Много раз луна поднималась на небе. Много раз весна появлялась в горах.
Дни в монастыре были похожи один на другой, как братья-близнецы. Так прошло еще пять лет.
Донг и Киу стали одними из лучших воинов. Они сдали все экзамены и готовы были к выполнению любых поручений для защиты Поднебесной и ее императора Цзяцина.
Времена выдались не из лучших, впрочем, когда они были легкими.
Как-то в один из осенних дней, когда днем солнце еще щедро раздает тепло, но по утрам туман всё чаще окутывает горы, Донга и Киу вызвал к себе Шифу.
Он сидел на низком стульчике за потертым коричневым столом, где лежали бумаги и карта, как успел заметить Донг. Возле расположились еще двое старейшин монастыря «Черный лотос».
Шифу начал издалека, время от времени посматривая то на старейшин, которые иногда кивали в знак согласия, то на молодых монахов-воинов, которые стояли и почтительно слушали его.
— Вы прошли долгий и трудный путь обучения. Не все выдерживают его. И вот пришла пора доказать, что все ваши усилия были не напрасны. Наш многоуважаемый, многочтимый император Поднебесной Цзяцин призывает нас послужить великому делу — защите нашего государства. Вам оказана большая честь, монахи «Черного лотоса». И надеюсь, что вы успешно справитесь со всеми трудностями, которые появятся у вас на пути, и выполните всё, что вам предначертано. — После этих слов Шифу сделал паузу и торжественно оглядел новобранцев. — Итак, вам предстоит борьба на Южно-Китайском море с вокоу — японскими пиратами. — Донг и Киу незаметно переглянулись. — Вы пойдете туда небольшими группами — по двое-трое. Там встретитесь и будете действовать в зависимости от обстоятельств. Старшим назначается Донг. Он за всё отвечает.
— А сколько нас будет всего? И должны ли мы действовать сообща? — нетерпеливо воскликнул Донг.
Шифу укоризненно посмотрел на него, но ничего не сказал, а встал и, расхаживая по келье, продолжил:
— Большая часть наших монахов вольются в армию императора и будут сражаться во флоте Его Величества. Ваша группа будет действовать самостоятельно. Сколько взять себе помощников, решайте сами. Вы должны защищать и обучать население деревень и поселков, где чаще всего появляются вокоу. В любом случае мы надеемся, что вы достойно поведете себя и задание будет выполнено.
Шифу повернулся к стоящим монахам спиной — это означало конец разговора. Донг и Киу, возбужденные предстоящим военным походом, буквально выбежали из кельи.
— Что ты знаешь о вокоу? — тут же спросил Киу друга.
— Всё, что надо, — небрежно ответил Донг, думая о своем.
И Киу немного обиделся, но вида не подал, а Донг, любящий читать книги, читал и про японских пиратов и кое-что действительно знал о них.
— Вокоу — сборище бродяг, в основном обедневшие японские рыбаки. Но в их отрядах есть и корейцы, и вьетнамцы, и китайцы — в общем, все «веселые люди», — пояснил он. — Однако не стоит их недооценивать.
— Ты уже что-то придумал? — спросил Киу.
— Не знаю. В дороге обязательно придумаю. А вот брать ли нам еще кого-то в отряд? Или сами справимся? — в свою очередь спросил Донг.
— Ты — командир, тебе виднее, — отозвался Киу. Он-то был выше на голову и сильнее Донга, а командиром назначили не его.
— Киу, давай договоримся: я — за тебя, ты — за меня. Если со мной что-нибудь случится, ты будешь командовать, но напрасно не геройствуй, иногда лучше отступить, а потом победить. Думаю, мы возьмем в свою команду еще троих — Хэя, Хи и Хенга.
— Согласен. Легко запомнить! — засмеялся Киу.
Трех Ха, как прозвали троицу друзья, отправили пораньше, а сами шли вдвоем. Им предстояло преодолеть почти триста ли. Но разве это расстояние для молодых, полных сил юношей.
Вышли рано утром, завтракали уже в пути, в обед отдыхали по часа два и снова шли до ночи. Спали где придется. Старались не привлекать внимания. Одеты были в простую крестьянскую одежду — штаны и рубахи. На голове бамбуковые треугольные шляпы, на плечах сумки, в руках посохи. Хотя кто-то бы мог подумать, зачем молодым крестьянам посохи. Однако первые два дня пути прошли без происшествий.
