Сколько миновало с тех пор, как робот-шар, подпрыгнув на самом высоком холмике, приземлился на выступ бетонной плиты? Не смотря на четкие показания датчиков казалось, что миновала целая вечность. Когда ты блуждаешь в рукотворном хаосе, пробираясь все выше, течение времени искажается. Его поток закручивается вокруг колонн, формирует запруды, застаивается в болотцах.
С тех пор как Кугель окунулся в белое море облаков, взобравшись по узкой лесенке, которая веткой плюща вилась вокруг огромной колонны, и вовсе ориентиры потерялись. Обычное зрение пасовало уже на расстоянии десяти метров, ведь любые детали плотно укутывало покрывало тумана. В других диапазонах было еще хуже: или досаждали помехи, или сканирующий луч поглощался вездесущим бетоном, или путник оказывался среди круговерти призрачных образов. Сложно было отличить, где реальные линии и поверхности, а где — химеры. Быть может, то призраки давно умерших заблудились тут, и, утомленные однообразием и скукой, подшучивают над незваным гостем?
Вообще идея насчет призраков была не лишена смысла. Чужое присутствие явно ощущалось, давило на каждом шагу. Тут, на высоте неизвестно скольких километров над поселком стало гораздо светлее, а потому кроме грибов и лишайников появилось немало зелени. Помимо цеплявшихся тут и там за трещины и выбоины трав и кустарников, не говоря уж про целые поляны мхов, Кугель встречал и иные следы жизни. И нет, то не трупы небольших животных — эти не были редкостью. Иногда попадались человеческие кости!
Да что там кости, однажды робот-шар набрел на небольшую деревню, расположившуюся в крупной пещере. Не меньше десятка лачуг, разбросанная вокруг них грубая утварь и заросшие сорняками огороды на просторном балконе, далеко выдававшемся из стены. И ни единой живой души, только пара скелетов. Едва выбравшись на центральную площадь с остатками костра, Кугель увидел тройку тощих свиней. Те нежились в грязной луже — ее образовала тонкая струйка воды, которая вытекала из торчавшего из колонны трубопровода. Завидев гостя, животные раздраженно захрюкали, и вскоре с неожиданной прытью умчались в темный коридор, подпертый массивными арками.
«Хм, похоже, в деревне еще недавно жили, — раздумывал Кугель, осматривая тронутую ржавчиной, но вполне годную посуду у костра. — Интересно, что вспугнуло свиней? В моем поселке они вообще ни на кого не реагировали. Боятся роботов?»
Он заглянул в одну из халуп, спустился в погреб, ощупал банки с консервированной снедью. Не лишними будут: Кугель, даром что робот, нуждался в человеческой пище, из которой вырабатывал электричество. При этом соскребать со стен плесень порядком надоело, хотя она и содержала необходимые вещества. Напихал несколько банок во встроенный контейнер и хотел было уходить, как в углу зажглась пара желтых точек, раздалось сердитое шипение. Немного поколебавшись, робот-шар швырнул туда камешком, и вверх по лестнице черным смерчем взлетела кошка.
— Да, тут все боятся роботов, — заключил Кугель, когда немного позже он, сидя у вновь разожженного костра, размешивал в котелке варево из консервов. — Должно быть, деревню разгромили жнецы. Животных они не тронули, но поселили в них страх.
Ужин получился не слишком приятным: куски грибов осклизли, а улитки отдавали несвежим. Впрочем, Кугель с удовлетворением отметил, что стрелка на индикаторе заряда батарей уверенно пошла вверх. Стараниями Шаца он мог пополнять силы любым способом: если электрические кабеля, как здесь, были мертвы, то годилась какая-нибудь органика. Впрочем, желательно было найти что-нибудь повкуснее, но в принципе… Эх… старик явно перестарался с желанием приблизить робот-шар к человеку. Тем временем опустился кромешный мрак, причем во всех диапазонах. Кугель забрался на кровать в каком-то доме и принялся анализировать свои впечатления.
