Изнутри заведение оказалось очень даже приличным. Полы выстланы ровными досками, всюду стоят магические светильники, добротные столы и стулья, видно, что они пережили не одну драку.
За стойкой стоял сатир с бородой заплетённые в аккуратные косички, а приятная на внешность нимфа раздавала приказы персоналу. Оба выглядели, как персонажи, с иллюстрации книги Анделаса.
В самом центре зала, сдвинув несколько столов в один, сидела разношёрстная компания. Конечно же, в самом центре расположился Надрил и, изредка потягивая эль, травил байки, зажав в зубах почти догоревшую сигару. По правую руку от него сидела Ева и внимательно слушала какую-то историю. Из знакомых лиц был только Грифин, который очень усердно пытался напиться, около него уже стоял пустой кувшин, и он с энтузиазмом опустошал второй. Остальные находящиеся за столом существа были в основном офицерами армии или, судя по одежде, торгашами.
Где-то в самом углу бард настраивал странный инструмент, напоминающий гитару с дополнительным грифом, похожим на ополовиненные гусли. Да, описание немного неточное, но ничего более адекватного в голову не приходило.
Ко мне сразу же повернулись все находящиеся внутри и, смирив оценивающими взглядами, отвернулись. Гном махнул мне рукой, подзывая.
Я подошла к столу и, отодвинув стул, села напротив гнома, кивнув в знак приветствия. Мерлин устроился у меня на ногах.
— Что-то маловато народа.
— Это пока, просто мы рано пришли, — заверил меня кузнец.
— Ясно, — опять кинула я и обращаясь к Еве спросила: — Оболтуса не взяла с собой?
— Нечего ему здесь делать. Через три часа тут такое начнётся…
Гном усмехнулся.
— Ты недооцениваешь местных. Уже через час половина будет лежать под столом. Если считать от начала, конечно.
— Тем более. Я его отправила одежду чинить, а то старые вещи жалко выбрасывать, а выглядит он в ней, как чёрт. Без обид, Грифин!
Чёрт махнул рукой, показывая, что не в обиде и снова присосался к кувшину.
— О! А вот и первый кандидат свалиться под стол, — сказал Надрил, поглядывая мне за спину.
Я обернулась. Там стоял помятый Элиот и осматривался. Но тут из-за его спины выросла Агата. Он тут же пригнулся и занял место справа от меня, а ведунья слева от Надрила.
— Доброго здравия, — поздоровалась ведунья, поправляя подол красочного платья.
— И тебе не хворать, — тут же влез гном, мы с Евой просто кивнули. — Так, пока тут все трезвые предлагаю обсудить несколько вопросов. Агата?
— Да, думаю, это будет самым оптимальным вариантом.
— Отлично. Так вот, мы с уважаемой ведуньей пошушукались и пришли к решению сразу двух, а может и трёх проблем. Вы уже выбрали, какой дорогой двинетесь?
Что-то мне сразу не нравится этот разговор, но, не найдя подвоха, всё же ответила.
— Я как раз тоже хотела это обсудить. Самым оптимальным мне кажется третий вариант через другие государства.
— Странный выбор, — задумчиво произнесла Агата.
— Ну, смотрите. Первый путь лежит через опасные горы и из-за отозванных войск не менее опасные леса. На море сейчас пираты. А третий получается и самым быстрым, и чуть более безопасным, хотя там тоже всё сложно.
— Так-то логично, — гном почесал бороду. — Но будет сложно пройти через Ксанийскую империю.
— Главное, что туда возможно пройти. А дальше можно и ночами передвигаться. Наверняка в свете новых обстоятельств так и будет.
— Что за обстоятельства? Иль секрет? — сразу поинтересовался Надрил.
— Да не секрет, наверно. Из-за определённых причин с нами пойдёт тёмная эльфийка. Кстати, Ева ты же не против?
— Если человек нормальный, то мне вообще без разницы, — безразлично ответила девушка, с подозрением осматривая лист салата.
