Стремительным шагом Райтэн мчал прямо в университет: у него в голове две автономные друг от друга проблемы неожиданно стали возможными решениями друг друга.
Кармидер был не только научным, но и торговым центром Анджелии: благодаря Рону и его притокам здесь сходились водные пути из Ниии в Джотанду, а также в крупные города Южной Анджелии. Однако связь с Анджелией Северной — и, как следствие, с Райанци и Махией, — почти отсутствовала. Все дороги на север так или иначе утыкались в холмы либо болота и не предполагали пути для торговых караванов. Единственный приличный тракт — между Кармидером и Брейлином — давал большой крюк, да и там половину года из-за разливов проехать могли лишь всадники, а никак не телеги.
Водный путь, теоретически, был возможен: Арьента, один из притоков Рона, вытекала из озера Жоэн, как и Кантаэнь, в устье одного из рукавов которой и стоял Брейлин.
Беда была в том, что Жоэн, озеро горное и глубокое, не подходило для прохода речных лодок, а большие корабли, способные справиться с озёрными волнениями, не проходили по некоторым местам рек. До недавнего времени проблема эта считалась нерешаемой, но…
У Райтэна как раз проваливали очередные тесты целых три корабля, недостаточно больших, чтобы преодолеть морские шторма, но и не столь мелких, чтобы не совладать с озером.
Идея вызрела моментально; но требовалось теперь всё рассчитать, а главное — придумать, как перебросить свои суда от Аньтье в нужную акваторию.
С первым необходимым ему для расчётов человеком Райтэн столкнулся прямо у ворот:
— Ил! — радостно приветствовал он стоявшего на часах гвардейца. — Ты мне нужен!
— Через два часа освобожусь, — спокойно и невозмутимо ответил Илмарт.
Подумав пару секунд, он достал из кармана ключ и передал Райтэну:
— Хочешь, там подожди.
— Договорились! — ответил тот, уносясь в сторону замка.
Илмарт перебрался в Кармидер почти сразу после исследования Северной Анджелии. Тогда, воодушевлённый вроде бы налаженным контактом с Лэнь, он не стал тянуть и сделал ей предложение — и, естественно, получил аккуратный, но непреклонный отказ.
Этим обстоятельством Илмарт был задет куда глубже, чем желал показать. Ему как-то в голову не приходило, что прежде, чем делать девушке предложение, имеет смысл как-то поухаживать за ней и убедиться, что такой ход будет воспринят ею положительно. Ему казалось, что он и так предлагает ей всю свою любовь — и этого вполне достаточно.
В общем, обиженный и задетый Илмарт перебрался в Кармидер, руководствуясь советами Олив, которая полагала, что здесь он легко подыщет себе занятие поинтереснее службы в жандармерии.
Действительно, в плане связей с клиентами, которым требовались карты, это оказалось выгодно. К тому же, Илмарт додумался обратиться и в университет.
Там его работы оценили по достоинству. Полноценной должности для картографа, правда, не предполагалось, но разовые заказы — в основном, связанные с геологией, — стали приходить регулярно.
Илмарт был бы очень доволен тем, как устроился, но проблема его ремесла была в том, что никому не требуется рисовать карты целыми днями на постоянной основе. Все его заказчики обращались обычно за какой-нибудь одной картой; могли через много месяцев вернуться за другой или третьей. Так или иначе, работа такого плана оказывалась ненадёжной. Требовался источник более регулярного дохода.
Задумавшись об этом, Илмарт стал поглядывать по сторонам в поисках того, куда бы приложить свои силы, и почти сразу обнаружил дело, в котором был хорош: гвардию Кармидерского университета. Состоять в ней считалось весьма престижным, и попасть туда так вот с улицы не представлялось бы возможным, но у Илмарта уже была хорошая репутация в самом университете, прекрасные рекомендации о его службе жандармом в Брейлине и, что немаловажно, настоящий боевой опыт. После небольших испытаний его охотно приняли, и даже выделили отдельную комнатушку не в казармах, а при историческом факультете — чтобы, значит, удобнее было карты рисовать. Собственно, именно ключ от этого помещения он и передал сегодня Райтэну.
Тот, впрочем, на всех парах рванул вовсе не на факультет, а в учебный корпус — разыскивать Фарсэна. Профессор был весьма хорош в расчётах, поэтому его светлые мозги следовало привлечь.
