С направлением поисков Магрэнь угадала: Дерек обретался в университетской библиотеке.
— Рэнь? — удивлённо встал он ей навстречу. Глаза его сияли тёплыми смешинками. Он этим улыбчивым искрящимся взглядом пробежал сверху вниз и обратно по её платью — она надела то, которое ей вчера подарил Михар, — и даже без слов было понятно, что он восхищён. Магрэнь подала ему руку для поцелуя — он взял её жестом вполне непринуждённым и лишь едва коснулся губами её кожи, и тут же отпустил. Её чуть кольнуло разочарованием — как если бы она ожидала от него какой-то вольности.
Он бросил на неё вопросительный взгляд, так и не дождался ни приветствий, ни изъяснения цели визита, поэтому просто предложил ей стул и сам вернулся к своей работе с какими-то выписками.
Некоторое время она сидела рядом, наблюдая за ним. Быстро увлёкшийся делом Дерек, кажется, тут же забыл о её присутствии: он что-то бормотал невнятно, чесал пером бровь, подёргивал себя за бороду, постукивал пальцами по страницам и, в целом, выглядел как человек, который занят тем, что ему весьма и весьма интересно.
— Дерри, — неожиданно всё же вступила в разговор она — он, вздрогнув, отвлёкся от книги и взглянул на неё, — скажи, вы не ссорились на днях с Аренсэном?
Он скривился — будто само это имя было ему неприятно — неопределённо повёл плечами и буркнул:
— Ну, было.
Магрэнь почувствовала, как сердце её подскочило от страха и тревоги; она постаралась дышать размеренно и ровно, чтобы вернуть себе самообладание.
— А что, он в это решил тебя впутать? — недовольно уточнил Дерек, придавливая её взглядом весьма мрачным.
— Нет, — почти беззвучно ответила она и уточнила: — А… сильно поссорились?
Дерек, отложив перо, развернулся к ней всем корпусом, подпёр подбородок и устремил на неё взгляд изучающий и острый. Ему казалось странным, что она была столь взволнована этим вопросом, и, к тому же, ещё более странным то, что она с этим вопросом так настойчиво к нему лезла.
В конце концов, он решил, что хорошо информированная Магрэнь всяко лучше Магрэнь, которая теряется в догадках и начинает изобретать дурные способы получить нужную ей информацию, поэтому принялся рассказывать:
— Рэнь, мы с Тэном планируем возвращаться в Кармидер, — она аккуратно приподняла брови. — И вчера я сообщил Аренсэну, что наше сотрудничество на этом кончается.
Говорящий взгляд Магрэнь приобрёл выражение «Дер, но разве же можно быть таким идиотом?!»
— Кажется, он был несколько недоволен, — безразличным тоном резюмировал Дерек, пожал плечами и вернулся к своей книге.
Магрэнь с большим удивлением поняла, что он, в самом деле, полагает, что тут нет никакой проблемы.
«Да он с ума сошёл!» — вынесла она вердикт внутри своей головы.
Теперь ей стало понятно, что да, Михар и в самом деле мог посчитать, что Дерека нужно проучить самым жёстким образом.
«Нет, едва ли он планирует его убить», — принялась размышлять Магрэнь, поскольку Дерек, выдав интересующую её информацию, снова о ней забыл, погрузившись в работу.
Дерек мог быть полезен, и убивать его было бы глупо. А вот припугнуть, чтобы сделать послушным, — сколько угодно.
Можно, конечно, было понадеяться, что михаровские методы запугивания не включают поломанные конечности, и Дереку ничего серьёзного не грозит, но Магрэнь не была настроена столь оптимистично.
Некоторое время она рассматривала вопрос, сколь вероятно, что припугивать будут через близких Дереку людей — но Михар всё же упоминал именно господина Анодара, а не, скажем, Тогнара.
Нет, скорее всего, дело всё же касалось запугивания Дерека, и притом вариант «как с Плешивым» мог иметь самые неприятные последствия.
Магрэнь почувствовала досаду и раздражение, причём чувства эти в равной степени адресовались как бывшему любовнику, так и жениху. Она не понимала, как Дерек, с его умом, мог так сглупить и столь бездумно спровоцировать Михара на радикальные действия. Она так же не понимала, как Михар, с его расчётливостью и зрелым взглядом на жизнь, умудряется действовать столь жёстко и нецивилизованно.