На поверку оказалось, что колодец — вовсе не ровная стена из железобетонных блоков, которыми обложили дыру в земле. И дело было не в том, что многие элементы конструкции обветшали, растрескались, а где и образовались гигантские дыры. Напротив, все это представляло сложнейшую структуру, можно сказать, целый город или запутанную систему ходов и помещений. Лестницы, балконы, залы и коридоры. Нагромождения малопонятного оборудования и титанических машин: частью давно мертвых, но иногда по-прежнему издававших гул, движущихся, пожиравших киловатты энергии. Бесконечные шахты, вместившие толстенные кабеля и транспортеры, которые несли неведомо куда загадочные детали и агрегаты, а подчас — груды камней или земли.
Кто, когда и зачем соорудил все это, создал громадные километры техногенного муравейника? Начало этой структуре было положено очень давно, и самые старые части уже обратились в сплошные нагромождения хлама. Никто не пытался их разбирать, а просто строил поверх что-то новое, вообще не заботясь о плане. В итоге, углубившись в чудовищный лабиринт, легко было заблудиться. Можно пробираться все дальше в глубины этого искусственного хаоса, но и за тысячу лет не сыщешь выхода. Потому Кугель, лишь одним глазком осмотрев пару внешних галерей, предпочел держаться рядом с основной шахтой колодца. Ведь это был единственный ориентир. Памятуя о загадочном приглашении, он упорно взбирался наверх. Просто выбирался в какой-нибудь зал и искал, как подняться до потолка и какая дырка ведет на следующий этаж. Других идей не было…
Но не только это двигало его вперед. Сколь невероятно было увиденное им, робот-шар все яснее осознавал, что находится на самом дне мира. В эдаком подвале, в углу которого находилась дыра, куда выбрасывают мусор. С чего такой вывод? Потому что, когда робот-шар лишь вступил в нижние секции, там царило полное запустение и многие конструкции выглядели полностью съеденными временем. Но чем выше он забирался, тем больше менялось окружение. Встречались работающие агрегаты, блоки и несущие колонны выглядели новее и прочнее, меньше стало на них трещин и выбоин. Правда, все равно это отнюдь не выглядело ново, но уже не казалось аварийным. Позже Кугель столкнулся с роботами, которые занимались ремонтом. Их размер варьировался от таракана до бронтозавра. Значит, существовала некая единая воля, руководившая всей структурой?
Люди из поселка рылись в куче отбросов, не помышляя об ином. Теперь Кугель поднимался по мусоропроводу, надеясь выбраться в подвал. Дальше неплохо бы попасть в жилые комнаты. Но сколь же велик тогда целый дом, если выгребная яма тянулась вверх на километры? Разве такое возможно? Мозг, не смотря на все возможности, вложенные в него Хильфе, отказывался переварить эту информацию, но если подумать… Бактерия, сидя на стенке обычного стакана, видит его, как великую башню, подпирающую небеса. Но в действительности это обычный предмет обихода. Потому и то, что маленькому роботу казалось грандиозным, может, не столь и велико?
Как бы то ни было, ответ ждал где-то наверху. И потому Кугель упорно взбирался все выше. И вот, одним утром молочная пелена облаков осталась где-то внизу, а вверху, на бледно-голубом своде пылал неподвижный диск.
«Это небо и солнце? — пронеслась мысль. — В базе данных о них много говорилось, но толком не понятно, какие они из себя. Фото и видео все плохого качества. Что ж, я сделал это!» — в электрических цепях робота-шара сгенерировался эмоциональный импульс, который люди бы назвали гордостью.
Однако настораживало, что блин небес, точно крышка к кастрюле, плотно прилегал к ровной горловине колодца. А ведь Кугель усвоил из собранных данных, что голубая твердь должна быть куполом. В чем дело? Вместо ответа сверху донесся низкий гул. Медленно, но неуклонно звук усиливался. Робот-шар на всякий случай юркнул в тень от обрушившихся кусков бетона и стал выжидать. Шло время, и диск в зените сиял все слабее, а потом и вовсе угас. Просто потух, как люстра, не сдвинувшись ни на градус. Вместо него на темном небосводе замерцали разноцветные точки, а к терзавшему слуховые сенсоры гулу добавился еще и грохот. Эти звуки не давали расслабиться, мешали перевести сознание в режим сна.
«Небесная машинерия тарахтит что ли?» — ворочаясь в своем закутке, с раздражением подумал Кугель.
