Вечером Огнёв казался чуть более сносным, чем при свете дня. Уже не такой убогий и занюханный городишко, готовый вот-вот развалиться на части. Сумерки скрывали копоть и грязь, ржавые потёки на щербатых стенах, мусор, гниющий в подворотнях, с которым не справлялись механизированные уборщики. Впереди и по бокам сплошной стеной возвышались здания, верхушки которых ярко сверкали где-то высоко, подобно звёздам, которых не было видно с земли и о которых иногда говорили в старых фильмах. В полотне бетона миллионом глаз светились холодным светом окна. И чем выше, тем больше было света. А здесь, внизу, свет вроде бы и не требовался вовсе.
Ив шёл по полупустой улице, и в голове у него была полнейшая каша. По пути попадались такие же, как и он, тёмные молчаливые фигуры, глядящие себе под ноги. Интересно, они тоже с чем-то смирились в своей жизни, или всё ещё продолжают бороться в надежде, что смогут что-то изменить? Хотя какая уж тут борьба. Открывать глаза по утрам — это можно считать борьбой, или, наоборот, смирением?
Ив помотал головой в попытках отогнать от себя несвойственные мысли и ускорил шаг. Дома ждала Мила. Они и так почти не разговаривали в последнее время — или, пожалуй, последние несколько лет. Ив постоянно был занят, а когда возвращался домой, больше всего ему хотелось побыть в одиночестве. Сестра сказала правду, что работа на теневого барона сильно изменила его. Или, может, перемены начались куда раньше. В любом случае, как заметил Тощий в их недавнем разговоре, некоторые моменты меняют людей безвозвратно.
Дорога привела в оживленный район, практически центр. Ещё немного — и впереди покажется тот самый "Бар на Перекрестке". Ив бездумно двинулся к нему.
В клубах поднимающегося из-под земли пара над головой пролетел поисковой дрон: круглая штуковина с камерой и системой распознавания лиц. Никто и не взглянул на него. Жители нижнего города, кто в респираторе, кто в простой маске или вообще без всего, стояли группами под тусклыми фонарями, болтали о своей обыденности или просто курили, пустыми глазами таращась в пустоту. На их лицах мелькали отсветы огромного экрана, бесконечно крутящего рекламные предложения.
Ив остановился и поднял голову.
— Сознательный гражданин — образцовый гражданин, — уверенно вещал бодрый женский голос, пока на экране сменяли друг друга изображения порченых детей и нормальных. — Только общими усилиями мы сможем спасти человеческую расу от вырождения! Центры Чистоты — это гуманно, безболезненно и эффективно, а главное бесплатно. Просто оставьте ребенка в специальном отсеке — и мы позаботимся обо всем остальном! Центры Чистоты расположены в каждом…
Ив накинул на голову слетевший капюшон и двинулся дальше. Скоро впереди сквозь дымку показалась неоновая вывеска бара. Мелькающий разноцветный свет из окон падал на потрескавшееся дорожное покрытие, ночных посетителей и простых бродяг.
Внутри играла ритмичная музыка, и десятки голосов пытались ее перекричать. Ив снял респиратор и подошёл к эпоксидной барной стойке, которую подсвечивала изнутри светодиодная лента. Парнишка-бармен мешал длинной ложкой бурую жидкость в стакане и расслабленно покачивал головой в такт музыке. Кивнул новому посетителю и указал на голографическое меню сбоку.
— Простой сублимированный виски.
Бармен с интересом взглянул на Ива, не переставая мешать. У парня был черный ирокез, черный пирсинг на переносице и кольцо в нижней губе. Он ухмыльнулся и протянул:
— Ску-учно. Попробуй лучше что-нибудь необычное.
— Например?
Бармен принялся загибать пальцы:
— Есть самодельный шнапс…
— На картофельных очистках?
— Не, не, на сухом картофельном пюре. — Ив поморщился, и бармен загнул следующий палец: — Есть коньяк, выдержанный в канистрах с дубовыми досками. Есть яблочное вино. Кстати, ничего такое, рекомендую.
— И что, прям на яблоках?
— Ага. Ну, на местных, конечно, от "СинАгроКом". С подсластителем. Чесслово, парень, ничего вкуснее ты здесь, внизу, не найдешь!
Ив устало вздохнул:
— Ладно, давай.
Бармен весело кивнул, вытащил пятилитровку из-под стойки и до краев наполнил стакан, дёргая при этом ногой под музыку.