«Впрочем, сами заварили кашу — сами пусть и разбираются!» — решила она, в конце концов, внутри себя. Ей совершенно не улыбалась мысль вмешаться в эти глупые петушиные бои и огрести от обоих.
Она встала, намереваясь уйти. Отвлёкшись от книги, Дерек бросил на неё взгляд тёплый и ободряющий.
— Платье совершенно фантастическое! — всё-таки высказал он пусть банальный, но явно рвущийся у него изнутри комплимент.
— Жених подарил! — вредным голосом уточнила Магрэнь, чуть покружившись, чтобы продемонстрировать наряд и себя в нём во всей красе.
— Ого! — уважительно присвистнул Дерек, против её ожиданий не выглядевший задетым. Напротив, задорным голосом он продолжил: — Я смотрю, ты и Аренсэна уже обучила искусству дарить соблазняющие подарки?
Она невольно рассмеялась, припомнив его далёкий приход с камелиями.
— Всегда знал, что он не безнадёжен! — довольным голосом резюмировал Дерек и вернулся к книге.
Веселье спало с Магрэнь; она похолодела. В отличие от Дерека, она не считала Михара небезнадёжным.
«Хорошо, если всего лишь изобьют», — с тоской прикинула она вечерние перспективы Дерека, разглядывая его светлую макушку. Методы михаровских боевиков были ей достаточно знакомы, чтобы вызывать отвращение.
— Дерри, — севшим голосом позвала она, приняв решение. — Ты мне доверяешь?
Он взглянул на неё с большим удивлением, чувствуя подвох.
— Такие вопросы обычно заканчиваются редкостной пакостью, — нахмурился он, но тут же заверил: — Конечно, я тебе доверяю, Рэнь.
Её сосредоточенный серьёзный взгляд и её бледность изрядно его встревожили. Однако, ему не удалось выдвинуть ни одного предположения, чем может быть вызвано её волнение.
Она, меж тем, не облегчила ему задачу с пониманием.
— Тогда поедем сейчас со мной! — потребовала она.
С сожалением взглянув на раскрытую книгу — тема была ему весьма интересна — он пожал плечами, встал и отвесил ей лёгкий поклон со словами:
— Как изволит миледи!
Магрэнь, впрочем, шутливый настрой не поддержала. Передёрнув плечами нервно и беспомощно, она резко развернулась и направилась на выход. Тихо вздохнув, Дерек пошёл за ней, пытаясь понять, в какую ещё интригу он теперь ввязывается.
В молчании он сел в её карету; она, что-то тихо обговорив с кучером, тоже села, не спеша объяснять свой замысел.
«Теперь он меня точно убьёт», — раздражённо думала она о Михаре. Она не видела ни одного варианта, в котором столь дерзкое похищение Дерека прямо из-под его носа сошло бы ей с рук. Михар не переносил, чтобы кто-либо вмешивался в его планы и тем паче нарушал их, а тут ещё и такое отягчающее обстоятельство, как оставленная в прошлом любовная связь.
Скрыть, что это именно она предупредила Дерека и помогла ему уехать, у неё едва ли получится. Магрэнь не заметила соглядатаев во дворе университета, но была совершенно уверена, что кто-то из людей Михара должен был приглядывать за ней самой, а кто-то — за Дереком. Положим, второй теперь потерял след, потому что полагает, что Дерек так и сидит в университете. Но её собственный «хвост» наверняка следует за ней по пятам!
Привезти Дерека к Тогнарам не казалось ей здравой идеей: их дом никак не охранялся, а вероятность того, что Дерек возьмётся за ум и рванёт от Михара куда подальше, желательно в Аньтье, — была минимальной. Положим, сегодня она его вытащит; только нарвётся этим на конфликт с Михаром, а Дерека он благополучно поймает завтра или послезавтра.
«Сдать его Рийарам, что ли?» — прошлась Магрэнь оценивающим взглядом по фигуре сидящего напротив Дерека. Тот, сложив руки на груди, состроил мрачное выражение лица: мол, может, наконец, объяснишь, куда ты меня везёшь?
