошая произнесла Марна.
— Да, придется сфокусировать внимание на нем. — Улыбнулся архимаг. — К слову, несколько претендентов показали сегодня абсолютно аномальные результаты. — Продолжил Завулон. — Их трое, в том числе ваша внучка.
— Объясняй. — Коротко бросила ведьма.
— Сначала тот босой сирота Генрик, что прибился к нам недавно. — Завулон поднял фиолетовые глаза вверх, словно изучая потолок. — Он раздул пламя свечи, но не смог нагреть фонарь. При этом духи вырывались из урн, пытаясь полететь к нему.
— Наконец-то талантливый ученик? — Заинтересованно спросила она.
— Хочется в это верить, но следующий же человек затмил его. — Марна недоверчиво прищурилась. — Второй — загадочный юноша по имени Вэлдрин. Кажется, я его уже где-то слышал, но никак не могу вспомнить, где именно. Он прошел оба испытания, что говорит о значительных магических способностях. А реакция духов вообще феноменальная: они буквально снесли с урн блоки, удерживающие их, и облепили его с ног до головы.
— А он что? — Поторопила ведьма.
— Говорил, что ничего не чувствует, но проверить его слова невозможно.
— Такого потенциала не было за все годы нашей работы. — Задумчиво прокомментировала ведьма.
— И наконец Анка. — Продолжил архимаг. — Я говорил про инцидент с мышами, а до этого, говорят, она изжарила гризли до угольков одним взглядом, при этом духи остались к твоей внучке безразличны. — Марна помедлила, злобно округлив глаза, в которых вновь заплясали алые угольки.
— Говори да не заговаривайся, старик, она моя внучка, кровь от крови, я готова ручиться за ее невиновность. — Ведьма явно сдерживалась чтобы не зарычать. — Черт возьми, да как тебе вообще такое могло прийти в голову.
— Остыньте, прошу вас. — Дипломатично поднял руки волшебник. — Подумайте сами. Для инквизиторов нет ничего необычного в том, чтобы забирать из семей перспективных детей, а затем вынуждать их родителей молчать. Они обучают вундеркиндов искусству обмана и убийства, а затем вершат самосуд их руками. Согласитесь, ваша внучка далеко не обычный ребенок, и ее таланты пришлись бы Ордену очень кстати. Более того, то, что вы пригласите ее к себе и тем самым выдадите свое логово более чем предсказуемо. И что, не логично ли в такой ситуации воспользоваться картой, самой пришедшей в руки? — Марна всматривалась в лицо собеседника очень серьезным взглядом, словно размышляя, не шутит ли он. — Отец девочки видный торговец, а мать очернена вашей же репутацией, но по какой-то причине оба они благополучно жили все время вашего отсутствия и все расследования инквизиции обошли их стороной.
— Что ты предлагаешь? — Мрачно сказала Марна спустя некоторое время.
— К нашей удаче все потенциальные Охотники поступили на один факультет. Так как я точно уверен в том, что убийца действует в одиночку, нам остается лишь последовательно исключить всех «чистых» студентов.
— Значит в этом году придется сконцентрировать все внимание на факультете Иллюзий? — Марна горько усмехнулась. — Что ж, ради всеобщей безопасности пускай. Делай что должно, Завулон, и молись, чтобы моя внучка не оказалась Охотником, иначе никакая сила не остановит бушующие реки крови. — Сказала она ни то с угрозой, ни то предостережением.
— Разумеется. — Усмехнулся в ответ архимаг. — Кстати, как продвигаются ваши поиски библиотеки, успеете раскопать ее до большого турнира? — Марна задумалась.
— Успею ли я за год? — Ведьма протерла глаза ладонями. — Я ищу ее уже два. Знаю, ты не веришь в ее существование и смеешься за моей спиной. Но не бывает вампирских замков без библиотеки, полной тайных знаний. Я изучала их общество половину своей жизни. — Марна помедлила. — В конце концов, особый дар клана Ломеион до сих пор не удалось разгадать, но он существует и это такой же неоспоримый факт. Значит книги где-то здесь.
Анка
— Ну, как прошло? — Учтиво поинтересовался Вэлдрин, ждавший выхода Анки у шатра.
— Иллюзии — буркнула девушка в ответ и огляделась: Генрика нигде не было видно.
— Ушел, кажется, я его тоже не видел. — Сказал вор, проследив за взглядом Анки.
Девушка помялась, убрала волосы за ухо, и, собравшись с мыслями, заговорила.
— В общем, когда я зашла они уже нервные были, косились на меня так. Наверное… в общем думаю про мышей уже все знают, — произнесла она, тяжело вздохнув, подняла взгляд в небо, сдерживая слезы, и продолжила, — к стене прижались даже. Я только села, они аж дергаться начали. Потом достали какие-то штуки, стали спрашивать, что я чувствую, а я… в общем ничего не почувствовала, а когда руку протянула один аж побелел… Я перепугалась что опять во что-то превращу эти штуки. — Анка едва не срывалась. — Я им так и сказала, а они мне даже продолжить не дали, сразу выгнали. — Закончила девушка чересчур резко, и вскинула взгляд на Вэлдрина. — Я что, правда на столько страшная? — Выпалила она сквозь навернувшиеся слезы.
— Не-а, — понимающе улыбнулся вор, — ты тут вообще не при чем. Это мы с Генриком их напугали.
— Да? — Удивилась она. — Чем же?
— Не знаю, — он пожал плечами, — из-за нас с кувшинов слетали крышки, видимо внутри что-то опасное и они боялись, что оно разлетится.
— Ты это только что придумал? — Уточнила она, сверля вора взглядом покрасневших глаз.
— Нет, с чего мне? Хочешь — вернись и спроси сама. — Спокойно ответил Вэлдрин. — Да и потом, ты просто превратила железку в животных. Думаю, это очень здорово. Вот когда наоборот это плохо. — Серьезно продолжил он.
— Но я могу! И… думаю об этом догадываются.
— Можешь, не можешь, — вор махнул рукой и развернулся, — если обо всем переживать можно с ума сойти. Идем, — он махнул рукой, — я поспрашивал, нам туда, — он кивнул в сторону, указывая направление, — намечается пир в нашу честь, а потом начнутся первые занятия. Тебе стоит присутствовать.
— Слушай. — Анка прищурилась. — Сколько тебе лет? — Прямо спросила она, рассматривая его лицо. Вор задумался.
— Ну, я точно старше тебя. — Нейтральным тоном ответил он.
Продолжая вести разговоры ни о чем, они подошли к высоким воротам, тяжелым даже на вид. Анка замечала, что подходящие перед ними студенты наваливались на них в несколько пар рук, чтобы попасть внутрь, и каждый раз изнутри доносился гул. Скептично осмотрев Вэлдрина, она уже начала подыскивать взглядом, кого бы попросить о помощи, но тот подошел к двери и не сбавляя темп широко распахнул створку одной рукой, приглашая ее пройти.
Столовая встретила Анку оглушающим гомоном. Слов собеседника, говорившего что-то в шаге от нее, разобрать было решительно невозможно, и девушка начала молиться про себя, чтобы ни каждый день в этом месте был настолько шумным. Даже уши начали ощутимо побаливать. Просторное помещение было заставлено параллельными рядами столов и лавок, выставленных вдоль них. На ярких скатертях стояла посуда, наполненная огромным количеством разнообразных блюд, а в конце помещения, чуть в отдалении от остальных, находился красный узорчатый стол на резных ножках, покрытый небесно-голубой тканью с вышивкой. За ним восседали мерно переговаривавшиеся люди в длинных одеяниях, тогда как вокруг Анки и Вэлдрина царил настоящий хаос из криков, ругани, смеха, споров и даже песен. На секунду девушка потеряла ориентацию и качнулась в сторону, чуть не сбив проходящего мимо студента, но вор вовремя потянул ее назад, и слегка встряхнул, приводя в себя.
— Куда пойдем? — Вкрадчиво спросил он.
Анка оглянулась: большая часть мест уже была занята, но свободных столов и лавок оставалось достаточно, чтобы затруднить выбор. Помотав головой, она ткнула пальцем в тот, что был к ним ближе всего, и в скором времени за него уселась. Утвердившись на просторной лавке, она внутренне присвистнула: столешница была шире кровати в ее родительском доме, а на лавке могла бы уместиться половина деревни, но люди при этом сидели на них очень вольно. Повозившись немного, она уставилась на пустое глиняное блюдо у себя перед носом и множество приборов по сторонам. Для чего это все? Как этим есть, и что? Дома они всегда ели деревянными ложками из котелков, а здесь даже не было знакомой еды. Желудок сводило немилосердно, но Анка бы отдала все, чтобы вместо всего этого разнообразия перед ней оказалась утятница каши.
— Эй, — Вэлдрин, сидевший рядом, толкнул ее в бок, — на, держи. — Сказал он, и вытащил из плетеной корзины ярко-красный шарик.
Анка взяла его в руки и покрутила. Предмет блестел в солнечном свете, обильно лившемся из высоких окон, был тяжелым и твердым на ощупь, но что с ним делать? Порозовев, она обернулась к Вэлу, и увидела, как он откусывает бочок, а затем уплетает его, аппетитно хрустя. «Ну, живем один раз!» — решила она, и вонзила в шарик зубы. Сначала рот свело от вытекшего сока, но потом… глаза девушки расширились от сладости, как будто сунула в рот ложку меда. Челюсти заработали активнее, и она сама не заметила, как под методичный хруст из руки испарилась большая часть фрукта.
— Фто это? — Не в силах оторваться, спросила она, повернувшись к Вэлу. Тот расслабленно рассматривал людей вокруг, углубившись в свои мысли, но, услышав вопрос вскоре пришел в себя и обернулся.
Увидев Анку с полными щеками еды, дергающую его за рукав, он добродушно улыбнулся.
— Яблоко. Там, откуда ты родом таких нет? — Полюбопытствовал он.
— Не а, — сказала она, прожевывая остатки с удвоенной скоростью, — а у тебя дома их много?
— О да, — ответил Вэлдрин, и его взгляд слегка расфокусился, — и они куда вкуснее. Хотя знаешь, эти тоже очень даже ничего.
— Должно быть ты родом из очень богатого, или далекого места. — Сказала Анка, задумавшись. — Отец рассказывал мне что-то о яблоках, но я их никогда не пробовала. Он говорил, что они дорого продаются, потому что далеко растут. — Вэл усмехнулся. — Ну так что, — прищурившись, спросила девушка, — ты богач, или чужестранец?
— А на кого похож больше? — Склонив голову набок поинтересовался он.
— Ого, да это же ты. — Неожиданно раздалось над ухом. Девушка развернулась. — Анка, внучка Марны Пламекрылой, правильно?
Рядом с их столом остановился прекрасно сложенный парень с голубыми глазами на круглом лице.
— Н-ну да. А что? — Смущенно ответила она, отодвинув с глаз волосы. Тут же спохватилась, поняв, что перебила Вэлдрина, но тот уже ушел в себя, глядя на копошащихся студентов, и флегматично поедая следующее яблоко.
— Микула. — Ответил парень и уселся рядом. — Ты, э-э, не против?
— Нет, конечно, — ответила она, и обернулась, — Вэл, а ты? — Вэлдрин промолчал, кажется, не услышав ее вопроса, и Анка тряхнула головой. — Он тоже.
— И вот он дергает вожжи, и, значится, спину еще назад отклоняет.
— И что? — Нетерпеливо спросила Анка, с трудом сдерживая распирающий смех.
— И тут, — Микула тяжело вздохнул, давя эмоции, — и тут она ка-ак на дыбы поднялась, и он, ах-ха, прям со спины, да ка-ак назад завалился, и прямиком в ту кучу навоза, ахахахаахах — расхохотался он, не в силах больше держаться.
— Ахахахахахха, прямо туда? — Вторила ему девушка.
