Девушка, постоянно спотыкаясь о ветки, неустанно пробиралась сквозь кусты.
Когда её с Эдиком высадили в нужном месте, она, совершенно забыв, что у неё есть сменная одежда, выпорхнула из машины в лес и была такова.
— Как долго ты продержишься на шпильках? — рассматривая женский образ, спросил Эд.
Его напрягла ситуация в машине, и вместе с тем, он узнал куда более важную информацию, чем отношения Машки и Сани. Когда они успели вообще? Издевательство какое — то, честное слово.
— Я продержусь достаточно. — в очередной раз цепляясь за камень, злостно ответила Мария. Поверх платье всё ещё был пиджак, так что, холод начинал пробирать только сейчас, на тридцатую минуту путешествия.
— Я спросил, как долго, не потому что беспокоюсь. А потому, что хочу узнать, куда и зачем мы идём. Беспокоиться за тебя есть кому. — тихо добавил Эд.
Маша психанув, стащила туфлю, одну за одной, и закинула их куда подальше, приводя товарища в нескрываемый восторг:
— Ну, даёшь!
— Да достали уже! И ты достал! — разворачиваясь, начал Машка — «Есть кому заботиться, беспокоиться»! Походу, не Сашка один един с ревностным пристрастием!
Эдуард нахмурился:
— Ты свои речевые обороты для наставницы прибереги, а со мной, будь так добра, по — человечески общайся.
— А вы с собой разберитесь сначала, а потом ко мне уже докапывайтесь!
Ведьма зашагала дальше. Она громко сопела, выдавая накатившую злость.
— Мань, — Эдик решился на ещё одну попытку заговорить. Он невольно проводил аналогию с первой встречей. Девушка, вроде, ничуть не изменилась, но отношение к ней совершенно другое — а вот ты мне помочь согласилась, потому что, я на твоего бывшего похож?
Блондинка резко развернулась к говорившему:
— Ещё слово и ты рискуешь больше не воскреснуть! — предупредила она, вглядываясь в сапфировые глаза. Парень, напротив, своего положения не изменил, как не изменилось и его намерение узнать правду. Опять.
— Я просто спросил. — удерживая зрительный контакт, настаивал он.
Серые глазищи сузились, ведьма снова отвернулась и возобновила путь:
— Да, поэтому. — внезапно ответила она — Я не смогла уберечь прошлую твою ипостась от Мораны, постараюсь уберечь эту.
— Скажем честно, с бережливостью у тебя не ахти.
Пара хихикнула:
— И то правда… — разглядывая очередной куст, согласилась подруга — Я уверена, ты понимаешь, что не всегда есть возможность помочь так, как представляется в голове.
Эд кивнул, нагоняя ведьму:
— Ничего не попишешь. Будем работать с тем, что есть.
Они ещё немного посмеялись со всего происходящего, улавливая нотки иронии в каждом случае. Чуть погодя, вдалеке показалась старая изба, где приветливо горел свет. Мария аж припрыгнула, как увидела домишко:
— Вот оно! Туда мы идём! — указывая на здание, кричала она — Пошли скорее!
Компания рванула с места.
Через три минуты беспрерывного бега, они были уже на месте.
Маша развернулась к Эдику:
— Так, только честно, как я выгляжу? — поправляя пряди и приглаживая макушку, вопрошала она.
— Ну, так, будто тебя прожевали и выплюнули. — выдал шатен.
Девушка вмиг приуныла.
Конечно, она выглядела не прям, «с иголочки», но всё же её амплуа было весьма и весьма впечатляющим. Он и хотел ей сказать, что она выглядит просто прекрасно, божественно, чудесно и обаятельно, но внутри сработал рупор и он сам, не зная почему, ответил именно так.
— Честность…Не всегда приятна. — заключила подруга и в секунду, когда Эдик хотел опровергнуть сказанное, она занесла кулак над дверью и постучала.
Внутри послышались недовольные старческие бормотания.
Раздался скрип. На порог вышел старый сморщенный старикан, в серой жилетке. Клянусь, читатель, именно таких людей можно ласково называть «моя булочка», главное не уточнять какая, а то ведь, когда тебя круассаном называют, это не есть приятно.
— Кто тут? — только сейчас я приметил, что глаза старика закрыты.