На третий монахи обошли небольшую деревню по полям и двинулись к речушке. Они решили наловить рыбы, поужинать, а потом идти дальше. По пути им встречались только крестьяне, работавшие на рисовых полях.
Казалось, никто не обращал на них внимания. Однако друзья ошибались. Их приметили: юноши — сильные работники, дорогой товар на рынке рабов. Стоят в два раза дороже, а то и больше, чем женщины.
Трое надсмотрщиков богатого землевладельца увидели их в харчевне, сговорились поймать и отвезти на рынок. Парни вроде нездешние, никто не хватится. Надсмотрщики выследили их.
Киу, наевшись, растянулся на песке и прикрыл глаза. Донг еще пил чай, посматривая на быстро бегущую воду. Вода всегда напоминала ему о доме, о семье. Где теперь его родные? Живы ли? Хорошо, что он умеет управлять джонкой и немного знает море. Ведь предстоит битва с пиратами.
Киу заснул, а Донг, погрузившись в воспоминания и размышления, не заметил надвигающуюся опасность. К ним скрытно, прячась за валунами, приближались трое мужчин.
Всё произошло так быстро, что друзья не успели опомниться. Их накрыли прочной рыбацкой сетью. И чем сильнее они сопротивлялись, тем больше запутывались в ней.
— Худые, а сильные.
— Нам должны хорошо заплатить.
— А может, продать их сразу хозяину.
— Рискованно. Отвезем на рынок. Там продадим по-быстрому скупщикам. И дело с концом.
Донг был в бешенстве, и прежде всего на себя: он — главный, как он мог так глупо попасться. Как теперь выбираться? Они потеряют время. Как он мог не услышать шаги нападавших, не почувствовать их запах? Вода приглушила звуки, ветер отнес запах в другую сторону. Киу тоже злился, но не на Донга. Он всё пытался порвать сеть, но только напрасно тратил силы.
Их, не освобождая от сети, бросили на телегу, накрыли широкой циновкой и повезли.
Донг сообразил, что повезли их на рынок рабов, а ближайший находится в одном из портов Южно-Китайского моря, там, куда им и надо было добраться. Что ж, хотя бы в этом повезло.
Донг потихоньку рассказал об этом Киу, пытаясь его взбодрить. Но их не кормили и даже не давали воды. Киу, высокий и не такой стройный, как Донг, сильно страдал и просил напоить их.
Им дали напиться только на рынке рабов.
Перекупщик, цокая языком, рассматривал товар недолго. И по деньгам сошлись быстро. Двое помощников торговца увели купленных на трехмачтовую джонку, разукрашенную облаками и драконами, и, надев им на головы кангу — колодки и завязав крепко руки, бросили в трюм.
Оттуда пахнуло немытыми телами и безнадежностью.
Донг огляделся, высматривая, в какой угол им приткнуться, — почти всё было занято. Вокруг лежали, сидели, молчали, тихо переговаривались растерянные, испуганные и ни на что уже не надеявшиеся люди. Хотя среди царившей здесь безнадежности Донг почувствовал и энергию злобы.
Новеньких приняли равнодушно, лишь на миг блеснуло в глазах любопытство — кого еще спустили к ним в трюм, его сменило вялое недовольство — и так дышать нечем.
Киу опередил Донга: он быстро метнулся свободному месту у грязной стены. Они сели, стараясь не задевать друг друга.
— Ну, главный, что делать будем? — без злорадства, но всё же с подколом спросил Киу.
Донг пропустил шпильку в свою сторону и спокойно ответил:
— Выбираться.
Киу хмыкнул и уточнил «для непонятливых»:
— Как?
— Ночью, когда все уснут, попробуем освободиться от веревок…
— А канга⁈ — перебил Киу.
— Не ори! — начал закипать Донг. — И от канги. Ты же у нас самый сильный, — все-таки не удержался от ответной колкости Донг.
И тут же они замолчали, повернув головы на звук открывающейся крышки трюма.
На деревянный грязный пол, оступившись на лестнице, упала, ойкнув, девушка. Обычно женщин с детьми и мужчин везли в разных трюмах, но джонка в этот раз перевозила много товаров, лишнего места не было.