Его одолело любопытство. Поскольку заняться было нечем, а сон не шел, робот-шар зарылся в базу данных. Выудил оттуда картинку: путник выглянул через дыру в небесном куполе, и с удивлением разглядывал какие-то колеса и шестерни. Выходит, древние угадали?
Когда в центре неба снова постепенно зажглось солнце, Кугель решил продолжать путь. Неслышно перекатывался от одного укрытия к другому, ловко отталкиваясь всеми четырьмя конечностями, перескакивал через рытвины и провалы. Небосвод делался все ближе, казалось что еще немного — и его можно будет потрогать рукой. Выкрутив камеры на максимальное увеличение, напряженно робот-шар вглядывался в небо. Вскоре он разглядел на крыше мира какие-то неровности, а главное, несколько линий, которые, пересекая твердь, сходились к светилу. Это — те самые лучи, которые рисуют у солнца на детских картинках? А почему каждый из них был разлинован поперечными черточками, и создавая ощущение, будто нечто передвигалось от горизонта к светилу? Причем, что самое интересное, грохот, похоже, доносился от этих лучей.
А потом стена кончилась — просто оборвавшись ровным уступом. Озадаченный, робот-шар выбрался на широкий, как несколько футбольных полей, балкон, который опоясывал всю шахту. Кугель глянул туда-сюда, поднял глаза, и не сдержал возгласа:
— Что?! Это шутка такая?
Он еще отказывался верить, но с очевидным не поспоришь. Над балконом, на высоте от силы двадцати метров, располагалась плоская крыша — то, что он долго принимал за небо. «Солнце» оказалось круглой дырой, от которой расходились ленточные транспортеры. На них был навален всевозможный хлам: от пищевых отходов до строительного мусора и металлолома. Кое-что падало с ленты, ныряя в клубившуюся уже далеко внизу пену облаков. Так вот откуда взялась свалка! Вздохнув, Кугель проследил за транспортерами. Те начинались в приземистых зданиях, одно из которых находилось неподалеку. Как раз оттуда вышел, цокая членистыми лапами по бетону…
— Черт, это жнец! — пискнул робот-шар, мгновенно укатившись за груду камня рядом с дырой в бетонном парапете.
Да, эти черты — антропоморфное тело, покрытое листами блестящего пластика, наросты на теле, похожие на выпирающие у дистрофика ребра — были до боли знакомы. Неужели заметили? Хм, тварь, неспешно переступая шестью крабьими ходулями, прошлась вдоль ленты. Контуры ее передних лап неожиданно расплылись, словно воск от сильного жара, и вот на их месте сформировались вполне человеческие руки. Жнец принялся сосредоточенно рыться в проплывавшем мимо хламе, поминутно заглядывая в нечто вроде планшета.
«Фух… — Кугель в своем укрытии перевел дух, — Вроде обошлось, ему нет до меня дела».
Втянув конечности, он выделил широкий кольцевой фрагмент на теле, и, выпустив там мелкие зубчики — по сути, аналог колеса, — тихонько покатился к краю платформы. Надо было использовать момент, чтобы убраться подальше. Но куда? Вскоре дорогу преградила стена, верхним концом упиравшаяся в «небо» — в смысле, потолок. Единственным выходом оказался транспортер, ведущий к «солнечной» дыре в крыше. Нет, лезть туда не следовало. Может, стоило поискать в тех сарайчиках, откуда, подрагивая, ползли конвейерные ленты?
«Как бы мне туда пробраться? — крепко задумался робот-шар, следя за бесконечным потоком отбросов. — Может, притвориться куском металлолома?»
