К большому недоумению Илмарта, господин Крейнар остался полученной картой недоволен. Такое бывало редко — обычно его клиенты были удовлетворены качеством работы полностью — но, видимо, сказался тот факт, что Илмарт так и не понял, зачем Крейнару эта карта нужна.
— Господин А-Ранси, мне требуется больше подробностей, — требовал купец, который не стал никого посылать, а явился за картой самолично.
Илмарт задумчиво почесал бороду. Сам он был на Кесе лишь однажды, проездом, и чётко мог написать разве что порт. Об этом он честно и заявил заказчику, предложив сперва попробовать поискать людей, которые бывали на Кесе лично и могли бы добавить подробностей.
На это, безусловно, логичное предложение купец досадливо поморщился.
— Нет, нет! — замахал он рукой. — Не будем привлекать к этому посторонних людей.
Илмарт вконец перестал что-либо понимать. Мало того, что требуется подробная карта, так ещё и какая-то странная секретность вокруг неё!
— У меня есть партнёр, господин Анодар, — заметил тогда он, — он прекрасный аналитик, и умеет из книг и документов доставать нужные для детализации подробности.
Теперь пришёл черёд купца задумываться и чесать бороду.
— Этот ваш господин Анодар не болтлив, надеюсь? — недовольно уточнил он.
— Совершенно не болтлив, — всё более удивляясь, заверил Илмарт, после чего предупредил, что таким способом работа над картой будет идти дольше и может занять несколько недель.
Купец возмущённо подскочил и заявил, что столько ждать не может, и подробная карта нужна ему не позднее будущей недели.
Илмарт спокойно назвал цену — с соответствующей надбавкой за срочность.
Купца перекосило.
Потратив с полминуты на сомнения, он, тем не менее, согласился и выплатил задаток.
«Подробная карта Кеса, ещё и срочно, и, к тому же, секретно! — недоумевал Илмарт, запирая дом и отправляясь на поиски Дерека. — Какую-то аферу они затевают, что ли?»
Искать Дерека по вечерам можно было по всему городу. Он мог налаживать светские связи в чьей-то гостиной, мог пропадать в библиотеке университета, мог в порту подстерегать прибытие корабля, а мог работать дома — или помогать Олив.
С большой долей вероятности узнать о его точных планах можно было дома — если застать там Джея — но Илмарт решил начать с университета, потому что он был рядом, и было бы жалко бродить туда-сюда.
Ему повезло; Дерек, по уши закопавшись в сводки погодных наблюдений, выписывал какие-то данные к себе в заметки.
— Привет, — подсел к нему Илмарт, с любопытством оглядывая залежи разнообразных бумаг.
— Привет! — отстранёно согласился Дерек, кажется, даже не осознавший, кто именно с ним здоровается.
Илмарт не стал торопить друга и подождал минут пять. Тот, закончив, наконец, с каким-то сегментом информации, оторвался от своих заметок, весьма удивился, обнаружив сидящего рядом Илмарта, разулыбался и уже куда как сердечнее повторил:
— Привет!
— Ага, — кивнул Илмарт, довольный, что контакт налажен, и тут же перешёл к делу: — Ты на Кесе бывал?
Дерек пожал плечами:
— Пару раз, проездом.
— Ну вот и я, — вздохнул Илмарт. — Однажды и проездом. — И объяснил суть: — А клиент хочет подробную карту, и чтобы к следующей неделе. Задаток дал.
Дерек почесал пером бровь.
— Кес, Кес… — пробормотал он, потом вскочил: — Слушай, помоги это по местам разнести, а я пока поищу…
Кивнув, Илмарт стал собирать разбросанные по столу книги, свитки, листки и папки. Более или менее систематизировав материалы, понёс их к библиотекарю. Тот, вздохнув, разносить их по местам не стал, а общей кучей положил на полку в шкафу за своей спиной, со вздохом сказав:
— Знаю я Анодара!
