— Но, батюшка, я не хочу ехать в карете, — Тэнь выглядела очень жалобно. — У меня от неё… морская болезнь, — краснея, пожаловалась она.
Краснела она не от смущения, а от того, что беззастенчиво лгала. Тэнь не любила врать, тем более — отцу, но…
Ей нечасто доводилось пообщаться со старшим братом, которого она очень любила. Разница в возрасте у них составляла лет десять, и Тэнь была ещё совсем малышкой, когда любимый братец надумал строить свою судьбу своими силами. Так что она мучительно дорожила любой возможностью повидаться с ним.
Однако ж, если ехать в карете — а Райтэн наверняка будет верхом! — она почти и не увидит его! Если же и самой ехать верхом — это ведь целые две недели с ним! Бок о бок, каждый день!
От таких заманчивых перспектив сердце Тэнь пело, поэтому она, решительно, была готова на всё, лишь бы откреститься от кареты.
— Но… — попытался было возразить отец, который справедливо полагал, что двухнедельное путешествие верхом — не самая приятная перспектива, и его хрупкой дочурке не стоит ввязываться в такое дело.
— В конце концов, — предвидя его возражения, перебила Тэнь, — ежели что, мы всегда сможем нанять карету в пути, правда же?
Она посмотрела на отца большими-большими и трогательными глазами — и дело было решено.
…однако мечтам Тэнь о поездке с братом не суждено было сбыться — точнее, они сбылись, конечно, но не так, как мечталось ей.
Брат-то действительно её сопровождал, вот только вместе с ним был ещё какой-то совершенно незнакомый мужчина!
Тэнь было так досадно, что она ушла в молчаливое хмурое настроение, обменявшись лишь словами приветствия с Райтэном и представленным ей как Деркэн Анодар незнакомцем. Она была весьма застенчива, и вести разговор с братом при свидетеле казалось ей слишком трудным испытанием.
Что касается Дерека, то он, однозначно, тоже был изрядно смущён. Девицу, которую им должно сопроводить, он представлял себе благородною барышней, которая вся такая нарядная, в пышных кружевных оборках, сидит в карете.
Тэнь сидела на лошади по-мужски и не в оборках, а в простых широких штанах.
Не то чтобы женщины в Анджелии так уж часто надевали штаны — пожалуй, обычно именно для верховых поездок. Но, тем не менее, такой вид никого не шокировал и никому не казался неприличным. Едет барышня верхом, что ей, в платье мучиться, что ли?
Но на контрасте с Ньоном, где женщины не ездили верхом никогда, а на людях появлялись только в многослойных платьях… Тэнь выглядела крайне неприлично, и Дерек совершенно потерялся, не зная, как общаться с девушкой в таком наряде — так же, как с благородной барышней в кружевах, или же как со «своим парнем»?
Райтэн, чьи мысли прочно обосновались в Брейлине — нужно же было придумать сотню гениальных затей, которые можно будет там осуществить! — не сразу заметил, что что-то идёт не так.
Лишь ближе к обеду он встрепенулся и обнаружил, что едут они втроём в гордом молчании.
Прокашлявшись, он решил обратиться к сестре:
— Чем думаешь заняться в Кармидере?
Вопрос его был задан так внезапно, что Тэнь не сразу поняла, что это он к ней обращается, поэтому Райтэну даже пришлось повторить.
— Не знаю, — тихо и застенчиво ответила Тэнь, поведя плечом. — За тётушкиными розами ухаживать? — предположила она.
«Гкхм!» — подумал Райтэн и решил зайти с другого конца, обратившись теперь к Дереку:
— Как ты думаешь, сильно медь будет коррозить от железа?
Однако и здесь ему не очень-то повезло. Дерек лишь пожал плечами и разумно отметил:
— Нужно ставить опыты, а так-то — откуда узнаешь заранее?
Райтэн вздохнул. Дипломатия всё ещё не давалась ему — за исключением единственной области, к коей он и обратился от отчаяния.
— Мутные какие-то облака сегодня, не находите? — задрал он голову к небу.
Его спутники одновременно последовали его примеру и понаблюдали облака, которые выглядели вполне себе обычными.
Первой дошло до Тэнь — она дольше знала брата. Со вздохом она отметила:
— Тяжело сориентироваться в погоде, когда едешь по непривычным местам.