— Прошу прощения, к вам можно? — Послышался сквозь смех знакомый вкрадчивый голос. Анка с трудом взяла себя в руки и протерла глаза от слез. — Я заплутал, и, видимо пришел последний, так что место осталось только за вашим столом. — Извиняющимся тоном проговорил Генрик.
— Конечно, садись, — сказала Анка, махнув рукой на скамейку по другую сторону стола, — пробовал когда-нибудь яблоко? Мне Вэл про них рассказал, на, вот это красное попробуй. — Затараторила она, с трудом перегибаясь через стол за корзиной, а потом к Генрику. Друг ее руку на пол пути перехватил Микула.
— Как ты смеешь даже смотреть в ее сторону? — Резко выкрикнул он. Генрик, прищурившись, замер. — Приходишь сюда, даже не скрываясь, разнюхиваешь тайны для своих хозяев.
— Микула! — Дернулась-было Анка, пытаясь вырвать запястье из стальной хватки, но стремительно бордовеющий парень уже ничего не слышал.
— Хочешь ты или нет, здесь каждый тебя ненавидит. Мы все видим тебя насквозь! — Кажется парень уже вообще не мог сдерживаться. — Ты просто пытаешься втереться в доверие, чтобы потом воткнуть нож в спину, уже решил, кого убьют первым, а? — Микула тяжело выдохнул, взмахнул в воздухе рукой, пытаясь подобрать слова, а в зале повисла тишина. — Скажи, — захрипел он, отдышавшись, — ты один из них?
— О чем ты? — Пробормотала Анка первое что пришло в голову и наконец смогла выдернуть руку. Генрик молчал.
— Видишь! — Указал Микула. — Он даже не скрывается, ничего не отрицает. Не знаю почему тебя еще не выгнали, но за этим столом тебе точно не место.
— Нет, Мик, подожди, он… — Заговорила-было Анка, но Генрик остановил ее, подняв руку.
— Послушай своего друга, Анка. — В повисшей тишине произнес он. — Я все понимаю, уважаемый, и правда, я сбежал из монастыря, когда проявились магические способности. — Он говорил прямо глядя Микуле в глаза. Холодный тон действовал на того отрезвляюще. — Я не спорю с тем, что церковь поступает с вами несправедливо и ты имеешь полное право злиться за это на меня.
— Тогда пойди и сядь на пол в углу, где тебе и следует. — Медленно проговорил Микула, когда Генрик закончил. Анка шокировано закрутила головой, активно хлопая глазами. Зал раздался одобрительными возгласами. Она дернула Вэлдрина за рукав, но тот безучастно смотрел мимо Генрика, и никак не реагировал. Пожав плечами тот развернулся и зашагал прочь от стола.
— Хватит! — Громко раскатился над головами высокий голос. Ученики обернулись: из-за одного из столов встала девушка, и быстрыми шагами подбежала к Генрику. — Доволен? — Продолжила она, обратившись к растерявшемуся Микуле. — Ты омерзителен.
Схватив шагающего Генрика за плечи, она развернула его лицом к столу.
— Ребекка. — Представилась она. Генрик удивленно покачал головой.
— Отойди, — сказал он шепотом, — не делай этого.
— Вот видишь?! — Крикнула она, обращаясь к Микуле. — Видишь, до чего его довел? Монастырь, не монастырь, какая разница? — Она обернулась к сидящим вокруг, обводя толпу широким жестом. Анка тихо охнула от восхищения. — Все мы здесь вместе, а он, возможно — наш единственный шанс наладить отношения с внешним миром, доказать другой стороне что мы не чудовища, поклоняющиеся демонам, и ты встречаешь его так? — Ребекка смерила Микулу уничижительным взглядом. — Ответь мне, будь на его месте ты, что бы сделал? — Не выдержав, парень отвел глаза. — А потом вы удивляетесь тому, что мы изгои. — Припечатала она, и, схватив Генрика за руку, усадила его за стол Анки, сев рядом с ним. Как по команде шум и стук посуды вокруг возобновились с прежней силой. — Ты видел, как он сюда попал? — Зашипела девушка — Тебя тут не было в тот день, так ведь? Патруль нашел его, лишенного сил, под деревом. На нем не было ничего, кроме драной рясы, в которой он сбежал. — Генрик снова попытался что-то сказать, но Ребекка не дала. — Ты не видел, как его, вымазанного грязью, и умирающего от голода и жажды, привели сюда, как отпаивали с ложечки. И знаешь, что он сделал, как только обрел дар речи? — С вызовом спросила она. — Попытался уйти, чтобы не подставлять нас, отказывался взять новые вещи и еду, просил, чтобы ему завязали глаза, чтобы не мог рассказать, как найти это место. — С каждым словом Микула все больше мрачнел. — Знаешь, сколько его уговаривали остаться? — Микула не отвечал. — Вот! — Выдохнула она, схватила из корзины яблоко, и демонстративно развернулась на лавке к соседу.
Подобрав раскрытую от удивления челюсть, Анка обернулась к Вэлдрину. Тот ей улыбнулся, взял с подноса еще что-то съестное, и облокотился на стену. Только одна вещь выбивалась из общего хаоса. Анка видела вдалеке светящийся взгляд смешливых фиолетовых глаз.
— Дзынь-дзынь-дзынь. — Прозвенел бокал, по которому стучали ложечкой. Все разговоры прекратились, и Анка обернулась, рассматривая взявшегося мужчину, вышедшего в центр зала. Присмотревшись, она вспомнила его: именно этот человек помог ей на экзамене, сказав, что теплые мыши тоже считаются решением.
— Господа и дамы, — разнесся над залом громкий приятный голос, — меня зовут Завулон, и сегодня мне выпала честь открывать новый учебный год. В первую очередь хочется выразить благодарность Марне Пламекрылой за то, что у нас есть возможность находиться в этих стенах. — Сказал он, усмехнувшись. Люди вокруг захлопали, и Анка присоединилась к ним. — К сожалению, наш уважаемый директор занята работой, так что не сможет присутствовать на открытии, тем не менее, предлагаю поаплодировать и в ее честь. — Сказал он, и сделал паузу, выжидая, пока хлопки утихнут. — Этот год будет сложным и интересным для всех нас, и не стоит переживать о направлении своей учебы. Многие скажут вам, что иллюзии слабее или хуже любой другой школы, — проговорил он, улыбнувшись, кажется прямо Анке в глаза, — но ответьте мне на один вопрос: сможет ли противник победить вас, если не будет понимать даже того, с кем сражается? Будет ли он продолжать сражение, если вы сможете убедить его в том, что он уже победил? Лично я считаю, что только недалекий будет недооценивать иллюзии и их потенциал. Учитесь хорошо, ребята, и пусть в ваших глазах всегда горит огонь! — Зал взорвался новой волной хлопков, а Завулон, сжав правую руку в кулак, легонько стукнул по бокалу, который сжимал в левой, массивным перстнем, ознаменовав тем самым начало учебы.
«Тук-тук-тук». Робкий стук в дверь перебил скрежет пера, которым Марна сосредоточенно выписывала на бумаге символы. Сжав зубы и тряхнув головой, она продолжила, решив не откликаться на назойливый шум. Мысли в последнее время так и норовили перепутаться в голове, так что она решила не рисковать. Замок недавно, кажется, стал подчиняться хуже, будто почувствовав рядом с собой силу нового лидера… либо слабость старого. Все чаще коридоры, которые она приказывала проложить, вели не туда, а двери открывались не охотно. Что уж говорить о башне, в которой даже пришлось делать ремонт после частичного обвала одной из стен. «Тук-тук-тук», — раздалось вновь. Марна сделала глубокий вдох, несколько раз сжала и разжала кулак левой руки, и продолжила работать. Хвала богам, кабинет, созданный ею во время ожесточенной схватки с сознанием замка, не подчинялся никому кроме нее самой, без ее помощи никто не мог даже найти в него дверь, хоть она и была на виду. Помогало спастись от надоедливых студентов. Правда из-за этого последние месяцы она из него почти не выходила: люди стали слишком раздражать. «Тук-тук-тук», — прозвучало в третий раз. Марна рефлекторно дернулась, и перо, до этого мирно скрипевшее, с противным звуком надломилось у самой бумаги, оставив на ней огромную расползающуюся кляксу. Скрипя зубами, она зажмурила глаза, чувствуя, как от писчего инструмента в руке остается только горстка пепла. Сразу же заскрипела отпираемая дверь, и Марна направила на разъем разъяренный взгляд.
— З-здрасьте. — Пробормотала черноволосая девушка, выглядывая из-за двери. Марна посмотрела на нее так, что та моментально дернула ручку назад, но дверь, вместо того чтобы закрыться, потянула ее вперед. Она разжала ладонь, но было уже поздно: створка вытолкнула ее на центр комнаты. Осознав свое положение, она отшагнула, но предательская дверь с оглушительным хлопком закрылась и для надежности провернула ключ в замочной скважине.
— Как ты попала сюда? — Сдерживая эмоции поинтересовалась Марна.
— Дверь была не запрета, вот я и решила проверить, простите. — Затараторила Анка.
— Вот как? — Марна вскинула брови. — А кто показал ее тебе?
— Завулон сказал, что она на верхнем этаже башни, я поднялась, а тут всего одна дверь. — Извиняющимся тоном произнесла девушка.
— Завулон? — Марна приподнялась на руках, глядя на вошедшую. — Анка? — Осознание коснулось ее лица. Тяжело выдохнув, Марна с шумом осела назад.
Девушка подняла взгляд и увидела, как лицо бабушки медленно расслабляется, и на место злости приходят морщины. Марна вздохнула и откинулась в кресле, опустив руки с подлокотников свободно свисать. В таком состоянии она будто сразу постарела на добрых пол века. Если, войдя в кабинет Анка видела в ней ровесницу своей матери, то сейчас — бабушку.
— Значит старый хмырь опять решил подшутить надо мной в свойственной ему манере. — Философским тоном произнесла Марна. — Знаешь, в последнее время мне кажется, что он хочет загнать меня в могилу раньше срока. — Марна скривилась. — Хотя мне и так не много осталось, чувствую что-то такое. — Добавила она тихо.
— Старый? — Переспросила Анка. — Но он совсем не выглядит очень уж старым. — По прикидкам девушки мужчина с фиолетовыми глазами и пробивающейся сединой хоть и был в возрасте, но телосложение и легкость движений у него были совсем не стариковские.
— Не обманывайся его внешностью, девочка. Завулон топчет эту землю едва ли ни с начала времен. — Марна помассировала пальцами вески. — А его образ лишь еще одно оружие в арсенале. Еще во времена скитаний богоизбранного народа по пустыне он каким-то образом разгадал тайну имени одного из самых могучих демонов — Азазелла, а для демонов это означает рабство до самой смерти умника. — Анке послышались нотки зависти в речи родственницы. — Кстати… — Марна помедлила, подбирая слова. — справедливости ради, если демон узнает твое имя, тебя ждет та же участь, так что будь с ними внимательнее. — Она откашлялась. — Вот Завулон и продлевает себе жизнь уже черт-знает-сколько времени, и думаю это не единственное преимущество обладания ручным генералом Ада. — Марна задумалась, перебирая что-то в голове. — Видела перстень у него на пальце? Это одна из дочерей Арахны, той самой, что в незапамятные времена дерзнула на Афину Палладу, за что была обращена паучихой. Старик нашел ее труп и вдохнул в него жизнь своей магией, сделав своим фамильяром, хотя об этом он с радостью сам расскажет на своих занятиях. — Марна хмыкнула. — В общем, не суди о людях только по внешности, этот тип не только силен и умен, но и в равной мере расчётлив. — Она взяла недолгую паузу. — Кроме того, в последнее время мне все чаще кажется… В прочем, не важно. — Марна вздохнула, и выровнялась в своем кресле. — Ты чего стоишь? — Спросила она, и щелкнула пальцами. Из угла комнаты к Анке подъехало второе кресло. Немного недоверчиво девушка походила вокруг, рассматривая его и трогая обшивку. — Не бойся, кресло обычное, можешь садиться.
