Откровенно говоря, вызов к товарищу Сталину был для Анариэль откровенной неожиданностью… Точнее, как вызов? Формально-то самый известный гном страны просто позвонил ей и попросил вечерком заехать к нему «поговорить». Но самым удивительным стало то, что он попросил взять с собой «ту попаданку»…
— Значит, у вас книжки про попаданцев популярны были? — обращаясь к Маше, произнесла Анариэль. — Через часок поедем к товарищу Сталину…
— К кому? — удивленно произнесла девушка.
— К Иосифу Виссарионовичу Сталину…
— К нему?.. — побледнев, в ужасе произнесла Маша. — Он что… живой?
— Да что у вас за мир там!
На этот раз квентка откровенно разозлилась, что с ней бывало крайне редко. Дочь Леса, как называли себя представителе ее народа, не должна давать волю эмоцию. Лишь самые близкие люди могут знать, что она чувствует и какие испытывает эмоции… Этому ее учили родители и наставники в школе — таков обычай. Который, впрочем, в последние десятилетия стал постепенно уходить в прошлое. «Молодежь» лет сорока-пятидесяти в большинстве своем уже куда больше походили в этом плане на людей. И хоть Анариэль и не одобряла брюзжание многих стариков на счет «новых нравов», но для нее, с учетом специфики работы, оно было очень даже удобно. Впрочем, по тем же обычаям Маша нынче ее сестра, а потому перед ней свои эмоции показывать можно…
— Что, будешь мне про репрессии сказки рассказывать? Так забудь эту хрень! Забудь и не вспоминай никогда!
Откровенно говоря, после прочтения протокола допроса «попаданки» Анариэль материлась как последний сапожник, мешая самый грязные человеческие и квентийские ругательства. Ей даже стало странно, что ничего такого не было от того попаданнца… Дмитрия Остапова. Точнее, он-то говорил, что в его мире про товарища Сталина распустили целую кучу клеветы, но сам относился к нему с явным уважением, назвав лучшим правителем России ХХ века. А в остальном ее коллеги не стали расспрашивать про подробности той клеветы — мелкие, как казалось, подробности истории того мира их не интересовали. Но такое… Этого квентка не могла себе и представить!
— Ты уверена, что она нам нужна? — поинтересовался тогда у нее генерал Сталеваров.
— А что еще делать? — пожала плечами тогда Анариэль.
— Американцам после «Просветления» ее, конечно, не отдашь, — ответил гном. — Так что или в тюрьму, или убрать…
— Она моя сестра! — отрезала квентка. — Уберете ее — убирайте и меня!
— Какие ж вы все упертые, — поморщился генерал. — Смотрю я на вас и удивляюсь… Не даром вас когда-то чудью звали.
— Я — Дочь Леса. И другой быть я просто не могу…
— Вот уж и впрямь — чудаки, — вздохнул Бифур. — И что, перевоспитывать ее будешь?
— Она ж девчонка еще…
— Для тебя — девчонка! А для человека — уже взрослая девка! И Полная дура! — буквально рявкнул генерал.
— Я постараюсь!
— А если не получится?
— Тогда и будем решать, — ответила квентка.
И вот снова эта чушь, которая уже откровенно бесила Анариэль… За эти два дня она уже столько антисоветчины наслушалась, что хватило бы на пару сроков в лагерях. И это вызывало у квентки откровенный диссонанс. Она привыкла видеть антисоветчиков как обиженных, озлобленных типчиков, кому Советская власть не дает вволю воровать и творить все, что душе угодно. Как тех, кто не может простить того, что их предков лишили власти, привилегий и денег. А тут милая, добрая девчонка — а несет такую чушь!
— Мне так учителя рассказывали, — смущенно пожала плечами Маша. — И по телевизору…
— Брехло поганое и твои учителя, и кто по телевизору говорил! — ответила квентка. — И да, не забывай! Хоть товарищ Сталин и на пенсии, но врать ему не смей! Если не хочешь, чтобы вызвали менталиста для допроса…
— Не надо… — еще больше побледнела девушка.
