Шлак закрыл за собой дверь и остановился у входа, там, где свет тусклой лампы лишь слегка очерчивал его фигуру. Лицо оставалось в тени. Но Ив все равно рад был его видеть. Громила был единственным из работников Тощего, кто приходил не издеваться над ним. Обычно он молчал во время визита, приносил то воду, то тюбик питательной смеси — наверняка из собственных запасов, но с позволения босса. Ив был ему благодарен.
— Слушай, парень, — начал вдруг Шлак. Глубокий низкий голос прокатился по комнате. — Сестра твоя решила-таки сдаться. Недавно ее засекли камеры на северо-западе.
Ив разочарованно опустил голову. Все то время, пока торчал здесь, он надеялся, что Мила найдет в себе силы и станет чуть более самостоятельной. Надеялся, что трудности закалят характер. Но сестра всегда выбирала лёгкий путь. Ив знал это — и не удивился. Куда проще сдаться, чем продолжать борьбу.
— Я хотел напроситься забрать ее, но босс не позволил. Сказал, чтоб я не выходил сегодня и не пугал народ. В городе че-то там празднуют.
— Мэру сто четырнадцать лет, — пустым голосом отозвался Ив.
Шлак щёлкнул зажигалкой, на миг осветившей его лицо. Затянулся. По комнате тут же распространился знакомый запах жженого лишайника, который сейчас показался приятным в сравнении с затхлым воздухом помещения.
— Ага. Кое-кто из наших отпросился бухать. На улицах сегодня шумно.
Ив взглянул на товарища, сдвинув брови. Тот что-то пытался сказать, или просто поболтать пришел?
— То-то я смотрю, меня уже давно током не били.
Шлак помолчал. В полутьме светился красноватым тлеющий кончик самокрутки. Ив машинально следил за ним, а в голове было пусто.
Шли минуты, а громила просто стоял и курил, такой непривычно спокойный и тихий. Даже задумчивый. Интересно, какие мысли крутятся в его порченой башке?
— Такая громкая музыка, — снова заговорил Шлак. — Наверно, если что произойдет, никто и не услышит.
Он расплющил окурок об стену и ушел, а Ив остался гадать в недоумении, что громила имел в виду. Потом понял.
Нужно было немного подождать.
Ив поерзал на стуле, пытаясь хоть немного размять ноющие конечности, избавиться от этого белого шума. Хорошо, хоть протезы не затекли. Покрутил головой до хруста позвонков. Потом откашлялся и крикнул:
— Эй, вы! Есть там кто? Охрана! Я знаю, что вы там!
Через пару минут, когда в ушах уже звенело от собственных криков, а голос начал садиться, в комнату заглянул охранник.
— Че надо? — недовольно проворчал он.
— Хочу отлить.
— Ну начинается, — протянул охранник и наверняка при этом закатил глаза.
— Сам бы попробовал вот так посидеть, — проворчал Ив. — Ну так что? Позови босса, если это слишком сложный вопрос. Спросим разрешения у него.
Мужчина помялся немного, потом хлопнул дверью. Ив было подумал, что тот реально пошел за боссом, но через минуту охранник вернулся в компании товарища. Оба в темной форме, в руках светлячки. Оба донельзя недовольные тем, что их оставили приглядывать за пленником.
Один придвинул к стулу ведро, второй встал на приличном расстоянии и направил на Ива оружие.
— Без глупостей, — предостерёг.
— Да ты издеваешься? — огрызнулся Ив.
Пока второй охранник сверлил его хмурым взглядом, первый зашёл за спину, отстегнул один наручник, освободив левую руку, положил ключ в нагрудный карман. Тут же отошёл на шаг и тоже наставил пушку.
Ив с наслаждением повертел плечом, сделал вид, что разминает пальцы. Потом удивлённо уставился на дверь:
— Босс?
Оба мужчины тут же глянули на дверь. В этот момент Ив потянулся к ближайшему охраннику, схватился за дуло светлячка и резко дёрнул на себя. Тот потерял равновесие от неожиданности, но оружия не выпустил. Выстрелил, но Ив успел отвести дуло в сторону, потом вцепился в форму охранника и одновременно выдвинул клинок. Тот проткнул грудь насквозь. Охранник задергался, заехал Иву локтем под подбородок. Второй не мог выстрелить, чтобы не задеть товарища, поэтому замахнулся светлячком и наотмашь ударил по скуле. В глазах Ива на миг потемнело, он сбросил с клинка первого охранника — тот повалился на пол — и замахнулся, в надежде достать второго. Но тот успел вовремя отскочить и тут же влупил разрядом. Ив задергался и обмяк на пару секунд, потом понемногу стал приходить в себя. Второй охранник уже оттащил раненого на безопасное расстояние.