Анка тяжело села (плотный ужин давал о себе знать и явно конфликтовал с винтовой лестницей), и наконец обвела взглядом кабинет. Широкие книжные полки, какие-то схемы на стенах. Тяжелый стол, заставленный причудливыми статуэтками и бумагой и стойкий тяжелый запах лаванды. Немного помолчав, Анка все же решила прервать тишину.
— А тут все умеют… ну вот так. — Девушка задумалась, а потом начала красноречиво размахивать в воздухе руками, изображая движущиеся кресла и самозакрывающиеся двери. — Ариана делала то же самое. — Марна удивленно выгнула бровь, пытаясь сообразить, что значат эти жесты.
— Замок? — Переспросила она. — Нет не все, только я и немного девчонка-русалка. У этих стен есть сознание, и Князь вампирского клана должен подчинить его своей воле, чтобы получить возможность управлять им. — Марна оперла подбородок на ладонь, рассматривая внучку изучающим взглядом, от которого той сразу стало неуютно. — У них правда больше возможностей, говорят, могут силой мысли перестроить его полностью, перемещать между мирами и еще много чего. Мне удалась лишь малая доля, но пока это не важно.
На некоторое время в комнате вновь повисла тишина. Анка судорожно перебирала в голове темы для разговора.
— А почему вы его выбрали?
— Ну, — Марна пожевала, — в общем есть такая штука — Чистилище. Это вроде мир, существующий параллельно нашему. Судя по тому, что мы о нем знаем, он существует очень давно, и содержит в себе все мысли, приходившие в голову когда-либо жившим людям. — Она провела указательным пальцем по воздуху, очерчивая круг вокруг головы Анки. — Там они хранятся в виде… образов, такой чистой энергии. Потрогать, или изменить их нельзя, но ты просто представь себе, сколько там этой дряни. Короче говоря, замки вообще-то существуют там, их вроде как создал вампирский бог, или еще кто-то, я не эксперт. — Она пожала плечами. — В чистилище можно попасть, но оно вытягивает из гостей все жизненные соки, поэтому никто, кроме нежити не может там находиться. Только вот в местах, где множество людей испытывали очень сильные эмоции, могут случаться прорывы, и Чистилище наслаивается, или вырывается в реальность. Вампиры могут перемещать свои замки между такими брешами, поэтому их называют Якорями. — Марна налила себе воды и сделал долгий глоток. — Так вот, — вытерев губы, продолжила ведьма, — из них помимо всего прочего без конца прет та самая гуща мыслей и образов, по сути, чистая энергия, которую мы научились использовать. Когда мы с Завулоном пришли сюда, в замке не было… почти не было хозяев, расправиться с ними не составило труда. И судя по тому, что владельцы до сих пор не заявились, я делаю вывод о том, что они где-то здесь, во сне. — Марна красноречиво кивнула головой в сторону двери. — Есть у них такая способность максимально ограничивать жизненные функции организма, чтобы восстановиться. Думаю, они прямо в этих стенах и полу, ждут и копят силы. — Анка в ужасе дернулась. — Не бойся, мы экранировали камень от токов энергии чистилища, а другого способа питаться у них нет. Разве что залить тут все реками крови, чтобы дать им напиться. — Марна усмехнулась. — Кстати тут еще и крайне безопасно. Туман чистилища очень боится света, но по ночам вытекает из-под стен, заполняя ров, и будь уверена, пройти через него живым невозможно. — Она прищурилась, глядя на внучку, но промолчала, что, тем не менее, не ушло от ее внимания. — Так что, если на нас нападут, мы всегда будем об этом знать. А уж двое таких магов как мы с Завулоном при поддержке бесконечного источника энергии способны на многое. Да, кстати, если старый хрен решил обзавестись замком для изучения магии чистилища, то мне он нужен был только для того, чтобы обеспечить тебе будущее. — Марна тяжело вздохнула и замолчала.
— Мне? — Анка округлила глаза. Марна немного помолчала.
— Да… — Ведьма устало протерла глаза. — примерно в твоем возрасте я заключила договор с демоном. Мне угрожала опасность, и выхода в общем-то не было. Я молилась Богу, но он не спешил помогать, а вот Ньярлатотеп был расторопнее… Я не хотела терять себя, как другие ведьмы, и оставила пространство в соглашении, но взамен демон попросил. — Марна долго собиралась с силами, шевеля челюстью. — Он сказал, что возьмет себе потомка из моего рода. Я тогда думала, что сестру, но, когда все мои родные умерли, поняла, что нет. Когда родилась твоя мать я боялась, но тоже обошлось, а вот когда на свет появилась ты, я все поняла сразу. — Марна оглядела внучку с головы до ног. — Я могу только получать магию от демона, ты другая. У тебя его кровь в жилах. — Анка поймала на себе странный взгляд, полный задумчивости, зависти, и раскаяния. — У демонов нет органов, вся сила идет от крови, понимаешь, о чем я? Они лишены фантазии, а люди власти над магией, но ты владеешь и тем, и другим. Ты можешь изменять мир так, как захочешь, перекраивать его под себя. Но я всегда думала о том, захочешь ли ты этого? Я боялась, что ты можешь испугаться, или отречься от этого сразу, как только узнаешь, чтобы потом прожить остаток дней в грязной хибаре среди муки и свиней, — она экспрессивно размахивала ладонями, — в обнимку с соседским пьяницей. Поэтому я создала это место, чтобы показать тебе, на что ты способна, и дать тебе выбрать, хочешь ты этой силы, или нет. В конце концов, если не будешь пользоваться ею, то проживешь и умрешь, как человек. Кстати, уж прости, райских кущ тебе не видать… за то может хоть будем в соседних котлах, а? — Марна горько засмеялась. — Я не надеюсь на то, что ты меня простишь, но умоляю тебя, попробуй понять. — Она склонила голову, ожидая брани и проклятий, но тут Анка подскочила к ней и крепко обняла.
— Я не все понимаю, но неужели ты все эти годы странствовала, сражалась и страдала только ради этого? — Марна закрыла глаза, чувствуя, как из них текут слезы.
— Знаешь, я никогда не жалела о том, что ушла из вашего дома 13 лет назад, но только сейчас, смотря на тебя, я понимаю, что кое-чего мне все-таки не хватало.
Так они и стояли, молча думая о своем.
— Ну что, расскажи, как там поживает моя дочь и этот деревенский торгаш. — Ворчливо сказала Марна, утирая лицо рукавом, глядя на просеявшую Анку.
Большой просторный зал шелестел множеством перешептываний. Анка настороженно обернулась: за десятками рядов столов сидели, тихонько переговариваясь, студенты, ожидающие прихода преподавателя. Как сказал с утра Микула, их ждал рассказ о чудовищах, которых можно встретить в округе, история замка и его обитателей. Что-то вроде вступления перед началом учебы. Она настороженно посмотрела на лист бумаги, перо и чернильницу, стоявшие перед ней. Им придется… писать? Еще немного напрягали слова бабушки о том, что помимо учебы ей предстоят отдельные уроки лично с ней. Обуздание своей демонической природы звучало очень заманчиво, но судя по тону, с которым Марна об этом рассказывала, дело будет не легким. И почему-то Анка была уверена в том, что поблажки любимой внучке не дадут. Еще она узнала, что в этом самом замке ровно через год Завулон и Марна организуют большой турнир волшебников со всего мира, по результатам которого победитель получит титул Архимага вместо улыбчивого дедули, какие-то награды, почетное место начальника замка и, разумеется, всеобщее уважение. Анка на секунду расплылась в улыбке, представляя, как поднимает над головой большой и дорогой приз (пока не решив, какой именно), и как потом ей все начинают хлопать и кланяться, но быстро прогнала эту мысль из головы: учеба важнее. Еще бабушка рассказала про какой-то деревенский фестиваль, на который несколько дней назад сбежали студенты, нарушив запрет на выход из замка в ночное время ради танцев и выпивки. Местонахождение деревни, имена беглецов и наказание Марна раскрывать отказалась. Анка надула щеки: «все равно узнаю», — подумала она. «Надо было думать, прежде чем говорить о таком внучке». Об этих двух новостях она, конечно же, сразу поведала своим новым друзьям, и Вэл, усмехнувшись, пообещал, что узнает все про эти танцы и расскажет ей, чтобы точно не пропустила их на будущий год, Генрик и Ребекка только головой покачали, а у Микулы глаза загорелись так, что в одном сообщнике она тут же уверилась. В общем, вчерашний день прошел удачно.
— Кхм-кхм-кхм. — Прервал размышление девушки невесть-когда появившийся преподаватель. — Давайте начнем с того, что вы все напишете на этом листе, — сказал он, демонстрируя желтовато-серый листок на вытянутой руке, — свои имена, чтобы нам было проще работать. Передавайте его по очереди.
Бумажка потихоньку стала переходить из рук в руки, медленно но верно приближаясь к их столу. Еще чуть-чуть и вот Генрик уже выводит что-то пером, дует на лист, и передает его. Анка взяла пергамент в руки. На всем пространстве красовались лишь несколько строк. Девушка оторопела поводила глазами, и обернулась к Генрику, но тот, закрыв лицо руками, уже тихонько посапывал, не подавая признаков жизни. Она медленно обернулась в другую сторону, и встретилась с таким же, как у себя, полным отчаяния взглядом Микулы. Писать они не умели.
Как оказалось потом, грамоте не был обучен почти никто из поступивших. Преподаватель громко посмеялся, но злиться и наказывать никого не стал, позвал Завулона, что-то обсудил, и всех отправили в другой кабинет. Следующие три недели ученики усиленно зубрили устную и письменную латынь. И видит Бог это было ужасно. Мозг Анки трещал от напряжения каждый день с утра до вечера. Спасибо судьбе, что Генрика скоро отправили учиться магическому музицированию вместо письменности, потому что его вечно безразличное выражение лица, когда он выписывал самые сложные слова и читал самые длинные предложения, закапывали самооценку девушки глубоко под землю. Еще немного позже занятия разрешили покинуть Вэлдрину: хотя он тоже не был знаком с письмом и чтением изначально, его обучаемость поражала воображение. Уже на первом занятии он, искренне улыбаясь, вывел на глиняной дощечке свое имя. Так или иначе, благодаря магии и тяжелейшему труду, к концу первого месяца обучения большая часть группы свободно владела и письмом, и чтением.
— Итак, господа и дамы, теперь, когда вы вернулись, предлагаю начать наше занятие с вопроса о том, что вы знаете о вампирах? — Темноволосый мужчина, которого Анка не видела почти месяц ничуть не изменился с их последней встречи. Казалось, будто он так и стаял здесь в центре аудитории, ожидая возвращения студентов. — В библии есть место, в котором Господь говорит своему пророку следующее: «И приведи тельца пред скинию собрания, и возложат Аарон и сыны его руки свои на голову тельца пред Господом у дверей скинии собрания, и заколи тельца пред лицом Господним при входе в скинию собрания, возьми крови тельца и возложи перстом твоим на роги жертвенника, а всю остальную кровь вылей у основания жертвенника, возьми весь тук, покрывающий внутренности, и сальник с печени, и обе почки и тук, который на них, и воскури на жертвеннике, а мясо тельца и кожу его и нечистоты его сожги на огне вне стана: это — жертва за грех». — Преподаватель немного помолчал. По аудитории прошелся шепот, и Анка опустила глаза в свою бумагу, усиленно делая вид, что записывает.
— Ветхий Завет, книга двадцать девятая, стихи с десятого по четырнадцатый. — Негромкий голос Генрика неожиданно резко разорвал тишину. — Здесь говорится о том, как Господь велел приносить ему жертву.
— Прекрасно. — Улыбнулся темноволосый. — Обучались в церкви?
— В монастыре. — Несколько виновато ответил Генрик. Микула что-то неразборчиво проворчал в ответ.