— Да уж. Серьёзно, — гном помолчал. — Но и в этом есть свои плюсы. Как я уже говорил, мы пошушукались за вашими спинами и, короче, вот что решили. Мне нужно, чтобы Эдрик попал в Армийр и активировал там мои активы, подготовившись к моему приезду лично. А многоуважаемой Агате нужно доставить Элиота в Пять Башен, она ему немного не доверяет в плане употребления эля и траты монет. Без обид Эл, я в этом плане тебя вообще уважаю.
Молодой тёмный сокрушённо покачал головой.
У меня уже появилось предчувствие насчёт дальнейшего развития диалога, и оно мне не нравилось.
— Так вот, — продолжил гном. — Мы об этом уже давно думали, а тут, нежданно-негаданно, появилась ты. Мы рассматривали возможность отправить их с караваном или каким-нибудь отрядом наёмников уже давно. Но, раз есть ты, то, может, возьмёшь их с собой?
Вот именно этого я и ожидала, вот вообще без меня никак. То Пяти Башням нужна, то Марви с Венседусом и вот теперь ещё и Агате с Надрилом. Аж бесит. Не, это, конечно, приятно ощущать себя полезной, но, когда на тебя взваливают буквально всё, глаз начинает дёргаться чаще.
Только Еве и Варфоломею не была нужна, фишки просто так легли, что мы встретились. Ну, и Анделасу. Кстати, интересно как он сейчас?
Я, как можно драматичнее вздохнув, закатила глаза.
— Вы хоть понимаете, что нас и так четверо? — спросила я, откинувшись на стуле. — И это не считая Мерлина. А вы мне предлагаете поднять эту, и так немаленькую цифру, до шести? Это уже не отряд, а полноценное паломничество.
— Мы это понимаем, но есть и плюсы. Я выдам Эдрику знак торговой гильдии. Это сразу может возвести вас в ряд караванщиков, а на границе Империи вы можете представиться телохранителями торговца. А Элиот хоть и выглядит задохликом, без обид, зато знает за какую сторону брать меч и какой-никакой, но ведун. И, самое главное, если вы согласитесь, то я закуплю вам транспорт. А много человек не значит плохо, боеспособность отряда возрастёт в полтора раза точно.
— Но шесть человек — это очень заметно. Это почти исключает возможность перемещаться по ночам. Тем более, нет ни одного взрослого. А один вообще ребёнок. Да и кот — это подозрительно, особенно для ксанов. Хотя, если смотреть с другой стороны, во владениях барона чем больше отряд, тем лучше.
— Вот и я о том же, — гном заново налил опустевшую кружку. — А Варф… его и Еву можно представить родственниками Эдрика, тогда с этим вообще не будет проблем, а ты, Элиот и та тёмная можете нелегально перебраться через границу. Мы, конечно же, не можем заставить тебя взять их с собой, но очень сильно настаиваем, это облегчит жизнь и нам, и тебе. Тем более, чем быстрее мой ученик откроет активы и возродит кузню с лавкой, тем быстрее я смогу начать выполнять наш контракт. Кстати, я тут принёс бумажку, подтверждающую наш договор, осталось только подписать её.
Он достал из-за пазухи грамоту и, перегнувшись через стол, протянул её мне. Я пробежалась глазами по тексту. Там говорилось, что мне достаётся 10 % процент от продаж «открытых ножен», как независимому эксперту и создательнице идеи. С моей стороны обязывалось не заключать других договоров, связанных с «открытыми ножнами», делиться секретом производства тоже запрещалось. В принципе, логичное ограничение. Мелкого шрифта я также не заметила.
— Никаких недомолвок? — спросила я у гнома, подняв взгляд. — Я имею ввиду, никаких обязательств кроме тех, которые я вижу вот прямо сейчас?
— Я честный торговец и не сатир. Я таким промышлять не стану. Да и все соплеменники меня заплевали бы, при торговых операциях можно обманывать только противников Хирда, а ты им не являешься.
— Ладно, верю, — легко огласилась я. — Давай чернила или чем там это подписать надо.