— Ну, другое дело! — Он шлёпнул стакан перед гостем, и вино слегка пролилось за край. Не глядя бармен быстро смахнул жидкость тряпкой. — Скоро, парень, сублиматы уйдут в прошлое. Вот увидишь, с расширением гидропонных ферм на рынке появится больше натурального.
— Мы внутри стен. Расти здесь некуда, — заметил Ив и пригубил напиток. На вкус он оказался кисло-сладким и после себя оставлял привкус гнили, довольно слабый, так что можно было не обращать на него внимание. Ив поднял взгляд на улыбчивого бармена. — Сублиматы вкуснее.
— Ну-у… требует доработки, да? — Парень хохотнул. — Жизнь слишком коротка, чтобы всякий раз заказывать то, к чему ты привык. Всегда полезно пробовать что-то новое, иначе как тогда поймёшь, что лучше?
Его неправдоподобно лиловые глаза замерли на несколько секунд. Видимо, формировал чек на встроенной системе учёта. Потом он протянул руку с браслетом и сказал:
— Полторы тыщи юни.
Ив поднес к руке бармена свой браслет для оплаты. Парень с ирокезом расслабленно кивнул и вернулся к своим делам, а Ив высмотрел свободное место и рухнул на стул.
Он не имел понятия, зачем вообще пришел сюда. Обычно в подобные места он заходил не в качестве посетителя, а по поручениям Тощего, и обычно ему не слишком-то были рады. Когда он только поступил на службу, другие работники Тощего, его вытащенные с улиц сиротки, звали Ива на компанейские посиделки, но он так и не принял ни одного приглашения. Не хотелось иметь с этими людьми ничего общего. Не хотелось никого узнавать больше необходимого минимума, и уж тем более раскрываться самому. В итоге редкие вылазки в бары он совершал в одиночестве в те моменты, когда необходимо было сменить обстановку.
Коллектор медленно потягивал яблочное вино, когда вдруг на персональном браслете высветился сигнал о поступающем вызове с незнакомого устройства. Ив порылся в карманах в поисках наушника, прицепил его и принял вызов.
— Кто это?
— Слышно, а? Слышно меня? — раздался знакомый громоподобный голос.
Ив поморщился, подхватил стакан и пошел к выходу.
— Шлак? Чего тебе? Сейчас, погоди, выйду где потише. Откуда у тебя браслет?
— Одолжил у одного придурка здесь, на базе. Слушай, тут одно дельце появилось. Обещает быть интересным, и оплата неплохая.
— Какое ещё дельце, здоровяк? Тебя только что отмудохали шестью кулаками! У тебя глаз подбит и сломаны ребра! Если за эти полчаса ты не вылечился каким-то чудом, то о каких делах может идти речь?
Шлак рассмеялся.
— Не парься, ничего со мной не будет. Вылазка только завтра, успею ещё оклематься.
— Да ты больной! Хотя бы неделю отлежался… — Ив устало провел рукой по лицу. — Так что за вылазка?
— Босс собирает людей, чтобы выйти за стену и прикончить ту тварь — ну, помнишь, о которой ещё староверы затирали? — летающую. Пошли, а? Вот веселуха будет! Платят полмиллиона юни.
Ив ненадолго задумался. С одной стороны, деньги никогда не лишние. Неизвестно, как скоро он сможет собрать первую выручку с района, над которым Тощий пожаловал ему шефство. С другой стороны, никто не знал, чего ожидать от твари за стеной. А неизвестность — это всегда риск. Что будет с Милой, если он умрет? Пожалуй, стоит отдать предпочтение проверенным способам заработка.
— Эй, ты ещё там? — загремел в ухе голос Шлака.
— Не надо так орать! Вот же… На дело не пойду и тебе не советую.
— Чего? — разочарованно протянул Шлак. — Ссышь? Испугался какой-то птички-переростка?
— Я не настолько отбитый и отчаянный, чтобы ввязываться во всякую сомнительную хрень, — отрезал Ив. — Все, отключаюсь.
Он вытащил из уха наушник и с тяжелым вздохом спрятал его в карман. Со стаканом в руках уселся на ступени шаткой боковой лестницы.
Всего лишь полчаса назад он оставил товарища в медицинском кабинете базы. Тот был весь в крови, с трещинами в ребрах, слепой на один глаз и без единого живого места на теле. И теперь он снова рвется в бой, как только услышал про тварь. Будто у него какой-то пунктик насчет убийства странных существ. После разговора с Тощим его безумное поведение стало чуть более понятным, но ведь всему должна быть мера. Кажется, он просто не может жить без этого. Постоянно проверяя границы сил, доказывает себе, что он не пустое место. Как далеко его может завести желание обрести признание?