— Да я, дед Маклай. — с опущенной головой, откликнулась подруга — И товарищ мой, Эдуард… — она замялась — Фамилия у тебя какая?
— Живчин.
— Эдуард Живчин. — оповестила Маня — Я по делу.
— Он же слепой, на кой чёрт ты ему сказала про меня? — мне стало искренне любопытно, читатель, не осуждай меня.
— Я слепой, да не глухой, Живчин. — с уверенной учительской интонацией, подметил дед — Ну, проходите, коль не шутите.
И мы прошли.
И я ошалел.
Старая избушка внутри была утыкана стендами с проекторами, где — то висели сенсорные плазмы. Повсюду лежали разобранные новомодные модели телефонов и ноутбуков, а что, самое примечательное, посреди всего этого добра, стоял дряхлый деревянный стол, на котором в совершенно не связном порядке, лежали: книги по математике и литературе, выписанные конспекты, скреплённые папки по психологии и атомной физике и, что более всего меня удивило, во всём этом бардаке затисалась банка крафтового пива, что сразу бросилась в глаза. Санёк обычно таким балуется.
— Какое дело, Маньюшка? — хромая, дед прошёл за стол. Он, не задумываясь, сбросил всё на пол, очищая поверхность. Единственное теперь, что осталось на столе — та самая банка.
— Мне надо понять, как человека воскресить, что жив и умер одновременно.
Я икнул. Так, это из — за меня мы сюда шли? А я думал, из — за войны mini и big daddy. Или mommy?
— Ответ ты и сам, внуча, знаешь.
У этой ведьмы вообще есть НЕ родственники в этом городе? Хотя, учитывая, что она живёт в нашем мире, вроде, с 1740, это ещё надо умудриться не заиметь близких связей.
Маша опустила голову. Недолго так постояв, девушка кивнула.
— Да, правда. Знаю. Дашь тогда мне цветочек один, дедушка Маклай?
Дедок по — старчески засмеялся. Ну, знаете, эти лукавые «Хе. Хе. Хе.»
— А ты мне, дочка, что взамен?
То внучка, то дочка. Он разберётся уже или нет?
Ведьма замолчала.
Внезапно, старый, ловко осушив банку, бросил той прямо в мой силуэт:
— Ёкарный ты за ногу, дед! — выругался я — Совсем котелок прохудился, чего кидаешься?!
— Ну — ка, Маньюшка, скажи мне, дочка. Как раньше реагировали на неожиданные события, что человек предугадать не мог?
Блондинка посмотрела на меня осуждающе, что мне даже захотелось извиниться. Но я сдержался. А за что мне просить прощения, за то, что в меня банкой саданули?
— Чур меня. — ответила девушка, возвращая взгляд к деду — Я поняла, Маклай. Я переговорю с ним.
Старик удовлетворённо кивнул:
— А ну, Славушка, неси сюда kalmia angustifolia! — выкрикнул он — И захвати с собой кофту с джинсами, Марьюшку приодеть надобно! Ой, коза — а! — он вскочил и «уставился» на босые ноги— Ой, горе луковое! И кроссовки тащи, Славушка! Кроссовки не забудь!
Через минут пять в комнату вбежал поцанёнок лет десяти, что притащил всё вышеперечисленное.
Машка, обрадовавшись такой доброте, быстро убежала переодеваться, оставляя меня наедине с старцем.
Я не знал куда себя деть, всё не мог не смотреть на закрытые глаза деда.
— Знаю, что вопрос есть. Ну так, задавай. Не бойся, не кусаюсь. — хозяин избы сложил руки перед собой в замок.
— Вы, сдаётся мне, преподавателем были? — не стесняясь, предположил я слёту. Доски с конспектами и множество умнейших книг рассказывали куда больше, чем сам говорящий.
— Ишь какой, смелый. — усмехаясь, отвечал Маклай — Правильно сдаётся. — кивнул он.
— А сколько вам лет? — с нарастающим любопытством совладать, ой, как трудно, читатель.
— 84 года.
— А зрение как потеряли?
Дедок снова усмехнулся и полез поправить бороду. Слегка её погладив, он начал «расчёсывать» завитки пальцами.
— Про Бога Чура слыхал? — спросил он.
Я призадумался. В жизни не знал, что есть такой бог.
