В нелегальном, но оттого ещё более дорогом борделе сегодня было весьма многолюдно. За полчаса, пока я сидел на крыше и наблюдал за входом, там скрылись двенадцать клиентов. При этом каждый был в сопровождении минимум двоих охранников. И если меня не подвело зрение, среди этих людей было как минимум трое аристо среднего пошиба. Ну а остальные явно помельче. Ну что ж, порядочнее надо быть, (не)уважаемые граждане, иначе однажды придёт писец. Северный и очень пушистый. А, не, отбой. Он уже здесь.
— Тили-тили-тили-бом, закрой глаза скорее. Кто-то ходит за окном и стучится в двери, — пропел я, плавно "стекая" по фасаду здания и двумя взмахами когтей лишая жизни охрану на входе.
Толкаю дверь и никуда не спеша особо прохожу через холл к стойке, за которой бледнеет и трясётся богато и весьма провокационно одетая женщина. Обворожительно ей улыбаюсь и стряхиваю с когтей густые алые капли.
— Доброй ночи, уважаемая. А не подскажите ли вы, где тут отдыхает некий фон Браун? У меня есть для него важная информация, — ещё одна обворожительная улыбка, от которой женщина бледнеет ещё сильнее (я даже не предполагал, что это возможно) и падает в обморок. — М-да, облом. Впечатлительная же ты, однако.
Раз уж мы не знаем, куда нужно идти, то просто пройдёмся по всем комнатам. Ну а кто не спрятался, я не виноват, кши-кши-кши…
— Ну да ну вашу ж мать! — закатил я глаза, заваливаясь в последнюю комнату минут через двадцать. — И ты туда же! Я, конечно, понимаю, что всякие кошкодевочки и кицуне весьма милые, но не фуррей же сношать!
— Кто ты такой?! — взвизгнул голый мужик. — Охрана!
— Ох, как я мог совершить такое злодеяние и помешать вам расслабляться? — на пару секунд я изобразил испуг, а после рассмеялся и демонстративно приоткрыл дверь, позволяя аристо увидеть трупы за ней. — Блин, наблюдать это из раза в раз действительно забавно. Ну а теперь, бледненькая ты свинка, давай попробуем ещё одно развлечение. Ты называешь цену своей жизни, а я думаю, стоишь ли ты этого или нет. Три попытки. Давай, пробуй.
Честно сказать, такую сцену я разыгрывал уже в седьмой раз. И знаете что? Эти власть имущие словно под копирку мыслят. Сначала предлагают деньги…
— Я богат! — выпалил заметно паникующий аристо.
— Мимо, — лениво махнул я рукой, словно муху отгоняя.
… потом предлагают власть…
— Я из знатного рода! Я могу дать тебе титул барона!
— Мелко, — уже откровенно издавался я, подходя вплотную. — Мне нужен минимум королевский.
… и в конце всегда предлагают свою жизнь.
— Я готов принести клятву верности! — вскричал аристо, зажмуриваясь.
— Хм… — я замер, остановив когти в миллиметре от горла мужика. — Интересное предложение.
— П-правда?.. — приоткрыл глаза он, не веря в своё спасение. — Я г-готов принести клятву.
— Предложение интересное, и его не надо повторять дважды, — улыбнулся я. — Но вот только мне ты нахрен не сдался, извращенец.
Коротким движением распарываю ему горло от уха до уха и со вздохом делаю шаг от агонизирующего тела. Перевёл взгляд на забившихся в угол работниц местного заведения. Первая, как упоминалось, была кошкодевочкой лет двадцати пяти, судя по комплекции. Точнее сказать не могу, потому что чёрт знает, как быстро или медленно растут зверорасы. Ну и да, это была не аниме-кошкодевочка, а гуманоидная кошка — с ушами, хвостом и шерстью. Каджитка, в общем. Ну или табакси, не суть. А вторая работница, как опять же упоминалось, была кицуне в том же формате, что и первая. То есть гуманоидная лисица, выглядящая на двадцать пять человеческих лет. Ну и стоит упомянуть, что обе могли похвастаться наличием рабской печати. В общем-то, логично.
— Ну что? Теперь займёмся вами? — по-доброму улыбнулся я им. — Вы чего ещё больше напугались-то? А, ну да, я ж в крови весь. Ну ладно, с этим ничего не поделать.
Расслабленно подошёл к ним и присел на корточки. С улыбкой подмигнул кошечке (лисичка после прошлой доброй улыбки решила поспать) и двумя короткими движениями коснулся их шеек.