Он хотел было так и сделать, но вдруг где-то в сплетениях микросхем, отвечавших за эмоции, дикобразом заворочалась злость. Иглы этой твари ранили электронные внутренности, и Кугелю показалось, что его корпус затрещал, готовый разорваться. В самом деле, зря ему, что ли, Шац загрузил файлы всех известных боевых искусств? И теперь он прятался, точно крыса? Нет уж, увольте! Жнец-то — всего один! У молодых точка кипения, когда мозг отключается, а тело начинает действовать будто само по себе, достигается мгновенно. Справедливо это и для молодых, вернее — недавно собранных, роботов…
Вдоль горизонтальной оси корпуса выскочили острые шипы. Они завертелись с такой быстротой, что тело Кугеля сделалось похожим на миниатюрную модель Сатурна. Запустив ведущий поясок на максимальную скорость, робот-шар ринулся в атаку. Удар, пришедшийся жнецу точно в центр спины, был страшен! Врага отшвырнуло к дальней стене, да с такой силой, что в бетоне образовались трещины. Бронебойным снарядом Кугель подлетел к нему, и в тот же миг его острые шипы врезались в корпус жнеца. Брызнули осколки, из вспоротого нутра врага выметнулись молнии. Ощущая в эмоциональном контуре незнакомое чувство — вязкое, обжигающее, будто вытекающая из жерла вулкана лава — Кугель выдвинул руку и поднял из обломков поверженного жнеца голову с позвоночником.
— Ну, ты, гад, — стараясь, чтобы голос звучал грозно, выплюнул в эту пластиковую маску робот-шар. — Давай рассказывай, что у вас тут и куда людей похищенных девали?
Гордость переполняла душу. Конечно, можно было поспорить, есть ли та у роботов, но даже если и нет, то сейчас точно появилась! Ведь раньше небольшой, но упорный червячок совести все же точился где-то в глубинах сознания: Кугеля создали для защиты деревни, а он сбежал. Вдруг жнецы без него порежут всех поселян? Но ничего подобного: то было не бегство, а экспедиция в логово врага.
Глаза поломанной твари яростно вращались, губы кривились, но ничего, кроме неясного бормотания, с них не сорвалось. Но это ерунда: из сарая уже выскочило еще штук пять жнецов. Дробно стуча шестью похожими на сабли ногами, они неслись на чужака. Передняя пара конечностей у всех врагов уже превратилась в нечто вроде огромных ножниц.
— Драться хотите? Ну-ну, попробуйте! — ухмыльнувшись, выкрикнул Кугель, и, сильно раскрутив оторванную голову, швырнул ею во врагов. Им совсем по-человечески овладел азарт, страх и осторожность полностью утонули в бурном фонтане этого нового чувства.
Судя по всему, жнецы слишком привыкли к безоружным. Импровизированный снаряд врезался первому из атаковавших точно в лоб, и его гладкая башка разлетелась вдребезги. Тело, так и не сумев остановиться, зигзагами добежало до края балкона и рухнуло в колодец. Другие оказались проворнее. Отскочив в стороны, прыгнули на Кугеля с расстояния метра в три. Их движения были настолько стремительны, что обычный глаз увидел бы лишь размытые полосы. Но за долю секунды до того, как острые лезвия коснулись металлического шара… тот, словно баскетбольный мяч, подпрыгнул под самый потолок! Враги попытались затормозить, но инерция бросила их друг на друга, и страшные клешни располосовали одному из жнецов грудь и брюхо, а у другого отстригли пару ног. Потеряв равновесие, жнецы повалились в одну шевелящуюся кучу, еще и дополнительно травмируя друг друга. Тем временем Кугель, упруго отскочив от «неба», рухнул на них. Его шипастый обод снова завертелся, и спустя миг на врагов упала, разрывая в клочья металл и пластик, смертоносная юла. Не прошло и минуты, как еще две твари разлетелись в стороны искореженными обломками.
Снова выпустив конечности, Кугель замер.
— Что, съели? — бросил он, поочередно ткнув пальцем в оставшихся врагов. — Вы тоже ответите за свои грехи!
Эти двое учли ошибки товарищей, и кидаться на неизвестного противника очертя голову не стали. Напротив, заковыляли бочком, а их клешни превратились во что-то длинное, вроде рыцарского копья.
«Таранить будут? — брезгливо покривившись, подумал Кугель. — Это не сработает!»
Увы, самоуверенность многим обходилась дорого. Впрочем, в таких случаях выручает хорошая реакция. Когда полыхнули две ослепительные вспышки, робот-шар чисто инстинктивно крутанулся в сторону, и вовремя! Ярко-белые лучи мазнули его по боку, прожигая глубокие борозды. От нестерпимой боли — черти бы взяли Шаца с его желанием приблизить свое творение к человеку — перед глазами все поплыло, выскочили сообщения об ошибках. Зашипел, стекая каплями, расплавленный металл, в обонятельные сенсоры ударил запах горелой изоляции.
