Он пришел в себя среди холмов, укрытых густым туманом. Вероятно, Кугель валялся бы в беспамятстве много дольше, ведь ковер из сочной травы был столь мягок, а шелест огромных листьев навевал дрему. Впрочем, густой и теплый, не знавший, кажется, с начала времен ни малейшего движения воздух тоже не способствовал активности. Однако, ничто в этом мире не бывает постоянным: невесть откуда налетел порыв холодного ветра, прорвав в белесом одеяле паров широкие дыры. Обзор прояснился…
«Где это я? — раздумывал робот-шар, недоверчиво оглядываясь. — Помню, я пробил стену, а что случилось дальше?»
Увиденное снова удивляло. То, что раньше представлялось холмами, в действительности оказалось причудливыми сооружениями — чем-то вроде огромных клеток разных конструкций. Внутри каждой из них росла трава, а по прутьям решетки карабкались вьющиеся растения. Навряд ли они тут появились сами по себе, и уж конечно не были творением природы. Иначе как объяснить гексагональную, с идеально ровными краями, форму листьев, которые располагались строго в шахматном порядке? Да и сами побеги друг относительно друга размещал явно не бездумный случай, тут имелась четкая схема. Все растения были рассажены на внимательно подобранном расстоянии, имели выверенную высоту — так, чтобы не затенять соседние. Окраска их тоже оказалась необычной: в зависимости от положения в «клетке» она менялась от синеватой до красно-бурой. Тут нашлось место почти каждому оттенку спектра. Кое-где выделялись небольшие звезды цветов, попадались и плоды, причем кубической формы.
«Оранжерея, наверное», — подумал робот-шар.
Он лениво наблюдал, как металлические паучки, лазая по ветвям, аккуратно удаляли сухие листья, прищипывали усики и концы побегов, что-то вкалывали и замеряли. Конечно, они и урожай собирали, сгружая плоды в широкие воронки у земли.
Тут выяснилось, что Кугель угодил, пробив решетчатую стенку, в один из таких тепличных боксов и теперь лежал среди острых дротиков травы. Неожиданно прямо из земли там и тут выдвинулись тонкие трубки, и на их концах раскрылись зонтики водяных брызг.
— Ай, не мочите меня, я заржавею! — воскликнул робот-шар, выкатываясь на дорожку, идущую вдоль боксов.
Похоже, их тут были тысячи, и они, размером от морского контейнера до небоскреба ровными рядами уходили в поредевший туман. А если глянуть поверх их крыш, то вдалеке просматривались массивные колонны, вознесшиеся на недостижимую высоту. Между ними были перекинуты балки, и на каждой громоздились блестящие параллелепипеды. Наверно, другие теплицы? Они купались в желтовато-зеленом свете, источаемом поверхностью колонн.
— Удивительно, как тут все чистенько, — размышлял вслух Кугель, катясь по гладко заасфальтированной дорожке. — Даже скучно как-то! Ладно, по крайней мере, за мной никто не гонится.
В самом деле, в сравнении с теми дебрями, по которым робот-шар шатался прежде, оранжерея выглядела как дворец рядом с полуразвалившейся избушкой. Гладкий, без единого изъяна камень, полированный металл, ровная краска. Прямые, четко выверенные линии, тщательно настроенное освещение, которое не оставляло ни единого пятнышка тени. Очевидно, за всем этим внимательно следили, и действительно, то и дело мимо шныряли юркие служители.