— Я, видишь ли, был ярым поклонником Маклая, Миклухо который. Этого ты хоть знаешь? — с надеждой спросил дед.
— Знаю. — твёрдо отвечаю я. Всё прям, как в школе. За интерес — пренебрежение.
Он кивнул.
— Ну, так вот. Коль знаешь, значится, и о роде деятельности его имеешь представление. Ну, так я по стопам пошёл. Правда, как можешь заметить, недалеко уйти получилось. — он указал, с грустной улыбкой, на глаза — Я как — то раз прибыл с товарищами в Тайгу, мы всё искали интересные растения для своей энциклопедии. Я как раз наткнулся на kalmia angustifolia, только потянулся её взять, а тут передо мной мужик вырос и говорит: «Ты растение это не тронь. Оно для другого надобно»
А сам в рванье всяком стоит, никакого там комбинезона или хоть плаща. Тайга всё — таки.
Ну, я и сказал ему пару ласковых, после чего принялся выкапывать растение. Мужик, кивнув, ушёл.
Тут из кусов появляется Мара.
— Вы сказали, Мара? — мне не послышалось? Он знает про тайну Машки?
— Ну, Мара, конечно, а чего так удивляешься? Иль она тебе пока не говорила?
— Говорила. — ошарашенно ответил я.
— Ну, так и не перебивай тогда. Значит, выскакивает и орёт мне: «Не тронь, паразит, цветок! Понадобится мне, а он тут единственный, не тронь, дай мне сорвать!»
Ну, я там вообще чуть по земле не покатился. Ты представляешь? Я искал растения, чтобы улучшить свою жизнь, чтобы получить признания у родных и на учёной конференции, а мне какая — то девчонка, всё испортить пытается! И ведь именно, для тогдашних времён, редкое растение, стащить пытаются! Ну, и оттолкнул я её.
Тут опять мужик тот самый, первый — то. Говорит: «Руку на богиню поднимать? Нет тебе прощения!»
И вмиг я потерял зрение.
А Марка — то, увидав, что произошло, подбежала, давай извиняться. Да только смысл, от извинений — то? «Дам тебе чутьё на опасность», говорит. И дала. И начал я тогда то, что людям неведомо слышать. Да только, Марка по сей день себя виноватой чует, вот я и попытался у неё на старости лет, за тот самый цветок «услугу» выпросить. Авось, получится. — он пожал плечами.
Я не осуждал старика. Я понимал. Единственное, что — то мне всё равно не нравилось в нём.
— А почему Марку не попросили сразу вам зрение вернуть?
Он улыбнулся:
— Умный ты, смышлёный парень. А как думаешь, почему?
— Полагаю, можно было бы сказать, что экспедиция была очень опасная и добиться к себе жалости вперемешку с уважением.
Улыбка старика дрогнула:
— Вот ведь, молодёж пошла. Нам бы ваши мозги…
Из — за угла показалась женская фигура. Я искренне обрадовался, когда увидел, что моя напарница теперь тепло одета.
Розовый бомбер из экомеха, украшенный ромашками, красиво подходил к её глазам и тону кожи. Синие скинни — джинсы, ловко подчёркивали красоту ног, а обувь на высокой подошве, добавляла и так худенькой конфигурации, некий модельный шарм.
Я снова убедился, что меня завораживает ведьма. Аж дыхание спёрло.
— Чё застыл? — она прошла мимо меня и по ношу прошёлся тот самый аромат, что почувствовал тогда. Когда мы обнимались в комнате. Когда я… Воскрес.
— Мань, я… — слова застряли в горле. Не могу понять, как такое возможно. Дух чувствует запахи? Замечаю, как девушка заметно тускнеет и приближается ближе ко мне. Чёткий конфетно — цитрусовый запах нагло заползает ко мне в ноздри, заставляя наслаждаться каждым вдохом.
— Долго в молчанку играть будем, Живчин? — серые глаза всматриваются в мои с беспокойством. Я ловлю её взгляд на своих губах, она быстро краснеет и отворачивается.
— А ты не фамильничай, — решаюсь перевести тему — мы не в ЗАГСе.
Манька разворачивается и смотрит своим привычным взглядом исподлобья. Миссия выполнена.
— Да запахи он чует. — в комнату забегает Славушка, в руках удерживая поднос с едой — Гляньте, как ноздри раздулись. Тут, как пить дать.