— Любопытно. — Пространно ответил мужчина. — Что ж, раз уж мы с вами находимся в вампирском замке, думаю стоит начать ваше знакомство со сверхъестественными тварями именно с кровососов. — Профессор усмехнулся собственной шутке. — Многие из вас могут задаться вопросом о том, для чего нужно было отступление в сторону Писания. Так вот, по собранным магами со всего мира сведениям, описываемый в этих строчках ритуал жертвоприношения имеет к появлению вампиров непосредственное отношение. — Он вышел немного вперед, присаживаясь на край своего стола. — Понимаете ли, какое дело, жертва богу это не просто бедная зверушка на обед, а, скорее, живой артефакт, благословленный самим богом за усилия людей, которые его вырастили, признали свои грехи, добровольно отдали жрецам, а те провели обряд по всем правилам. — Профессор пригляделся к аудитории, пытаясь понять, осознали ли ученики сказанное им и остался доволен. — В момент жертвоприношения само животное так же становится священно, и бог не делает различий между его частями, но, как вы могли понять, некоторые из них он повелел съедать священникам, другие уничтожать на алтаре, а третьи — выкидывать, оставляя за пределами скинии. — Чередуя слова красноречивыми жестами продолжил мужчина. — Кстати, в сторону этой вылитой крови и выброшенных внутренностей запрещалось даже смотреть. Никто об этом и не думал, пока не произошел один инцидент. В общину евреев пришла девушка. Тогда было не принято принимать незнакомых людей, но, говорят, она была красивее любой женщины, которую видели местные люди, кроме того, она вышла из пустыни, одинокая, уставшая и совершенно потерянная, но живая. — По морщинистому лицу черноволосого стало понятно, что он много раздумывал об этом событии, изучая вампиров. — Она сказала, что бродила по пескам уже очень долго безо всякой надежды, и люди решили, что это знак свыше, и ее, как и их ведет бог. Очень скоро она прониклась культурой и верой этого народа, но, когда узнала о жертвоприношениях, решила, видимо, украсть у бога часть его силы. Она выбрала одного мужчину и долго подводила к предстоящему преступлению. И вот в один из дней после жертвоприношения они вдвоем пробрались к скинии и сделали задуманное: она собрала и выпила с расщелин в камнях кровь, а он съел куски внутренностей, пока те не успели окончательно превратиться в угли. — Преподаватель усмехнулся. — Стоит ли говорить о том, что бог пребывал в ярости от такой дерзости? Кара настигла нарушителей незамедлительно, страшнейшее из всех проклятий обрушилось на их головы. Проблема была лишь в том, что из-за святости животного они не могли не получить и благословения, так что оба стали бессмертными. — Он откашлялся, переводя дыхание. — Девушка стала первым вампиром: она была обречена вечно скитаться, алкая крови, и не имея возможности больше ничем утолить свою жажду, а мужчина потерял свой человеческий облик, став первым оборотнем. Говорят, он перенял облик быка. Кстати, для него создатель сделал поблажку: так как причиной его преступления был не злой умысел, а затуманенный коварством разум, тот не стал прогонять его от своих глаз, и потому оборотни могут переносить солнечный свет и сохраняют свои души. На беду кровопийцам, в момент превращения из человека в бестию они свои души теряют: те намертво срастаются с телами, делая их отчасти похожими на демонов (у которых нету физических тел, и даже материальная форма является только проекцией энергетической сущности), что дает им возможность управлять своим организмом силой воли, изменяя его и залечивая раны. — Он вернулся и снова сел за стол. — Так же именно это наделяет вампиров рядом сверхъестественных способностей, вроде превращения в туман, которое, подобно демонам, вампиры применяют по своему желанию. Эти способности не являются магией в чистом виде, поэтому никакие способы защиты от магии на них не работают. То же, кстати, справедливо и для многих других бестий, например сирен, от чьего пения люди теряют себя. Услышав его, вы не сможете защититься никак, будь вы хоть величайший маг во всем мире. — Профессор многозначительно хмыкнул. — Со взглядом Горгоны и прочим подобным дела обстоят так же, если, конечно, закрытые глаза или залитые воском уши не кажутся вам чем-то волшебным…
— А сейчас обратите внимание сюда. — Удивительно, но как только Завулон начинал говорить в аудитории воцарялась тишина, хотя он никогда не злился, и, более того, вечно ходил с широченной улыбкой. — Фамильяры — это мощнейший инструмент мага. Пусть это чары высокого уровня, надеюсь многие из вас смогут обзавестись ими уже в ходе обучения. Фамильяры создаются из частички души хозяина, которой он наполняет неодушевлённый объект, наделяя его неким подобием жизни. — Лекторским тоном продолжил он. — Фамильяры — преданные слуги, которые никогда вас не ослушаются. Они могут применять заклинания, подготовленные вами, изменять свой облик по вашей воле, а также исполнять определенный набор указаний, сложность которых зависит от выбранного тела и, скажем так, размера фрагмента души. — Завулон постучал пальцем по кольцу, и серебряный паук, до того сидевший на нем, начал медленно разминать лапки и наполняться цветами. Немного времени спустя он переполз к архимагу в руку и стал увеличиваться в размерах. Он резко махнул рукой, и паук отправился в полет. Анка одернулась назад: животное приземлилось прямо перед ней, не переставая расти. Пошевелив жвалами, он шагнул вперед, и уставился на нее всеми своими глазами. Анке стало еще больше не по себе. Тихо ойкнув, от нее отодвинулся Микула, девушка обернулась в другую сторону, и столкнулась взглядом с Генриком, в глазах которого неожиданно появились небесно-голубые искры и невиданная до того сосредоточенность, будто парень уже встречал таких тварей раньше. Тут Завулон хлопнул в ладоши, и Анку обдало волной теплого воздуха. — Обратите внимание на результат. — Победоносно произнес профессор. Анка медленно вернула взгляд в исходное положение: на парте перед ней стояла… она сама. Паук волшебника стал ее точной копией, которая медленно обвела взглядом зал, помахала рукой, а потом отвесила низкий поклон, и с еще одним громким хлопком сжалась, вновь превратившись в украшение и вернувшись на палец волшебника. Когда шок от увиденного спал, аудитория разразилась аплодисментами. Профессор усмехнулся и поднял вверх руку, успокаивая учеников. — Не стоит, это лишь малая часть его возможностей. Итак, когда вы сами это увидели, перейдем к теории…
— Виверны относятся к классу драгонитов. Их отличительной особенностью являются конечности, которых у них, в отличии от драконов, только две пары. — Темноволосый профессор вывесил на стену за своей спиной широкий желтый пергамент, на котором красовалось схематичное расчерченное изображение виверны с прорисованными костями и множеством подписей. — Наиболее распространенный и вместе с тем менее опасный их подвид называется Сорной Виверной, или Purgamentum Wyvern. Их можно встретить в местах большого скопления мусора, как не трудно догадаться из названия, а именно: канализации, свалки, засоренные берега рек, и так далее. — Он нетерпеливо зашагал. — Так же они попадаются в местах с густой растительностью, так как всеядные бестии кормятся листвой и корой кустарников столь же охотно, сколь и мусором. Кстати говоря, они коренные жители нашей климатической зоны, так что с минимальной вероятностью вы можете встретить их в окружающем замок лесу. — Профессор на мгновение замер и хихикнул. — Хотя защитные заклинания и не должны их пропустить, вам стоит запомнить две вещи: почувствовав слабость жертвы, они атакуют стаей. От явной опасности они незамедлительно сбегают. Кроме того, их кости на стыке челюстей очень непрочные, подобно змеиным, так что, если придется защищаться — цельтесь в них. В вивернах высоко ценятся перья, мембрана крыльев и яйца — все в алхимических целях, разумеется. — Он замолчал, почесывая бороду. — О, и вот еще что, у всех драконитов есть слабость перед собственным отражениям, они от него буквально взгляд оторвать не могут…
— Медитация! — Неожиданно громко рявкнул лысый мужчина, судя по внешности, прибывший сюда из какой-то восточной страны. — Первое, что вам нужно запомнить: это не тихий час, не урок раздумий над смыслом жизни, и даже не уникальная возможность вспомнить, что было на прошлых занятиях. — Чересчур серьезное выражение лица профессора не оставляло сомнений в его одержимости своим предметом. — Здесь вы научитесь контролировать свое тело, направлять дух и проводить энергию. Для тех, кто все еще настроен скептично, поясню: это ваш единственный шанс оказать сопротивление враждебному заклинанию, без использования защитных чар. Демоны, силы которых мы используем, чтобы творить магию, используют ее усилием мысли. Сражение двух демонов это ничто иное как дуэль сознаний. — Последние два слова он выделил слегка насмешливой интонацией. — Несмотря на форму заклинания, для них оно воздействует только на волю, пытаясь сломить оппонента, заставить его сдаться. И тот, кто не сможет сопротивляться и поддастся слабости, умрет. Единственный из нас, кто может использовать этот способ без особой подготовки, это леди Анка, — мужчина указал в ее сторону рукой под пролетевший над слушателями шепоток. Благо за прошедшие месяцы Анка привыкла к вниманию, — благодаря своей демонической крови. К примеру, если вражеское заклинание попадет в нее, она почувствует лишь гнетущие сознание эмоции и негативные мысли, сила которых будет столь велика, сколь сильными были чары, но пока она сможет продолжать сопротивляться, отказываясь признавать поражение, девушка не получит никаких повреждений. — Анке стало не по себе от того, что кто-то в очередной раз знает о ней больше, чем она сама. — Остальным же необходимо для этого войти в особое состояние. Служители церковных боевых орденов называют его «благословением», или «молитвой». Они сонастраивают свою сущность с ангелом-хранителем, получая часть его способностей, основной из которых и является восприятие вражеской магии на уровне волевого воздействия. — Он задумчиво посмотрел в сторону сидевшего поодаль Генрика. — В сущности, это ничем не отличается от способа, доступного любому из нас с помощью демонов, но обучиться ему куда сложнее. Настраиваясь с помощью медитации на энергию ада, вы только меняете свое восприятие действительности, приближая его к демонам, церковники же напрямую впускают в свое тело божественную сущность, рискуя жизнью (хрупкие людские тела для такого не предназначены и рискуют повредиться). Для нас же опасность составляют искушения демонов, на которые нельзя вестись, иначе они захватят вас, сделав своей марионеткой. — Он провел по голове рукой и перевел дух после долгого монолога, прежде чем продолжить. — Резюмируя, служителям церкви требуется огромная концентрация, чтобы вовремя разорвать свою связь с ангелом. Нам же нужен острый ум, чтобы не поддаться искушению демона. К сожалению, обучение медитации осложняется тем, что нет никакого способа гарантированно узнать, насколько вы близки к нужному состоянию разума: вы почти вошли в него, или еще очень далеко? Вам самим предстоят долгие месяцы проб и ошибок. Единственный косвенный признак, по которому можно понять, что результат есть — призрачное свечение в глазах, которые являются, — профессор опять позволил себе ироничный тон, — зеркалом вашей души. При проведении энергии ада окружающие часто замечают красные блики в зрачках.
— Кабинет рунного мастерства находится в конце этого коридора. — Проговорил пухленький низкорослый мужичек, меньше всего походивший на могучего мага, по мнению Анки. Хотя старшекурсники утверждали, что нет никого бесчеловечнее чем он во время сессии. «А голос весьма приятный», — пронеслось у нее в голове — Сегодня научимся базовому пентаклю призыва демона, кстати его воспроизведения на экзамене будет достаточно для тройки. — Группа студентов, ведомая преподавателем, поднялась по лестнице и свернула в коридор. — Обратите внимание на то, что находится в этой комнате. — «Пухлик» — как решила называть его Анка для себя, засеменил к одной из дверей, и отпер ее массивным ключом. Группа вошла внутрь вслед за ним, и оказалась… в просторном чулане, забитом самым разным хламом. — Здесь мы храним артефакты, которые создают студенты во время обучения, а также все «побочные продукты» ваших занятий. — Студенты заозирались вокруг, прохаживаясь вдоль стеллажей.
— А это что? — Вдруг резко прервал тишину Вэлдрин, непривычно дерганным голосом.