Ив с удивлением обнаружил, что беспокоится за Шлака. Это было совсем лишнее в жизни, в которой и так хватает беспокойств. Ив полагал, что чем меньше людей к себе подпускаешь, чем меньше возникает привязанностей, тем проще. Поэтому, поступая на службу к Тощему, заводить друзей не собирался, ведь может случиться и такое, что когда-нибудь их придётся убить. Каждому известно, какими методами теневой барон расправляется с предателями или с теми, кто стал ему бесполезен. От него уходят либо на пенсию, либо в крематорий.
Вдруг стало не по себе от мысли, что придется работать на Тощего до конца своих дней. Не то чтобы у Ива были какие-то планы на будущее, просто он ни разу всерьез не задумывался о том, какие обязательства накладывает принятие помощи от теневого барона. В тот раз у него не было выбора, потому что никто в здравом уме не выберет умереть в корчах от заражения крови и обречь сестру. Тощий предложил помощь и работу, и Ив согласился не раздумывая.
Нельзя сказать, что до этого жизнь была правильнее. Нет, она с самого начала была паршивой, отвратительной, с привкусом гнили, к которому привыкаешь со временем, и он начинает казаться нормальным. Так что если бы кто спросил, жалеет ли он, что связался с Тощим, он бы ответил, что нет, не жалеет. Что тот момент, когда он валялся в подворотне с только что отрубленной рукой, не в силах даже остановить кровь, потому что второй руки тоже не было, и Тощий склонился над ним и предложил решение всех его проблем — вот этот самый момент был лучшим в жизни Ива.
Он не спеша допил яблочное вино, оставил стакан на ступенях, надел респиратор и побрел к дому.
Огнев рос в высоту, а не вширь, и потому путь из центра к окраинам не занял много времени. Ив скрипнул ржавой незакрывающейся дверью многоэтажки. В подъезде было темно — опять кто-то выкрутил лампу. Воняло мочой и куревом. На потрескавшемся затертом бетоне темнели пятна различного происхождения, какие-то давние, высохшие, какие-то совсем свежие. Ив приложил браслет к панели для вызова лифта — он не открывался всем подряд, а только тем жителям, у которых был к нему доступ, что сводило к минимуму загрязнение кабины и использование не по назначению. Узкий скрипучий лифт быстро преодолел четырнадцать этажей и после недолгой заминки открылся.
В квартире как всегда было темно и тихо. Ив захлопнул дверь и молча разделся в ожидании, что сестра вот-вот окликнет его из своей комнаты. Однако обычного приветствия так и не последовало. Сердце тут же ускорилось от безотчётного беспокойства, а в голове начали возникать один хуже другого различные варианты.
— Мила? — тихо позвал Ив, стоя у закрытой двери. Все же самым вероятным оставался вариант, что сестра просто спит, хотя он не мог припомнить, чтобы она хоть раз спала во время его возвращения.
Когда она не ответила, Ив решил заглянуть в комнату, повинуясь какому-то своему внутреннему порыву. Свет из коридора через приоткрытую дверь упал на кровать. Ив с облегчением выдохнул. Сестра действительно спала. Она лежала на кровати, завернувшись в любимый лоскутный плед. Светлые волосы, перехваченные повязкой, разметались по подушке, вокруг глаз залегли глубокие тени, а впалые щёки казались до странности бледными. Ив постоял немного в дверях, прислушиваясь к её дыханию, однако поселившаяся внутри тревога все не давала покоя. В конце концов он подошёл к сестре и дотронулся рукой до щеки. Нахмурился, вспомнив, что его металлический протез не ощущает тепло, и коснулся щекой ее лба. Холодная.
— Мила! Эй, Мила!
Он принялся трясти сестру за плечи, сначала легонько, потом все сильнее, потому что она не реагировала. Паника подкатила к горлу, стало трудно дышать, трудно думать. Ив откинул одеяло, приложил ухо к груди.
— Ну же, просыпайся, сестрёнка!
Вроде, бьётся. Или это стучит в ушах учащенное сердцебиение?
Ив отстранился от сестры, обвел взглядом комнату. Нет, тут собственными силами не справиться, ведь он понятия не имеет, что делать. Трясущимися руками он приложил к уху наушник, а на браслете набрал команду для вызова медицинской помощи.
— Отделение приема заявок медицинской помощи города Огнева, — откликнулся безэмоциональный голос автоответчика. — Помощь требуется вам или другому гражданину?
— Другому, — ответил Ив и поспешно добавил: — моей сестре.