Ив в бессильной ярости махнул клинком, подавшись вперёд до боли в плече, но те были слишком далеко. Охранник помедлил немного, раздумывая, стоит ли привязать пленника. Его товарищ хрипел и пускал кровавую пену, следом тянулась красная дорожка. Приняв решение, охранник подхватил раненого под руку и поспешил прочь, оставив Ива дёргаться на стуле в безуспешных попытках освободиться.
Как только те двое скрылись за дверью, Ив убрал клинок и разжал вымазанный чужой кровью кулак. На ладони лежал ключ.
Мила и Янош стояли перед бетонным забором с рядами колючей проволоки сверху. Метра три в высоту, не меньше. На площади неподалеку играла музыка, и сотни людей завороженно вертели головами, глядя на пустые стены окружающих высоток. Представление, доступное только для обладателей линз дополненной реальности. Мила позволила себе на секунду отвлечься от дела и позавидовать им: когда-то и она мечтала о таких линзах, но смысла в них нет, если целыми днями сидишь дома.
Десять минут назад двое добровольцев закидали горящими бутылками со спиртом один из баров Тощего. Это лучшее, что они смогли придумать за столь короткое время. Мила надеялась, что теневой барон пошлет хоть часть своих людей на разведку, чтобы на базе их осталось как можно меньше. Несмотря на то, что экзоскелет придал ей немного уверенности, кидаться сломя голову на противника, превосходящего числом раз в десять, она не собиралась. К тому же, у остальных никакой защиты не было.
Янош молча курил, сверля забор глазами, будто пытался проломить его одной силой мысли. Ветер шевелил полы длинного плаща и темные пряди, собранные в аккуратный хвост.
Вокруг собрались двое мужчин и женщина. Они подошли по одному с разных сторон за то время, что Янош и Мила провели на улице. Все в грязно-серых потрепанных плащах, потрескавшихся ботинках. Хмурые, сосредоточенные лица. Они не носили масок — значит, готовы были умереть.
Добровольцы. Те, кто потерял своих близких из-за закона о порченых или от рук людей Тощего. Мила глядела на них и думала: порченых сотнями сгоняют в казармы, а тех, кто хочет это изменить, единицы?
— Наверно, думаешь, чего это нас так мало? — с усмешкой, хриплым голосом заговорила женщина, повернувшись к ней. — Или почему это мы все бедняки? Видела, как ты разглядываешь обувь.
Мила смущённо улыбнулась. Она держала шлем в руке, и союзники могли хорошенько рассмотреть ее.
— Нас мало, — подхватил лысеющий мужчина с седой щетиной, — потому что тех, кто готов встать на защиту родных, убивают сразу. Остаются только трусы.
Он взглянул на Милу, и стали видны красные пятна на белках глаз.
Второй мужчина натужно закашлялся, сплюнул под ноги кровавую мокроту и утерся рукавом. Его пальцы почернели от въевшихся в кожу красителей. Сиплым голосом он заговорил:
— Или остаются те, кто полжизни убил на заводе и пахал очередную смену, пока Чистильщики выбивали двери его квартиры.
— Обыски всегда начинаются с низов, — снова прохрипела женщина, — а до верха дело может и не дойти. Слышали хоть один случай, чтобы забрали сынка какого-нибудь министра? Нет? То-то. Законы про порчей не для них. Дай-ка и мне сигаретку.
Янош протянул ей всю пачку вместе с зажигалкой. Женщина зажала одну между тонкими обветренными губами и передала пачку дальше. Не спеша затянулась, потом снова глянула на Милу.
— Я была чуть старше тебя, когда родила. Тяжёлые роды. Ох, как я намучилась! И представь: первый же долгожданный ребенок оказался порчем. Его забрали почти сразу. Я даже имя ему придумать не успела. — Женщина прищурилась и указала рукой с дымящейся сигаретой на завод впереди. — Я знаю, что его там нет. Мелких усыпляют сразу. Но если у тебя получится хоть кого-то вывести — мне этого хватит, чтобы сдохнуть спокойно.
Мила нервно сглотнула. Осознание, что теперь она ответственна не только за жизнь брата, обрушилось внезапно. Она тихо проговорила, когда смогла справиться с волнением:
— Вы… готовы умереть ради порчей?
— А мы и не жили толком. Посмотри на это, — мужчина с черными пальцами широко махнул рукой. — Город умирает. Медленно гниёт, как мои лёгкие. Какая тут может быть жизнь? — Он скривился и выплюнул: — Фальшивка!
Остальные согласно хмыкнули.