К этому моменту Дерек уже включился в контекст и поэтому горячо закивал:
— Полностью поддерживаю позицию леди! — и откровенно добавил: — Еду и гадаю, к дождю эти облака — или развеются?
Уловившая смысл его смущения Тэнь хихикнула:
— Да разве ж они похоже на дождевые? — и посмотрела на Дерека вполне себе дружелюбно.
— Так ведь местность-то незнакомая! — опустив поводья, развёл руками тот.
Переглянувшись, они оба синхронно хмыкнули.
Райтэн взглянул налево, на сестру, которая ответила ему лукавым взглядом. Перевёл взгляд направо, на Дерека, который покусывал уголок губ и сдерживал смешок.
— Ну, думаю, дожди там не грозят! — оптимистично заключил Райтэн.
— Может, даже… — начал было Дерек, но вдруг запнулся, пожевал губами, тронул поводья, сближаясь с другом, и тревожным шёпотом уточнил:
— Я правильно понимаю, что говорить в присутствии дамы о солнечном тепле не стоит?
Райтэн и Тэнь, до которой шёпот вполне донёсся, рассмеялись синхронно.
— Как ответственный старший брат, — отсмеявшись, ответил тот, — в случае, если ты начнёшь говорить с моей сестрой о недостатке солнечного тепла, я буду вынужден проявить беспокойство и поинтересоваться, насколько серьёзны твои намерения и не обнаглел ли ты.
— Брат? — хлопнул ресницами Дерек, для которого эта информация была новой.
Спутники посмотрели на него слегка растеряно и переглянулись.
— А! — сообразил Райтэн, которому даже и не пришла в голову мысль, что Дереку неоткуда знать его семью в лицо.
— А всё потому, — подначила его Тэнь, — что кто-то не дочитал учебник по этикету. Иначе бы ты знал, милый брат, что нужно представлять не только кавалера даме, но и даму кавалеру.
Райтэн закатил глаза и, картинно приложив руку к груди, отрекомендовал:
— Кайтэнь Тогнар, моя милая сестрица.
Лучше поздно, чем никогда.
Удивительно, но проверенное анжельское средство — разговор о погоде — и впрямь помог растопить лёд. Тэнь пришла к выводу, что приятель брата вполне себе приличный человек, Дерек сделал заключение, что с дамой стоит говорить повежливее, но без формальной холодности, и беседа, наконец, завязалась, и вполне мирно протекла до самого обеда.
Тот планировалось организовать в небольшой деревушки на их пути — у Райтэна, конечно, нашлась карта, но не нашлось желания что-то планировать, а у Дерека, к счастью, было желание планировать при отсутствии карты, так что правильное перераспределение ресурсов привело к наличию у команды кое-какого плана, — но остановиться пришлось раньше.
Дело в том, что Райтэн, как путешественник опытный, разумно полагал, что путешествовать без оружия было бы опрометчиво, поэтому и себе вытащил из запасников подходящий клинок, и Дереку подобрал. Проблема была в том, что Дерек-то умел обращаться с ньонскими мечами, штукой довольно тяжёлой; а вот анжельские рапиры были изрядно легче и требовали других навыков. Подходящий меч сходу найти не удалось, поэтому оставался один вариант — учиться.
Райтэн придерживался той точки зрения, что обучаться благородному искусству фехтования стоит исключительно на голодный желудок, так что временем для занятий избрал предобеденное. Заметим в скобках, что его академическая манера боя едва ли соответствовала своей цели — обороне от дорожных разбойников — но в некоторых исключительных случаях Райтэн изменял своему критическому мышлению со своими же привычками. Поэтому искренне полагал благородное искусство подходящим вариантом обороны.
Затруднения его настигли сразу же, как только Дерек встал в привычную боевую стойку, радуясь про себя, что клинок изрядно легче обычного — со времён побега из Ньона он не практиковался и изрядно подрастерял навык.
— Вообще не так! — возмутился Райтэн, и принялся тщательно показывать, как ставить ноги, как держать корпус, где находится точка равновесия, как должна лежать рукоять в ладони — «Там всё сбалансировано, Дер! Ты должен не ощущать её веса вообще!». Дерек старательно повторял, кивал, запоминал… и постоянно сбивался на привычный способ.
— Демоны с тобой! — махнул рукой Райтэн и стал показывать первую стойку и укол.
Тут у Дерека произошёл мощный разрыв шаблона. Ньонский тип фехтования, как и было логично для мечей с широкими лезвиями, предполагал рубящую манеру удара. Анжельская же рапира требовала уколов — а это, знаете ли, вообще другая история!