Девушка была одета в застиранный грязный халат. Однако это не мешало увидеть благородное происхождение пленницы. Светлая кожа, плавные движения. Прямая спина, а в глазах растерянность — как, она, и тут? Как с ней такое произошло?
Юноши сочувственно рассматривали девушку. Она им понравилась. Но и не только им.
— О, какая красотка! — раздалось из дальнего угла, такого темного, что было не разглядеть говорившего.
— Так пригласи ее к себе, Вертлявый! — подхватил кто-то, сидевший в том же углу.
Оба начали смеяться. Но их никто не поддержал. В рабы попадали не только обедневшие крестьяне и рыбаки, но и бродяги всех мастей, и разорившиеся чиновники, и купцы. Эти двое были явно из мира «веселых людей».
К девушке подошла женщина преклонного возраста в цветастом платке и повела ее к своему месту.
И снова все «замерли в своем горе» — что будет с ними дальше? Куда их привезут? Кто их купит?
К вечеру в трюм скинули воду и немного еды, если это можно было назвать едой, — засохшие лепешки. Но и за них дрались.
Донгу и Киу не досталось ничего — одной рукой в ладоши не хлопают.
Только к ночи, когда джонка, сопротивляясь волнам, отчалила от берега, к ним пробралась та женщина, что увела привлекательную девушку, и покормила остатками лепешки.
Ближе к рассвету Донг легонько толкнул кангой Киу. Тот сразу встрепенулся.
— Давай, Киу, поворачивайся, пока мы тут совсем не ослабели, — прошептал Донг.
Киу подставил руки, и Донг, прилагая немалые усилия, стал развязывать ему руки. Веревка поддавалась плохо. Но всё же упорство Донга было вознаграждено.
— Только резко не выпрямляй руки, Киу. И вообще будем делать вид, что руки у нас связаны.
Киу кивнул и стал развязывать руки Донга. У него получилось быстрее.
— А как будем ломать кангу? — спросил Киу.
— Сломаем замок и оставим его, чтобы потом было легко снять.
Так прошли утро и день.
А вечером в трюм начали спускаться два пьяненьких матроса.
Тот, что был постарше, с приплюснутым носом, увещевал пьяного и потому более смелого товарища:
— Да подожди ты, Фухуа! Если узнает капитан, нам не поздоровится!
— Не мешай, если сам не хочешь! Я заплатил.
— Да чтоб тебя покарал Бог лодок! Накличешь беду! — Старший пытался удержать собутыльника, но безуспешно.
— Смотри-ка, — причмокнул тот, кого назвали Фухуа. — А ну отойди, старуха! — Он отбросил старуху в сторону и схватил ту самую девушку, которую последней кинули в трюм и которая привлекла своей внешностью внимание Донга и Киу.
Донг стал быстро прокручивал в голове всевозможные варианты развития событий. Если они сейчас нападут на матросов, то что делать потом — выйти из трюма и попытаться захватить корабль? Очень рискованная затея с неизвестным концом. А у них совсем другая цель — пираты.
Они с Киу хотели бежать, когда их высадят на землю. В море далеко не убежишь, да и как вдвоем управлять трехмачтовой джонкой. А еще здесь много «веселых людей», которые наверняка захотят командовать — и тогда и девушку не спасут, и самим придется нелегко.
Дэй говорил, что далеко не всегда надо вмешиваться в ход событий. Они сами найдут тех, кто им нужен. Но внутренний голос шептал — помоги этой девушке.
А девушка уже закричала, моля о помощи.
Киу, обремененный не рассуждениями, а порывами, вскочил первым, за ним бросился Донг, на ходу сбрасывая веревки и кангу.
Киу без усилий, одним ударом, свалил того, кто схватил девушку. Второй от неожиданности начал пятиться, потом вытащил нож и тут же получил удар ногой в голову от Донга.
Донг понимал, что всё получилось слишком шумно, под крики остальных пленников и что ничего другого не остается, как немедленно убрать часового, охраняющего трюм.