Дерек, меж тем, суетился не шутя. В библиотеке он был завсегдатаем, и все местные служащие давно доверяли ему самому шариться по хранилищу — в особенности по той причине, что он во время своих поисков умудрялся неплохо сортировать материалы, что облегчало дальнейшую работу и другим.
Наконец, Дерек притащил к библиотекарю стопку разномастных книг и тетрадей, которые, на его взгляд, могли содержать информацию про Кес. Библиотекарь начал терпеливо заносить их в карточку Дерека — точнее, даже не карточку, а отдельную пухлую тетрадь. Тщательно занеся все наименования на новую чистую страничку, он поинтересовался:
— А о чём это всё?
Догадаться было непросто: в список входили биографические записки какого-то амнистированного пирата, пятый том из большой серии «История проэйтов», переписка поэта прошлого века с возлюбленной, торговые отчёты некоего анжельского корабля и ещё несколько столь же разномастных вещиц.
— Про Кес, — махнул рукой Дерек.
Библиотекарь любовно вывел вверху странички: «Кес».
Тетрадку, заменявшую Дереку читательский билет, они потом использовали как тематический библиотечный каталог. Столичный университет уже не раз пытался нанять Дерека именно для этой работы — тематической классификации фонда библиотеки — но тут был неумолим и отговаривался тотальным отсутствием свободного времени. Так что оставалось вздыхать и пользоваться хотя бы тем, что он сам для себя искал.
— К тебе забросим, и я тогда завтра займусь! — резюмировал Дерек.
На другой день они с утра взялись за работу. Илмарту сразу были вручены записки пирата — оттуда было легко почерпнуть информацию о водных подходах к острову, о небольших островках рядом с ним, о мысах и рифах. Всё было описано весьма толково, и Илмарт сразу на чистовую наносил полученные сведения на карту — соответствующим цветом, обозначающим, что контуры реконструированы по чужим записям. Составляя сводные карты такого характера, Илмарт разграничивал цветами источники информации — ведь далеко не всегда они были надёжны.
Дерек, меж тем, закопался в проэйтский фолиант, выписывая оттуда все сведения о горной гряде и её окрестностях.
— Как думаешь, — неожиданно спросил Илмарт, — зачем им всем Кес потребовался?
Оторвавшись от своего тома, Дерек откинулся на спинку стула, вытянул ноги и всерьёз задумался, машинально постукивая пером по столешнице. Через минуту он с сомнением выдал:
— Может, у них есть какие-то договорённости с Грэхардом?
Илмарт мысленно прикинул эту версию. Договорённости, конечно, могли быть: хоть об устройстве личных складов, хоть о покупке земель. Карта-то им зачем? Да ещё подробная!
— Может, они его застраивать и заселять собираются? — развил свою идею Дерек, тоже придя к выводу, что ради пары складов или даже ради покупки земель такие карты не заказывают.
— А у Ньона что, своих людей нет? — разумно удивился Илмарт.
Как анжельские купцы могли иметь отношение к предполагаемому развитию уже ньонского острова — было неясно. Точнее, как раз очень ясно и прозрачно — торговые дела никто не отменял. Но для торговых дел карта острова тоже не нужна.
— Материалы для строительства внутрь везти? — выдвинул предположение Дерек и тут же сам поморщился глупости своей идеи; впрочем, не успев поморщиться, он тут же мучительно покраснел.
В качестве дешёвой рабочей силы в Ньоне сейчас в основном использовались обращённые в рабство марианцы, и Дереку подумалось, что они слишком близко подошли к теме, которая может задеть Илмарта — пусть он и дистанцировался обычно от своей родины и своего народа.
— Там же, должно быть, всё разрушено… — задумался, меж тем, Илмарт, вспомнив то, как выглядел Мариан после ньонских завоеваний.
— Да нет, — поспешно возразил Дерек, — Кес не сопротивлялся толком, так, граф в замке засел только.