Он протянул мне странный стержень длинной примерно с ладонь длинной и с небольшим прозрачным, гранёным кристалликом на навершии.
— Предвещая вопрос поясню. Это «кровник», в узких кругах «комар» или «кровописец». Система простая: просто капаешь капельку крови на хрусталь, он впитывает её и, после прикосновения к чему-либо концом стержня, оставляет там твою личную, неповторимую и нестирающуюся печать.
Я достала кинжал и легонько ткнула остриём палец, а выступившую капельку крови капнула на кристалл. Она закрутилась внутри образуя смутно знакомый рисунок, но в объёме.
Я прикоснулась к указанному месту, и там сформировался красно-золотистый рисунок кота с всполохами на шерсти. Он точь-в-точь повторял рисунок на рукаве куртки и в дневнике. Вот и одной загадкой меньше.
Я вернула гному (который удивлённо переводил взгляд с моей печати на рукав моей же куртки) инструмент, и он провернул такую же процедуру. Его символом был кабан с висящим мешком на бивне. Только цвет был насыщенно-алый.
И встаёт вопрос, почему у меня кровь другого оттенка? Конечно, тут можно привести много догадок, но чёрт возьми, в чём причина?
Но Надрил промолчал. И Агата с Эдриком тоже.
После установления печатей свиток легонько сверкнул, и наши символы были взяты в петлю.
— Вот и отлично, — гном был жутко доволен, свернув свиток, он любовно засунул его в футляр и заорал: — Хозяин! Эля нам!
Сатир прикрикнул на одного из официантов и перед нами появились стаканы и кувшин.
— Это надо отметить, — гном потёр руки и, раздавив докуренную сигура об стол, разлил содержимое кувшина по кружкам.
Я отхлебнула немного и скривилась. Бе. Ну и мерзость. И как только они могут это пить в таких количествах?
Гном, опустошивший свою кружку, заметил моё лицо и усмехнулся, протирая мокрые усы.
— Попроси что-нибудь другое раз так противно, — предложил он. — Вишнёвую кровь, к примеру, или вино какое-нибудь. Хотя я не представляю, как можно променять добрый эль на… да вообще на что угодно.
— Почему-то мне кажется, что мать вместо молока поила тебя пивом, — фыркнув, оттшутилась Ева.
— В подземельях не растёт хмель, пива у нас нет, но эля хоть отбавляй.
— Ой, да это одно и то же, — отмахнулась лучница.
— В корне не согласен. Смотри…
Я слушала их разговор в пол-уха наблюдая за залом. Народа сильно прибавилось и за столом становилось тесно. Уже пришёл Мирилис и занял место рядом с Грифином.
Да уж, разношёрстная компания. Кстати, я ещё ни разу не видела эльфов, тёмные не в счёт. В книге написано, что они не часто покидают свои города, но всё же.
Я поделилась своими мыслями с Элиотом (Надрил был слишком занят спором, хотя безусловно знал больше).
— Была у нас тут парочка ушастых, но как только начались волнения они сразу же свинтили. У большей части эльфов слишком сильно развит инстинкт самосохранения и наплевательское отношение почти ко всему. Хотя своим Домам они безрассудно верны. Вообще, странные создания.
— Вот про ушастых обидно было, — я прикинулась оскорблённой до глубины души.
— Так ты же не эльфийка, значит к тебе это не относится. Хотя, уши у тебя ещё больше… впрочем, это не важно.
— Эх, видимо эта кликуха привяжется ко мне, как… ладно, согласна, не так уж это и важно. Хозяин! Вишнёвой крови организуй!
— Сию секунду, миледи! — отзывался сатир. — Гари, займись!
— Решила погурманить? — сразу подал голос ведун. — Понимаю, особенно за чужой счёт-то.
Я пожала плечами.
— Глупо экономить чужие деньги.
— ДА ЧТО ТЫ МНЕ ВТИРАЕШЬ?! Лук не может быть лучше арбалета! Я тебе это как кузнец говорю! — бушевал гном.