— Ну, а… я ничего такого не хочу сказать, — робко начала Мила, — но почему вы не… то есть, почему именно сейчас?
Женщина горько усмехнулась:
— Что, почему раньше не пытались? Пытались. Протестовали. Не вышло. Да и что толку? Порчам все равно не позволили бы жить нормально. — Она отбросила непотушенный окурок и обернулась к Яношу. — Ну, когда начинаем-то?
Янош нажал кнопку вызова на браслете.
— Ро, как там дела?
— Ничего не понимаю… — отозвалась девушка по коллективной связи — один наушник был у Яноша, другой у Милы. Сама Аврора сидела на лестнице в подъезде ближайшей к базе высотки. — По камерам я не видела, чтобы хоть кто-то выходил. Там вообще будто пусто.
— А что с блокпостом?
— Пока не закончила. Не могу к нему подключиться — хорошая защита.
Мила надела шлем и засунула руку в модуль. После разговора с добровольцами стало как-то не по себе. Страх снова начал подкрадываться к горлу — страх все испортить, подвести этих людей. Для них успешное освобождение порчей равносильно обретению смысла под конец жизни. Слишком большая ответственность.
— Может, я пробью дыру энергетической пушкой? — Стоять и ждать было уже просто невозможно. Она чувствовала: ещё немного, и страх укрепится окончательно.
— Повезет, если батареи хватит на два разряда, — откликнулся Янош. — Надо экономить.
Тогда Мила оглянулась вокруг, подошла к фонарному столбу и с силой толкнула. У основания появилась трещина, и Мила навалилась снова. Столб с громким треском накренился и медленно обрушился на забор. Заискрились оборванные провода, с лязгом лопнула проволока, загрохотал разваливающийся на куски бетон — и сектор забора ввалился внутрь под тяжестью столба, подняв вверх облако пыли. Ногой Мила выбила растрескавшиеся куски по краям и расширила пролом. Махнула рукой остальным и первая шагнула во двор базы.
— Погодите! — закричала Аврора так, что заставила поморщиться от боли в ухе. — Дерьмо! Вот дерьмо!
— Что такое?
— Камеры зациклены! Кто-то понял, что я слежу. Мы не знаем, сколько внутри людей.
Входная дверь впереди с грохотом распахнулась. Охранник без предупреждения открыл огонь. Мила на миг замерла от неожиданности — тут же раздались выстрелы за спиной. Янош. Охранник нырнул внутрь, прекратив стрелять. Все это заняло какую-то секунду, но Мила успела осознать, что обычные пули не отскакивают от экзоскелета, как резиновые, а оставляют в металле вмятины, и что если бы хоть одна попала в бедро или открытую часть руки — все. Это слегка охладило голову. Нужно действовать быстрее, решила она, и, пока охранник снова не открыл огонь, побежала прямо на него.
Янош прекратил стрельбу, и охранник тут же высунулся из проема. Мила заранее нырнула в сторону, уходя от предполагаемой линии огня, в несколько прыжков подскочила к противнику сбоку и врезала модулем по дулу автомата, едва не выбив его из рук, затем попыталась выхватить оружие, но противник ловко отскочил назад. Мила заметила в конце коридора за его спиной ещё нескольких, пока далеко. Она отвлеклась на них всего на миг — тут же почувствовала выстрел в голову. Шлем выдержал, но от силы удара голова откинулась назад, Мила потеряла равновесие. В ушах зазвенело, в глазах заплясали звёзды. Она зажмурилась и свалилась на спину, но перед этим успела заметить, как дернулся охранник из-за угодившей в него пули.
— Оставайтесь пока там! — крикнул Янош добровольцам, которые не успели ещё даже зайти на территорию. Его голос доносился будто через толщу воды. — Вставай, Мастер, нет времени!
Мила кое-как перекатилась на живот и поднялась. Покачиваясь, она встала с одной стороны от прохода, а Янош с оружием в руках с другой. На щитке шлема появилась трещина.
Так ты до брата не доберешься, сказала она себе. Взгляд наткнулся на шатающуюся дверь. Мила схватила ее и с силой дернула. Петли с лязгом погнулись и вылетели из рамы. Мила поудобнее вцепилась в дверь пальцеподобными хватателями модулей — и из проема посыпали солдаты.
Они выходили по двое и тут же сворачивали, один влево, другой вправо. Стреляли сразу. Не мешкая, Мила навалилась дверью, как щитом, и смела с ног сразу двоих. Потом размахнулась и врезала плашмя следующим. Руки вибрировали от града путь, которые противник сыпал в дверь, она почти ничего не видела, но продолжала сшибать с ног всех, кто выбегал во двор, надеясь, что Янош успел отойти подальше.