— Ах вы, гады! — прорычал Кугель, катаясь из стороны в сторону.
Это он делал и не от боли, и не от злости. Жнецы, бегая по кругу, обрушили на него целый ливень разрядов, и робот-шар едва мог уклоняться. Угодив под прямым углом, луч наверняка пробил бы его навылет. Надо было избавиться хотя бы от одного из противников. Для лучшей маневренности робот-шар убрал шипы и, взвизнув ведущим пояском, зигзагами погнался за супостатами. Тщетно: сообразив, что Кугелю их достать нечем, враги торопливо отступали, ловко перепрыгивая между обломками бетона и даже с мушиной легкостью взбегая на стены. Смертоносный ливень выстрелов не прекращался ни на мгновение. Робот-шар, конечно, не знал усталости, но долго ему было не продержаться: уже несколько раскаленных до красна борозд исполосовали его тело. Движущиеся элементы и микросхемы перегревались, сенсоры засбоили, а потому центральный процессор начинал притормаживать. Нужно было срочно что-то придумать, но мысли от нестерпимого жара боя, казалось, растеклись в жидкий кисель.
Жнецы, чуя, что оппонент выдыхается, начали сжимать кольцо. Они ловко отсекали все пути к отступлению, и скоро загнали Кугеля к транспортеру. Не долго думая, просто чтобы скрыться от плотного дождя огненных стрел, он запрыгнул на ленту и затаился среди мусора. Лучи забарабанили по кускам бетона и металла вокруг, выбивая мелкие камешки и раскаленные брызги. Но может, линия унесет его прочь? Бесславный исход, но тут было не до гордости… Однако, стоило так подумать, как громко лязгнув, транспортер встал. Не прекращая огня, жнецы стали подбираться ближе. Ох, и не высунешься, и сидеть тут без толку!
«Черт, да у вас энергия вообще кончается?!» — в отчаянии подумал Кугель.
Он с яростью толкнул какой-то обломок, и тот слетел с ленты, прямо на одного из преследователей. Тот, впрочем, с легкостью увернулся. Кусок бетона рухнул на пол, и от него отвалилась какая-то железка, закатившись стрелку под ноги. Тот инстинктивно попятился. Увидев это, робот-шар призадумался. Хм-м… а что, если…
— Р-рра! — зарычал он, сильно раскручиваясь с выпущенными шипами.
Получив мощный импульс, разный хлам полетел во все стороны. Жнецы выстрелами сбили те куски, что поменьше, некоторые вообще обратили в пар, а от прочих увернулись. Лента же очистилась, и, хищно зацокотав паучьими лапами, враги метнулись к транспортеру, их оружие замерцало. Но… в чем дело? Дула нацелились на пустоту! Оба уцелевших жнеца завертелись на месте, ничего не понимая. И тут из-за куска бетона, оказавшегося прямо под ногами одного из них, со свистом вылетел метеор. Вспоров крутящимися со сверхзвуковой быстротой шипами панцирь на спине одной твари, тот ловко спрыгнул на пол.
— Ба-бах! — жнец с оглушительным грохотом разлетелся на куски.
Второй тут же бросился наутек, плюясь беспорядочным огнем.
— Ага, так-то! — помятый, но очень довольный собой робот-шар погрозил ему кулаком. — Можешь хоть целую толпу привести, будет то же. Потому что я — Кугель, мастер сферического карате!
Со всех сторон донеслись странные звуки. Шорохи, поскрипывания, цокот, ворчание… Как будто через терзаемые бурей заросли пробиралась толпа самых разных зверей. Напрягшись, робот-шар с тревогой глянул по сторонам. О, ужас, похоже, он накликал беду! Кругом были жнецы: десятки, а может, и сотни. Они взбирались по горловине колодца, вылезали из непонятно откуда взявшихся на потолке дыр, ковыляли по лентам транспортеров. Будто муравьи, которые повылазили из разворошенного муравейника, эти твари со всех сторон наступали на одинокого, растерянного Кугеля. Бежать было некуда, в его распоряжении оставался лишь небольшой участок балкона.