Уже наловчившийся Райтэн в этот раз отыскал друга гораздо быстрее — или же сыграло свою роль отсутствие сессии и связанного с нею беспорядка — но у того ещё час должен был идти факультатив. Впрочем, Райтэну было велено не скучать и сходить полюбоваться на успехи сестры — та гоняла в лаборатории молодняк.
Затея с переводом Кайтэнь на кафедру химии оказалась успешной. В этом году девушка выпускалась, и уже имела репутацию талантливого фармацевта. Более того, она всерьёз рассматривала вариант с продолжением университетской карьеры.
Не то чтобы Райтэна очень интересовали её опыты — в этой сфере он ничего не смыслил — но в лабораторию он всё же решил заглянуть, чтобы скоротать время.
Уже у дверей он услышал горячий спор:
— Но это же яд! — возмущённо вскричал юный женский голос.
— И прекрасный антисептик! — не менее возмущённо отвечала Кайтэнь. — В рот не тяни, и всё будет нормально!
Хмыкнув, Райтэн вежливо постучал.
Почти сразу дверь резко распахнулась, отражая степень раздражения Кайтэнь. Узрев на пороге брата, она с места в карьер начала жаловаться:
— Ты представляешь! Сульфат меди у них, видите ли, яд! — с язвительными фамильными интонациями она продолжила: — Да всё на свете — яд, если неправильно применять!
Посторонившись, она пропустила его внутрь и закрыла дверь.
В лаборатории, вопреки заверениям Фарсэна, присутствовала лишь одна юная студентка. Появление Райтэна её явно смутило. Она слегка покраснела, но продолжила спор:
— Есть вещи, которые не могут быть ядом!
Хмыкнув, Кайтэнь сложила руки на груди, выгнула бровь и заинтересовалась:
— Например?
Вся её поза изображала собой вызов, но противница не смутилась и сразу нашлась с ответом:
— Вода! — торжествующие заявила она.
Райтэн чуть слышно хмыкнул: даже его знаний хватало, чтобы опровергнуть это утверждение.
Впрочем, реакция сестры его не разочаровала. Со смешком она ответила:
— Достаточно шести литров, Руби, и ты труп. Причём это будет довольно мучительная смерть!
На лице студентки застыло недоумение. Уже с меньшим азартом она переспросила:
— Но разве человек способен выпить шесть литров?
Прежде, чем Кайтэнь ответила, вмешался Райтэн:
— Не сам. Но как минимум в Джотанде такой вид пыток практиковался.
Студентка перевела на него удивлённый взгляд.
— Мой старший брат, Райтэн, — вмешалась Кайтэнь. — Руби, — коротко представила она.
Райтэн изобразил лицом гримаску, которую следовало расшифровать как «весьма приятно!», Руби же принялась с любопытством его рассматривать — была наслышана.
Кайтэнь вернулась к лабораторному столу и загромыхала там какой-то посудой. Оглядев царство её опытов, Райтэн заметил:
— Совсем не так зрелищно, как кажется с твоих слов.
На лице резко обернувшейся Кайтэнь читалась откровенная досада; она недовольно прищурилась, затем независимо хмыкнула, поймала взгляд Руби, едва заметно ей кивнула и отвернулась к своим баночкам. Пожав плечами, ответила:
— Главное эффективность, а не эффектность.
Райтэн сделал пару шагов к ней, чтобы получше разглядеть какие-то растворы.
— Подержи-ка, — незамедлительно озадачила его Кайтэнь, всунув в руку широкую кружку.
Тот не успел возмутиться по поводу того, в каком это месте он похож на подставку, как проходящая мимо Руби уверенным движением что-то в эту кружку подбросила.
Раствор незамедлительно вспенился насыщенным синим цветом.
— Тэ-энь, — напряжённо привлёк внимание сестры Райтэн, с опаской косясь на бурлящую в его руке кружку.
— Что-что? — невинно отозвалась та.
Выгнув бровь, Райтэн уточнил:
— Я хотя бы не взорвусь?
Девчонки дружно рассмеялись.
— Не взорвёшься! — заверила Тэнь, а после задумчиво добавила: — Только отравишься.
Райтэн опасливо поставил кружку на стол. Та продолжала бурлить.
— Но это если глотнуть! — поспешно успокоила Райтэна Руби.
— Зато зрелищно! — в ответ на кислое лицо брата пропела Тэнь.
После, отставив злополучную кружку, бурление в которой значительно утихло, она достала свои рабочие блокноты и принялась живо объяснять, что работает над новым антисептиком на основе меди.
— Как можно применять для этих целей средство против ржавчины! — продолжала попутно бурчать Руби.