Уже попадавшиеся ранее пауки работали, похоже, в каждом боксе, но были тут и другие существа. Вот к той дыре, откуда выбрался Кугель, спрыгнули два кузнечика размером с крупную собаку и принялись сноровисто латать повреждения. Один из них мощными жвалами откусил покореженные штанги, а второй нацелил на образовавшийся просвет яйцеклад. С его конца закапала вязкая жидкость, которая, тут же застывая, формировала новые элементы конструкции. Затем кузнечики убрали разбросанные вокруг осколки, а несколько пчел принесли им стопку новых стекол. Не успел изумленный Кугель досмотреть этот спектакль, как его довольно грубо отпихнул в сторону гигантский, с трамвайный вагон, скарабей. Этот ощупывал усиками дорожку, и, обнаружив малейшую трещину, протягивал к ней хоботок, из которого вытекала порция темной массы. Передними лапами жук разравнивал смесь, и через пару минут было уже сложно поверить, что плиты не только что доставили с завода.
«Они живые или нет?» — задался вопросом Кугель, внимательно разглядывая насекомых.
Каждый членик на их телах выглядел совершенно естественно, но вот общий размер… Подозрения оправдались: если присмотреться, то можно было разглядеть головки заклепок, скреплявшие вместе части панциря. Выходило, что это роботы? А были ли у них хозяева? Хорошенько поразмыслить над этим не удалось: слух уловил неприятное зудение, и, подняв глаза, Кугель увидел, как над ним закружились слепни. Робот-шар, как и положено машине, не отличался излишней нервозностью, но учитывая, что эти летуны размером больше походили на альбатросов… Напрягали и их глаза, отливавшие радугой — они пристально наблюдали за чужаком. И ладно бы, только наблюдали. Вскоре к мухам присоединились комары, и их метровые, судя по всему, металлические хоботки не предвещали ничего хорошего. Робот-шар предпочел укатиться дальше.
Выходит, за время всех скитаний по миру, или, как его называли другие — Омнисфере — он ни разу не встретил ничего природного. Лишь искусственные сооружения или нечто сильно модифицированное, как эти растения в теплицах. А было ли вообще что-нибудь естественное в этом мире, или он сразу был выстроен по чьей-то воле? В памяти всплыли слова Фенрира и картины, какие он показывал. Зеленые поля и леса… правда ли этот мир когда-то был таков? Никакой достоверной информации об этом не было, сохранились лишь смутные легенды о катастрофе. Но что именно случилось, кто в этом виноват и как потом восстанавливался мир? Вдруг окажется, что волчара был прав, и его ненависть к машинам оправдана? Разрозненные догадки увязали в болоте неопределенности, а потому забирала глухая тоска. Оставалось надеяться, что ответы еще найдутся — где-то там, на вершине этого мира.
Вдруг шум отвлек Кугеля от невеселых раздумий. Слепни и комары с сердитым зудением разлетелись в стороны, кузнечики, застрекотав, ускакали под покров тумана. Мимо, едва не растоптав робот-шар, пронесся давешний скарабей. Его надкрылья изуродовала глубокая вмятина, а хоботок чертил по дорожке извилистую полосу строительного раствора — жук, похоже, этого даже не замечал.
— Ты чего, совсем сдурел, танк проклятый? — сильно ударившись о какой-то столб, окрикнул скарабея Кугель.
Ясное дело, ответа не последовало…
Ворча себе под нос, обиженный робот-шар выбрался на дорожку, как вдруг… ему прямо между глаз уткнулся штык! Острое лезвие легко, как бумагу, пронзило металл корпуса, проникло вглубь корпуса, ломая микросхемы. Кугеля затрясло и ему сделалось так жутко, как никогда не бывало с того самого момента, когда он сошел с верстака. Растеряно хлопая глазами, он скользил взглядом по штыку и разглядел винтовку, на которую он был нацеплен. Ее сжимал в руках усатый мужчина в одежде сизого цвета и с кожаным ранцем за плечами. Охранник? Нет! Быстрый поиск по базе данных поверг робота-шара в ступор: винтовка Манлихера, форма — австро-венгерской армии времен Первой мировой. Кугель точно не представлял, где и кто с кем тогда воевал, но понял — это случилось очень давно. Как мог солдат той войны преодолеть бескрайний океан времени?!