Магрэнь не могла объяснить, потому что сама ещё не придумала план.
Рийары были хорошим вариантом, но усидит ли там Дерек?
Досадливо вздохнув, Магрэнь отвернулась к окну и переформулировала задачу.
Точнее — поставила себе две конкретных задачи.
Ей нужно было сделать так, чтобы Дерек перестал нарываться и, желательно, свалил из столицы, чтобы лишний раз не дразнить Михара.
И ей нужно было, чтобы сам Михар перестал преследовать Дерека и отказался от идеи воздействовать на него силой.
С пять минут они ехали молча. Дерек демонстративно смотрел в окно: мол, раз объяснений не предвидится, сочтём, что меня здесь нет. Магрэнь размышляла.
Наконец, она нащупала план, который помог бы ей решить обе поставленные задачи. План этот, придуманный на скорую руку, был не оптимален и вызывал у Магрэнь зубовный скрежет от понимания, сколько всего в нём может пойти не так.
Дёрнув за сигнальный шнурок, она велела кучеру заехать к ней на квартиру. Там, оставив Дерека дожидаться в карете, она поднялась к себе, захватила деньги и карманное зеркальце, и осторожно выглянула в окно. Улица в это время была достаточно оживлённой, но она присмотрела пару подозрительных людей, которые казались хорошими кандидатами на роль соглядатаев Михара.
Выйдя на улицу, она отдала кучеру новые распоряжения, устроилась в карете и достала зеркальце, чтобы с его помощью разобраться, следят ли за ней.
Спустя три поворота губы её искривились в довольной улыбке: она обнаружила «хвост» в виде юркого оборванного мальчишки. Идеально, чтобы отслеживать её перемещения по городу, но совершенно не подойдёт, чтобы преследовать её по тракту.
Дерек, наблюдавший за её шпионскими играми с некоторым недоумением, забеспокоился. У него в голове родилось предположение, зачем Магрэнь всё это понадобилось: скорее всего, она решила, что жених недостаточно её ценит, и надумала подстегнуть его чувства с помощью ревности. Идея обострять конфликт с Михаром ещё и этим совсем не пришлась ему по душе.
— Рэнь, — решительно начал он высказывать свой протест, — я не думаю, что…
— Ах! — перебила она его, отрываясь от своих наблюдений, — да ты и вообще не думаешь, Дерри!
Он бросил на неё укоризненный взгляд.
Она, возведя глаза к потолку, приступила к реализации следующей части своего плана.
— Что ты конкретно сказал Аренсэну? — требовательно уставилась она на Дерека.
Он нахмурился пуще, полагая, что она лезет не в своё дело.
— Дер! — она нагнулась к нему; в голосе её зазвучало железо: — Это действительно важно. Ты сам-то понимаешь, во что влип?
— Во что? — раздражённо переспросил он.
Все эти интеллектуальные игры теперь, когда они были оторваны от любовного противостояния, перестали ему казаться интересными. Он предпочёл бы, чтобы она говорила прямо и избавила его от этих многочисленных загадок.
Она, раздражённо фыркнув, откинулась на спинку и, подняв ноги, упёрлась ими в его сидение. Из-под подола выглянули мыски красивых туфелек.
— Он тебя убить решил, Дер, — спокойно объяснила она ему.
Дерек ответил ей недоверчивым и мрачным взглядом. Ему не верилось, что Михар станет действовать столь радикально.
— Я слышала, как он с утра отдавал приказ, — дёрнула плечом Магрэнь.
Лицо Дерека закаменело; он снова уставился в окно.
Пользуясь паузой, Магрэнь проверила в зеркальце наличие «хвоста». Отлично, не отстал.
— Это весьма недальновидно с его стороны, — наконец, отметил очевидное Дерек.
Он допускал, что Михар может пойти на какие-то враждебные шаги в отношении него — но чтобы настолько? Очевидно же, что в случайность его смерти Тогнары не поверят, и что Михар получит толпу неуравновешенных разгневанных мстителей на свою голову.
— Более чем недальновидно! — раздражённо согласилась Магрэнь, вкладывая в свой голос вполне искреннее недовольство Михаром. — Поэтому я и пытаюсь понять, чем ты мог настолько его взбесить?