— Назовите номер полиса медицинской страховки гражданина, которому требуется помощь.
— У нее… э… кажется… — судорожно пытался сообразить Ив.
— Не поняла вас. Пожалуйста, повторите.
— У нее нет страховки.
— В случае отсутствия полиса медицинской страховки, наша организация не несет ответственность за жизнь и здоровье гражданина.
— Что? В каком это смысле, мать вашу? — яростно зарычал Ив. — Просто пришлите аэрокар, я заплачу!
— Всего вам доброго! Берегите себя! — отчеканил равнодушный голос, и связь оборвалась.
Ив вырвал наушник и в сердцах швырнул его об пол. Никогда ещё не приходилось обращаться в официальные медицинские организации Огнева и, похоже, больше не придется. Но не понесет же он сестру на руках через полгорода в кабинет на базе? Конечно, понесет, вот только может быть уже поздно.
Ив рухнул на колени у постели сестры и в новом приступе отчаяния принялся трясти ее за плечи и хлопать по щекам. В глазах защипало, начала подкатывать тошнота.
— Давай же, сестрёнка, — прошептал он в ее тонкую руку, — пожалуйста.
Вдруг Мила дернулась, заморгала. Ив вцепился в ее ладонь и затаил дыхание, с какой-то недоверчивой радостью наблюдая пробуждение сестры.
— Брат? — слабо выдохнула она, и Ив почувствовал, как на сердце сразу полегчало, как потихоньку начало униматься напряжение.
— Все в порядке, — с улыбкой прошептал он, — с тобой все хорошо.
— Что случилось? — Мила села на кровати, тут же зажмурилась и сжала голову руками. — М-м, что ж такое…
Ив обеспокоенно заглянул ей в лицо.
— Голова болит? Ты долго не просыпалась. Я не мог тебя разбудить. И была такая холодная!
— Правда? Ну, я…
Ее глаза вдруг округлились, Мила закрыла рот ладонью, вскочила с кровати, едва не запутавшись в одеяле, и влетела в ванную. Пока ее рвало, Ив взбил подушку, поправил одеяло и опустился на кровать совершенно без сил.
— Все хорошо?
Сестра, пошатываясь от слабости, опустилась рядом с братом. На изможденном лице было смущение и ещё что-то похожее на стыд. Она пробормотала:
— Я просто… я долго не могла уснуть, и ещё эта головная боль… В общем, наверно, проглотила лишних таблеток…
Ив нахмурился, слегка отстранился и строго поглядел на нее.
— Ты что, пыталась покончить с собой?
Вопрос прозвучал скорее как утверждение. Мила опустила голову и тихо сказала:
— Нет, конечно…
Повисло тяжёлое молчание. Наконец, Мила подняла подбородок и твердо добавила:
— Просто случайность. Прости, брат.
— Знаешь, как ты меня напугала? — нахмурился Ив. — А если бы действительно что-то серьезное произошло? Я же без понятия, что делать! Ещё и эта гребаная медпомощь… Надо будет купить тебе страховку.
— Прости. От меня столько проблем.
Ив обнял сестру за плечи и притянул к себе. Прислонился щекой к ее макушке.
— Скоро ты будешь здорова, обещаю. Только не надо… Я не хочу быть один.
Мила только крепче обняла брата и вздохнула.
Несколько минут спустя Ив понял, что вот-вот готов заснуть. День был тяжёлым. Хоть физически он не устал, но чувствовал какое-то опустошение, разбитость.
— Схожу в душ, пока ещё держусь на ногах.
— Сегодня же воду отключили. Помнишь объявление? Плановые ремонтные работы.
— Да вы издеваетесь?! — простонал Ив. — В баклажки хотя бы набрала?
— Ага, успела.
Ив с тяжелым вздохом поднялся, подобрал с пола наушник и закрылся в ванной. С очередным вздохом набрал команду на браслете. Скоро в ухе раздался незнакомый голос.
— Слушаю.
— Шлак там далеко?
— Этот кусок порченого идиота? — В голосе звучало явное пренебрежение. — А на кой он тебе сдался?
— Просто дай ему наушник.
— Слышь, я те не мальчик на побегушках, — недовольно проворчал мужчина. — Пускай свой браслет купит — и болтайте сколько угодно! На, это тебя.
— Ив, ты, что-ли? — прогремел довольный голос Шлака.
— Да, это я. Ты все ещё хочешь на то задание?
— Спрашиваешь! Что, передумал?
— Передумал, — вздохнул Ив. — Скажи боссу, что мы готовы.