— Да не бойся ты! Выше нос, сестричка, — улыбнулась квентка. — Никто тебя не съест. Чай не к Проклятым в гости едешь…
И вот они, сев в «Волгу», едут к даче товарища Сталина. Здесь Анариэль бывала уже дважды — а еще до того пару раз бывала в кремлевском кабине тогда еще не «бывшего» ПредСовМина… И хоть у нее и не было точных фактов, но квентка была уверена, что на нее обратили внимание еще задолго до того, как она стала работать в КГБ…
Откровенно говоря, о том, куда ее занесет судьба, Анариэль в детстве не могла и подозревать… Родившись в маленьком лесном поселке, она в десять лет пошла в обычную школу, где ей впервые замерили «силу». Про базовые параметры тогда еще ничего не знали — меряли лишь «сбрасываемую мощность», определяя ее по тому, сколько можно сбросить без перегрева организма. И тогда все были откровенно удивлены — установку просто выбило от перегрузки, а ей хоть бы хны! А поскольку в те годы оборудование было гораздо более простым и несовершенным и точно определить не удалось. Она сбрасывала в единицу времени столько, что просто горели предохранители. Тогда ей без более подробных замеров поставили «потенциальный» двадцатый разряд…
Потом была обычная школа, где, заодно, учили и «магическим» штучкам. И где у большинства получался небольшой «огонек», там у нее — пламя как от паяльной лампы. Где у других небольшое понижение температуры — там она заморозила целое ведро воды. И это заклинаниями! А уж когда пошла физика… Тут Анариэль начала изобретать что-нибудь свое собственное, интересное… Она вообще тогда много экспериментировала с кси-техническими техниками. Ей это было интересно — и после школы она поступила на кси-физический факультет Квентинского университета — или, как его еще по привычке называли, «Дома мудрости». Откровенно говоря, сам Квентинск, столица ССР, тогда еще только строился.
До того у них не было единой столицы и единых органов гражданской власти — самый важные вопросы решал Совет Старших, который раз в год собирался на месте Прихода в этот мир, а все остальное — Старшие городов и поселков. Но новое время диктовало новые правила — так и появился Квентинск. Первый город-стотысячник квенти в этом мире. Да и первый населенный пункт, который вообще был официально провозглашен городом. И для выросшей в сибирской глуши квентки он казался чем-то грандиозным и величественным…Огромные, до десятка этажей, дома и гигантские парки, водопровод и водяное отопление в домах, широкие мощенные дороги и городской транспорт, магазины, кино и музеи, всюду электрическое освещение! Многие старики, правда, считали это все лишней роскошью и предпочитали жить по-старинке, но Анариэль оно сразу понравилось! И ведь все эти здания в «древнеквентийском» стиле были построены без всякой магии! Если в древности большинство их зданий без нее не простояло бы и часа, развалившись под собственным весом, то тут всюду был очень точный инженерный расчет… И именно тогда, в первый день в городе, она вдруг поняла, что времена меняются… Настала новая эпоха — когда техника может не меньше. Но ведь если объединить знания людей и ее народа, если перевести «магию» в область кси-технологий, то можно будет добиться еще большего? И Анариэль начала учиться, стараться разобраться во всех тонкостях кси-физики… В тридцать лет она, как и все квенти, окончила университет и пошла учиться дальше. В университете ей уже замерили базовые параметры — который даже ля разряда «двадцать плюс» посчитали слишком большими — и после долгих споров и совещаний появился в дополнение к прежней классификации «Высший» разряд… Участвовала в исследованиях в области кси-физики, в 36 лет стала самым молодым из квенти кандидатом наук, в 40 — доктором.
А потом ее вызвали в Москву в министерство — правда, встретиться ей пришлось совсем с другим человеком. Начальником 22 ГУ КГБ СССР генерал-майором Игнатьевым, который и предложил перейти на работу в его ведомство. Чего Анариэль, откровенно говоря, не хотелось и она даже собиралась отказаться — но ей намекнули, что хотят поручить некую стратегически важную работу. «От которой будет зависеть вся судьба страны»… И она согласилась. Так она и стала начальницей одной из групп, занимавшихся вопросом стабилизации КЧА-барьера и ликвидации хаотических прорывов, потом начальницей отдела, потом — всего Спецкомитета № 1 и заместителем начальника управления. А 24 года назад, когда ушел на пенсию товарищ Игнатьев, стала начальницей всего 22 ГУ КГБ СССР. И не сказать, чтобы она к этому стремилась и вообще хотела занимать руководящие должности, но надо — значит, надо. Дело превыше всего. А вот с какого именно момента она стала в особом доверии у товарища Сталина — этого Анариэль, увы, не знала. Хотя нисколько не сомневалась, что он за ее делами давно приглядывал. Хотя и не знала, почему он обратил на нее особое внимание… Из-за «Высшего» разряда? Или за ее научные достижения? Однако именно это особое доверие, по большему счету, и стало причиной ее назначения начальницей главного управления.
— Ну вот мы и приехали, — останавливая машину, произнесла Анариэль.