Дерек передёрнулся и не ответил.
Для себя он установил, что дело было в его последней фразе — мол, что Магрэнь в случае конфликта предпочтёт его сторону, — но заявлять об этом гласно он не собирался.
«Идиот, — мрачно подумал он, — опять наступаешь на те же грабли».
Ему теперь припомнилось, что и Грэхарда он в своё время довёл именно неосторожными словами об Эсне.
Версия о том, что Михара настолько выбесило предположение, что Магрэнь может предпочесть не его, что он решил попросту избавиться от возможного соперника, виделась Дереку вполне правдоподобной. Было весьма досадно понимать, что во всём виноват его собственный длинный язык. Чего ему стоило сдержаться! Нет, видите ли, его задело, что Михар говорить о Магрэнь как о своей супруге!
Сдержав эту расползающуюся в нём досаду, он уточнил:
— И каков твой план?
Она, не забывая подглядывать в окошко, пояснила:
— Вывезу тебя за черту города, выдам деньги и дам пинка до Кармидера.
Он хмыкнул. План не пришёлся ему по душе, но ничего альтернативного он предложить не мог, поскольку опасался навлечь опасность на дом Райтэна.
Тот, впрочем, теперь наверняка переполошится, если он не вернётся домой вовремя…
— Тэн… — начал было Дерек.
— Я ему сообщу, — перебила Магрэнь, привычно отловив ход его мыслей.
Некоторое время они ехали молча.
Магрэнь поздравила себя с успешной реализацией этой части плана: Дерек был впечатлён, вывезен и замотивирован держаться от столицы вообще и от Михара в частности подальше. Впрочем, за эту часть она и не переживала; вот как убедить Михара отказаться от преследований и мести…
Дерек уныло размышлял о том, что придётся, видимо, нанимать телохранителей. А лучше и вообще окопаться в университете и не вылезать из него. Глядишь, Михар о нём и забудет. Грэхард же вон забыл, а тот-то куда как более мстителен и вспыльчив был.
Они уже с полчаса как выехали за границу города, и Магрэнь, наконец, убедилась, что «хвост» отстал и, вероятно, возвращается теперь назад для доклада.
Дёрнув за шнурок, она велела остановиться.
— Я поеду дальше, чтобы он потерял след и преследовал меня, — объяснила она нюансы своего плана, — а ты ступай подальше от тракта, там к югу есть другая дорога, — кивнула она головой в нужном направлении и передала ему деньги.
— У тебя будут из-за этого неприятности, — мрачно отметил он, недовольный таким вариантом плана.
— Дерри, — она ослепительно улыбнулась, — ну уж свои проблемы с собственным женихом я точно в состоянии решить!
Он выразительно вскинул брови: мол, ну да, ну да, расскажи мне тут!
Она, изящно выпрямившись, изобразила собой королеву.
Он возвёл глаза к потолку.
Она вздохнула.
— Как знаешь, — наконец, сухо согласился он, открывая дверцу и выходя.
Её накрыло острое в своей мучительности осознание: это последняя их встреча наедине, а может, и вообще — последняя встреча. Даже если они и пересекутся однажды в Кармидере на бальном сезоне — у них уже не будет возможности говорить так, как сейчас.
Она теряла его сейчас и навсегда: живого, настоящего, тёплого…
— Дер! — она высунулась за ним следом, и в голосе её слышалась боль.
Он обернулся и встретил её серьёзный и глубокий взгляд.
Ей нужно было так много сказать ему — так много того, что она никогда ему не говорила! Никогда не говорила, хотя было столько возможностей…
— Я хотела сказать… — она замялась, на миг опустила глаза, потом подняла их снова: — С тобой я была лучшей версией себя, — попыталась она выразить то, что теперь разрывало ей сердце на части.
Она никогда, ни с одним мужчиной в своей жизни не была такой, какой была с ним. Всем она демонстрировала тот яркий, сильный образ, который сама и придумала; а Дерек один смотрел сквозь этот образ и видел её настоящую — и отказывался иметь дело не с ней-настоящей.
Именно в отношениях с ним она впервые осмелилась быть собой.
Именно благодаря ему она поняла, что её можно любить — такой, какая она есть, а не такой, какую она придумала.