— А я, как охотница, говорю, что арбалет тяжёлый и заряжать его всё равно придётся! А у маленьких убойности не хватит! Да и дальнобойность меньше, — Ева старалась перекричать раскрасневшегося гнома.
— Для лёгкого арбалета есть барабаны! А дальнобойность эта вшивая нужна только трусливой эльфийской падали, которая не может принять честный бой с глазу на глаз!
Тут паренёк субтильного телосложения поставил передо мной заказ, и я престала вслушиваться в собачьи дрязги девушки и гнома.
— Что-то я немного не понимаю, как можно перейти с пива до арбалетов, — задумчиво проговорил Элиот, цедя вино.
— Меня больше интересует, как можно набраться до такого состояния за 20 минут. У него можно мастер-классы брать.
— Сейчас он почти трезв, вот через кувшинов десять начнётся. К тому моменту лучше быть или мертвецки пьяным, или вообще здесь не находиться.
Я усмехнулась и отхлебнула из кувшина.
К слову, вишнёвая кровь оказалась вполне приятной на вкус. Ну, по сравнению с элем это вообще божественный нектар.
Через минут двадцать принесли дымящегося жареного поросёнка с синим плодом во рту. Через час под стол свалились первые пьянчуги, а через полтора под потолком скопилось изрядное количество самого разноцветного накуренного дыма.
— Ты не представляешь, как я тебя уважаю, — сказал гном Еве, всхлипывая. — Ты так мне напоминаешь мою дорогую дочурку, да будет земля ей пухом, а камень пером.
Он высморкался в рукав дремлющего по соседству котолюда, который занял место Агаты, ушедшей с каким-то пареньком людской наружности. Спящий никак не отреагировал на этот душевный жест.
— А что с ней случилась? — спросила Ева заплетающимся языком.
— Эльфийский плен с ней случился. Оттуда не возвращаются.
Мы все помолчали, сопереживая его горю. Вскоре он успокоился и поинтересовался у девушки:
— А у тебя, что случилось с родителями? Не верю, что они отпустили бы двоих детей на попечение Фортуны.
— Да как это обычно бывает. Феодальные войны, богатая деревня на спорной территории, попавшаяся под руку эпидемия, под предлогом которой так удобно вырезать половину населения, — она тоже всхлипнула. — Потом народные гонения. И вот, я остаюсь одна с маленькими братом на горбу…
— Какая трагичная история, — гнусаво просипел Надрил.
И обнявшись, они оба разрыдались.
Какая дешёвая драма.
— Что-то меня морит, — Элиот догрыз свиную рульку и поднялся. — Пойду я наверно. Ик… А то если останусь, то сам разрыдаюсь. Яра не составишь компанию?
— Не, спасибо, — отказалась я. — Я ещё посижу.
— Ну, как знаешь. Спокойной ночи тогда, хотя таковой она у вас являться не будет.
Он развернулся и, слегка пошатываясь, вышел из шатра.
Мерлин так и сидел у меня на коленях. Сначала он предпринимал попытки исследовать местность, но после перемещения отдельных кадров под стол вернулся ко мне. Впрочем, огорчённым он не выглядел. Сначала съел чуть ли не половину куропатки, а потом надышался дымом от концентрата валерьяны, очень популярной среди котолюдов. Сейчас же он лежал в расслабленной позе, полузакрыв глаза.
Я осмотрела зал. За столами сидели всего лишь человек десять. Мирилис спал в своей тарелке, Грифин хмуро смотрел на свою кружку и о чём-то думал. Большинство офицеров, повышенных после битвы, свалились одними из первых, оплакивая товарищей и празднуя новые должности.
Ситуацию немного оживил бард. Все эти часы он играл вполне неплохие мелодии. Слова песен, правда, хромали, но это не помешало благодарным слушателям накидать ему полный чехол монет. Даже небольшая горка образовалась.