Провозившись полчаса, Райтэн решил, что пора переходить к выпадам — толку-то от стоек, если выпады делать не умеешь! — и вот здесь-то его и поджидал подвох.
Нет, всё было в порядке, пока Дерек просто учился выпаду, без противника; но Райтэну непременно хотелось опробовать вновьприобретённое умение ученика на практике. С его точки зрения, это было абсолютно безопасное предприятие: он опытный фехтовальщик, точно сумеет отразить любой укол!
Ну, выпад-то Дереку удался.
А вот про то, что делать нужно именно укол, он, конечно, позабыл. Вот вы попробуйте-ка одновременно уследить за правильным шагом, положением корпуса, положением руки, да ещё и траекторией удара!
В общем, вместо ожидаемого Райтэном укола у Дерека получился вполне классический ньонский рубящий удар.
Райтэн, который приготовился парировать укол каким-то классическим приёмом — и, конечно же, хотел при этом блеснуть мастерством, — едва успел отскочить.
По руке ему в итоге попало, но не так чтобы уж очень сильно, да и плашмя. Непривычная поза, неудобный хват и лёгкость клинка привели к тому, что знакомый Дереку тип удара не получился столь сокрушительным, как он привык при работе с ньонским мечом. Ну и сам Райтэн, худо-бедно, но сумел вовремя сориентироваться.
— Ты что творишь?! — возмутился он, оглядывая пострадавшую руку.
— Ой, — одновременно с ним воскликнул Дерек, машинально отскакивая назад.
— Ай! — поддержала тему Тэнь, которая с комфортом пристроилась в теньке, наблюдая за зрелищем.
— Прости, — покаялся испугавшийся Дерек, который совсем не ожидал, что достанет противника.
По жизни он фехтовал единственно с Грэхардом, а того поди достань, не говоря уж о доспехе.
Пока Райтэн пытался на взгляд оценить степень урона — чтобы прикинуть, продолжать ли урок, или ну его, идти обедать, — Тэнь вскочила со своего места, подлетела к брату, подхватила его руку и заворковала над ней:
— Дай посмотреть… ого, синяк будет! — авторитетным и почему-то довольным тоном вынесла вердикт и строго велела: — Стой смирно!
Райтэн замер, но вовсе не от того, что послушался, а от того, что пытался понять, что творит сестра.
Та понеслась к своей седельной сумке, откопала там хлопковый платок, смочила его водой, выдернула у себя из-под ног какой-то лист, и со всем эти богатством ринулась обратно к покинутой руке и затеяла перевязку.
Отмерший Райтэн прокашлялся и от недоумения хрипло поинтересовался:
— Что ты делаешь?
Ответом ему был возмущённый взгляд. Она на секунду отвлеклась от своего важного занятия, гордо ответила:
— Перевязываю! — и вернулась к благородным попыткам закрепить лист подорожника влажным платком.
Райтэн ещё раз прокашлялся. Встретился взглядом с Дереком.
Тот развёл руками: мол, не мешай, видишь, тебя лечат.
Райтэн поморгал. В его картине мира выбор стоял между «продолжить фехтовать» или «пойти обедать». Пункта «заняться синяком» там не было — что с ним возиться, сам сойдёт.
— Вот! — гордо заявила Тэнь, завязывая кокетливый бантик на своём лекарском творении.
Поглядев на это дело, Райтэн нервно сглотнул.
Сестра обратила на него взгляд столь сияющий счастьем, что он поперхнулся той гадостью, которую собирался сказать, и лишь сдавленно высказался:
— Благодарю.
Тэнь приняла его тон за признак тяжких физических страданий и обеспокоенно спросила:
— В седло сможешь забраться? Может, тут и переночуем? — имея в виду деревню, которая лежала неподалёку в низине, в пределах видимости.
Прокашлявшись и за спиной сестры показав кулак откровенно потешающемуся Дереку, Райтэн отметил:
— Нет, всё прекрасно. Спасибо. Ты прекрасно справилась.
Совершенно довольная собой Тэнь отправилась к своей лошади, сияя такими улыбками, как будто всю жизнь мечтала о том, чтобы братец получил по рукам.
Мужчины переглянулись. Дерек явно с трудом сдерживал смех. Взгляд Райтэна обещал ему все кары земные и небесные.