— Ну вот и все дела, милашки. Можете свободно гулять отсюда, ошейники я снял. Но советую тут немножко задержаться, тут всякого добра полно, а снаружи сейчас бойня начнётся.
Потрепав по голове впавшую в полнейший шок кису, я поднялся на ноги и спокойно вышел в коридор, насвистывая незатейливый мотивчик.
Мне не нравится, когда кривят рожею.
Да и фальшь всегда я чувствую кожею.
Потому-то я, кажись, перекраиваю жизнь
В сотый раз с надеждою на хорошее.
Интуиция воет белугой и толкает вправо, а через мгновение дальняя стена взрывается фонтаном осколков, после чего уже фонтаном фарша с костями взрывается моё левое плечо. Инерция столь велика, что уже через пару мгновений я вылетаю через дыру в стене за спиной и падаю в переулок, придерживая уцелевшей правой рукой вываливающиеся лёгкие. Позвоночник изломан в труху, но по какой-то причине я ещё способен двигаться. Вероятно, маноканалы взяли на себя роль нервов. Сквозь назойливый писк пробиваются голоса, и в переулок влетают трое охотников в церковных накидках.
А хорошее и вовсе недалеко:
По ночам прикольно пить кофе с молоком,
А потом найти слова, чтобы новая глава
Начиналась не похмельем, а бодрячком.
Отдача словно плетью бьёт по нервам, а плечо уходит неестественно далеко, потому что кости ещё не успели срастись. Но это не столь важно на фоне будто и не заметивших выстрелы церковников. Забрасываю пистолет в кобуру и отскакиваю на пару шагов от святоши, что с перекошенным лицом попытался разрубить меня клинком, от которого так и разит весьма недружелюбной маной. Ещё один раз уклоняюсь и бью ему в грудь сложенными на манер копья когтями. Перехватываю выпавший из ослабевших рук меч и парирую удар второго церковника.
И не ходят трамваи, и нету троллейбусов, только небеса.
И легко, и играя, внеочередная, конечно, напишется.
Что не ходят трамваи…
Что не ходят трамваи…
Что не ходят трамваи, летать не мешают снам.
Хвостом отбиваю какую-то магическую ересь, что была запущена в меня третьим святошей. Заклинание сталкивается со стеной, и та мгновенно вспыхивает белым пламенем, словно дому не хватило попадания невероятно быстрого снаряда меньше минуты назад. Кидаю меч в мага, сбивая ему каст. Когти вспарывают горло церковника с мечом, и лицо заливает горячая кровь. Хватаю второй меч и кидаю его уже точнее, вызывая у служителя праведной церкви совсем не праведный мат. Двумя рывками сближаюсь с ним и пробиваю когтями голову снизу-вверх.
И коптит заводская,
Фонари догорают
И к утру замерзают,
И жизнь удивительна…
И жизнь удивительна…
Интуиция вновь орёт матом, и в этот раз мне удаётся избежать основного урона, но вся правая сторона оказывается усеяна мелкими осколками, которые несло вслед за снарядом. Ударная волна отбрасывает меня на середину дороги, а где-то позади слышится грохот. Подскакиваю на ноги и рывками-зигзагами продвигаюсь в направлении позиции стрелка. В три прыжка, портя не самую крепкую штукатурку стен, взлетаю на крышу и в последний момент уклоняюсь от острого куска льда. Правое ухо словно сбривает, а шею обдаёт холодом. На плечо толчком выливается кровь из раны, когда промёрзшая плоть с хрустом раскалывается.
Удивительно бежать за нейронами,
Полустанками, путями, перронами
Где от выдуманных фраз в голове играет джаз,
Попадая на мобильный рингтонами.
Пули высекают алые искры из магических щитов. Не то чтобы я надеялся, но статистика неприятная. Эти ребята явно знали, к кому идут. Но по скорости я всё равно их уделываю.
Подныриваю под горизонтальный удар меча одного из воинов, и когти вырывают из его глотки кадык. Пинком отправляю агонизирующее тело во второго стражника. Хвостом отбиваю удар меча третьего и уклоняюсь от удара четвёртого. Пропускаю над головой ещё один ледяной снаряд и раздражённо рычу от избытка чувств. Маг весьма неприятный противник.
И бежит куда-то в даль суматошная,
И звучит очередная дорожная.
Потому-то я, кажись, перекраиваю жизнь
В сотый раз с надеждою на хорошее.