«Я пропал…» — испуганным зайцем промелькнуло в мыслительных цепях.
Клешни, пики, зазубренные лезвия, граненные стволы — еще миг, и тысяча изощренных орудий убийства разнесут крохотный шарик в прах! Самопровозглашенный мастер карате, растеряв весь гонор, съежился и мечтал лишь об одном — провалиться куда-нибудь. Потоком лились сообщения о ранах, по нервным соединениям пролетали искры боли. Впрочем, разве это была боль? Так, легкий ветерок, предвещавший мощный удар бури! Однако… секунды, падая в вечность, соединялись в минуты, а рокового удара так и не случилось. Более того, толпа жнецов отхлынула, образовав широкий проход куда-то в дальний, темный угол. Что за чудо, какое божество заставило механическое море расступиться?
Щелк, щелк — хлестнули в наступившей тишине удары бича.
— Какого черта ты здесь творишь? — прозвучал скрипучий голос.
Последовали еще несколько глухих ударов.
— Мы, между прочим, занимаемся важным делом, — продолжал неведомо кто ворчливым тоном. — Сортируем и утилизируем хлам, который сваливается сюда, на дно, со всей Омнисферы! Затея неблагодарная, но иначе воцарится полный бардак.
Прозвучал странный звук, напоминавший дробный стук зубов.
— Императрица Хайланд и так с трудом управляется. Слишком уж Омнисфера усложнилась, всего не проконтролируешь. А тут приносит черти кого, и он учиняет погром. Сидел бы в своей норе, да не мешался! Я ведь тебе уже пригрозил, так?
Теперь слова раздавались совсем рядом, но, с удивлением оглянувшись, Кугель увидел все тот же балкон и застывших на почтительном расстоянии жнецов. Галлюцинации? Сделалось жутковато: вот ведь до чего зазнайство доводит — поперся невесть куда, ничего о мире не зная, и что теперь? И не убежишь, и еще крыша поехала.
— Ну, чего по сторонам пялишься? — проворчал тот же голос чуть ли не над ухом. — Здесь я, здесь! Рейнигер-чистильщик к твоим услугам!
Неожиданно прямо в воздухе обозначились сперва неясные, но быстро обретшие четкость контуры. Между ними заклубился, все сгущаясь, белесый туман. Прошло не более минуты, и вот перед ошалевшим Кугелем стояло причудливое существо. Оно походило на зайца ростом с метр: мощные задние ноги с длинными стопами, маленькая голова с острой мордочкой и вытянутые уши. Но это при условии, если русака обшить полированным железом. Впрочем, сперва взгляд робота-шара приклеился к иному — трехметровым веерам усов, которые, опускаясь вдоль тела «зайца», извивались по полу кольчатыми червями в палец толщиной. Да, это сомнительное украшение постоянно двигалось, внушая инстинктивные страх и отвращение: казалось, эти веревки сейчас обовьют тебя и начнут душить. Может быть, поэтому Кугель, нервозно зыркая по сторонам, начал мямлить:
— Ну, я это… путешествовал… Меня дед с бабкой послали, разобраться… что к чему. Вот там, — он неопределенно махнул в сторону колодца, — деревня наша. Из нее люди пропадать стали, эти их утаскивали! — робот-шар метнул злобный взгляд в сторону притихших жнецов. — Вернуть бы ребят надо.
Парочка заячьих вибрисс, встав в позу кобры, изогнулись знаками вопроса.
— А, вон ты кто, — задумчиво проговорил Рейнигер. — Дикари совсем обнаглели, значит. Конструируют боевых дронов и нам тут бардак устраивают. Эх, не хватает ни сил, ни времени, ни рук, а то надо бы прибраться там на дне, — он припечатал Кугеля тяжелым взглядом и помахал одной из передних лап. Кисть на ней выглядела совсем новой. — Вот, из-за тебя, выходит, лапы лишился? Только хотел дать по шее какому-то умнику, который в Сверхсеть полез, и сразу получил! Цепи перегорели, всю кисть менять пришлось. Чем отвечать будешь?