На губах его заиграла тёплая понимающая улыбка; плечи его расслабленно опустились.
— Рэнь, — проникновенно ответил он, — тебе не нужен я, чтобы быть лучшей версией себя. Ты уже и есть лучшая версия себя, — убеждённо утвердил он.
Она дрогнула; спустила ноги и спрыгнула на землю.
— Нет, я хочу сказать… — она закусила губу, пытаясь подобрать слова. — Ты совершенно необыкновенный человек, Дерек! — высказала она. — В тебе так много света и искренности, что рядом с тобой все светлеют и становятся настоящими…
Он опёрся плечом на колесо кареты и с сентиментальной усмешкой подавил чуть не вырвавшееся из него: «Поехали со мной?»
Призрак Эсны встал перед его внутренним взором в полный рост; настолько живой, полнокровный и яркий призрак, как будто он говорил с нею только вчера.
— Почему женщинам так нравятся драматичные прощания? — риторически вопросил он.
Она вздрогнула и подняла на него вопросительный взгляд; по тому отчаянному выражению, с каким он смотрел теперь, она догадалась, что он вспоминает какую-то другую женщину. Ей сделалось больно — за него.
Ей сделалось за него настолько больно, что она, кажется, согласилась бы бежать теперь с ним, если бы он всё-таки предложил, — но он не предложил, потому что в сложившихся обстоятельствах это было бы безумием. Он не был морально готов на убийство — а как ещё остановить в такой ситуации Михара от мести, не знал.
Умом Магрэнь тоже всё это понимала; более того, её план по спасению Дерека предполагал, что теперь ей нужно взять удар на себя и выбить из Михара отказ от кровожадных планов. Ей нужно было охладить и успокоить Михара, а не подстегнуть его гнев своим побегом.
Смятение её, однако, ясно отражалось на её лице.
Ей показалось в этот момент, что, если теперь она потеряет Дерека — она потеряет саму себя.
Он догадался, что она хочет сказать, ещё до того, как она начала говорить, — потому что он уже видел однажды точно такое же выражение на другом дорогом ему лице.
— Я… — начала было произносить Магрэнь, но он сухо перебил:
— Не любишь меня, Рэнь. — Она осеклась под его взглядом, полном спокойного сожаления. — Тебе просто ужасно не хватает тепла.
С этими словами он сделал шаг к ней и обнял её крепко и уверенно. Высказанная им мысль потрясла её, и она вжалась в него всем телом — в поисках того самого тепла.
Он дышал спокойно и размеренно, и она сама успокаивалась рядом с ним.
— Но ты просто не понимаешь пока, сколько тепла скрыто в тебе самой, — спустя минуту продолжил развивать свою идею он, а затем отстранился и сделал шаг от неё.
— Тебе не нужен я, — повторил он уверенно, — ты уже — лучшая версия себя, и всё так необходимое тебе тепло имеется внутри тебя самой.
Он говорил тоном, которого она никогда не слышала у него раньше; что-то в его мимике, в его взгляде, в его осанке изменилось неуловимо — как будто она не видела его несколько лет, как будто он успел стать другим человеком. Это не был тот Дерек, к которому она привыкла, которого она целовала, с которым они вместе шутили и флиртовали, предавались любовным утехам и дразнили друг друга. Это был Дерек, которого она совсем не знала, и чьи простые и уверенные слова давали ей опору, смысл и покой.
Вдруг в глазах его зажглись озорные искорки; он улыбнулся весело и легко, и старым шутливым тоном сказал:
— И, клянусь честью, Рэнь, у Аренсэна нет против тебя ни единого шанса. Ты ещё увидишь его однажды у своих ног, изнывающим от любви, — весело предрёк он, снова шагнул к ней, порывисто обнял, оставил беглый поцелуй на её виске и, ещё разок поймав на прощанье её взгляд и улыбнувшись, развернулся и лёгкой пружинистой походкой отправился в южном направлении.
Она так и не смогла ничего сказать, и некоторое время ещё смотрела ему вослед, а после вернулась в карету, вжалась в угол сидения и прикрыла глаза.
Ею овладело чувство, что, возможно, только что она совершила самую страшную ошибку в своей жизни.