Радостный бард за присест выхлебал целый кувшин чего-то крепкого и, отдышавшись, объявил:
— Спасибо всем за пожертвования! — он картинно взмахнул шляпой и поклонился под нестройные аплодисменты. — Этих денег мне бы хватило на три месяца проживания в Армийре… НО я решил потратить их на покупку более хорошей арф-гитары, поэтому эта мне без надобности и, по старой традиции менестрелей, я отдам её лучшему музыканту, находящемуся в этом зале!
Те, кто мог повторно зааплодировали, а кто не мог одобрительно замычал. Выждав паузу, бард продолжил:
— Желающие попробовать могут выйти ко мне! Состязание закончится, когда закончится желающие, потом я выберу лучшего!
Из-за своих мест поднялись четыре человека и двинулись к барду.
— Не хотите попробовать? — поинтересовалась я у Евы и Надрила.
— Нет, это инструмент для тонкоруких, мне не подойдёт, — сказал гном, усмехнувшись. — Вот был бы, хотя бы, бубен, может, и попробовал бы. А так… а так себе дороже, короче.
Мы вопросительно уставились на Еву.
Она смущенно потупила глаза.
— Ну, меня отец учил играть на похожих… инструментах. Но я уже, наверно, ничего и не помню.
— Это не повод отказываться от такого шанса, — категорично ответил Надрил. — У них нет ни единого шанса против тебя.
— Категорически поддерживаю, — мы заговорщицки перемигнулись с гномом. — Я тоже попробую. Мало ли у меня тоже есть талант к этим трынделкам. Мерлин! Ты поёшь.
Я сгребла фамильяра и, положив на плечо, подошла к группе желающих. Нервно кусая ногти, за мной поднялась и Ева.
— Стоп, — ожил кот. — А что я петь-то буду? Я же не умею-у-у-у!
— Я ещё больше тебя не умею, но у тебя обаяние и харизма чуть-чуть больше, чем у меня.
Он обречённо повис на плече, понимая неизбежность своей участи.
«Венседус, ты не знаешь каких-нибудь простых песен?»
Но маг зловеще молчал. Ну и чёрт с ним, минут десять у меня есть, сама придумаю.
Первым вышел молодой армийрский офицер и попытался сыграть какой-то армейский марш. Не знаю, как у него это получилось, но у меня уши буквально свернулись в трубочку. Такой отвратительный блеющий голос вкупе с такой плохой игрой я не слышала никогда.
Остальные трое играли сносно, поэтому, быстренько составив лёгонький текст, я раз пять повторила его Мерлину, чтобы он его наверняка запомнил.
Честно говоря, я понятия не имею как играть на арф-гитаре (да и просто игру на гитаре смутно представляла), но примерно запомнив, как звучит какая струна я составила и мелодию (правда, все эти полосочки на грифе меня до сих пор очень сильно смущали и внушали недоверие).
Когда настала наша очередь я приняла инструмент из дрожащих рук котолюда, игравшим последним, и уселась на стул. Мерлин расположился передо мной и, кашлянув, начал рассказ нашего детища (ну, он старался, не надо судить его строго):
Как-то утром,
Голодным летним утром,
Познакомился я с ней,
В трактире «У Барлога».
Я был грустнейшим воином на свете,
Фортуны учеником бездомным.
Слабенькая лгунья,
Она была несчастнейшей колдуньей.
Одним холодным вечерком,
Мы с ней надралися вдвоём,
И мы буянили всю ночь
Никто не мог нам с ней помочь.
И я помню, как тогда
Разыгрались с ней мы, да,
Бушевали с ней мы, да,
Но побили нас зазря.
***
Одним голодным вечерком
Золота нашли мы схрон.
На нём сидел дракон ужасный,
Но тупой, как… гном.
Обсквернословила его подружка верная моя,
Рассвирепевшему дракону в рожу плюнула она.
Взревел дракон ужасный, и крыльями взмахнув
Взлетел, как шут на рее. В даль унёсся он, рыча, её мамку матеря.
Разбогатели мы тогда, на золоте драконьем,
Но, глупости творя, спустили мы его богатство
В бездонный кошелёк сатира
День и ночь разврат творя.
