Существовало три вещи, которых Аренсэн Михар не терпел в людях: неспособность отвечать за свои слова, небрежение к взятым на себя обязанностям и, наконец, эгоцентризм. Поскольку господин Михар притом полагал, что не он должен страдать от подобных проявлений человеческой лени и глупости, поскольку ему это не по чину, — страдали обычно те, кто имел безрассудство проявлять означенные качества при нём.
Кроме того, было ещё три вещи, которые выводили этого сурового господина из себя: срыв сроков, многоходовые сложноуровневые комбинации и непредвиденные случайности.
Ситуация с Райтэном собрала четыре из шести — и господин Михар полагал, что это, право, чересчур, поэтому неплохо бы снизить количество раздражающих факторов.
Начать свою программу оптимизации он решил с Дерека, поскольку Дерек оказался самой раздражающей случайностью в, казалось бы, отлично выверенном плане, и предварительная разведка не очень-то тут помогла.
У господина Михара было достаточно людей, в том числе и весьма толковых, но недостаточно полномочий, чтобы сравниться с государственной разведкой — в отсутствие прямой необходимости господин Михар предпочитал действовать в рамках законов. Поэтому он, конечно, попытался разведать, что там за господин Анодар приобрёл такую близость к интересующему его объекту — но раскопать эту историю не сумел. Его людям, впрочем, удалось установить, когда именно этот господин Анодар появился в Аньтье, но на этом дело и подвисло. Рабочей гипотезой Михара была та, что Райтэн во время своей поездки за корабельными соснами присмотрел в Ниии интересного коммерсанта и прихватил его с собой. Коммерсант, судя по всему, имел какие-то проблемы с законом — иначе непонятно, зачем бы ему вздумалось брать анжельское имя.
В целом, даже этой версии хватало, чтобы господин Михар находил Дерека раздражающим — для плана было бы лучше, чтобы Райтэн не был так уж успешен в торговых делах. Однако здесь было ещё полбеды: перестроить план с учётом коммерческого успеха оппонента было несложно.
Но вот успех Дерека на научном поприще, во-первых, ставил под сомнение гипотезу о том, кем, собственно, является Дерек, а во-вторых — грозил рядом непредсказуемых случайностей. Одно дело, когда главный советник противника — обыкновенный, пусть и успешный, торгаш. Логику торгаша просчитать просто. Но если этот торгаш ещё и учёный — возникают вопросы.
Господин Михар считал необходимым выяснить, является ли Дерек коммерсантом, который по ряду причин подался в науку и нежданно в ней преуспел, — или же человеком с мозгом учёного, который за какими-то демонами полез в торговлю. Либо, как вариант, он мог совмещать в себе поровну тех и тех черт — что делало ситуацию особенно неприятной, потому что просчитать её делалось гораздо сложнее.
В общем, требовалось, в первую очередь, посмотреть, что там за проект с картами — возможно, дело выеденного яйца не стоит.
Господин Михар решил направиться к университет лично, разыграв карту скучающего мецената-интеллектуала, который услыхал о новом проекте и желает ознакомиться с ним ближе. Поскольку ему уже случалось финансировать отдельные исследовательские проекты — в том числе и в Кармидере — ректор встретил его весьма приветливо. Узнав, в чём интерес господина Михара, он почуял, что дело запахло инвестициями, и красноречиво описал свою свежеприобретённую команду как оплот молодых гениев. В его рассказе господин Анодар выступал как монстр аналитической деятельности, господин А-Ранси виделся гениальным картографом, какие рождаются не в каждом столетии, а некая госпожа Рубийэнь Декстар — под этим именем её знал ректор — обладала истинным декораторским даром, который придавал готовым картам своеобразность и законченность.
Когда важный гость изъявил желание посмотреть на работу гениев лично, ему тут же выделили секретаря с тем, чтобы проводить к нужному кабинету.
В настоящий момент там вели работу только Дерек и Илмарт: преподаватели и Руби были на парах, семестр уже начался. Отличить, кто есть кто, было легко с первого взгляда: один корпел над кипой справочников, другой рисовал карту.