Вдруг выстрелы стихли. Мила огляделась. Солдаты, оглушенные первым ударом, уже поднимались, но Янош с безопасного расстояния быстро перестрелял почти всех. Один направил на него оружие, и Мила машинально врезала ему дверью сверху вниз. Нижний край двери пришелся на ребра, раздался тошнотворный хруст. Противник дернулся, выпучил глаза. Из глотки полетели хрипы.
Мила тут же отбросила дверь в сторону. Она даже не успела подумать — и теперь человек с раздавленной грудной клеткой валялся у ее ног и давился кровью. Внутри все похолодело и сжалось сердце, когда пришло осознание. Она всё не могла отвести от него взгляд, но Янош окликнул:
— Идём.
И Мила переступила через него.
По серому двору растекалась яркими пятнами кровь. Брызги покрыли и стены у входа на базу, и модули нижних конечностей. Добровольцы снимали с трупов оружие. На лицах улыбки, одобрение. Они говорили что-то — Миле или друг другу, — но девушка слышала только стук собственного сердца.
Или, может, это была музыка.
Ив не имел понятия, что делать дальше. Он знал только, что надо торопиться, и что второго шанса не будет. Шлак сказал, что на базе меньше народу, чем обычно, а значит, может пройти несколько минут, прежде чем сюда нагрянут ещё люди. Нужно использовать это время и подготовиться.
Пришлось извернуться, чтобы отстегнуть второй наручник. Когда правая рука освободилась, дело пошло быстрее. Ив поднялся на ноги и едва не упал. Колени разогнулись с трудом, затекшие мышцы отказывались работать. Он кое-как добрался до стены, опёрся на нее, выглянул в коридор.
По подвалам и правда разносился какой-то посторонний гул, далёкий грохот ритмичных ударов. Но гораздо громче был топот ног приближающихся солдат. Всего трое, но у них было оружие, а у Ива только протезы.
Он в который раз оглядел комнату. Прикрученный к полу стул по центру, единственная лампочка и опрокинутое ведро. Ничего полезного. Хотя…
Ив швырнул ведро к потолку, лампочка разбилась, погасла, и помещение погрузилось в непроглядную темноту. Только полоса тусклого коридорного света пробивалась в приоткрытую дверь.
Люди Тощего были уже совсем близко. Ив на цыпочках подошёл к стене у двери, выдвинул клинки и опустился на корточки. Хрустнуло колено. Ив понадеялся, что за собственным топотом они ничего не услышат, и приготовился.
Первый распахнул дверь, и все тут же остановились. Света из коридора хватило только чтобы слегка обозначить очертания стула.
— Где свет?
Первый медленно ступил в комнату. Он смотрел в центр, силясь разглядеть сидящего на стуле человека.
Вот же самоуверенные придурки.
— Да кто его знает.
— Не ссы, заходи. Не мог же он…
Ив резко чиркнул клинком по коленям последнего зашедшего. Перерезанные сухожилия лопнули, колени подогнулись, тот заорал и машинально выстрелил вверх. Вспышка на миг осветила комнату. Ив стремительно вогнал раненому клинок в спину и вскочил на ноги. Остальные двое начали разворачиваться — Ив сделал выпад, резко развел руки в стороны и обоими клинками одновременно вспорол противникам животы. Один из них стоял чуть дальше, и лезвие нанесло лишь неглубокую рану. Он выстрелил. Разряд светлячка угодил в грудь. Ив затрясся и опустился на колени. Солдат с распоротым брюхом пошатнулся и повалился следом. Второй разряд пришелся раненому в спину. Ив перехватил светлячок случайно спасшего его солдата и выстрелил над его плечом. Последний противник задергался, на миг потерял концентрацию — и Ив живо ударил его в грудь. Клинок вышел из спины, противник застонал. Ив сбросил его на пол и привалился спиной к стене в попытках отдышаться.
Болели мышцы во всем теле, уже отвыкшие от нагрузок. Саднили многочисленные ожоги от электрического стека. Часть из них — на груди и животе — прикрывала заляпанная кровью майка. Красные пятна покрывали и кожу на плечах. Новые шрамы на щеках покрылись корками.
Да уж, подумал Ив, ну и неделька. Успел подраться со всеми, с кем только можно: староверы, Чистильщики, бывшие коллеги и даже неведомая тварь. Может ли жизнь обернуться ещё более странно?
Отдыхать времени не было. Ив выглянул в коридор: никого. Что делать теперь? Необходимо узнать, где Мила, и свалить отсюда, пока не подоспел кто-то ещё.