— Если правильно подобрать пропорции, то он совершенно безопасен для наружного применения! — горячилась в ответ Кайтэнь.
Райтэн решил вмешаться в разговор, поскольку последнее возражение его заинтересовало:
— Против ржавчины? — переспросил он с живым любопытством. — А против коррозии сойдёт?
Обе девушки посмотрели на него как на идиота.
— Тебе, братец, пригодится разве что крыс травить, — наконец, снизошла до предложений Тэнь, после чего патетично отметила: — Мы тут думаем, как людей от болезней спасать, а не как корабли строить!
— Куда уж нам, убогим! — приложив руку к сердцу, слегка поклонился Райтэн.
Руби растеряно попереводила взгляд с брата на сестру, потом робко заметила:
— Вообще-то… — и, совсем смешавшись под обращёнными к ней взглядами, добавила: — Если для кораблей — то, может, защита древесины от гниения?
Кайтэнь открыла было рот, чтобы что-то возразить, потом закрыла, затем торопливо прошествовала к шкафу у входа и принялась там копаться в книгах.
…когда в лабораторию явился профессор, все трое уже увлечённо обсуждали возможность пропитки досок водным раствором сульфата меди. В нерастворённом виде, как полагала Кайтэнь, дело и впрямь было бы чревато отравлениями.
Уловив суть идеи, профессор незамедлительно ушёл в расчёты, и на некоторое время они с Кайтэнь оказались потеряны для мира: во всяком случае, ни Райтэн, ни даже Руби не могли понять и половины произносимых слов.
К чему они пришли в этой дискуссии, так и осталось непонятным, но, на минуту отвлекшись, чтобы сходить за каким-то из своих лабораторных журналов, профессор вдруг заметил позабытую кружку. В ней, правда, уже ничего не бурлило, но синий осадок привлёк его внимание.
Нахмурившись, он обернулся к Кайтэнь и уже далеко не таким дружелюбным тоном поинтересовался:
— А это ещё что, лаборант Тогнар?
К недоумению Райтэна, Тэнь, которая всё время разговора вела себя весьма уверенно, неожиданно сдулась, побледнела и голосом весьма жалким назвала те элементы, которые легли в основу этого трюка.
Лицо профессора отобразило сперва удивление, потом недовольство, и, наконец, с разочарованной горечью с голосе он произнёс:
— Лаборатория не место для фокусов, и мне казалось, что уж вы-то это хорошо понимаете.
Лицо Тэнь пошло красными пятнами стыда; Руби тоже выглядела напуганной. Лаборатория, определённо, не была тем местом, где дозволялись какие-то игры и розыгрыши, и ни одна из девушек не хотела потерять доступ в это место из-за минутного приступа дурашливости.
— Простите, профессор Линар, — пробормотала Тэнь, глядя куда угодно, но не на профессора — так мучило её недовольство и разочарование на его лице.
Осознав, что сестра попала в серьёзную передрягу, Райтэн сделал шаг вперёд, кашлянул и заявил:
— Это я попросил показать мне… что-нибудь интересное.
В обращённом на Райтэна взгляде профессора мелькнули тёплые искорки, но потупившаяся Тэнь, определённо, этого не заметила.
— Давай-давай, выгораживай их! — прибавив суровости в голос, хмыкнул профессор. — Они тебя так и отравят!
— Да ладно, это же безобидный фокус! — не выдержала напряжения Руби, но, наткнувшись на предупреждающий взгляд химика, тут же поправилась: — Ну, то есть, простите, профессор, больше не будем!
Тот закатил глаза к потолку, затем мягко обратился к Тэнь:
— А если бы он это пролил?
— Но оно же и вправду не ядовито!.. — принялась оправдываться она, подняла глаза и поняла, что проговорилась. — Ой…
— Ой, — передразнил её профессор. — Мне думается, будь Айт более нервным, загваздили бы всё вокруг.
Тэнь выглядела совершенно несчастной.
— Ты освободился? — решил перевести тему Райтэн, поворачиваясь к другу. — Мне нужны твои мозги!
— Всегда к твоим услугам! — стукнул он себя двумя пальцами по лбу и направился на выход.
Райтэн вышел первым, поэтому не заметил, как в дверях Кайтэнь догнала профессора и, удержав его за руку, ещё раз сказала:
— Простите…
Он осторожно сжал её ладонь, чуть наклонился к ней и мягко попросил:
— Больше без таких фокусов, хорошо?
Она несмело улыбнулась и кивнула.
Он тоже улыбнулся, пожал ей руку и вышел.