Жопа сжимается от очень нехорошего предчувствия, и я резко отпрыгиваю от стражника, которого как раз собирался убить. Снизу вырывается поток маны, и в лицо бьёт ледяной воздух. Приземляюсь в паре метров и с шипением опираюсь на левую ногу, на которой отсутствует половина стопы, расколовшаяся после мгновенной заморозки. Боль накроет ещё не скоро, нервы рядом с раной сейчас просто не в состоянии адекватно оценить произошедшее. Но полностью попавший под заклинание воин однозначно мёртв. Неуклюжий рывок сопровождается фоновой вспышкой боли, но когти наконец смыкаются на душе ледяного мага.
И не ходят трамваи, и нету троллейбусов, только небеса.
И легко, и играя, внеочередная, конечно, напишется.
Что не ходят трамваи…
Что не ходят трамваи…
Что не ходят трамваи, летать не мешают снам.
Кручусь на небольшом пятачке, избегая удары поразительно быстрого воина. Разорвать дистанцию не получится — за спиной край крыши. Уйти вбок не даёт тонкий клинок противника. Остатки рубахи всё больше пропитываются кровью и прилипают к телу, сковывая движения. Когтями и хвостом удаётся парировать смертельные удары, но долго это не продлится. Тем более, что клинок обжигает мою плоть и съедает запасы энергии. Вот только я сам не без клинка. Выхватываю кинжал и резко бросаюсь вперёд, сокращая дистанцию.
И коптит заводская,
Фонари догорают
И к утру замерзают,
И жизнь удивительна…
И жизнь удивительна…
Тонкий клинок рассекает грудь и следующим ударом пронзает плечо, но я лишь сильнее насаживаюсь. Мой же кинжал почти без сопротивления вспарывает противника и в итоге вонзается в подбородок. И идёт выше, разделяя лицо пополам. Труп противника падает мне под ноги, а я убираю кинжал в ножны и с шипением вынимаю из обуглившейся раны вражеский клинок. Отбрасываю его в сторону и с трудом сжимаю покрывшуюся волдырями руку.
У меня есть где-то минут пять, прежде чем сюда набежит стража. Всё же резня продлилась всего минуты четыре, не больше. За это время сюда никто не успел бы прибежать. Ну то есть прибежать-то мог, но толку от этого не было бы. Так что вряд ли нашлись идиоты в страже, что появятся здесь в одиночку.
Но это всё, как говорится, лирика. Намного больше меня сейчас интересует та херня, из которой меня расстреливали. И единственное сравнение, которое я смог выдать после осмотра этого бронзово-серебряно-золотого поделия, это рельсотрон. Ну то есть две направляющие пластины-рельсы, кристаллы, проволока, какие-то магические плетения, подпитываемые от накопителей. И маленький кусочек свинца в качестве снаряда. Вот только в качестве источника энергии используется довольно мощный кристалл, который определённо родом из леса хранителя. Так что понятно, почему с таким оружием церковь ещё не завоевала весь мир. Кристаллы эти — дефицит похлеще выполненных обещаний депутатов.
Усмехнувшись, я когтями отогнул все крепления и выковырял все кристаллы. Два неожиданно оказались лисьими и впитались в руку, на самую каплю увеличив резервы, но вот девять других перекочевали ко мне в карманы. А после я дал ход раздражению и переломал всю эту техно-магическую ересь, раскидав обломки по округе, докуда долетели. Пусть местные порадуются цветмету, хе-хе…
***
Присев на крыше какого-то не самого бедного дома, я потыкал отросшую до середины плеча руку и выдохнул сквозь зубы. Нужно поскорее раздобыть чего-нибудь мясного, чтобы была биомасса на реген. Да и просто заглушить терзающее чувство голода было бы неплохо. Хм… где-то я читал, что человеческое мясо усваивается легче всего… Так, стоп! Только этих мыслей мне не хватало. И без того людей направо и налево убиваю, а если ещё и каннибалом заделаюсь, то лучше уж сразу застрелиться.
Я тряхнул головой, прогоняя непрошенные мысли и прикидывая, в каком из домов поблизости можно разжиться едой. И чисто по логике вещей выходило, что проще всего дойти до поместья следующей жертвы и там уже пошуршать в кладовке на предмет съедобного. Какие минусы? Наверное, самое важное это то, что в поместье всё может пойти по одному месту и поесть не удастся. Но с другой стороны, я могу сначала в стелс-режиме поесть и только потом заняться устранением графёныша. Да, кстати, моя цель, последняя на эту ночь, молодой граф с горячей, но пустой головой. Помимо очевидной резкости высказываний, по словам Ильича, этот индивид слишком богат и слишком предан трону. Так что не устранив его, не стоит пытаться устроить переворот. Достаточно графёнышу лишь слегка тряхнуть кошельком, как столицу наводнят наёмники всех мастей и верные революционерам силы просто в них увязнут.