Разговор заглох. Илмарт погрузился в воспоминания весьма неприятные, а Дереку было бесконечно неловко, что его предположения эти воспоминания оживили.
— А знаешь, — спустя пять минут неожиданно заговорил Илмарт, выходя из внутреннего созерцания, — я ведь даже не знаю, уцелел ли наш замок.
Род А-Ранси жил в типичном марианском замке — по факту представляющем собой двухэтажное поместье. Илмарт хранил о нём светлые детские воспоминания — изрядно, впрочем, испорченные тем фактом, что все обитатели этого замка постепенно умерли, кто в местной гражданской резне, а кто — отражая ньонское нашествие.
— А где он находился? — заинтересовался Дерек, который не знал о прошлом Илмарта практически ничего.
— Под Френкалью, — отмахнулся тот.
— В какую сторону от? — задумчиво разглядывая потолок, уточнил Дерек.
— На северо-запад, — прищурился Илмарт, пытаясь понять, что за странное поведение — сколько он знал друга, тот не имел привычки к допросам такого рода.
Поразмышляв несколько секунд, Дерек вынес решение:
— Я бы поставил на то, что цел, — и пояснил свою мысль, — после поражения под Френкалью марианцы бежали, и больше крупных битв не было, как и необходимости что-то рушить. Туда Расмуса назначили, а он мужик хозяйственный… — тут он осёкся.
Устроив локти на столешнице, Илмарт тяжело опёрся подбородком на кулак и устремил на Дерека мрачный пристальный взгляд.
— Я просто читал хроники Второго Марианского похода! — открестился Дерек, слегка краснея и возвращаясь к своему талмуду.
«И как я только умудрялся принимать его за разведчика?» — с досадой думал в этот момент Илмарт.
Дерек относился к числу людей, которые умудрялись бесхитростно выбалтывать собственные секреты, даже не замечая этого, — немыслимое качество для разведчика. Вот и сейчас. «Просто читал» — и он же считает это и впрямь прекрасной отговоркой!
И даже не думает о том, что хроники Второго Марианского похода существуют в единственном экземпляре, хранятся наверняка в ньонской столице, и человек со стороны получить к ним доступ точно никак не может.
«Поговорить начистоту?» — лениво размышлял Илмарт.
О чём, впрочем, поговорить-то? Сказать: «Я знаю, что ты даркиец»? Так ведь смутится и огорчится, будет потом шарахаться невесть сколько. Доказывай потом, что не хочешь его на костре сжечь — он-то небось от всех марианцев именно этого и ждёт. Сказать: «Я знаю, зачем тебе татуировки на руках»? Ещё лучше! Это уж точно не та тема, куда стоит соваться без приглашения — даже если человек тебе друг. Сказать: «Я знаю, что ты работал с повелителем Ньона»? Звучит как обвинение, да, по сути, им и является. Не то чтобы этот самый повелитель Ньона стал Илмарту хоть на йоту симпатичнее от того, что когда-то он был хозяином Дерека, — скорее как раз наоборот.
«А зачем мне с ним об этом говорить?» — переформулировал вопрос Илмарт. В голове тут же стали роиться толковые соображения: Дерек, скорее всего, переживает, что Илмарт никогда бы не стал дружить с даркийцем. И, наверно, возненавидел бы того, кто работал на Грэхарда — зная вечно сердобольного Дерека, он, видимо, к своему господину был, к тому же, крепко привязан, поэтому работал от души. И уж тем паче не простил бы того, кто участвовал в походах на Мариан — неважно, что Дерек, как небезосновательно предполагал Илмарт, не воевал сам. Наверняка же был при штабе, с этим своим Грэхардом.
«Итак, — подвёл итог этим мыслям Илмарт, — если не поговорить, то он так и будет считать, что я не принял бы его, если бы знал правду».
Такое положение дел показалось ему совершенно недопустимым.
Он, в самом деле, в жизни не завёл бы дружбы с даркийцем; уж конечно любого сподвижника Грэхарда одарил бы лишь ненавистью и презрением; и с чувством выполненного долга перерезал бы глотку каждому, кто участвовал в походах против Мариана.
