Машка очнулась на своей кровати, завёрнутой в одеяло. Она брезгливо стряхнула с себя прилипшую ткань. Пододеяльник насквозь был пропитан потом.
Девушка медленно поднялась на локтях. Голова мгновенно закружилась, заставляя остаться на месте.
Дверь в комнату еле скрипнула и всё же заставила вздрогнуть, принимая боевую позицию, пусть и довольно вялую. Слабые ручки, слегка подрагивая, были выставлены вперёд, как бы предупреждая.
— Мань? — из — за угла показался брюнетистый юноша. Он медленно выглянул, осматривая комнату и заметив, что девушка проснулась, не решался зайти — Ты как?
— Кто там? — хрипло спросила хозяйка — Кто ты?
— Саня. Ну, Санёк. — растерялся парень — Мы с Колькой и Ваней у тебя ещё жить напросились. Эд, отношения, квест Дракона, всё такое… Помнишь?
Голову пробила волна сильной боли. Она тут же скрючилась и застонала.
Всё сразу прояснилось. Эд, Колька, Ваня, Сашка. Всё вспомнила. Вспомнила приступы Эда, вспомнила Борислава, вспомнила пацана из переулка. Образы мелькали вспышками, вызывая острые «уколы» в затылке.
Вспомнила.
— Эд! Где Эд?! — она начала растеряно озираться по сторонам — Эд! Эдуард!
— Мань, Мань… — Санёк начал медленно приближаться — Здесь его нет. Он…
— Он умер?! — девушка вскинула сонные глаза на знакомого. Тот удивлённо распахнул свои.
— Что ты! Нет! У него ремиссия!
Машка остолбенела. В голове не складывалась картинка.
«Ремиссия у мертвеца, который не мёртв.»
— Я не… — она попыталась подняться с кровати, но тело непослушно обмякло и опало обратно.
— Ты это, — брюнет мигом подскочил и встал перед ведьмой — Не того самого мне. Без этих штучек давай, да?
— Что ты имеешь ввиду? Я ни черта не понимаю.
Девушка снова сделала попытку подняться. Парень, на сей раз, подал руку и подтянул подругу к себе.
— Мне надо в ванную, тут воняет потом и…
— И блевотиной, да. Извини. — рука «сиделки» аккуратно скользнула на талию, надёжнее придерживая Машу — Меня вырвало, когда увидел, как Эд растворяется на полу.
Они медленно выдвинулись в сторону ванной комнаты:
— Так, всё получилось? Ты смог его увидеть? — серые глаза с надеждой вглядывались в голубые.
— Типа того… Только я так и не понял, что это было. — парень подвёл знакомую к двери с изображением лесной нимфы. Картинка весело подмигивала всем присутствующим — Ты это. Как его…
— Теперь я поняла, почему лидер у вас Ваня. — съязвила Машка.
Саня усмехнулся:
— Ну, типа того. Да… Да ты не подумай, я просто растерялся и всё.
— Ну, не суть. Ты говорил, что у Эда ремиссия. Расскажи мне. — женские ручки непроизвольно сжали ткань футболки парня — Он в порядке?
— Ты иди, помойся сначала. Вопросы потом. А я чайник поставлю. — Алекс аккуратно открыл дверь и щёлкнул выключателем. Ванная наполнилась светом.
Девушка не сводила взгляд с знакомого:
— Он в порядке? — повторила она.
— Он жив. — тихо подтвердил Сашка — И, кажется, скоро очнётся.
***
Блуждая по тёмному пространству, я совсем отчаялся. Вот уже третий день, (по моим подсчётам) стараюсь докричаться до кого бы то ни было. После того, как Машка провернула фокус с воскрешением, моё существо куда — то отрикошетило и теперь плутает непонятно где. Подозреваю, что это лимб или типа того.
— Кто — нибудь! — орал я — Ну, хоть, кто — нибудь!
Отчаялся ли я? Что вы, конечно, нет!
Свернувшись калачиком, не знамо сколько ревел в пустоте.
Это просто чёртов кошмар! Что же я такого сделал в прошлой жизни, что так отплачиваю сейчас, твою мать?!
Открыв глаза, вдруг замечаю свет неподалёку.
Он вдруг начал нарастать, и я инерционно прикрыл глаза рукой.
— Кто там?! — в ответ тишина.
Чуть погодя, в уши начал проникать какой — то писк. Он напоминал больничный, словно кто — то был подключен к ИВЛ. Ну, или по крайней мере, в моём воображении рисовалась именно такая картина.
— Там хоть кто — нибудь есть?! — не разжимая глаз, выкрикивал я — Эдуард! Эдуард Живчин! — зачем представился, и сам не понял — Я тут застрял! Помогите мне! Машка! Машка, ты там?!
Издалека, как бы по ту сторону света, послышался знакомый женский голос. Такой тёплый и привычный, что, услышав его, мне захотелось рыдать.
Срываюсь, бегу, что есть мочи.
— Мама! — кричу из последних сил— Мама, мама! Мама, я тут!
Почти приблизившись к свету, меня, словно по колдовству, отталкивало назад. Я всё никак не мог проскочить сквозь…
— Стена! — в голове нарисовался образ, как мне не удавалось выбраться из парка. В тот раз Машка установила эту магическую или какую там, стену, а сейчас что?!
Я аккуратно присел на корточки. Опустив глаза вниз, ко мне пришло осознание. Ни черта не видно. Хоть свет и яркий, тьма словно поглощает его отовсюду. Следом всплыла ассоциация с той тканью, которую разработали учёные. Мол, цвет настолько чёрный, что при солнце, вы будете, как уж на сковородке. Или как там было? Да чёрт его знает, это вообще Колька читал!