Маленький ушлёпок!
Я недовольно насупился, отслеживая каждое движение мальца.
— Ты. Что? — Машка снова возвращает всё внимание ко мне. Чёрт, Славушка! Вот, угодил, так угодил, гадёныш!
— Я слегка чувствую ароматы. — признаюсь. А как ещё быть? — Совсем слегка. — показываю жест пальцами, уверяя в своей правдивости.
— Не слегка. — расставляя тарелки на стол, отмечает пацан — Вовсе нет. Зачем лукавишь?
— Да ты ж моё золотце! — пытаясь не выдавать свою злость, говорю я с улыбкой. Наверняка, больше получился оскал.
Манька резко срывается с места и держит курс на входную дверь. Моё тело, само, безо всякого моего желания, плывёт за ней. Не то, чтобы я против, но ощущение так себе.
Она с силой отдёргивает деревянную ручку, и мы оказываемся в ночном лесу.
— Небо сегодня, конечно, закачаешься… — попытка перевести тему, пытаюсь гнуть свою линию.
Сереющие глаза впиваются в меня, заставляя нервно сглотнуть.
— Говори. — командует Маня — Говори, не то, покалечу.
— Угрозы? Угрожаешь призраку? Не забыла, что я…
Она не дала мне закончить. Женская ножка с силой врезалась по паху. Воздух вышел из лёгких самостоятельно, заставляя меня слегка пискнуть. Моё призрачное существо сложилось пополам.
— Так, ты… Ты ближе к жизни, чем к смерти! — она развернулась от меня и судя по виду со спины, начала грызть ногти — Всё ещё хуже! То есть лучше! То есть!..
Она быстро тараторила, перебирая подходящие слова.
Теперь девушка снова сорвалась с места и вбежала в избу.
— Дед Маклай, мы пойдём! — оповестила гостья — Нужно торопиться! Всё не по плану, как всегда!
Старик, недовольно осмотрел меня с ног до головы. Ведьма дверь не закрыла, поэтому сделать это было легко. Он, цокнув языком, что — то сказал Славушке, а сам поднялся и облокотился на стол.
— Я ваше бытие давно изучаю. — зачем — то сказал Маклай — А потому, говорю тебе без утайки, Марена. То, что ты задумала, для тебя опаснее огня.
Девушка молча отвернулась.
— Какое там слово твоё нелюбимое, Маклай? — пожилой мужчина присел обратно. Он выдвинул ящик из стола и достал оттуда сигару. Понюхав свёрток, старик поджёг её красивой металлической зажигалкой. Я заметил на блестящей поверхности трёхглавого пса с горящими изумрудными глазами.
— Это слово «Надо», Мара. — проглатывая дым, ответил он.
В комнату снова вбежал пацанёнок, маленькими ножками. Он быстро настиг ведьму и сунул ей в руки свёрток. Она, в свою очередь, аккуратно приоткрыла кулёк, и удостоверившись, что содержимое верно, молча вышла из избы.
Мы направились по той же тропке, что и пришли. Теперь ночная тьма была просто невозможно непроглядной. Даже я, будучи духом, постоянно ощущал страх потери жизни в такое время суток.
— Что значит, нужно торопиться? — Страх — страхом, а любопытство по расписанию — У нас кончается время?
Маша молча пробиралась сквозь кусты.
— В таком случае вопрос, время на что у нас кончается? — не унимался я.
Девушка снова не отреагировала.
— А почему?…
— Блин, Эдик! — ведьма развернулась ко мне — Затухни!
Я быстро прикусил язык, заметив её настрой. Обычно, она довольно спокойная и язвительная. Теперь, нервная и суетящаяся.
Оставшуюся часть пути до трассы, мы шли в тишине. Я не решился больше донимать подругу, а она была рада (надеюсь), такому понимаю с моей стороны.
Доковыляв до обочины, останавливаемся.
— Теперь попутку будем ждать?
— Если бы… — с грустью ответила Маня.
На горизонте показался чёрный мотоцикл.
***
Ты не поверишь себе, читатель, как я продолжил своё путешествие!
Борислав уговорил Машку цепануть меня за «её существо» и я, словно, шарик, развиваюсь теперь на ветру, пока эти два, с позволения сказать, человека (почти), едут преспокойно на своём железном коне!