— О, — с явным удивлением протянул преподаватель, — странно, что вы смогли его увидеть, чары отвода глаз накладывал сам Завулон. Вэлдрин откашлялся.
Анка проследовала взглядом в ту сторону, куда смотрел приятель, и шокировано уставилась на стоящую в середине помещения подставку, с лежащей на ней мечом. В нем небыло ничего особенного, но девушка буквально не могла оторвать от оружия взгляда. Изогнутые ножны некогда бывшие белоснежными, сейчас выглядели так, будто побывали в костре: обгоревшие, местами даже обратившиеся в угольки, напоминали увиденный когда-то дуб, в который ударила молния, и были перемотаны простым тканым ремешком. Длинная рукоять начиналась круглой гардой, на которой виднелись символы неизвестного Анке происхождения, и продолжалась двумя рядами шнурков, намотанных крест-накрест поверх все того же дерева. Яблоко в конце отсутствовало, только стальной зажим, удерживающий шнуровку.
— Что это? — Спросила Анка.
— О, какой-то древний артефакт, который нашел Завулон в ходе своих путешествий. — Торопливо проговорил преподаватель.
— Нашел? — Удивленно переспросил Вэлдрин.
— Да, мы тоже были шокированы, такая мощь. — Голос профессора принял странно-мечтательный тон. — До сих пор никто точно не знает, что это такое.
Будто в трансе Вэл шагнул вперед, но Пухлик молнией метнулся к нему и одернул назад.
— Легче, молодой человек. На нем не только отвод глаз лежит, Завулон надежно позаботился о защите.
— Защите от воров? — Спокойно уточнил тот.
— Скорее наоборот, — ответил преподаватель, почесывая подбородок, — когда его сюда только доставили, мы пытались его исследовать. Нашлась пара учеников, которые взялись его за рукоять, и, — он махнул рукой, — в общем крыша у них мигом съехала. Орали, катались по полу, говорили, что меч к ним в душу лезет. Тогда мы убрали его сюда и стали исследовать наложенные на него чары, но они оказались настолько древними и сложными, что толку в этом не было. И тогда кто-то пустил слух, что если вытащить меч из ножен полностью, то получишь его силу. — Профессор покачал головой. — Глупость, конечно, но до этого пытались только в руках удержать, и ничего не выходило. В общем, нашелся новый дурачок. Спер меч, выбежал на улицу, и на глазах у всех вытащил его из ножен. Исчез парень, а жаль, хороший ученик был, Гаврилой звали. Вот он есть, а через секунду уже все, будто волны на море стерли следы на песке. Так и не нашли бедолагу. Еще один побежал этому помогать и тоже пропал. Кажется, Зигмунд звали. Бестолочи. — Мужчина тяжело вздохнул. — Так что решили меч здесь держать под мощной защитой, пока не поймем, что с ним делать. — Вэлдрин многозначительно хмыкнул и покачал головой.
— Что ж, продолжим наш путь, занятие уже началось.
— Первоначальный навык призывателя, это, конечно, геометрия. — Наставительным тоном говорил Пухлик. — От правильности расчётов и построения фигуры зависит ваша жизнь. К примеру, ошибка в один градус при создании руны телепортации может стоить вам половины тела, которая врастет в землю. — Профессор пригрозил пальцем. — У нас, конечно, проще, но принцип тот же: напортачите и призовется такая мракобесина, пожалеете, что на свет родились. Ну и как обычно в нашем деле — концентрация и самоконтроль впереди всего. Если демоны захватят ваш разум, идеальные расчеты не будут иметь значения. А теперь давайте небольшой опыт. — Преподаватель засеменил в центр зала, на полу которого красовалась небольшая нарисованная фигура. — Это ничто иное как пентакль базового призыва. Кто хочет попробовать? — Спросил он, но зал ответил гробовым молчанием. — Что ж, похвальная осторожность. Уважаемый Вэлдрин, может вы? — Пристально впился в ученика профессор. — Вдруг ваши таланты ограничиваются не только поиском артефактов? — Тот пожал плечами и шагнул вперед. — Великолепно. Главное — не бойтесь. Эта руна требует крови волшебника. Она призывает самое сильное существо, которое способна удержать с помощью барьера, созданного из нее. Мы возьмем всего каплю, так что ничего серьезного тут не появится. Вы готовы? — Вэлдрин протянул вперед ладонь, а Пухлик достал откуда-то карманный нож, и легонько кольнул его палец. Кровь закапала вниз. Столкнувшись с пентаклем, капли моментально впитались в мел, которым он был нарисован, равномерно окрасив его розовым. Воздух вокруг загустел. — Ну что, что-нибудь чувствуете?
— Да, — слегка удивленно ответил Вэлдрин, — кажется кто-то разговаривает.
— Тогда мысленно потянитесь к нему, и призовите сюда.
Бледное лицо Вэла напряглось, и студенты резко подались вперед. Густой воздух превратился в завихрение, пространство над руной покраснело, будто из нее выросла колонна огня, и тут…
— Так значит ты говоришь, что это не твоя вина? — Раздался из руны язвительный, сладкий, чарующе-манящий девичий голос.
— Нет, герцогиня, я не мог знать об этом. — Раздалось вслед прерывистое блеяние. Схватившись за голову, преподаватель побежал прочь из помещения, а Вэлдрин наоборот шагнул навстречу руне.
— Другие генералы смеются надо мной, — приятный голос томно заговорил вновь, но даже через его медовые интонации явно доносилось раздражение, — они нас-с-смехаютс-ся над моими легионами. — Слова резко приняли шипящий оттенок, словно говорившая теряла над собой контроль. — Говорят, мои демоны не з-знают, с какой с-стороны держать меч. Ты хочеш-шь меня расс-строить? — Неожиданно раздражение сменилось искренний обидой.
Вырисовавшийся в огне силуэт мгновенно приковал к себе пристальные взгляды. Демоница стояла к Анке полуоборотом, и разглядеть что-либо, кроме форм тела было невозможно, но даже они завораживали. Ее фигура была идеальной, а кожу густого красного цвета покрывали толстые костяные пластины, заменяющие одежду: высокие сапоги с каблуками, корсет, маленькие наплечники и сплошную маску. Из спины торчали длинные костяные остовы крыльев, с которых свисали опаленные обрывки мембраны, а сверху на них волной спускались сотканные из потоков пламени волосы.
— Н-нет, госпожа. — У второго участника разговора явно началась истерика.
— Но у тебя та-ак хорошо получилась, — нежно промурлыкала она в ответ, — я просто с-сгораю от ярости. — Последние слова она уже прорычала, взмахнув рукой. В неявной дымке мелькнул росчерк огненного хлыста, раздался громкий щелчок, и комнату наполнили вопли демона вперемешку с вонью горящей плоти.
— Простите, простите. — Вне себя заорал он.
— Выходит мои любименькие демонята, — чеканя каждое слово говорила демоница, — не готовы к маленькому вторжению, которое запланировал Люцифер. — Переходя на шепот закончила она, приближаясь к собеседнику. А значит, твое поведение расстраивает не только меня. — Добавила она, потрепав сжавшегося в комок демона за щеку. — И что же мы будем делать с этим? — Произнесла она, задумчиво царапая щеку длинным когтем.
— Н-н-н-начнем тренеровки? — С надеждой в голосе произнес демон. — У нас осталось время на подготовку, госпожа.
— Правильно говорить «моя госпожа», — с напором прервала демоница, подкрепив свои слова еще одним ударом плетью, за которым тут же последовал новый вопль боли, — не удивительно, что ты не можешь справиться с приведением легионов в боевую готовность, раз даже этого запомнить не в состоянии. — Она вновь сорвалась на крик в конце речи, но тут же взяла себя в руки. — Но з-знаеш-шь, идея хорошая. — Лежащий на земле демон радостно заскулил. — Я кое-что смыслю в тактике, и з-знаю, что лучшие тренировки для солдат — это тренировки с живыми целями.
— Да, да, моя госпожа-а-А-А-А. — Фраза закончилась еще одним щелчком и криком. — ЗА ЧТО?
— Это поощрение, как ты не догадался! — Радостно ответила демоница. — Ты молодец, наконец-то запомнил! Если не заметил, я ударила всего в три четверти силы. — Она наклонилась, заставив Анку густо покраснеть, и щелкнула лежащего на земле демона по носу. — Знаешь, я решила повысить тебя, — заговорщицким тоном произнесла она, — живой целью будешь ты! — Торжественно завершила она. — Как думаешь, хватит тебя на все двадцать легионов? — Демон принялся громко рыдать.
— Госпожа, А-А-АЙ, моя госпожа, я всего лишь занимаюсь административной работой, — сквозь рыдания тараторил демон, — почему вы вообще назначили на пост ответственного за легионы меня? Я хорошо работаю с датами и числами, у ваших воинов лучшее снаряжение с минимальными затратами.
— Отлично, — загадочно ответила она, — тогда начни с составления расписания, чтобы все легионеры успели отработать на тебе свои навыки, и никого не потеряй. — Демон на полу начал бормотать что-то совсем невразумительное. — Другие говорят, что я плоха в военном ремесле и подборе персонала, но мы докажем им обратное в обоих пунктах, правда? — Демоница вдруг обрела резкость, и стала на столько видимой, будто уже стояла в этой комнате. Вздрогнув всем телом, она начала медленно оборачиваться назад. — Ну надо же, и кто это тут врывается в самый не подходящий момент? — Задумчиво произнесла она, пристально вглядываясь в пространство перед собой. — Подглядывать за девочками не прилично, не слышал? — Выкрикнула она, резко уставившись на Вэлдрина. В центре костяной пластины на лице горела огнем звезда хаоса, а из-под ее вершины виднелись три пары загнутых рогов, — Ух ты, какой симпатичный мальчик. — Она подалась вперед. — Даже не знала, что среди смертных бывают такие. — Вэл сделал еще один шаг вперед, а демоница потянула руку с длинными острыми ногтями к его щеке. Анка украдкой успела заметить, как напрягся Генрик: сжав руки в кулаках, он был словно пружина, готовая в любой момент сорваться, а глаза опять разгорались голубыми сполохами. Достигнув границы полупрозрачной красной вуали, отделявшей демоницу от Вэлдрина, она резко ойкнула и одернула руку. — Ух, как грубо, даже не предложишь мне войти? — Вэлдрин молчал, глядя на стоящий перед ним образ немигающим взглядом. — Скучно, — она надула губки, — молчун. Ладно, я бы с радостью задержалась, но, сам понимаешь, дела не ждут, так что давай разберемся по быстрее. Как тебя зовут?
— Вэлдрин. — Не раздумывая ответил он. У Анки и Генрика волосы встали дыбом.
— Ха, это оказалось даже легче, чем я думала. — Искренне засмеялась демоница. — Что ж, Вэлдрин, давай немного повеселимся и разнесем здесь все вокруг. — Добавила она, разминая пальцы, затем подняла руки, и… ничего не произошло. — Эй, — обиженно крикнула она и топнула ножкой, — обманывать леди не хорошо, тебя что, не учили?
В этот момент дверь широко распахнулась, и в комнату ввалились двое громил и преподаватель. Они подбежали к центру комнаты, и быстрыми движениями замкнули на руках демоницы колодки голубовато-стального цвета. Она дернулась назад, и еще одну пару сразу нацепили ей на ноги, прижав к полу. Демоница вскрикнула от боли. Вэлдрин рванул вперед, одним легким движением перекинув через себя помощника, попытавшегося встать на его пути.
— Вэл! — Крикнул Генрик, привлекая его внимание с другого конца комнаты. Тот замер, повернувшись к нему. Генрик медленно покачал головой. Поднявшийся с пола парень схватил Вэлдрина в охапку и потащил назад, тот не оказывал сопротивления, сверля Генрика взглядом.
Преподаватель подошел к извивающейся на полу демонице, и защелкнул на шее ошейник, сделанный из того же материала, что и колодки.