Дача товарища Сталина была построена в типичном монументальном «гномском» стиле, что, по всей видимости, было дополнительным напоминанием о его происхождении. Хотя Анариэль сильно сомневалась, что для самого Иосифа Виссарионовича оно имеет такое уж большое значение… Она-то прекрасна знала, что он был чужд древним предрассудкам его народа… Скорее такая архитектура призвана была производить определенное впечатление на посетителей… которое, вероятнее всего, окажется обманчивым. Во всяком случае у тех, кто до того никогда не встречался лично с Вождем.
Их встречала охрана с металлоискателями и кси-техническим сканером — но ничего особенного не было. Однако Маше надели на голову и руки блокираторы, которые не дадут применить «магию». А вот от Анариэль этого не потребовали, хотя кси-оператор Высшего разряда при желании мог бы тут половину здания разнести… Но ей доверяли — и про это квентка прекрасно знала. Впрочем, внутрь пока пропустили лишь Анариэль — а вот «попаданку» оставили ждать, когда ее вызовут, в помещении охраны. А вот в здании их встречала Элениэль — вторая жена товарища Сталина…
— Здравствуй, Ань! — поприветствовала она Анариэль.
Когда у квенти появился обычай в неофициальной обстановке называть себя «человеческим» сокращением имен — квентка не знала. В детстве у них такое еще не было принято… Называли друг друга всегда по полному имени. Но потом как-то незаметно появился этот обычай — и, в принципе, она не имела ничего против. Хотя многих стариков оно и раздражало…
— Здравствуй, Эль! — ответила Анариэль.
Хоть между ними и была разница больше чем в полсотни лет, но какое это имеет значение для квенти? Будь она Старшей или хранителем — тогда, конечно, было бы другое дело… Или если бы разговор шел в официальной обстановке.
— Давно не заглядывала в наш дом, — улыбнулась Элениэль.
— Дела, Эль, — пожала плечами Анариэль.
По правде говоря, обе квентки прекрасно понимали, что дом Вождя — не проходной двор. И редко кто бывает тут не по делу… Если, конечно, не говорить о некоторых самых близких соратниках самого известного в мире гнома. А еще вдруг вспомнилось, что в свое время Элениэль ведь была самым настоящим боевым магом… В тридцать два года та уже разоблачала заговор военспецев, допрашивала и уничтожала белогвардейских «колдунов», вместе с другими квенти отражала атаки белоказаков. Так что тоже в какой-то мере была еще и боевым соратником товарища Сталина, бойцом Революции. В отличие от нее, Анариэль. Кто врагов видела лишь в виде трупов и картинок… Звери всякие не в счет, конечно.
— Понимаю, — кивнула Элениэль. — Ну не буду мешать…
За это время они как раз дошли до рабочего кабинета товарища Сталина — и квентка, развернувшись, ушла обратно. А Анариэль, собравшись с мыслями, открыла дверь и вошла.
— Звезда сияет в час нашей встречи, товарищ Сталин! — по обычаям квенти, что подчеркивало ее уважение, поприветствовала бывшего Председателя Совета Министров СССР Анариэль.
— Добрый вечер, Ань! — с хитрым прищуром глядя на квентку, произнес гном. — Решила, значит, к дедушке Сталину на кружку пива в гости заглянуть?
— Да какой же ты дедушка, товарищ Сталин? — улыбнулась Анариэль. — 143 года для гнома…
— Ты права, — согласился Иосиф Виссарионович. — Садись, расскажешь… Хотя чая я все же попрошу принести!
Облик доброго дедушки-гнома, интересующегося лишь пивом и разговорами о делах великих предков, мигом развеялся. Теперь перед Анариэль стоял тот самый всем известный Председатель Совета Министров СССР. Тот, кто без малого девяносто лет руководил огромной страной, командовал войсками в Гражданскую и Великую Отечественную, организовывал борьбу с вторгающимися из параллельных миров пришельцами…
Откровенно говоря, многие считали, что Иосиф Виссарионович не был чистокровным гномом, на что указывал и очень высокий, 167 сантиметров, по меркам их расы рост, и черты лица, и телосложение в целом. Да и в плане культуры он не очень-то одобрял многие из гномских обычаев и предрассудков, уважительно относясь ко многим достижениями людей, квенти и даже в прошлом презираемых многими гномами «примитивных дикарей» орков. Но сам он никогда не давал комментариев на этот счет, а потому оставалось лишь догадываться. К тому же, если даже и так, то генов гномов в нем все же была явно очень высокая доля, на это четко указывал уже один только факт большой продолжительности жизни.
— Рассказывай, Ань, — произнес бывший глава советского государства.