Они о чём — то переговаривались, пока ехали, чего я услышать никак не мог, будучи за три метра от них. Я только замечал, как Слав тарабанит по съединителю правой рукой, а Манька сильнее сжимает его куртку. Она не обнимала парня, как обычно, обнимают партнёры на таком транспорте. Она сидела отстранённо, пыталась держаться сама за седалку. Я был снова удивлён её храбрости. Мы мчали быстро, но она лишь на поворотах хваталась за братскую куртку.
Я узнал его. Тот самый мальчик, что был возле терема. Тот самый, что подбодрил её словами: «Ты не умрёшь, уже радует». Это был он. Сон. Именно он.
Осознание нарастало так же, как скорость нашей поездки каждый раз, после светофора. Передо мной (точнее, подо мной, но не суть) сидела пара Славянских Богов. Они о чём — то перешёптывались, пока я болтался «в космосе» и прозябал вместе с голубями, что составили мне компанию. Наконец, мы остановились.
Водитель быстро соскочил с мотоцикла и, сам того не замечая, до сих пор оставаясь в шлеме, что — то громко бубнил. Машка попыталась слезть так же легко, как и забралась, но переоценив свои умения, почти шлёпнулась. Брат вовремя подоспел и поддержал ведьму за руку.
Я не узнавал местность. Престижный район. Многоэтажки с панорамными окнами. Повсюду хипстеры, с их типичными непонятными одёжками.
Маша уже и забыла про меня, но я не стал делать такой ошибки, выкрикнув «Кар — кар, ёлки!», обратил на себя внимание.
Девушка вздрогнула и с неловкой улыбкой повернулась ко мне. Моё тело моментально приземлилось на асфальт.
— Башкой совсем не думаешь! — снимая шлем, вещал Слав — И ты, подарок судьбы, тоже! — он бросил яростный взгляд на меня — Смерти своей хочешь?!
Машка прикусила губу, я удивлённо на неё посмотрел. Впервые я вижу, как отчитывают мою ведьму, сбивая спесь. Весьма приятное состояние, кстати, если бы не одно «НО»:
— Что значит «смерти своей хочет»? — робко поинтересовался я.
Слав остановился и смотрел теперь точно на меня, не чураясь взглядов прохожих, которых становилось только больше с каждой секундой.
— Если она тебя в тело вернёт, её мигом порешит Морана! Она ведь тебя, придурок, из тела и выгнала! Она ведь и есть камень преткновения твой, меж Навью и Явью!
Подруга попыталась развернуть блондина и возобновить путь, но тот лишь разглядывал меня с омерзением:
— Ты вообще не понимаешь на что её обрёк, да? — он обсасывал каждую мою реакцию до суха. Я чувствовал себя джунгарским хомяком, которого кинули в клетку кобре — Ты, кусок человека, обрёл перспективную богиню на верную гибель!
Небо начало затягивать тучами, из всех окон полезли обезьяны. Асфальт мгновенно поплыл, стали являться пальмы, ломая бетонный слой, а на горизонте и вовсе нарастал смерч:
— Я уничтожу тебя прежде, чем…
Машка дала брату подзатыльник. Всё резко исчезло, мелькая разными цветами. Я огляделся.
Небо было всё таким же чистым, рассвет только — только прорывался сквозь сонные облака, а окна всё так же пусты и завешаны жалюзи.
— Он Бог Сновидений, не забывай. Меняет реальность на «раз — два», а пихнуть тебя в аморфное состояние, ему и вовсе раз плюнуть. — объясняла Маньюшка. Какая всё — таки она заботливая, а… — Слав, заканчивай. Мы почти добрались, а ты тут дрязги устраиваешь.
— Я один понимаю, что всё это безумие?! — выкрикнул платиновый — Ты же умрёшь! Ты не понимаешь?! Ты умрёшь!
— Да с чего ты взял вообще, что она меня убьёт?! — взорвалась подруга — Ну, с чего такая уверенность?!
Слав резко замолчал.
Он снова осмотрел меня взглядом, теперь как — то с жалостью, и такой же взгляд перевёл на Маню:
— С того, что она сама сказала это на последнем собрании. — тихо проговорил он — Морана оповестила всех, что исправила твою ошибку воскрешения человека и дала слово, что такое при ней не повторится. А если ты попытаешься ещё раз провернуть такой фокус… — парень замолк.