Остался лишь браслет алмазный,
Ошибки прошлые учтя,
Отдали мы его Барлогу,
В обмен с него трактир стряся.
И вот, сидим мы на крылечке сытным зимним вечерком.
Эль из кружочек цедя, в трактире «УЯрЛина»,
Везучий ученик Фортуны, весёлейший боец в округе,
И могучая колдунья, прекраснейшая лгунья!
Я, за время пока он рассказывал, чуть пальцы до мозолей не стёрла. Не простое это дело, струны дёргать. Если коротко, то за это короткое время я поняла, что всё это не для меня — пусть одни поют, а другие слушают и, желательно, чтобы вторые к первым не лезли.
Поднявшись, мы поклонились под жидкие аплодисменты. Когда я передавала инструмент Еве её трясло и, кажется, дёргался глаз. Я ободряюще похлопала её по плечу, и мы вернулись на место.
— Что-то я не помню некоторых строк, — шепнула я Мерлину.
— Так я же не лох какой-нибудь. Я тоже могу рифмы подбирать. Тем более, согласись, в оригинале в этих местах рифмы не было вообще.
Пораскинув немного освежившимся мозгом, я вынуждена была с ним согласиться.
— Ладно, если вдруг стану популярной, то будешь певцом и редактором.
— Замётано. Предлагаю назвать дуэт «Ярлин» или «Мерина».
— Что-то ты далеко смотришь, но… я за первое.
— Очень оригинальная баллада, — высказался Надрил, когда мы замолчали. — Но поосторожней с сатирами, драконами и гномами. На этот раз я вас прощаю, тут реально в рифму подошло, но не все мои соплеменники такие снисходительные.
— В будущем учту, — пообещал фамильяр.
Но тут, закончив настройку инструмента, начала играть Ева. Ну, мягко говоря, это было очень и очень хорошо. Хоть и было видно, что иногда она мажет, но, ставлю все свои монеты на дырявый носок Надрил, у меня фальшивости было больше.
Для моего уставшего мозга такая мелодия была самым лучшим отдыхом, судя по довольному лицу гнома, ему тоже очень нравилось.
Когда она закончила перебирать струны ей аплодировали куда более густо, чем мне, да и прочим участникам. Даже нимфа, уже почти час дремавшая у стены, открыла глаза и похлопала. Завидовала ли я? Да вообще ни разу. Хотя, если быть совсем честной, был небольшой пульсирующий комочек, но я быстро загнала его как можно глубже, только этого мне не хватало.
Ева ещё больше раскраснелась и, неуклюже раскланявшись, попыталась вернуть инструмент барду. Но он с улыбкой сомкнул руки за спиной.
— Что ж, все выступили достойно! Но, думаю, ни у кого не сталось сомнений в сегодняшнем победителе! Девушка, извините, не знаю, как вас зовут. У вас очень большой потенциал, надеюсь, в будущем увидеть вас в нашей Ложе Менестрелей.
Она ещё больше покраснела (хотя, казалось бы, куда больше!) и, что-то пролепетав в благодарность, покрепче прижала к себе арф-гитару и вернулась к нам.
— Поздравляю с победой, — искренне поздравила я.
— Ага, виртуозненько, — поддакнул кот.
Но она почему-то решила всучить инструмент мне.
— Я не должна была победить, — тихо затараторила она. — У тебя полноценная баллада, а у меня всего лишь простенькая мелодия. Забери, это твоё по праву.
Я немного растерялась, но быстро взяла себя в руки.
— Даже и не подумаю, — я засунула руки в карманы. — Инструменты искусства должны быть в руках у тех, кто умеет с ними обращаться. А я просто наобум дёргала струны и зажимала эти полоски…
— Лады, — машинально поправила она меня.
— Вот и я о том же. Ты победила и это вообще не обсуждается. Ну, Надрил, скажи ей!
— Подписываюсь под каждым словом Яры, — сразу же отозвался гном. — Вот, хлебни, полегчает.