Проблема была в том, что Дерек уже стал для него близким человеком; и, раз уж так сложилось, то становились уже неважны ни его религиозные, ни его политические взгляды. Илмарт в своей жизни насмотрелся на то, как самые близкие люди режут друг друга из-за различий во взглядах такого толка; поэтому ему была глубоко омерзительна сама мысль, что Дерек может думать — и наверняка думает — что Илмарт возненавидел бы его, если б знал.
Но как начать разговор столь деликатного свойства… было неясно.
Не придумав ничего лучше, Илмарт зашёл с неожиданной откровенности:
— А я дезертировал из-под Френкали, — спокойно и ровно признался он.
Дерек аж вздрогнул — и от того, что уже с головой ушёл в чтение, и от того, что признание это оказалось весьма шокирующим. Надёжный и основательный Илмарт не выглядел как человек, способный на дезертирство.
— Мне больше некого было защищать в этой паршивой стране, — объяснил свою мотивацию Илмарт, впрочем, голосом слишком мертвенным, чтобы можно было поверить, что ему этот вопрос действительно уже безразличен.
Дерек, который прекрасно умел улавливать интонации такого рода, тут же поспешил с ответным признанием: чтобы поскорее показать, что он ни в коем случае не осуждает.
— Знаешь, — чуть срывающимся голосом выдавил он, — я тоже в какой-то степени дезертир.
Он и в самом деле смотрел теперь на свой побег именно так. В конце концов, он был на государственной службе — и отговариваться тем, что он находился в рабстве, было лицемерно, потому что никто не принуждал его взваливать на себя ответственность такого рода, и это был его личный выбор и его решение. Он хотел быть полезным Грэхарду — и он стал.
Тогда он сбежал, не думая о том, кто теперь будет разбираться со всеми оставленными им делами. Конечно, не представлялось возможным всё грамотно подготовить и передать эти дела, сохранив такое в тайне от Грэхарда. Но всё же, если бы он подошёл к делу ответственно, он бы так не спешил, а хотя бы подготовил документы, распоряжения, письма.
Как бы ни сложились его личные отношения с Грэхардом — он не имел никакого права просто бросить все дела, ответственность за выполнение которых он на себя взял.
Это теперь мучило его и заставляло стыдиться своего поступка. Он понимал, конечно, что незаменимых людей нет, и там, на месте, справились и справляются со всем и без него. И всё же совесть его делала ему укор, и ему было понятно то деланное безразличие, с которым Илмарт теперь говорил о своём дезертирстве.
Уровень драматизма в их молчании достиг критической отметки.
— Не хватает Тогнара, — снизил этот уровень накала Илмарт, — чтобы сказать, что у нас у обоих нет мозгов. У меня — потому что человек не обязан умирать за идею, в которую не верит. А у тебя, — спокойно заключил он, — потому что человек не обязан быть верным тому, кто им пользуется.
Дерек нахмурился, пытаясь понять, как это Илмарт так ткнул пальцем в небо, что попал. Не понял и, сощурившись, переспросил прямо:
— А с чего ты взял, что мною пользовались?..
Неспешно перевернув страницу в пиратских мемуарах, Илмарт в ответ уточнил:
— Не считая того, что у тебя это на лице написано? — фыркнул и добавил: — Достаточно проследить, от чего Тогнара начинает особенно трясти.
Совсем помрачневший Дерек сложил руки на груди и устремил на друга взгляд требовательный и острый: он чувствовал, что разговор к чему-то должен вывести, но в упор не понимал, к чему.
— А особенно трясти его начинает, — покладисто принялся перечислять Илмарт, — когда кто-то при тебе упоминает ньонского владыку, или когда сам ты упоминаешь Ньон, или когда тебя начинает нести угождать какому-нибудь идиоту, или когда ты высказываешь полное пренебрежение собственной самоценностью и вообще начинаешь демонстрировать не то шутовские, не то рабские замашки… — по мере перечисления Дерек каменел и бледнел. — И даже интересно теперь проверить, — хмыкнув, добил Илмарт, — как он отреагирует на упоминание даркийцев.