Машка стояла, не шелохнувшись. Она тяжело сглотнула и посмотрела на меня.
«Я только с Маринкой увиделся!» — пробежало по ушам.
— Она, бомонду, верно рассказывает лишь о моих ошибках, а о своих помалкивает? — тихо спросила ведьма.
Слав вытянулся в лице:
— Каких ошибках? Она прекрасно правит. — заверял брат.
Девушка многозначительно покивала:
— Ну, разумеется. — подтвердила она — Сейчас.
— Расскажи. — влез я — Расскажи, он должен быть на твоей стороне полностью. — мой совет вызвал у ведьмы одобрение, а у парня, напротив, разъярённый взгляд. И всё же, наша компания двинулась дальше по дороге.
— Морана правит с какого века? С начала одиннадцатого, если мне память не изменяет?
Слав пожал плечами:
— Мне плевать, как долго она правит. Твоя задача — не воскрешать, сука, мёртвых. И ты даже с ней не справилась. Зеркало — то зачем тебе дано было, а? На кой чёрт, ты его разбила, когда я его притащил тайком?
Девушка остановилась. Она осмотрелась и заметив на другой стороне тротуара, зеркальные окна кафешки, схватив брата под руку, рванула туда. Я побежал следом.
Подоспев прямо за ними, продолжаю слушать:
— Ты ведь уже слился с Сном Старшим? — спросила она, разглядывая отражение. Я вгляделся получше. Рассвет еле — еле освещал улочку, а фонари уже погасли. Мне пришлось сделать шаг поближе.
— Слился. — теперь я увидел, что изображение дрогнуло и вместо красивого молодого блондина, на нас смотрел глубоко пожилой скрюченный старец, с каргой на перевес.
Маня одобрительно кивнула и развернула брата точно к себе. Она аккуратно ухватила его за плечи, вглядываясь точно в глаза:
— Скажи мне, брат, только не юли. Пользовалась ли Морана Старшая, наставница моя, зеркалом за всё правление своё?
Старец в отражении призадумался.
— Не пользовалась. — Слав сейчас стал каким — то отрешённым. Девушка снова кивнула.
— Именно, брат мой. Тогда, спрашивается, зачем она давала его мне?
Парень непонимающе перевёл взгляд на отражение. Там снова стоял молодой юноша с платиновыми волосами, поправляющий чёрную косуху.
— Смотри, какая история. — Маня двинулась вперёд, заставляя нашу компанию, направится за ней — Морана пришла к правлению такой же маленькой девочкой. Тогда шли ожесточённые бои и люди часто взывали к покровительству богов. Тогдашняя Старшая, частенько помогала своим поселениям, убийством пары — тройки войск. Про такое в учебниках истории ещё пишут: «Неизвестная хворь выкашивала военные лагери один за одним» — процитировала мне подруга — И вот, значит, Морана младшая, будучи таким же любопытным и пытливым ребёнком, что и я, решила сама посмотреть на род людской и выяснить, зачем же им войны вообще нужны, коль они своих братьев теряют сотнями? Ведь у нас Бог — Богу брат, а у людей, напротив было. Вот, она и вышла в свет людской.
Слав вытянулся в лице:
— Морана? Наша Морана? Она всегда утверждала, что всему научилась здесь, сама.
— Слушай, братец, дальше. — Машка присела на близстоящую скамью. Мы заворожённые историей, уселись следом — Вышла она в одну деревню, так там и осталась. Тамошней Старшей было не до неё, и ребёнок остался предоставленным себе и деревенским жителям. — Блондинка элегантно закинула ногу на ногу — Там она познакомилась с одним парнишкой, ну а дальше, догадаться не трудно. Влюбились и хотели было жениться.
— МОРАНА? — Слав выкрикнул на всю улицу — НАША МОРАНА?
Я прикрыл ему рот рукой:
— Да ваша, ваша! — шипел я — Дай послушать, интересно же!
Платиновый отпихнул мою руку, одарил прозрачного меня недовольным взглядом, но слова более не сказал.
— В день, когда свадьба должна была быть, к Моране нашей, — уточнила подруга — подбежала одна ведунья и сказала, что суженного её, отправляют на подать богам. Жертвоприношение, по — вашему. — она перевела взгляд на меня. Я молча кивнул — Когда Морана о том узнала, она и побежала, да только на угольки — то и успела.