Он кошкой метнулся к крышке люка и постучал, чтобы открыли. Часовой с сальной улыбочкой и словами «Что так быстро?» приоткрыл крышку и тут же был сбит ею. Он растянулся на палубе, однако быстро опомнился и уже собрался закричать, но Донг, выпрыгнув из трюма, подскочил к нему и одним коротким ударом в шею заставил молчать. Потом пригнулся и огляделся — вроде всё было спокойно. Из трюма показалась голова Киу — он спешил на помощь.
— Киу, — прошептал Донг. — Освобождай пленников. Нам придется захватить джонку. Женщины и дети пусть, пока всё не закончится, посидят в трюме.
Киу скрылся в трюме.
Не прошло и пяти минут, как из трюма стали выходить оживленные, возбужденные свободой и предстоящей дракой пленники.
— Часть идет на нос с Киу, другие со мной к каюте капитана! — командовал Донг, ощущая себя как никогда сильным. — Не убивать. За борт не бросать. Вязать — и в трюм.
Они не встретили серьезного сопротивления — удивленные, не ожидавшие нападения моряки, те, что несли ночную вахту, сдавались почти без боя. Остальные моряки спали в каютах. Застигнутые врасплох, они безропотно подставляли руки для того, чтобы их связали. Оказавшие сопротивление лежали с ушибами и ранами. Их тоже вязали и волочили к трюму.
Донг с бывшими пленниками без особого труда расчистили дорогу к каюте капитана и проникли внутрь.
И только здесь слуга капитана смог оказать достойное сопротивление. Сухопарый, в серых гетрах, просторной рубахе и коротких штанах, он сразу встал в знакомую Донгу стойку и раскидывал всех, кто хоть на шаг приближался к нему.
Донг приказал всем выйти из каюты.
Противники внимательно наблюдали друг за другом. Потом, кружась, стали проверять защиту и боевые навыки. Донг понял, что соперник ему достался не слабый. Но он, Донг, не может проиграть. На кону его жизнь, управление джонкой, да и поставленные перед ним задачи никуда не делись.
Быть может, этот сухопарый монах — в том, что это монах-воин, Донг уже не сомневался — тоже из «Черного лотоса», только из другого монастыря.
При очередной серии ударов со стороны противника Донг увидел на запястье руки татуировку. Белый лотос. Так вот в чем дело! Но почему он нанялся слугой? Сбежал? У него своё задание?
Донг пошел в атаку — маленький рост имел своё преимущество именно в ограниченном пространстве. Каюта капитана и была небольшой. А его высокому противнику неудобно было наносить удары длинными ногами и делать прыжки. Донг воспользовался этим, применив серию приемов в стиле Тигра и закончив эффектной подсечкой. Ему совсем не хотелось покалечить, а тем более убить противника. Донгу было любопытно узнать, кто его соперник и что он здесь делает. Но сухопарый не давал передышки. Тут же вставал и кидался на Донга.
Рассвело. Туман рассеялся. И первые лучи солнца осветили каюту капитана. Вернее то, что от нее осталось. Всё было разбито или валялось на полу.
Донг быстро сообразил, как воспользоваться солнцем, — он встал так, чтобы его лучи ослепили соперника. И действительно, сухопарый на несколько мгновений закрыл глаза, и этого бы хватило Донгу, чтобы нанести смертельный удар. Но он этого не сделал, а соперник не понял — почему его пожалели и теперь уже не так яростно нападал. Но всё равно это было рискованно и опрометчиво со стороны Донга.
Неизвестно, чем бы закончился бой, но дерущиеся услышали крики с палубы:
— Вокоу! Японские пираты!
Теперь нужно объединяться — или смерть, или снова рабство.
И Донг остановил поединок.
— Если мы хотим выжить, нужно действовать сообща. Я из монастыря «Черный лотос». Ты — из белого. Обсудим всё потом.
Его противник молча кивнул. Донг повернулся спиной и первым побежал к двери. Это тоже был риск, но он оправдал себя. Никто не ударил его в спину. Но монахи-воины «Белого лотоса» всегда сражаются лицом к лицу.
То, что увидели выбежавшие из каюты капитана недавние соперники, совсем не обрадовало. К их джонке стремительно приближались две лодки, полные алчущих крови и добычи пиратов. Загорелые голые торсы рядовых вокоу, казалось, сверкали на солнце, как сверкали и абордажные цепи с крюками, мечи и ножи в их руках. Как сверкала амуниция на теле офицеров. Все они были без обуви, с оголенными ногами, так легче действовать в воде. На головах у офицеров для устрашения противника красовались шлемы с рогами. У остальных белели узкие повязки. Уже были слышны грозные крики, ругань и команды офицеров.