Дерек заполыхал до самых ушей и даже прижмурился от неловкости и стыда.
— Для справки отметь где-нибудь, — мягко добавил Илмарт, — что в моей семье никто не считал, будто бы даркийцев следует сжигать.
Мучительно закашлявшись, Дерек вскочил и отвернулся к окну, пряча лицо от разговора.
— Но если ты и дальше будешь оскорблять меня предположением, — безжалостно продолжил Илмарт, — что что-то в твоём прошлом может изменить моё отношение к тебе, то я… — пару секунд демонстративно подумав, решил: — Вызову тебя на дуэль и хорошенько отметелю.
— Сначала догони, — буркнул от окна Дерек.
Хотя он не повернулся, и, судя по ушам, всё ещё полыхал всеми оттенками смущения, в тоне его слышалось заметное облегчение.
— Первым выдохнешься, — насмешливо фыркнул Илмарт, поскольку из них двоих только он регулярно занимался физическими упражнениями.
— Ну, значит, быть мне отметеленным, — с покорным вздохом поерошил себе волосы Дерек, повернулся, облокотился спиной на оконную раму и устремил на Илмарта взгляд грустный и усталый.
Тот в ответ приподнял брови в недоумении и переспросил:
— А не оскорблять друзей сомнениями — не вариант?
Уголок губ Дерека дрогнул в намёке на улыбку.
— Ну, — смущённо оправдался он, — я не был уверен, что ты считаешь меня своим другом.
Недоумение Илмарта превзошло все мыслимые пределы.
Он тоже встал, обошёл свой стол, облокотился на него бедром и уточнил:
— А я должен был выдать в этом расписку, или как?
— Ну, — продолжил неловко объясняться Дерек — впрочем, улыбка уже завладела не только уголками губ, но и скулами, — одно дело, работать вместе над какими-то проектами…
Илмарт вежливо приподнял брови и нацепил на лицо выражение: ну да, ну давай, расскажи мне тут, что мы просто вместе работаем, конечно.
— Ну, ты просто скорее дружишь с Олив, а Олив — с Райтэном, — продолжал нелепо объяснять Дерек — улыбка уже очевидно сияла в его глазах.
Илмарт сочувственно закивал и поддержал:
— Да-да, а ты идёшь в комплекте с Тогнаром, поэтому, разумеется, у меня не осталось другого выхода, кроме как терпеть… — он демонстративно щёлкнул пальцами в воздухе и выдал описание: — Побратима мужа моей подруги.
— Ну да! — с облегчением кивнул Дерек, сияя уже всем лицом.
Смерив его демонстративно скептическим взглядом — впрочем, и у него улыбка явно уже владела большей частью мимики, — Илмарт возвёл глаза к потолку и констатировал:
— Идиот!
Потом быстро добавил:
— Не ты, а я, разумеется.
Недоумение читалось с лица Дерека вполне ощутимо: он как раз полагал, что резюмирующее определение относится именно к нему.
Оторвавшись от стола, Илмарт подошёл прямо к нему, поймал взгляд и спокойно сказал:
— Я, безусловно, очень хочу считать тебя своим другом. Если ты согласен, — протянул он ему руку.
Дерек просиял и руку с большим энтузиазмом пожал.
— Конечно, согласен! — совершенно безоблачно-счастливым голосом заверил он.
Несколько секунд Илмарт смотрел на него с некоторым недоумением, а потом голосом, в котором явно слышалось удивление от сделанного открытия, заметил:
— Слушай, а я, кажется, понял, почему вы с Тогнаром вечно обсуждаете солнце!..
Дерек заливисто и счастливо рассмеялся; Илмарт незамедлительно к нему присоединился.