— Ну ты и параноик, — проворчал я, внимательно осматривая идущую по верху стены тонкую магическую вязь.
Самым неприятным было то, что эта магия хрен знает как работает. То есть я понятия не имею, что будет, если разорвать несколько нитей. Может не произойти ничего, а может и тревога подняться. А прыгать через забор в неизвестность — такое себе удовольствие. На той стороне вполне может быть ещё одно заклинание. Вот и получается, что нужно немного посидеть и подумать. Я чувствую, что решение есть, но пока не вижу его.
Я медленно шёл по улице, задумчиво осматривая верхушки четырёхметрового забора, и прокручивал в голове различные варианты. К сожалению, самые простые и очевидные приходилось отметать почти сразу, потому что в их эффективности были серьёзные сомнения. А для сложных планов или я слишком туп, или недостаточно подручных материалов.
— Угу, а она чё?
— Да как обычно отцом своим грозится, — заржал стражник, не особо отвлекаясь на службу.
Эта парочка тут простоит, наверное, всю ночь, потому что уже были тут, когда я пришёл. Я к ним не лез, мне это не нужно, а они меня и вовсе не видели, предпочитая обсуждать семейные дела друг друга.
В голову пришла довольно интересная мысля, и я начал аккуратно распутывать её на предмет возможных проблем. Суть же плана проста. Если меня под маскировкой не видно, то почему бы не пошалить? Устроить пару-тройку "ложных" срабатываний сигналки и добиться её отключения.
Следом за этой мыслью проскользнула другая. А зачем вообще заморачиваться, если меня нельзя найти без помощи компаса или церковников? Просто перепрыгнуть через забор да затихариться где-нибудь в укромном месте. Однако после здравого размышления пришлось отвергнуть эту идею. Если сигналка сработает один раз, то охрана будет прочёсывать территорию в поисках лазутчика до самого утра. А вот если в процессе они неоднократно получат ещё "лазутчиков", то в конце концов спишут всё на какую-нибудь магическую поломку.
Ну что ж, приступим. Главное в процессе не дождаться охотников за моей шкуркой. Впрочем, плохое зрение носорога — отнюдь не его проблема. Всех на шаурму пущу, кши-кши-кши…
***
— Да сколько можно-то? — почти простонал молодой стражник графского поместья Рошер, когда на медальон пришёл ещё один сигнал о проникновении.
— Хватит болтать и ищи нарушителя, — рявкнул на него капитан.
— Какого, сер? Первого, третьего или последнего, седьмого?
— Всех, — на мгновение задумавшись, ответил ветеран и сопроводил веское высказывание подзатыльником.
— Да оставь ты его, старик, — лениво зевнул третий в их маленьком отряде, отправленном на поиски лазутчика. — Мы уже третий час ищем. Если бы кто-то хотел что-то сделать на территории поместья, давно уже сделал бы всё и свалил, а не носился туда-сюда через сигналку. Это маг опять напортачил, поди.
В этот момент в гостевую комнату влетел взмыленный слуга и с порога прокричал:
— Господин Рошер мёртв!
Переглянувшись, стражники рванули в сторону спален господина, надеясь найти там следы убийцы. А убийца в этот момент сидел на крыше с копчёным окороком и довольно вслушивался в творящийся внизу хаос. Ну и мясо грыз, куда ж без этого. На реген потерянной конечности нужно мнооого биомассы.
***
Я задумчиво огляделся, оценивая, в какую сторону бежать в случае чего. Всё же было по меньшей мере неуютно. Да, я могу показаться довольно отбитым, но и у меня есть инстинкт самосохранения. Ну или не у меня, а у моей жопы, которая иногда умудряется достучаться до мозга. И сейчас жопа буквально кричала о том, какую глупость я собираюсь сделать. Но Эрис высказалась однозначно.
Выдохнул и проверил оружие. Пистолеты заряжены и сняты с предохранителей. Кинжал в ножнах и легко их покинет при необходимости. Когти на обеих руках всегда готовы. Энергии в резервах чуть больше половины и на побег должно хватить. Правда предсказать всего я не могу, и в случае чего останется только показать известный шотландский жест пренебрежения противником.
Чуть тряхнув головой ещё раз выдохнул и открыто направился к арке Главного Храма. Ну что ж, посмотрим, какие у меня коллеги по ремеслу.