Донг приказал освободить матросов и капитана, чтобы они защищали носовую часть джонки. Как раз туда начали карабкаться и запрыгивать пираты из первой лодки. Сам Донг с Киу, «веселыми людьми» и всеми, кто мог сопротивляться, бросились на корму. Самый шустрый пират, размахивая катаной в правой руке и ножом в левой, бросился на Киу. Следом за ним на джонку по веревкам залезли еще три пирата и готовились спрыгнуть на палубу остальные.
Началась резня.
Пираты дрались отчаянно, не жалея себя. Это была их добыча, их воля — их жизнь. Защищающимся приходилось тяжело.
Киу не без труда уложил самого первого, при этом тот легко ранил монаха в руку. Донг дрался сразу с двумя. Но справился: один пират отлетел, получив удар ногой в голову, а другой присел после удара в живот. Донг еще не успел оглядеться после схватки, как сам получил удар в спину. Хорошо, что несмертельный.
Вокоу, разозленные ожесточенным сопротивлением, упорно лезли вперед. Кругом слышались крики, команды, стоны раненых и хрипы умирающих. На палубе стало скользко от крови.
Вокоу медленно, но теснили своих противников. Вот уже на носу раздался победный рык пиратов. Надо было что-то предпринимать, чтобы спастись.
Донг бросился к трюму — он хотел выпустить женщин и детей, и прежде всего ту девушку, которую они спасли от пьяных матросов. Потом пробираться к пиратской джонке, пока еще идет драка. Донг тащил испуганную девушку и кричал Киу и остальным оставшимся в живых прыгать в воду и плыть к пиратской джонке, что стояла возле носа.
Обороняющиеся стали прыгать за борт. За ними попрыгали и пираты. Началась драка в воде. И она, конечно, не могла быть продолжительной.
Киу нырнул и проплыл под водой, чтобы его не заметили. Он благополучно добрался до пиратской джонки и залез на нее с той стороны, где его никто не ждал. Эффект неожиданности сработал: один из вокоу остался лежать на палубе со свернутой шеей, двое других полетели в воду. Четвертый попытался оказать сопротивление, но после точного удара ниже живота тоже полетел за борт.
В это время Донг, как мог, прилагая неимоверные усилия, плыл, отбиваясь от нападавших, и тянул за собой девушку. Она мало что соображала, просто цеплялась за Донга и старалась не отстать.
Но удача отвернулась от них.
Один из пиратов ударил девушку, и та стала захлебываться, а потом тонуть. Донг, чертыхаясь, схватил противника за горло железными, натренированными пальцами — он в совершенстве владел приемом «когти тигра». Пират даже не ойкнул.
Донг огляделся и, не увидев девушку, нырнул. Вода была мутной от крови, но Донг опустился глубже и успел схватить тонущую за волосы. Они выплыли у пиратской джонки, куда Киу помог им перебраться. Там уже находились несколько матросов и бывших пленников. Ждать больше было нельзя. Вторая пиратская лодка поплыла к ним.
Донг приказал поднять паруса. И так как их джонка оказалась легче, а паруса сразу поймали ветер, они стали быстро удаляться от противника. И вскоре пираты прекратили погоню.
Донг оглядел спасшихся людей. Их было восемь — капитан погиб на корабле, а куда делся его слуга, никто не видел. Двое из «веселых людей» — Вертлявый и его сосед по трюму — Темный, четверо матросов, спасенная Донгом девушка, которая, замявшись, назвала себя Ксу, и мальчишка четырнадцати лет — Юн.
Не особо мощная и надежная команда, но все-таки было на кого опереться. Назначили дежурных по вахте и кухне. Вечером, после ужина, который приготовили Ксу и Юн — его тут же все стали звать поваренком, всех, кроме дозорных, сморило. Слишком долгим и тяжелым был прошедший день. А перед этим Донг и Киу смогли определить, где они находятся, и направили джонку к берегу.
Звездная ночь была тихой, ясной — беды наконец-то отступили от уставших людей.