По эмоциональной подсистеме Кугеля шипастой змеей поползла ярость. Выходит, этот ушастый что его, что людей ценил ниже мусора, ему своя лапа дороже? Вот, значит, кого он тогда рубанул — видать, и правильно!
— Слушай ты, длинноухий! — прорычал робот-шар, и по всему его корпусу выскочили угрожающие шипы. — Эти твои тараканы, — он сделал яростный взмах в сторону по-прежнему неподвижных жнецов, — уволокли кучу моих односельчан! Тебя это вообще не волнует?! Ну-ка быстро их отпустил!
Левый глаз Рейнигера вспыхнул яркой звездой, и вдруг Кугель понял, что наговорил лишнего. Усы зайца прянули в воздух и с оглушительным свистом обрушились на нахала. Это только на вид эти гибкие штуковины казались мягкими, но разили не хуже сабель! Впрочем, даже легчайшее их касание пронзало все тело нестерпимой болью — электрошок у него там, что ли? В одну секунду получив с десяток ударов, робот-шар футбольным мячом отлетел в дальний угол. Перед глазами мелькали разноцветные круги, все системы барахлили, и даже малейшее движение казалось невозможным. А Рейнигер, покрыв одним прыжком метров десять, уже вот он, рядом. Его жуткие усы, вытянувшись во все стороны, точно лучи от солнца, перекрыли все пути к отступлению. Мало? По каждому из них пробегали змеистые молнии.
— Мы выполняли приказ Императрицы, — заяц многозначительно глянул вверх. — Ей зачем-то понадобились тушки дикарей. Вот я и отрядил жнецов ловить их и в колодце, и в других частях нижнего пояса. Подробности — не моего ума дело, поймали и отправили дальше. Радуйтесь, что вам, мусору, нашлось какое-то применение!
— Императрица? Мусор? — придушенно выдавил Кугель, а про себя подумал:
«Неужели эта ересь и среди жнецов распространена? Впрочем, должны же ангелы верить в своего начальника — бога?»
Однако сейчас было не до религии. Этот ушастый гад его, без сомнения, убьет. Драться смысла не было, но может, удастся как-нибудь смыться? Ближайший транспортер находился всего на расстоянии вытянутой руки. Значит, надо было заболтать Рейнигера, пока шла проверка и настройка основных систем. Эх, зря Кугель героя разыгрывать стал, проскочил бы незаметно и уже сидел бы сейчас в самой дальней щели, да радовался!
Наклонив голову набок, заяц разглядывал побитого робота-шара, словно вредное, но занятное насекомое. Наверно раздумывал, стоит ли вообще с ним беседовать?
— Вы и правда мусор, — вздохнул он. — Не знаете даже простейших вещей! Императрица — центральная программа Омнисферы, ее богиня, дыхание, сама жизнь. Она везде и нигде. Ничто здесь не происходит без ее ведома. Всякое мыслящее существо узнает ее волю через Сверхсеть, и горе ему, если оно ослушается!
Рейнигер замолчал, благоговейно закатив глаза. Хотя, может он еще чего-то бы выдал, но слушать его больше не собирались. На экране информации зажглись пусть не зеленые, но, по крайней мере, желтые индикаторы, и Кугель незамедлительно вывел двигатель на полную мощность. Пронзительно завизжал ведущий поясок, и робот-шар, заложив крутой вираж, проскочил между усов зайца — птичка вылетела из сети. Рейнигер издал яростный рев, но беглец уже запрыгнул на транспортер.
Трах! Внезапно один из сегментов ленты повернулся вертикально, загораживая проход. Не успел робот-шар хоть что-то сообразить, как нежданная преграда растянулась вверх и в стороны, сделавшись непреодолимой. Кугель торопливо соскочил на пол, но мгновение спустя перед ним вырос еще один барьер. И за спиной такой же! Робот-шар подпрыгнул, однако врезался в невидимый потолок, и от удара тело пронзил уже знакомый разряд. Потеряв скорость, беглец неуклюже плюхнулся на бетон.