Что делать — то?
Начинаю ощупывать местность. Прошло совсем немного времени, прежде, чем я отыскал какую — то верёвку. Хотя тактильно она больше напоминала леску или прочную нить.
Взявшись за середину, (или конец?) слегка вздёргиваю. Нить натянулась, что позволило увидеть, как она берёт начало по ту сторону.
Крепче уцепившись за находку, срываюсь с места.
Наконец, пространство мне поддавалось. Я мог бежать и приближался. И вот! Я тут! Прямо перед светом.
Глаза больно слепило, но я всё равно старался рассмотреть хоть что — нибудь.
— Это конец. — резюмировал я — Теперь точно. Вот и моё время пришло. Ну, что там говорят… — Да, Эдик, ты нынче многословен — Пока, Тёмушка (Я так темноту успел назвать) и удачи тебе. И мне удачи.
Шаг.
Меня слегка обжигает, но секунды спустя, чувствую тепло по всему телу. Улыбаюсь.
Ещё секунду спустя, тело начинает сильно жечь. Не понял.
Распахнув глаза, первое, что вижу, больничную лампу, неприветливо надо мной нависшую.
— Эдик! — я узнал голос. Это Маринка! Маринка, сестрёнка! Пытаюсь подняться, но быстро смекаю, что не могу. Тело «прибито» к больничной койке. Я, похоже, в гипсе. Шея не поворачивается.
Следом подбежала мама. Слеза выскользнула из моего глаза быстро и сильно обожгла всё лицо. Так, словно по месту, где прошлись крапивой, теперь бьют и чешут одновременно.
— Сынок! — раздалось в палате — Сыночек!
За ней и отец. Грозный взгляд молниеносно сменился на растерянный, он аккуратно навис надо мной:
— Слышишь нас? Моргни, если да.
Я подчинился.
По палате прошёлся ликующий крик.
Следом забежал Вано и Колька:
— Эд! Мать твою, Эдуард Артемьевич, сукин сын! — Блондин быстро спохватился, когда отец на него бросил свой привычный строгий взгляд — То есть, ну… Да не важно! Эдик! Живой!
Я перевёл взгляд на рыжего. Тот, хлюпая носом, наконец подошёл к истерике.
«Ничего нового.» — пронеслось в голове. Я хотел было улыбнуться, но лицо не слушалось.
— Он всё понимает и слышит! Понимает и слышит! — кричала мама — Мой сын! Жив!
В палату забежал мужик в белом халате. Он быстро подошёл ко мне, и начал светить перед глазами своим фонариком.
— Удивительно! Да он в рубашке родился! — воскликнул док, и пожал руку отцу. Мужик, то и дело посматривал на экран аппарата, издававшего противный писк, и что — то быстро писал в своём блокноте — Поздравляю! У вашего сына абсолютно нормальные и стабильные показатели! У него ремиссия, критический этап пройден! Поздравляю!
Я не мог поверить своим ушам, слёзы катились по щекам. Хотелось орать. И плакать. Плакать больше.
— Братик! Братик! — кричала Маринка — Ну, что ты!
Колька, обратив внимание на мои мокрые зенки, разрыдался пуще прежнего и припал к постели.
— Я скучал! — орал он.
«И я, Колян, и я.»
— Братик! — Маринка тоже поддалась местному мейнстриму и поддержала рыжего в эмоциональном плане.
Следом мать, чуть погодя, отец, прижимающий супругу к груди, а потом и Вано, державшийся до последнего.
Единственный, кого не хватало сейчас — Саня. Саня… И, как будто, кто — то ещё.
— Набери Сашке, пусть Машке передаст! — скомандовал Ванька. Рыжий быстро ретировался в коридор.
«Машка… Машка…» — я перебирал знакомые и совершенно далёкие буквы одновременно — «Машка…»
***
Брюнет аккуратно размешивал чай.
Он медленно пододвинул кружку хозяйке квартиры, сидящей в большом бежевом тюрбане из полотенца. Та робко отхлебнула напиток.
— Так, и кто ты такая? — наконец решился Александр — Демон, охотник за привидениями или просто ведьма?
Девушка улыбнулась и опустила глаза.
— Я удивлена, что ты не сказал, «просто сумасшедшая». — скромно подметила она.
— Это было в планах, но я решил не испытывать судьбу. — честно признался собеседник.
— Я, скорее, проводник.
Парень усмехнулся.
— Типа, электрический? Ну, ладно, а если серьёзно, зачем врёшь? — спокойно спросил он. Интонация напоминала доктора, что пытается не спровоцировать очередной приступ сумасшедшего.
Девушка напряглась.
— В смысле?
— Ну, врёшь. Зачем? — повторил знакомый.
— Я не…
Парень вытащил из кармана толстовки телефон и быстро его разблокировав, включил видео.
На экране показалась бьющаяся в истерике Машка, цепляющая одеяло то зубами, то руками. Тело извивалось в страшном припадке ещё минуты три, заставляя наблюдающую за собой, краснеть.
— Просто лихорадка — попыталась объяснить она. Парень замотал головой, прерывая оправдания. Ведьмочка робко продолжила смотреть.
Кадр начал приближаться к героине сцены. Нависнув прямо над ней, остановился.
Изображение дрожало, наверняка, как и руки снимавшего в тот момент.
— Твою мать… — шептал голос на видео.
На кровати, девица, что была только что розововолосой, начала в секунду превращаться в седовласую. Цвет по волосам сползал сам собой. Теперь, на взъерошенном одеяле, обессиленно и громко выдыхая, лежала седоволосая, в то же время юная, инопланетянка.
— Твою мать… — продублировала Машка.