Он пододвинул к ней один из небольших кувшинов. Девушка подозрительно принюхалась, но всё равно приложилась к горлышку.
Перегнувшись через стол, гном прошептал мне:
— Я там намешал вино и ампулу этой кошачьей хрени, которую они выкуривают, как больные. Для других рас она действует, как успокоительное.
— Хитро. У тебя всегда такое усмирительное на столе стоит?
— А то! Всегда нужно кого-нибудь успокаивать. Ну а если и это не помогло, то только кулак в хлеборезку поможет.
— Надеюсь, до этого не дойдёт.
Ева как раз опустошила ёмкость, и гном вернулся на место.
— Кстати, пока мы относительно здравомыслящие надо бы решить дело с Марви, Элиотом и Эдриком.
— Ой, ик. А что думать-то? — сказала Ева, отдышавшись. — Больше — веселее, мы без предрассудков, бери всех! Ой, не надо было столько пить.
Она, хмурясь, потёрла себя по лбу.
— Ну, Надрил, ты слышал. Что касается меня, то я, конечно, против настолько сильного увеличения отряда, но они не дети, постоять могут за себя сами.
— О! А вот уже деловой разговор, тогда, как и обещал с меня шесть скакунов…
— Пять для езды и одна гужевая, — уточнила я.
И ещё я умолчала, что не умею управлять конём. Но это же не сложно, ведь да?
— Понял. Обмундирование Элиота и Эдрика беру на себя, по этому поводу можешь не париться. А теперь давай обмоем это дело…
— Погоди, мне ещё один вопрос отрегулировать, обожди минутку. Хозяин! Мне как обычно.
Сонный сатир что-то сказал дремлющему рядом официанту Гари. И тот поплёлся за барную стойку.
Я поднялась со стула и меня качнуло. Ухватившись за спинку сиденья, я вернула равновесие и аккуратно пошла в самое начало стола к Мирилису.
У него всё было стабильно, он как спал в тарелке, так и остался спать. Я потрясла мага за плечо, но он лишь что-то замычал. Я потрясла его ещё настойчивее, и волшебник наконец открыл косящие глаза.
— Слушай, а я смогу завтра забрать одну из тёмных эльфиек?
— Да хоть сейчас забирай! Мы… ик… точнее, я, сняли с них слепки… кого хош забирай! Они свободны! И мне прихвати… хотя не, я сам возьму. И никто меня не остановит!
Он даже попытался подняться, но тут подскочил Грифин и вручил ему кружку чего-то крепкого и приятно пахнущего.
— Спа-си-бо, — кое-как по слогам выдал обрадовавшийся маг и поднеся ко рту кружку одним движением опрокинул её в себя, пролив половину на кафтан.
Посидев несколько секунд с пустым взглядом, Мирилис снова упал в тарелку и захрапел.
— Осторожнее, — прошипел чёрт. — Ты хочешь, чтобы пьяный в стельку маг шарахался по лагерю? А потом вломился к тёмным эльфам и попытался бы забрать с собой одну из эльфиек?
Я отрицательно замотала головой, представив эту, без сомнения забавную, картину.
— Вот именно. Не переживай, это не яд, да он всё равно его не возьмёт, просто гномья настойка — для него самое то. Хотя, для обычного люда это полноценная отрава… А насчёт эльфов — их сегодня отпустили, этот снял с них слепки ауры, как доказательство количества, поэтому забирай кого хочешь. А зачем тебе?
— Я завтра планирую отбыть и одна из них просила нас сопроводить её до их государства… запамятовала, как оно называется.
— Понятно, ладно, идите веселитесь.
Он снова сел на табурет и продолжил мусолить свои думы, а я, аккуратно переступая через бессознательные тела, вернулась на место.
— Всё, теперь хоть об отмечаемся. Кстати, почему Эдрик не пришёл?
— Он обычно не приходит на мои пирушки, это долгая история и мне лень её рассказывать, — Надрил поднял свою кружку. — Что ж, за ваше удачное путешествие.
И мы втроём чокнулись.