— В клетку ее. — Проговорил он, запыхавшись. — Урок закончен, все свободны…
— Давайте поговорим о багрестах. — Черноволосый устало облокотился на стену. На улице темнело, и профессор явно устал от целого дня работы. — Псы-призраки, как их еще называют, появились в аду. Утверждают, что они являются проявлением греховных мыслей людей. Так как само это измерение наполнено отпечатками разного рода эмоций, некоторые из них обретают некое подобие самостоятельности, аналогично первой жизни, возникшей в древнее время. — Голос мужчины был непривычно пресным, даже схему на стену он решил не вывешивать. — Принято считать, что только самые яркие из эмоций приводят к появлению багрестов, а такие свойственны лишь гениям и умалишённым, а также некоторым творческим личностям. — Он зевнул. — Более слабые негативные эмоции формируют в астральном мире так называемый вампирский туман — густые белые облака. Их тут часто можно заметить, они окружают замок по ночам. В своей естественной среде туман это ничто иное как паразит, медленно поедающий энергию астрального мира, или чистилища. Таким образом, позитивные эмоции формируют астральный мир, а негативные питаются за его счет, сохраняя баланс. Проблема состоит в том, что в какой-то момент сильные демоны вытеснили из ада слабых багрестов, которые нашли способ просочиться в чистилище, где со временем туман вступил с ними в симбиоз. Туман обеспечивает псам пристанище, делая их, по сути, неуязвимыми (ведь туман нельзя разрубить мечом или застрелить стрелой), а те, в свою очередь, охотятся и делятся с ним частью своей добычи. — Профессор жестами изобразил эту картину. — Уничтожить их можно только одним способом: сначала прогоняем туман, затем, когда псы стали уязвимыми, убиваем их. Как известно, первый не выносит света солнца, который производится самим солнцем, и несколькими другими способами, на пример, зажжением Благодатного огня. Иного способа справится с туманом не существует…
В бесконечной череде занятий прошел год.
— Что-то ты совсем плохо выглядишь. — Озабоченно сказала Ребекка. — Ты вообще спишь?
Анка сидела напротив нее в столовой, глядя пустым взглядом мимо подруги, и пережевывая пшенную кашу.
— Не часто. — Прохрипела девушка в ответ. — Старуха видно решила от меня избавиться. Просто представь, что я занимаюсь с ней почти каждый день с начала учебы уже год. — Анка всхлипнула. — И это после основных предметов. — Шум голосов вокруг странным образом гармонировал с запахом горелой каши.
— Ну, зато у тебя вся сессия автоматом. — Пробормотала Ребекка, и встретила взгляд насупленных глаз Анки, в мешки под которыми можно было складывать сокровища.
— Да, потому что сдаю все ей. Хочешь попробовать? — С вызовом спросила Анка. Ребекка затрясла головой. — То-то. — Пробормотала девушка, отодвинув тарелку, и положив на ее место голову.
— Чем вы там занимаетесь последнее время?
— Все тем же. — Сонным голосом ответила Анка. — Учусь управлять своей проклятой кровью и замком. — Заученно ответила она. — С тех пор, как я начала его чувствовать, день за днем приходится часами сидеть, изучая каждый его закуток в поисках чертовой вампирской библиотеки. Марна даже слушать не хочет, когда я говорю, что ее не существует. — Девушка досадливо пристукнула кулачком по столу. — Недавно вот туман контролировать научилась. То еще удовольствие, если тебе интересно. Чувствую себя, будто сквозь меня ведро помоев пропускают раз за разом.
— Туман?! — Воскликнула Ребекка, но тут же сбавила тон. — А ты не хочешь отдохнуть? Может, развлечься? — Анка насторожилась и приоткрыла один глаз.
— Что предлагаешь? — Коротко спросила она.
— Слышала, что скоро в деревне будут танцы? Давай сходим. — Заговорщицки затараторила подруга. — Потом начнется турнир волшебников, сюда съедутся маги со всего света, и нас уже точно не выпустят из замка. Тем более, там этой ночью праздник, который они его только раз в год отмечают.
— Нас и сейчас не выпустят. Тем более ночью, когда… — Анка резко распахнула глаза и прищурилась, глядя на подругу. Та подмигнула. — Кого возьмем?
— Есть пара человек на примете. Уверена, не сдадут.
— Хорошо. — Махнула ладонью Анка, и по удобнее уложила голову на руках.
— Как-то быстро ты согласилась. — Задумчиво заметила Ребекка.
— А ты против? — Флегматично ответила Анка.
— Не спорю. — Усмехнулась подруга.
— Серьезно, Бекки, я не в том состоянии. — Пространно произнесла Анка.
— Ладно-ладно. — Замахала она руками. — Микулу берешь?
— А куда он денется. — Зевнула Анка. — А ты кого?
— Не знаю, — опустила глаза Ребекка, — наверное там думать буду. — Анка подняла голову.
— Генрик не…
— Нет! — Оборвала она. — До первой сессии он еще хоть как-то на меня реагировал, а сейчас просто зарылся в свои учебники, и носа из комнаты не высовывает. — В голосе девушки смешались печаль и досада. — А я ведь к нему со всей душой! Скажи, идиот? — Анка кивнула головой. Где-то сбоку за столом раздался громкий смех, от которого она поморщилась.
— Черт его знает. Может и правда не хочет, чтобы к тебе стали как к нему относиться?
— Как? Всем уже давно наплевать, что бы он там из себя не строил. — Обиженно ответила Ребекка.
Анка пожала плечами. Конечно, пожеланий скорейшей смерти и пинков Генрик стал получать значительно меньше (за год всем надоело его безразличие), но несмотря ни на что, косые взгляды сопровождали его и по сей день.
— Может Вэла позовешь, — Анка повозюкала кашу ложкой, — он красивый.
— Не то слово, — тяжело вздохнула Ребекка, — но эта его вечная… отстраненность и мудрый взгляд, будто ему лет пятьсот уже. Он слишком выделяется, сама понимаешь. — Она ненадолго замолчала. — Взять хотя бы тот случай на уроке призыва. Одной капли его крови хватило, чтобы удержать генерала Ада, говорят, саму Рисин. — Значительно уточнила Ребекка. — А если бы он пролил больше, призвал бы Сатану? А остальной крови, наверное, хватит на все легионы преисподней. Вундеркинд, блин. — Девушка хмыкнула. Но его волосы, — Бекки мечтательно закатила глаза, — как он за ними ухаживает? Я тоже хочу такую шевелюру. И эта благородная бледность. Ммм. В общем, его прямо окружает ореол недоступности. — Девушка горько усмехнулась. — Думаю такие мы его не достойны. — Анка улыбнулась. — Ладно, как я.
— Да ну тебя. — Отмахнулась Анка. Ребекка засмеялась.
— А ты чего? С тобой он хотя бы здоровается первый, спрашивает, как дела. На меня даже не посмотрел ни разу. — Она сжала губы и резко поднялась. — Ну что, сегодня вечером у меня?
— Заметано. — Анка протяжно зевнула, и потянулась, разминая руки. — Попробую найти одежду поприличнее.
Год учебы не прошел незаметно: даже магия за такой срок приедается и становится рутиной. Особенно с таким плотным графиком. Сессий Анка не боялась, но вот стремительно тающий шанс до них не дожить из-за недосыпа пугал гораздо больше. Она усмехнулась этой мысли. По коридорам мимо нее шли студенты. Она здоровалась почти со всеми: с кем-то лишь кивком, а с другими парочкой фраз, но узнать ей удалось почти всех, кто учился в этом месте. В большей, или меньшей степени. Конечно, в этом ей немало помогал образ, созданный вокруг ее персоны еще до ее появления, но уже через месяц к ней начали относиться значительно проще. Ученикам просто стало не до того. Тем не менее, Анка наладила множество связей. После родной деревни местная толпа народа шокировала, но на поверку их оказалось ни так много. Недавно она вообще поймала себя на мысли, что замок стал для нее уютным домом, а все эти люди, считай, семьей. Дойдя до последней двери, она без стука толкнула ее, и шагнула внутрь. Хотя самые теплые чувства в ней вызывали те двое, кто встретил ее в первый день, и приняли ее не из-за громкого имени, а просто потому, что им так захотелось. Каждому из них троих.
— Ну, чем занимаешься? — Спросила Анка, подойдя к столу, за которым сидел, уткнувшись в гору открытых учебников, Генрик. Он переводил взгляд от одного к другому, параллельно вычерчивая что-то на сваленных в кучу листах бумаги, лежавших у него под руками.
— Курсовую. — Односложно ответил он. — Не у всех из нас есть альтернативная возможность сдавать экзамены.
— Ах ты. — Анка обиженно замахнулась рукой, но, заметив, как он улыбнулся, опустила ее. — Что это такое? — С интересом поинтересовалась она, перегибаясь через его плечо.
— Руна.
— Я вижу, что это руна, но что она делает? — Генрик молчал. — Ай, дай сюда. — Сказала она, и выхватила чертеж со стола, принявшись всматриваться в него. — Похоже на руну усиления, но… — Она прикусила губу и задумалась, вспоминая знакомые формулы. — Ты будто вывернул ее наизнанку. Она вообще будет работать?
— Если правильно все рассчитаю, — ответил он, вынимая лист из цепких рук, — то она будет глушить заклинания в зоне действия.
— Это сколько?
— От жертвы зависит. — Задумчиво произнес Генрик.
— И зачем оно тебе надо? — Анка непонимающе потрясла головой.
— Продемонстрирую ее действие Пухлику, он пусть сам думает. — Флегматично ответил тот. Анка собралась с духом и села на край кровати.
— Слушай, — медленно заговорила девушка, — мы тут с Ребеккой подумали, и…
— Нет, спасибо. — Сразу же перебил он и отвернулся. — Мне нужно ее доделать. За предложение спасибо и желаю вам хорошо провести время. — Добавил он, теряя интерес.
— Слушай ты, — Анка начала злиться, — может уже хватит? Ты скоро сгниешь за своими учебниками. Иногда стоит повеселиться.
— Может стоит. — Безразлично ответил Генрик, но, увидев надутые щеки Анки, решил поддержать разговор. — Чем займетесь?
— Займемся, — загадочно прошептала Анка, — ТАНЦЫ! — Прокричала она во все горло, заставив Генрика поморщиться.
— Гениальная конспирация. — Пробормотал он. — Вас не отпустят в деревню. Даже твоя бабушка на такое не согласиться. — Добавил Генрик. — И не только она.
— Ну, скажем так, — невинно произнесла девушка, — есть один способ…
— Здорово, собираетесь нарушать правила.
— А их разве не для этого придумывали? — Генрик устало посмотрел на Анку, шутка ему явно не понравилась. — Слушай, я серьезно, — продолжила она, пересев на край стола, — безопасность гарантирую, если нас поймают, возьму все на себя.
— Ого, — Рихтер вернулся к чертежу, игнорируя помеху, — качество, достойное лидера.
— Кончай ломать комедию, — сорвалась Анка, — Бекки уже не знает, с какого угла к тебе подойти, потому что они все либо слишком острые, либо очень тупые. — Рихтер вздохнул и отложил перо.
— Я удивляюсь, как ТЫ находишь на все это время, — наставительным тоном заговорил он, — но раз у тебя получается, то я искренне за вас рад. Возможно, — Генрик выделил это слово, — среди крестьян найдется кто-то, кому не нужно сдавать проект через неделю, и может даже и тот, кому не надо готовиться к сессии по дюжине предметов.
— Это твое последнее слово? — Серьезно переспросила Анка.
— Ага. — Просто ответил он.
— Есть хоть что-то, что может заставить тебя вытащить задницу из замка? — Генрик молча кивнул на дверь. Тишина провисела несколько мгновений. — Дурак. — Констатировала она, вставая. — Портишь жизнь не только себе, но еще и хорошей девочке. — Добавила она и удалилась прочь. Генрик не обернулся.
«Когда схватишься — будет поздно», — думала она, злобно шагая по коридору. «Возьму, и найду для нее лучшего парня на свете».