Обращали на себя внимание некоторые детали. Черты лица солдата были смазаны, словно у робота-шара неожиданно развилась сильная близорукость, а сквозь его фигуру просвечивал окружающий пейзаж. Не все в порядке было и с раной. Кугель с трепетом ожидал, что вот сейчас его пронзит невыносимая боль, и, как это пишут в книгах, его сознание развалится на куски. Однако ничего дурного не происходило, проверка систем не показала поломок. Как же так? Пробитый корпус, сломанные микросхемы это что — галлюцинация?
Вдруг по ушам хлестнул сдавленный крик. Солдат встрепенулся, и, внимательно поглядев куда-то вдаль, взял оружие наизготовку. О роботе-шаре он напрочь забыл, и просто перешагнул его, как булыжник на дороге. Обляпанный грязью каблук солдатского ботинка на прощанье припечатал Кугеля в затылок, но он почему-то ничего не ощутил — даже малейшего дуновения. Несколько секунд робот-шар лежал ни жив, ни мертв, и лишь ценой больших усилий смог оглянуться вслед солдату. Никого, лишь тихо шелестела трава вдоль дорожки.
«Призрак?!» — мелькнуло в мыслительном блоке.
Но не успел Кугель прийти в себя, как откуда-то слева раздался низкий рык. Глянув на звук, робот-шар остолбенел. Среди теплиц вышагивал… тираннозавр! Некие закутанные в шкуры существа прыгали у ног гиганта и размахивали дубинками — может, это первобытные люди? Динозавр пытался затоптать их, ухватить передними лапами и, возможно, сожрать. Казалось бы, действия этой группы должны были крушить теснившиеся вокруг боксы, но страшные челюсти проходили через решетчатые стенки насквозь, не сорвав ни листочка с вьющихся растений!
Подобные видения теснились кругом, налезая одно на другое. По одной из дорожек оранжереи проехали, не разбирая дороги, несколько танков — опять же, не примяв ни единой травинки. Чуть дальше бодрым шагом пробежали древнегреческие воины, и, замерев, по команде метнули в туман дротики. В вышине пролетел самолет, обрушив на землю град бомб. Вспухли разрывы, но ударной волны не последовало, а волна пламени ничего не обожгла, и рытвин не появилось.
Оранжерея в считанные минуты превратилась в настоящее поле боя, где схлестнулись люди, машины, животные из самых разных эпох. Причем все они, насколько можно было судить, не видели друг друга, а сражались с кем-то еще, незримым. Несмотря на то, что визуальные эффекты выглядели очень правдоподобно, а воздух разрывала какофония оглушительных звуков, бой шел будто в иной реальности. Контуры воинов и техники оставались зыбкими, цвета блеклыми, детали — полупрозрачными, а материальные предметы игнорировали происходящее. Или… так лишь казалось?
В какой-то момент то здесь, то там начали сгущаться черные облачка, и вскоре над всей оранжереей развернулся темный полог — будто жирный дым от пожара смешался с туманом. Эта хмарь клубилась, и предметы за этой завесой искажались: так на мутной воде, тронутой ветром, колеблется отражение.
Кугель занервничал: черт, это очень походило на то, что происходило возле стены, когда его преследовал Фенрир! Что происходило и откуда брались все эти призраки? Робот-шар нервно озирался, ища, куда бы скрыться, и тут прямо ему на макушку упала тяжелая капля. Затем еще и еще — дорожку испещрили, быстро сливаясь в одно целое, темные пятнышки. Ну вот, только дождя не хватало! Вообще, корпус Кугеля был водонепроницаем, но все же плач небес его беспокоил. Возможно, потому, что это было довольно редким явлением: с тех пор, как он покинул родной поселок, он видел лишь туманы, росу и редкую морось. Похоже, влага в основном просто конденсировалась на многочисленных поверхностях, незаметно стекая вниз. Но может тут, чтобы создать растениям естественные условия, система климат-контроля устраивала и дожди? Ведь регулировала же она освещение, влажность и движение воздуха? Как бы то ни было, робот-шар, торопливо прокатившись с пару сотен метров, предпочел спрятаться под карнизом приземистого здания. Оно выглядело неплохим укрытием, ведь призраки сюда еще не добрались, и к тому же, стены были прозрачными — будет на что посмотреть, пока пережидаешь дождь.