— Куда это ты собрался? — поинтересовался заяц, неспешно ковыляя к пленнику. — Можешь не дергаться, жнецы тебя все равно догонят. Они бы тебя уже разорвали, если б я не велел им ждать, — действительно, приспешники Рейнигера выстроились в плотное кольцо, но держались на расстоянии. — Это потому, что ты меня заинтересовал. Оказывается, дикари со дна мира умеют делать полезные штуки. Наверно, я тебя даже разбирать не стану. Подключу к Сверхсети, код подправлю — еще офицером тут станешь! — он скрипуче рассмеялся. — Вот это номер: дикарская поделка из хлама командует отрядом жнецов!
Кугель лежал на боку, словно выброшенная кастрюля с болтами и гайками — сейчас он был настолько же бесполезен. Мысли шевелились еле-еле, половину цепей замкнуло, и тело по ощущению обрело вес тонны в две. Никак не сдвинуть с места! Проклятье, что вообще произошло? Приглядевшись, робот-шар заметил, что усы зайца — все, как один — были воткнуты в пол, а эти стены, отрезавшие дорогу, украшало нечто вроде узора из древесных колец. Секундное замешательство сменилось озарением. Не может быть! Рейнигер прорастил эти свои бичи через бетон и с невероятной быстротой выстроил эту клетку?! Впрочем, какая теперь разница — заяц был уже рядом. Он протянул лапу, положив ее добыче на лоб. Из ее коготков вытянулись гибкие жгутики, деловито ощупывая обшивку корпуса. Робот-шар почувствовал, как потоки данных потекли из его мозга к этим жгутикам. Неужели и тогда, когда робот-шар неосторожно высунулся в Сверхсеть, этот гад чего-то подобное готовил?
— Ай! Что за черт?! — вдруг тоненько взвизгнул заяц, отпрыгивая.
Он с ненавистью поглядел на Кугеля, а тот лишь удивленно хлопал глазами. И это было лишь начало загадочных событий. Следом исчезли стены, хотя толку от этого было не много: все равно даже пошевелиться у робота-шара не оставалось сил. Неожиданно та плита, на которой лежал Кугель, поднялась над полом, начав медленно возноситься к потолку.
— Куда?! — взревел заяц, и, оттолкнувшись задними лапами, хотел было заскочить на этот лифт, но…
Его будто сковал мгновенный паралич. Словно наткнувшись на незримую стену, Рейнигер свалился на пол. Встал, буравя платформу испепеляющим взглядом, и тут же замер, словно какая-то магия обратила его в соляной столп. Глаза зайца потухли, рот разинулся треугольной пещерой, вибриссы обвисли намокшими веревками. Выражение металлической морды Рейнигера распознать было сложно, но оно походило на страх. Однако что его испугало? Кугель, сперва растерянный, заметно повеселел: не понимая, что именно происходит, он объяснил случившееся своей удачей и неизвестными ему самому умениями.
— Что, съел, ушастый! — радостно прокричал он зайцу, который по-прежнему изображал статую. — Вот так-то, сбежал от деда с бабкой, и от тебя уйду!
Кугель уже устраивался на платформе поудобнее, но на всякий случай все же бросил взгляд вниз. И не зря! Его внимание привлекла суета, происходившая на дальнем конце балкона, который опоясывал жерло шахты. Там некто, напоминавший голема, сцепился с… самураем! Неподалеку под перевернутым столом прятался щуплый парень.
«Тут есть еще кто-то помимо меня? — подумал робот-шар, встрепенувшись. — Может, они из нашего или какого-нибудь другого поселка? — он пригляделся внимательнее и вентиляторы на его логических платах закрутились быстрее. Это было аналогом нервного возбуждения. — Эй, я ведь уже видел того парня. Да, там, на озерце!»
Может, стоило помочь этим двоим? Вопрос остался без ответа, так как в потолке, к которому плавно возносилась платформа, образовалась змеистая трещина. Ее края разъехались в стороны, открывая темное жерло шахты. Вскоре робот-шар исчез в ней, провожаемый долгим взглядом Рейнигера. Но до беглеца зайцу уже не было дела. Он неотрывно глядел на изображение, украшавшее плиту-лифт — равнобедренный треугольник, повернутый длинным острием книзу и с ушками на верхней стороне. Два овала примерно посередине зло горели желтым огнем, а по бокам скалились острые зубы.
— Как пожелаете, Ваше Величество! — прохрипел Рейнигер, когда ворота следующего кольца закрылись за Кугелем.