— Ну что, готовы? — Мрачно буркнула Анка.
Их было шестеро: Она сама, Ребекка, Микула, парочка планарников, не отлипавших друг от друга от самых ворот: Валенка и Андерс, и еще один парень с факультета стихий с непроизносимым именем, которого привел Микула. Парочка дружила с Бекки, а Генрик и Вэлдрин, которых хотела позвать Анка, отказались. Точнее отказался только Генрик, Вэл же тактично не оказался в комнате, и как девушка не пыталась, найти его не смогла.
— Хорошо. — Резюмировала она общее напряженное молчание.
Вампирский туман молочной рекой раскинулся перед ними, полностью заполняя ров. Несмотря на всю напускную браваду, Анка серьезно трусила. Вдохнув и выдохнув несколько раз, она зажмурилась, и приложила к вискам пальцы. Как учила Марна, она потянулась к силе своей демонической крови. Несколько мгновений, и мир переменился под ее внутренним взором. Она распахнула глаза: вместо тумана перед ней был рой копошащихся багрестов, ползающих друг по другу словно куча муравьев в жидком меде.
— Анка, — прошептала Ребекка, но Микула прервал ее жестом, — у нее глаза покраснели. — Прошептала она ему на ухо.
Девушка сконцентрировалась. Водоворот духов пульсировал перед ней, чувствуя могучую волю. Волю, с которой приходилось считаться. И когда этот поток замедлился, и демоны готовы были слушать, Анка мысленно произнесла приказ. «Прочь!». Десятки псов ринулись в стороны, будто боясь обжечься. Они лезли вверх и в стороны, лишь бы не оказаться у нее на пути.
— Пошли. — Прохрипела она, когда туман окончательно разошелся. Друзья подобрали отвисшие челюсти, и торопливо засеменили за ней.
Дойдя до середины рва, она почувствовала, что ее схватило множество рук. Со всех сторон. Ребята дрожали, трясясь от страха, и Анка прекрасно их понимала: вампирский туман сожрет взрослого человека за считанные мгновения, если ему позволить. Но уже начав подниматься, она расслабилась, и мысленно сказала бабушке спасибо, за одно помолившись всем богам о том, чтобы та об этом не узнала.
— Я, конечно, знал, что ты особенная, — хрипло раздалось из-за спины, — но это уже перебор. — Добавил Андерс.
— Ты еще не видел, на что способна Марна. — Усмехнулась Анка. — Хотя после такого зрелища удивления будет недостаточно, чтобы выразить эмоции.
— Туда. — Микула ткнул пальцем на широкую тропинку. К закату как раз будем на месте.
— Хорошо. — Вздохнула Анка, наконец расслабившись. — В кое-то веке чувствую, что все идет по плану.
Первое время они шли молчали, наслаждаясь миром за стенами крепости. Трудно было поверить в то, что все они пришли сюда этой же дорогой всего год назад. Для Анки здесь словно прошла маленькая жизнь. Но уже скоро веселье понемногу взяло свое, и свежий лесной воздух разразился шутками, смехом и историями из прошлого. Анка хохотала над тем, что Бекки все детство кормила домового печеньем, а потом оказалось, что его ел соседский пес, пересказывала, ко всеобщему смеху историю о том, как превратила артефакт в мышат на экзамене, а потом с замиранием сердца слушала о тяжелой жизни Валенки, которую родители разу после рождения подбросили каким-то крестьянам из-за пробудившегося магического таланта.
Так они и дошли до деревни, которая встретила их звуками музыки, разговоров людей, сладким запахом меда и детскими криками. Пересекая границу, они растерялись: целая куча народа слонялась туда-сюда вообще безо всякой цели, они просто… веселились. Несмотря на переживания ребят, о которых все думали, но никто не говорил, здесь до них никому не было вообще никакого дела: праздник шел на всю катушку своим чередом. Помявшись немного, друзья влились в шумный поток людей, и уже скоро у Ребекки на голове красовался венок разноцветных цветов, а Анка сжимала в руках деревянную кружку, пахнущую перебродившими яблоками. Еще чуть-чуть и они растворились в вихре праздника.
Музыка играла гипнотически. Они танцевали так, как им вздумается: за границами замка не было никаких правил. Анка вздымала и опускала руки, отбивая ногами незамысловатые ритмы и громко смеялась от переполнявшего ее счастья. В начале у плясок еще была какая-то структура, но под конец ночи и она осталась позади: все кружились со всеми, словно в одном гигантском хороводе. Несколько раз Анка натолкнулась в толпе на Бекки, и, хохоча, сплясала с ней что-то вроде польки, потом встретила Микулу, и покружилась с ним, держась за руки. Было и множество случайных людей, которые так же подхватывали ее, начинали движение, а когда сменялась музыка, отпускали, чтобы найти нового компаньона.
Закончилось все так же спонтанно, как и началось: обессилившие от танцев люди едва не валились с ног, расходясь по домам. Анка, еле волочась, дошла до границы деревни, откуда они пришли, и рухнула в траву. Вскоре рядом с ней упало еще одно тело, а затем еще.
— Ахахахахаха. — Слабо рассмеялась Ребекка, поднявшись на локтях. — Видела бы ты себя. Волосы как будто голову в сено окунала, а одежду не стирала год.
— Ты не лучше. — Улыбнулась Анка, глядя на подругу, курчавые волосы которой стояли дыбом, а платье заляпали жир и сидр. — Стра-ши-ли-ще. — Медленно проговорила она, и они обе рассмеялись.
— Ну что, домой? — Раздалось, когда смех утих.
— Домой. — Вразнобой ответили ребята.
Дорога назад давалась тяжелее. Анка и Ребекка практически повисли на Микуле, который, кряхтя, тащил их вперед. Истории и шутки звучали в разы тише, чем по пути в деревню, и смех скорее походил на кашель. О том, как идти на занятия через пару часов, предпочитали не думать.
— И тут я ему говорю, — медленно произнесла Ребекка, с трудом переставляя ноги, — ну ты и выкинул, хоть стой, хоть падай. — Они рассмеялась, и Бекки, не удержав равновесия, таки рухнула на землю, зацепившись о какую-то корягу. Приглушенный смех толпы усилился.
— Ой. — Давясь хохотом проговорила она. — Не подняться.
Чем вызывала еще одну волну веселья.
— Ребят, — вдруг сказала она испуганно, — я реально выбраться не могу.
Микула отодвинул от себя Анку, и отправился помогать подруге, она же оперлась о дерево, вглядываясь в темноту деревьев. Хоть утро уже было близко, здесь, под кронами, это еще не было заметно.
Ребята возились вокруг подруги, которая умудрилась упасть так, что поваленный ствол придавил ее, когда Анка вдруг что-то услышала. Она прищурилась, вглядываясь в кусты вокруг, и шорох повторился.
— Эй, — с зарождающимся в сердце испугом проговорила она, — кто там?
Генрик
— Тук-тук-тук. — «Ну кто еще там?» — подумал он.
Второй раз за вечер кому-то понадобилось вламываться к нему в комнату. Хотя, раз этот кто-то стучал, то по ту сторону двери это точно была не Анка, а значит спровадить его удастся быстрее.
— Открыто. — Крикнул он, не оборачиваясь. Дурацкие расчёты все никак не сходились. Дверь, скрипнув, распахнулась.
— Завулон желает тебя видеть. — Проговорил дежурный по коридору. — Что, напортачил? — Довольно добавил он.
— Завулон? — Удивился Рихтер. — Что ему от меня надо?
— Кто ж его знает? — Пожал плечами дежурный. — Точно не опоздание, так что поторопись.
Рихтер поднялся из-за стола, задвинул стул и собрал бумаги в стопку. Закрыл учебники, и отправился в коридор. Над причиной вызова он решил не раздумывать, все равно не узнаешь наверняка. Тем более профессор тот еще чудак. Подойдя к кабинету, он постучал в дверь.
— Войдите. — Раздалось оттуда. Генрик толкнул створку вперед. — А, вы пришли, — улыбнулся профессор, указывая гостю на середину комнаты, — прошу, проходите. Знаете, Генрик, пришло время нам поговорить начистоту, — фиолетовые, улыбающиеся глаза засветились демоническим огнем, — потому что это стало напрямую угрожать моей безопасности. Знаете, все это время я поражался вашей сдержанности. Чувствуются годы тренировок. — С уважением отметил он. — Ни один из моих учеников не сможет показать и доли вашей силы воли.
— Я не понимаю, о чем вы, господин. — Слегка удивленно проговорил он. — Если вы собираетесь путать меня загадками, то прошу вас оставить это и перейти к сути, мне пора возвращаться к занятиям.
— Ну конечно вы не понимаете. — Ухмыльнулся Завулон, и его глаза блеснули азартом. — Что ж, не буду вас мучать. Я абсолютно уверен в том, что вас отправили к нам инквизиторы. Рихтер Балдер, если быть точным. — На мгновение Генрик растерялся, но почти сразу взял себя в руки. — Да, у меня везде уши. — Гордо добавил Завулон. Я не раз перехватывал сообщения, адресованные некоторым примечательным людям во внешнем мире из стен замка, и, отдам должное, так и не нашел отправителя. Тем не менее, я абсолютно точно уверен, что Охотник именно вы. Хенкер, я же правильно понимаю? — Генрик не реагировал.
— Не совсем понимаю, о чем вы, профессор, но думаю, что заблуждаетесь в своем мнении. — Задумчиво ответил он.
— Ха, — радостно воскликнул Завулон, — вот оно, мальчик. После такого обвинения любой непричастный стал бы кричать и оправдываться, бить себя в грудь и махать руками. Нет в этих стенах человека, который бы не знал об Охотниках церкви, но вы стоите тут, игнорируя этот факт напрочь. — Архимаг улыбнулся. — Знаете, именно так я представлял себе того самого легендарного мастера, представляющегося каждому новым именем. — Генрик вздохнул.
— Есть ли у меня возможность оправдаться? Я ведь не сделал ничего дурного, не понимаю и половины слов, что вы мне говорите. Пожалуйста, дайте мне вернуться в комнату.
— О, разумеется, я не хочу вас задерживать, — Завулон кивнул на дверь, и та в ответ гостеприимно приоткрылась, — просто подкину пару мыслей для размышления, а потом идите куда вздумается. Интересует? — Генрик молчал. — Леди Анка наверняка приглашала вас отправиться в деревню с друзьями, но вы, очевидно отказались. — Уважительно произнес архимаг. — Скоро в замке будет турнир, организованный Марной Пламекрылой, и если бы я планировал нападение, то это была бы самая лучшая возможность. Я пытался отговорить ее, но она напрочь игнорирует опасность потенциального вторжения, уверенная в том, что замок устоит против любой опасности. — Завулон покачал головой. — Старики такие самоуверенные, не находите? Единственное, что может помешать проведению этого мероприятия, так это несчастный случай, произошедший накануне праздника с группой учеников, в особенности ее внучкой. Вы следите за ходом моей мысли? Леса — опасное место, особенно в нашей полосе, где водятся виверны.
— Это проверка моих знаний? — Медленно проговорил Генрик. — Замок надежно защищен чарами от диких тварей, вы сами их наложили …
— О да, — усмехнулся Завулон, — но знаете, магия — штука не надежная, да и я уже не молод, всякое может случиться. — Огни фиолетовых глаз выплясывали дикие танцы. — Вы же не хотите подвергать ваших друзей опасности? В любом случае, я ставлю перед вами выбор. Так как доказательств у меня и правда нет, приходится импровизировать, так что я допускаю, что вы ни при чем. В таком случае искренне прошу прощения. Однако, если дети погибнут, то турнир отменят, и задание Охотника, очевидно, будет провалено, а я принесу тысячу извинений за ненадежные заклинания. С другой стороны, если ничего такого не случится, то и турнир незачем будет отменять, но я все пойму, и подготовлюсь. — Архимаг развел руками, по удобнее устраиваясь в кресле. — Знаете, мне безразличны эти ученики: большинство из них лишены минимального таланта и тяги к знаниям. Из этих серых рядов выбивается едва ли дюжина студентов. Вы, кстати, в их числе. — Завулон заговорщицки подмигнул. — Раз уж Марне они безразличны, мне они безразличны вдвойне, пускай сами разбираются со своими проблемами, я готов ими рискнуть. Но не готов собой. — Профессор откинулся на спинку и кивнул на дверь. — На этом все, вы можете идти. — Генрик молча поклонился, развернулся и зашагал к выходу. — Тебе шах. — Добавил Завулон, когда дверь за его спиной закрылась.