Это походило на цех химического завода: гигантские чаны, опутанные трубами и проводами, ванны, в которые по желобам струилась мутная жижа, хитроумные агрегаты. Впрочем, по дороге Кугель видал и не такое. Однако кое-что приковало его взгляд, заставив даже забыть о метавшихся невдалеке гигантских тенях. Мостовой кран механическими лапами медленно поднимал из одной емкости нечто вроде огромного стеллажа с множеством полок. С них стекала, клубясь густым паром, маслянисто блестящая жидкость. Вот белесые клубы рассеялись, и…
— Во-о-аахх! — изумленно выдохнул Кугель, разглядев то, что было аккуратно на полках этой конструкции.
То были нежно-красные, с веточками бардовых прожилок, тяжи и куски, обтянутые полупрозрачной пленкой. Хм, они казались подозрительно знакомыми, только встречались обычно в другой обстановке, а потому их нелегко было сразу признать. Еще эти характерные полосы беловатого цвета на них, которые рассекали красноватую массу на неправильные сектора… Стоп! Да ведь это — оковалки мяса, каждый килограмм на сто! Но почему все окорока имели одинаковую, строго прямоугольную форму? Робот-шар рассеянно поглядел по сторонам, и ему на глаза попались квадратные плоды, которые покачивались на ветвях в ближайшей теплице.
«Неужели они выращивают это искусственно? — мелькнула догадка. — Но для кого? Может быть, где-то рядом поселение?»
Из раздумий его выдернул скрип, за которым последовал протяжный звон. Повернувшись на звук, Кугель увидел, что каркас на крыше одного из тепличных боксов прогнулся, и стекла, лопаясь, падали на землю. Выходит, призраки в своем буйстве таки что-то повредили? Но постой, нечисть вроде куда-то подевалась, и лишь клубы смога струились по оранжерее, да сеял противный дождь. Хотя… тут ударов не надо: рейки каркаса были сплошь изъедены ржавчиной и рассыпались прямо на глазах. Причем не только в этом боксе, но и в других! Странно, вроде бы роботы-насекомые тщательно ухаживали за оборудованием, так почему оно пребывало в таком состоянии? Персонала не хватало и эта часть оранжереи запустили?
Не встречая больше препятствий в виде стекла, дождевые капли забарабанили по листьям, и те… вдруг начали желтеть, и, съеживаясь, опадать! В считанные минуты полные сил растения обращались в высохшие палки.
— Это что, кислотный дождь или вроде того? — с беспокойством выдохнул робот-шар.
Однако страдали не только нежные побеги или металл. По дорожке зазмеились трещины, а в углублениях, где собирались лужи, бетон и вовсе раздробился на мелкие, рассыпавшиеся буквально в пыль обломки! А тут еще над головой что-то заскрежетало, и, подняв взгляд, Кугель с ужасом обнаружил, что карниз начал гнуться. В нем наметились дыры, и через те уже капало. Если так пойдет, он лишится укрытия!
«Черт, надо убираться отсюда!» — решил робот-шар, увеличивая обороты встроенного генератора.
Его круглое тело окутал голубоватый ореол — электромагнитное поле. По идее, вода — неплохой проводник, и капли, обретя заряд, должны отталкиваться. Хватило бы только батарей…
Глубоко вдохнув, Кугель выкатился под дождь, и, огибая лужи, направился… Интересно, куда? Этого он сам не знал, а просто на максимальной скорости помчался по лабиринту дорожек, просто надеясь выбраться из-под душа из ядовитых осадков. Со временем, действительно, капли стали падать реже, а оранжерея осталась позади. В то же время туман сделался гуще, и вскоре зона видимости сократилась до нескольких метров — причем, во всех диапазонах спектра. Да, что-то было сильно не так со всей этой влагой. Впрочем, тут ломай — не ломай голову, много не поймешь, а потому робот-шар просто двигался вперед.