И Анариэль начала подробно рассказывать про события последних дней… Начиная с того, как ей сообщили об обнаружении нового мира и поставили задачу на проведение «Просветления» до того, как протекал сам процесс, что получилось в итоге. Про разговор с генералом Сталеваровым, про измерение базовых параметров у «попаданки», что вызвало наибольший интерес у товарища Сталина.
— Значит, говоришь, что ее сила стала словно копией твоей?
— Если судить по спектральной характеристике, то да, — ответила Анариэль. — Те же максимумы… Если не считать дополнительного — который, судя по всему, ее собственный.
— Почему мы раньше этого не выявляли? — задумчиво пройдясь по кабинету, спросил гном.
— Я не знаю, — ответила Анариэль. — Этой работой занимался майор Никифоров из Спецкомитета № 3, но его уже не спросишь… В его группе был кси-оператор Высшего разряда Оваг Длинноногов, который и осуществлял «Просветление». Несколько раз привлекали к работе меня и Мурбул, но все опыты с потенциальными кси-операторами проводили они сами. Всего в эксперименте участвовало 56 осужденных к высшей мере, среди них пятеро кси-операторов от в второго по шестой разряд. Из кси-операторов сошел с ума только один. Потом они проводили исследования — но почему-то никто не делал спектральных измерений после «Просветления».
— И есть какая версия на этот счет?
— Я уже думала, — вздохнула квентка. — При «Просветлении» проводится считывание энергетической структуры разума, сравнение его с неким эталоном и коррекция в соответствии с ним. Но откуда берется эталон? И на этот счет есть две версии… По одной из них набор базовых параметров вписан в само заклинание. По другой же… происходит сравнение энергетических структур с того, кто проводит «Просветление».
— И ты считаешь, что верно второе… — задумчиво произнес гном.
— Теперь да, товарищ Сталин! — подтвердила Анариэль. — И именно потому, видимо, и пошел древний обычай на счет того, что проводящий «просветление» становится братом или сестрой того, кому его проводит. Но это, конечно, еще требует проверки…
— Значит, этим займешься ты, — подвел итог товарищ Сталин. — Кстати, хотел у тебя спросить… Почему ты так защищаешь эту девчонку?
— Она моя сестра по закону предков, — ответила Анариэль.
— А те преступники как же? — прищурившись, взглянул на квентку Сталин.
— Они бандиты и убийцы. За то, что они творили, я бы и родного брата пристрелила! — ответила квентка. — А тут же обычная девчонка… Которая ни в чем не виновата.
— А антисоветская пропаганда?
— Ну она же не со зла, — вздохнула Анариэль. — Просто у них там им мозги промыли буржуйской пропагандой. Так-то человек она неплохой, просто заблуждается…
— Уверена? — пристально глядя на квентку, произнес Сталин.
«А уверена ли она?» — еще раз, на всякий случай, подумала Анариэль. Прежде чем ответить на такой вопрос самому товарищу Сталину, нужно было все тщательно обдумать… И Анариэль еще раз внимательно прокрутила в голове все воспоминания и все впечатления от общения с «попаданкой». Не ошибается ли она? Ведь первое впечатление может быть обманчиво… Хоть ее и учили той же физиогномике, объясняли, как отличить правду лжи, по каким мелким признакам можно понять, что собеседник пытается обмануть или что-то скрыть. А еще были и кси-силы… И хоть Анариэль никогда не была специалистом-менталистом, этому учат специально тех, кому это надо, но все же была уверена, что обмануть ее крайне сложно. Особенно с учетом весьма богатого опыта общения с различными разумными и того, чему их учили в университете.
— Да, — наконец, ответила Анариэль. — Хотя балбеска она та еще…
— Ну если уверена… Начальница главного управления госбезопасности ведь должна разбираться в людях? — произнес Сталин. — Тем более, что наша попаданка — кси-оператор?
— Потенциальный… Не меньше семерки. Хотя оно должно еще вырасти.
— Вот и есть на ком понаблюдать за тем, как влияет «Просветление» на ваши способности, — заметил товарищ Сталин. — Ну а что касается заблуждений нашей попаданки — полгода ведь хватит для того, чтобы она все осознала? Ну и своим штучкам, заодно, ее научишь…
— Хватит, конечно! — даже улыбнулась Анариэль.
Когда речь зашла про Машу, квентке стало откровенно страшно… А вдруг ей сейчас прикажут взять и ликвидировать ее? Но, к счастью, все обошлось…
— И надо приготовить новый эксперимент с кси-операторами и выяснить все, что удастся, — продолжил Сталин. — Когда сможешь повторить опыт?