— Войди. — Услышал он, только собираясь постучать в дверь.
Перед тем, как прийти сюда, он переоделся и прихватил широкую холщовую сумку в своей комнате. Открыв дверь, он шагнул вперед, в темноту. В дальнем углу комнаты лежал, откинувшись на подушку, Вэлдрин, и пристально на него смотрел.
— Прости, что врываюсь, но мне сейчас очень нужна твоя помощь. — Выбирая слова проризнес Генрик. Не поднимаясь с кровати, и вообще никак не шевелясь, Вэлдрин выгнул бровь. — Знаешь, меня учили воровать цыгане, и я могу снять сапоги со стоящего собеседника так, что он не заметит. Но я даже не могу представить, как ты в тот день вытащил приглашение у девушки, а потом вернул обратно. Всех моих умений хватило лишь на то, чтобы понять, что именно ты сделал. — Вэлдрин не реагировал. — Мне нужна пыльца фей, очень срочно.
— Не имею представления, где ее можно взять. — Ответил тот, и откинул голову, глядя в потолок.
— Если не поможешь, Анка умрет. — Реакции от Вэлдрина не последовало. — Я знаю, ты не бросишь ее в беде.
— Пойдешь через ворота? — Нейтральным тоном спросил он.
— Да. — Уверенно ответил Генрик.
— Удачи. — Сказал Вэлдрин, все еще безразлично, и заложил руки за голову.
— Так ты поможешь? — Переспросил он, но собеседник промолчал. Он вздохнул, и шагнул к двери. — Рассчитываю на тебя. — Положив руку на ручку, он резко одернулся: в миллиметре от пальцев в толщу дерева воткнулся метательный нож без ручки. Он резко развернулся, но вор безмятежно лежал все в том же положении.
— На тебе ваэ? — Спросил Вэлдрин, глядя на него пристальным взглядом.
— Что?
— Твой плащ, откуда он? — Уточнил вор.
— Его дал мне друг.
— Ваэ символизирует душу воина, — словно ребенку, пояснил Вэлдрин. Он для него как вторая кожа, а ты сделал в нем прорези. Зачем?
— В них удобно просовывать руки, к тому же это никак не влияет на качество маскировки. — Генрик пожал плечами. Вор разочаровано вздохнул, и отвернулся к стене, укрывшись одеялом. — Хоть бы каплю уважения. — Пробормотал он под нос.
Выйдя в коридор, Генрик немного притормозил, успокаивая дрожь в ладонях. «Да, старик», — подумал он: «я сделаю как ты хочешь». Дойдя до середины коридора, он толкнул тяжелую дверь ванной, и шагнул внутрь, плотно ее за собой закрыв.
— Ариана! — Тихо позвал он. Прошли несколько долгих мгновений, и из потока бегущей воды в комнату вышла русалка.
— Привет, Генрик, что-то случилось? — Спросила она, повернув голову набок. — Вода не уходит?
— Послушай, мне нужно зеркало. — Старательно игнорируя ослепительную красоту девушки произнес он. — Это срочно, а его больше ни у кого нет.
— Так вот же оно, — сказала русалка, ткнув пальчиком в сторону стены, — или ты хочешь меня рассмешить? А может поболтать? Я не против, все равно тут скучно.
— Нет, мне правда очень нужно другое зеркало, маленькое, которое можно взять с собой. Ты как-то проболталась, что у Марны есть такое.
— Э-э, ну ты же понимаешь, что я не могу его взять. — Нервно хихикнула она, теребя волосы.
Генрик ненадолго закрыл глаза, а потом резко шагнул на встречу русалке, вжимая ее в стену, и когда та попыталась вырваться, продолжил.
— Анка умрет без него. — Пояснил он безэмоциональным голосом. — Думаешь, Марне больше понравится, если она узнает, что из-за тебя погибла ее внучка?
Ариана попыталась оттолкнуть его, но Генрик легко отвел удар в сторону.
— Да что с тобой не так? — В ужасе произнесла она.
— Прости, — искренне сказал он, — просто у меня совсем нет времени.
Назад в коридор он вышел уже с зеркалом в сумке, пока шел к воротам вынул из одного из держателей факел, и погасил. На улице стояла ночь, и он уже начал волноваться, когда, подойдя к воротам, не обнаружил там вора. Немного повозившись с замком, он навалился на одну из створок, и распахнул ее так, чтобы можно было пройти, а потом задвинул назад. Уже собрался было идти так, как вдруг услышал за спиной тихий свист, и, обернувшись, схватил брошенный в него из-за стены мешочек. Генрик усмехнулся. Даже в такой ситуации Вэлдрин предпочел не показывать себя.
Пройдя вдоль стены, он нашел место, в котором Анка и компания пересекали ров, и быстро перебежал его, дошел до края леса, и, побродив там немного, встал на колени, приложив руку к выступающему из-под земли корню. Деревья и предрассветный сумрак надежно скрывали его от чужих взглядов, вместе с тонким эльфийским плащом это делало его почти невидимым. «Как же я это ненавижу», — подумал он, притягиваясь к дереву мыслями. «Tenta», — мелодично прошептал он, и почувствовал отклик. «Чертовы леса, чертовы чары». Информация лавиной полилась в его голову, разрывая сознание. Он слегка наклонялся туда-сюда, направляя ее потоки. Копошащиеся под землей личинки, жуки, ползущие по коре, совы и летучие мыши, цепляющие крыльями листья — он чувствовал все. Немного поискав, он заметил странное движение среди стволов, и приблизившись, понял, что не ошибся.
Поднявшись на ноги, он зафиксировал в голове этот образ, направление, в котором нужно было двигаться, и обратился к глубине своей души, к самой дикой и звериной ее части. «Mentië», — сдерживая рычание произнес он. Несколько раз вздохнув, он сгорбился, не в силах стоять ровно, ударил кресалом, разжигая факел, и, полностью доверившись инстинктам, рванул вперед через кусты.
Анка паниковала. Несколько тварей, выглядевших, как ящерицы-переростки без передних лап, зато с крыльями, подступали, окружая их со всех сторон. Магией пользоваться было страшно: велик шанс попасть по своим, но вариантов не оставалось, а времени было все меньше. Одна из бестий прыгнула к Ребекке, но Микула отпихнул ее назад и сам завалился на землю. Вторая махнула хвостом и сбила двух других парней с ног, третья щелкнула зубами, едва не откусив Микуле руку, а из-за деревьев прямо к ней медленно шла еще одна. Девушка ощутила знакомое чувство волос, развивающихся на не существующем ветру, и ног, отрывающихся от земли, когда в шум начинающейся драки вмешался еще один звук. Она обернулась. На огромной скорости из леса к ним несся призрачный силуэт, расплывающийся в холодном воздухе в свете факела. Он молнией метнулся мимо нее, и одним прыжком оказался в центре потасовки. Медленно разгибаясь, на поваленных бревнах стояла сгорбленная фигура, больше напоминающая чудовище из сказок, нежели человека. Он широко взмахнул факелом. Виверны зашипели и шатнулись назад.
— Анка. — Ни-то крикнул, ни-то прорычал он, и кинул ей факел.
Неловко перехватив его, девушка ткнула им в куст, и стоящая там тварь, завопив, побежала прочь. Генрик рывком сорвал с себя плащ и кинул его на Ребекку. Коснувшись земли тот изменил свой цвет, сливаясь с травой и камнями. Виверны, стоящие вокруг, оторопело заозирались, не в силах найти жертву. Не дожидаясь атаки, он шагнул вперед, и ударил ближайшую тварь в стык челюсти, вложив все свои силы. Отпрыгнув, она заскулила: нижняя половина рта отвисла вниз. Вторая виверна рванулась ему на встречу. Он отогнулся назад и присел, уворачиваясь от укуса, и тут же поднялся, нанося мощный апперкот, откинувший ее прочь. Встав в полный рост, он толкнул поднявшегося Микулу, вновь роняя его на землю, а в том месте, где тот только что стоял, пронесся бронированный хвост. Двое оставшихся дргонитов медленно приближались. И тут он сделал то, чего Анка ожидала меньше всего. Согнувшись пополам, он приблизил к ним лицо, и изо всех сил заорал, переходя в вопль. Она отшатнулась назад, а твари, поджав хвосты, побежали в разные стороны.
— Бегите. — С трудом выговаривая слова, прорычал он, забирая у Анки факел. Тяжелое дыхание и бешеный взгляд светящихся изумрудным светом глаз пугали не меньше виверн.
— А-а, что?.. — Попыталась она что-то ответить, но тот резко обернулся, и прокричал.
— БЕГИТЕ!
Анка метнулась к Микуле, рядом с которым уже стояли другие поднявшиеся парни и Валенка.
— Там еще одна. — Пропищала она.
Генрик резко развернулся в ее сторону, и дернулся, от чего они рванули к замку с такой скоростью, какую только могли развить. Подойдя к лежащему на земле плащу, выглядевшему как груда листьев, он ткнул факелом в землю, и когда тот потух, выбросил его в кусты, поднял с земли плащ, и, навалившись, рыча, сдвинул ствол дерева. Девушка, придавленная им, рыдала, и уже вообще никак не реагировала на спасение. Он быстро накрыл ее, и, подняв, перекинул через плечо.
Анке уже казалось, что они убежали далеко вперед, когда в кустах по обе стороны от них стали слышны клекот и шуршание множества бегущих ног. Твари приближались и приближались, и было их уже далеко не пять. Ситуация казалось безнадежной, когда вдруг Генрик снова нагнал их, и даже вырвался в первый ряд.
— За мной. — Выкрикнул он, еще прибавив шага.
Ребята бежали изо всех сил, но целая ночь танцев давала о себе знать. Темп начал замедляться, а виверны настигать, и тогда Генрик сказал остановиться. Едва видящие в предрассветных сумерках твари пробежали мимо, уносясь вперед на несколько шагов. Он аккуратно скинул девушку с плеча, и открыл сумку. Взял в одну руку зеркало, и достал мешочек. Все остальные собрались вокруг, готовясь к бою. Послышался клекот: твари возвращались и брали их в кольцо.
— Что бы не произошло, молчите. — Коротко бросил он.
Морды виверн уже можно было разлядеть за кустами, белые глаза поблескивали во мраке. Генрик стоял неподвижно. На небе еще несколько минут назад он заприметил тучу, и все это время ждал, пока она подползет к Луне. Мгновение, еще одно. Первая рептилия шагнула вперед. Краешек тучи заполз на светило. «Вот и смерть», — решила Анка и зажмурилась. С боевым воплем бестии понеслись в атаку, и тут туча полностью скрыла собою свет. В полной темноте Хенкер развязал мешочек, и высыпал его содержимое на поверхность стекла. Пыльца фей засияла в темноте ярким колдовским светом. Он направил его в сторону ближайшей группы тварей, и те немедленно замерли, увидев себя в отражении. Одна из них повернула голову на бок, не в силах перестать любоваться собой. Подслеповатые твари не могли не обратить внимания на единственный светлый объект в поле зрения, а затем попадали под чары собственных отражений. Охотник размахивал зеркалом в разные стороны, пока все виверны не оказались пойманы светом пыльцы фей. Когда они собрались в кучу, он размахнулся, и отправил зеркало в полет по дальше в кусты, а бестии рванулись за ним. Пока виверны копошились и злобно клекотали, пытаясь достать зеркало, Генрик подхватил с земли Ребекку и вместе с остальными рванул прочь.