Через какое-то время местность начала ощутимо подниматься, и передвигаться стало труднее. Приходилось выискивать уступы и перепрыгивать по ним с одного на другой. Начинались горы или приближалась еще одна стена? Кто же его знал… Так миновали несколько часов, и, наконец, пелена облачности начала редеть.
Кугель выкатился на небольшой пригорок, радостно засасывая в воздухозаборник чистый, наполненный морозной свежестью ветер. Человек сказал бы, что на душе стало легко, и, подчиняясь этому чувству, робот-шар подставил лицо яркому свету. Тот, как всегда, шел неизвестно откуда: просто зарождался где-то в бледной вышине, обильно изливаясь на мир. Надо сказать, довольно пустынный: лишь вершины отдельных гор кое-где прорвали махровое покрывало туч. Остановить взор было особенно не на чем, кроме, пожалуй, одного пика. Он высился прямо впереди и к нему вел длинный, хотя и пологий подъем. Выкрутив увеличение камер на максимум, Кугель не сдержал вздох изумления:
— Медведь?!
В самом деле, эта исполинская гора, вознесшаяся на головокружительную высоту, приблизительными очертаниями напоминала косолапого хозяина леса. Все было узнаваемо: массивная голова с округлыми ушами, хищно раззявленная пасть, мощное туловище и когтистые лапы, широко раскинутые в стороны. Нижние лапы тонули в облаках.
Но поражало даже не удивительное сходство горы с животным, а то, чем оказался этот пик на самом деле. Его склоны образовывали… сросшиеся друг с другом здания! Глядя на них, вспоминалась друза горного хрусталя, в которую объединились, ветвясь, множество кристаллов. Вот и здесь, тысячи сооружений, больших и малых, любых форм и размеров, странным образом переплетаясь, создавали эту гору. Каждая шерстинка на медвежьем теле была острой крышей какого-нибудь особняка. Клыки в пасти оказались громадными небоскребами. Паутина, которая налипла на мех, в действительности представляла собой бесконечную вязь дорог и мостов.
И, пожалуй, эта невероятная конструкция лишь казалась сцементированной воедино. Между каждым элементом чудовищного города существовали просветы, и сложно было понять, что удерживало их вместе. Вероятно, тут как в клубке: со стороны тот выглядит почти что монолитом, но если взглянуть в микроскоп, окажется, что это не так. Между каждым из волокон найдется немало свободного пространства, и во все стороны торчат отдельные ворсинки, и лишь некоторые точки хитро закрученных линий соприкасаются.
— Мне теперь лезть в этого зверя? — спросил непонятно, кого путешественник и зябко передернулся. Мигом вспомнились попытки Фенрира его сожрать. — Но каким образом?
На самом деле этот вопрос был лишен смысла. Кругом медленно катились волны облачного океана, и, если не считать медведя, то до ближайшего островка был не один километр. Причем, скорее всего любая из остальных горных «вершин» так же окажется циклопическим сооружением. Потому, не все ли равно, куда идти? Медведь, по крайней мере, находился ближе всех.
Подумав так, Кугель покатился по мосту, ведшему прямо в раззявленную пасть зверя. Далеко внизу, там, где одна из опор моста тонула в облаках, роботу-шару почудился участок леса. Двое пробирались через заросли, раздвигая колючие ветви, карабкаясь на огромные валуны и перепрыгивая расселины. Парень в камуфляжном комбинезоне со штурмовой винтовкой на спине был уже неплохо знаком. Но кто та девушка, которой он помогал?