Слав «ахнул» и бросив взгляд в мою сторону, откашлялся.
— Будучи Богиней Зимы, моя Тётка призвала метель в начале июля, чем себя и раскрыла. Путь обратно ей был заказан. Тогдашний Ярило пытался спасти ситуацию, да только вот, лёд от разбитого сердца, плавится втрое дольше, чем обыкновенный.
Мы слушали, словно дети, ожидая конца сказки, приоткрывая местами рот.
— Дай угадаю, она решила закрыться от людей и более никогда к ним не быть лояльной? — предположил Слав.
Машка закатила глаза:
— Слушай. — фыркнула она — Спустя десятилетия, она решилась — таки вернуться, но образ себе выбрала другой. От неё самой прежней, остались только глаза, полные обиды и печали. Она всё ходила ночью меж домов и слегка плакала, пока однажды, не решилась прийти днём. — наша ведьма вздохнула — Проходив мимо дома своего любимого, увидала, как во дворе играют детишки, больно уж на него походящие. Тряпьё развешивает какая — то баба, а возле дома чьи — то ноги стоят. Распашонки вывесили и не видно было, кто сидит — то. Ну, она возьми, да загляни за покрывало, а там тот самый мужик и сидит.
Мы раскрыли глаза:
— Так, его сожгли ведь! — выкрикнул я.
— Сожгли, да не его, а поросёнка. Когда родители того парня узнали, что он с «чужачкой» хочет союз заключать, вмиг смекнули, что такого родства в их деревне не оценят. И по — быстрому подобрали сыну жену. А Моране эту вот легенду выдали. Да только, мало того, что они чужой её считали, за глаза, ещё и колдуньей называли, и когда Морана не сдержалась и окропила избы льдом, они только убедились в своей правоте. Испугавшись за семью, мужик схватился за вилы, узнав в сменившей образ женщине, свою бывшую. Та, недолго думая, решив, что это он её так обманул, мигом прервала жизнь. Ну, и была такова. — закончила Машка.
— Так, она не знает, что это не его решение было?
— Это знаю я. — уточнила рассказчица — Дело в том, что, когда новая преемница Богини появляется, ей опыт прежних правительниц достаётся лишь частью, и некоторая часть действующей, но зато с полной историей некоторых моментов, порой, кардинально отличающейся от истории, сидящей в голове у Старшей, зато на сотню процентов, правдивой.
— А почему ты ей не рассказала? — растерянно спросил Слав.
— Думаешь, она стала бы меня слушать? Я была занозой в её заднице, ведь не желала прерывать жизни от случайного укола иглой, маленькой царапины или небольшого синяка. У неё же, напротив, от того случая остался неприятный осадок, и она по сей день считает, что люди — враги. Ко всему прочему, нас ведь забыли. Да и радует это, к слову. Богам никогда не нужны были жертвоприношения. Нужна была искренняя вера, а не людские смерти. Единственное, в чём я с Наставницей согласна, люди — кровожадны.
Я слушал, не решаясь перебивать подругу. Так, из — за юношеской любви, какая — то… Людей сотнями косила? Чисто из — за обиды? Нормально.
— Когда она со мной сольётся…
— Если сольётся. — поправил Слав.
— Если, — согласился Маня — Она узнает правду, а до тех пор, я наивная простодушная Марка, которая не ведает, что творит. Пойми правильно, Слав. Тенденция людей убивать и отнимать жизни друг у друга, она вечная. Они, словно, муравьи, бегают туда — сюда и решают «важные» вопросы, не зная зачем это делают. И как не прискорбно, вопрос чужой жизни для них — лишь очередной «важный» вопрос. Нам не нужно подталкивать и обрывать их нити, только потому, что «так надо». Они и сами прекрасно с этим справляются. Нам нужно лишь перенаправлять.
— Но ты ведь собралась воскрешать человека! Ты собралась нарушить главное правило!
— Давай не будем мериться письками. Морана Старшая нарушила уже столько правил, исказила равновесие смерти и жизни, ставя себя выше всех, а ты отчитываешь меня за человека, что и так жив? Не будь дураком, Сон. — она назвала его по имени впервые, это заставило парня напрячься — Ты знаешь, что я права в своём решении.