— Недели через две минимум, — вздохнула квентка. — Как совсем уж в себя пришла…
— Но ведь Мурбул может тебя заменить?
— Может. Хотя у нее и силы меньше, и опыта…
— Тогда готовь все, что нужно. А теперь о другом вопросе, — перешел на другую тему Сталин. — Что у нас по проекту «три-альфа»?
— Теоретически мы рассчитали параметры и конфигурацию полей для стабилизации барьера… — вздохнув, произнесла квентка. — Теоретически возможно провести настройку и попробовать стабилизировать поле, но…
— Есть свои проблемы?
— Я боюсь! — честно ответила Анариэль. — Мы же пока только в начале пути в вопросах изучения кси-физики… И я не могу быть уверена, что мы все учли. А что будет в случае неудачи — сложно даже догадываться… От хаотических колебаний поля, которые заглушат работу всего кси-технического оборудования на планете и даже вблизи нее до полного падения барьера с образованием стационарных прорывов наподобие того, что сделали немцы в сорок третьем…
— Ну если ведущий специалист по кси-физике говорит, что не уверен, то товарищ Сталин не будет торопить, — ответил гном. — Ошибиться в таком вопросе мы не имеем права… Но и слишком затягивать с этим вопросом тоже не следует.
— Тут есть еще одна проблема, — призналась Анариэль. — Оптимальным вариантом было бы разместить наши кси-модуляторы хотя бы относительно равномерно по планете, а не только на территории сектора. Хотя бы еще в Америке…
— То есть построить американцам несколько установок особой мощности, которые потом вряд ли удастся вернуть…
— Да, — кивнула Анариэль.
— Ми с таварыщами обсудым этот вапрос, — после пары минут молчания с внезапно прорезавшимся гномским акцентом произнес Сталин.
На том разговор и закончился… После чего Сталин велел Анариэль позвать сюда Машу, а самой посидеть подождать, что она и сделала. В кабинет Сталина «попаданка», несмотря на все слова, пошла словно на расстрел, что чуть не рассмешило квентку. Так бояться их прежнего главу государства… Однако тут слова появилась Элениэль — и, пока товарищ Сталин разговаривал с «попаданкой», две квентки пили чай и говорили о жизни словно лучшие подруги. Элениэль вспоминала годы революции и битвы с беляками, а Анариэль почему-то про свои студенческие годы… Как она потом стала ученой и занималась исследованием законов кси-физики. Как они переводили на «кси-технологии» различные заклинания, изучали базовые законы кси-физики и делали выводы из них… И о том, какие перспективы ждут их в дальнейшем.
— Что, Ань, дочку себе нашла? — ни с того, ни с сего, вдруг спросила Элениэль.
— К-какую? — даже удивилась Анариэль.
— Попаданку вашу…
— Почему дочку?
— Да посмотрела я, как ты с ней нянчишься, — усмехнулась Элениэль. — Вот, вроде, всего несколько фраз при мне перебросилась — а уже вижу. Уже по тому, как смотришь на нее.
— Не знаю, — откровенно удивленно произнесла Анариэль. — Может быть…
— Ну-ну, — усмехнулась Элениэль. — Восемьдесят три года, а ни мужа, ни детей…
— Я была замужем, — помрачнела Анариэль.
— Три дня.
— Три дня. Но это не важно. Оно прошло и больше не повторится никогда…
— Мы же не в древности живем…
— Не в древности, — согласилась Анариэль. — Но настоящая любовь одна в жизни. И я буду верна ей до конца своих дней…
Все желание о чем-то еще говорить у Анариэль словно смыло потоком воды… Она старалась никогда не вспоминать и не думать на подобные темы, уж слишком было больно и грустно. И вот ей снова напомнили… Так что остаток времени Анариэль просидела в молчаливой задумчивости, из которой ее с трудом вырвало даже возвращение Маши.
По пути до дома Маша рассказывала квентке о встрече с товарищем Сталиным и том, как он ругал ее родной мир, а напоследок пожалел о том, что «пороть ее поздно» за то, что своей головой думать не хочет. Однако в целом отнесся, судя по всему, достаточно благосклонно — так что пока ей явно ничего не угрожало. И это значительно обрадовало Анариэль.
— Ничего, Машка, прорвемся! — усмехнулась, дослушав рассказ, квентка. — И, кстати, завтра же начнешь учиться пользоваться кси-силой… Мне, можно сказать, сам товарищ Сталин это поручил!
— Учиться? Я что, настоящим магом стану? — с каким-то детским восторгом глядя на Анариэль, произнесла девушка.
— Тьфу, опять ты про свое, — поморщилась квентка. — Не магом. Кси-оператором!