Привычным к быстрому анализу глазом господин Михар выхватил важные нюансы: одежда недорогая, но опрятная, руки интеллигентные, с ухоженными ногтями, лицо подвижное, волосы и борода ровно подстрижены. Для учёного слишком аккуратен, для купца слишком небросок.
Дерек поднял на посетителя взгляд дружелюбный и умный; в глазах его стояли обычные искорки азарта исследовательской работы («Довод в пользу учёного», — подумал Михар).
Илмарт тоже разглядел посетителя и досадливо поморщился. От Дерека не укрылась эта гримаса — бросив на друга короткий встревоженный взгляд, он уловил лёгкий кивок, и посмотрел на господина Михара уже более настороженно.
«Сообразительный», — сделал внутреннюю заметку Михар и вежливо, дежурно улыбнулся.
Секретарь представил присутствующих друг другу — хотя всем уже и так всё было ясно — и умчался по дальнейшим делам.
— Чему обязаны? — взял на себя переговоры Дерек, поскольку Михар не спешил обозначать цель визита.
Вопрос был задан дружелюбным без грамма фальши тоном, и даже первая настороженность, которая успела мелькнуть во время переглядок с Илмартом, ушла из взгляда. Ровное дружелюбие без капли издевки или холодности.
«Интересно», — слегка наклонил голову набок Михар и мягко ответил:
— Интересуюсь вашим проектом, господин Анодар. Господин ректор, — мимоходом ввернул он имя авторитета, — любезно разрешил мне ознакомиться с результатами ваших трудов.
— Разумеется! — с готовностью вскочил Дерек и зашуршал какими-то бумагами в углу, потом извлёк оттуда готовую карту: — Вот, например, минералы! — с глубокой гордостью в голосе известил он.
Господин Михар с вежливой улыбкой принял карту и развернул.
Она была диво как хороша: дорогой пергамент прекрасной выделки, чёткие прорисованные границы, каллиграфически выведенные названия, аккуратные тщательно проработанные иллюстрации, изображающие те или иные материалы. Особым изыском было то, что каждая картинка содержала в себе небольшую цифру, и в легенде под картой можно было уточнить название минерала, ежели его изображение было вам незнакомо.
Даже на весьма искушённый взгляд господина Михара карта оказалась шедевром. Он позволил части своего восхищение отразиться на лице и во взгляде — как если бы он пытался скрыть это чувство, но оно всё равно прорывалось наружу.
— Тут была особая сложность в том… — начал живо рассказывать Дерек, показывая разные места на карте и объясняя, почему было технически сложно справиться, например, с местами горнодобывающих областей — слишком тесно были бы изображены минералы — и как именно им удалось эту проблему решить.
Михар не отказал себе в удовольствии вступить в высокоинтеллектуальную беседу, и уже совсем было записал оппонента в талантливые учёные, как вдруг, вывернув в разговоре на горы между Анджелией и Джотандой, Дерек уверено ткнул пальцем в Брейлин и заявил:
— А вот здесь мы добываем прекрасный каменный уголь. Вы знаете, что он гораздо экономичнее древесного в использовании? — с простодушным азартом человека, который говорит о том, что ему весьма занимательно, спросил он.
«Вот те на! — удивился про себя Михар, — мы ведь уже вроде решили, что ты учёный!». Внешне он лишь чуть приподнял бровь и холодно уточнил:
— Это вы мне его продавать хотите, господин Анодар?
Ответом ему был открытый весёлый взгляд, смущённое пожатие плечами и уверенный кивок.
И по этому весёлому взгляду, по играющим в нём хитринкам и по сдерживаемой, едва прыгающей на кончиках губ улыбке Михар понял, что его собеседник над ним издевается. Что он, определённо, ждал этого визита — возможно, не здесь и не сейчас, но ждал. Что он, определённо, знал цель этого визита: прощупать и выяснить, с кем, вообще, приходится иметь дело. Что он нарочно показал себя таким, каким хотел показать, нарочно выбрал именно эту карту, нарочно выстроил план, по которому будет о ней рассказывать, чтобы выехать на торговую тему. Всем этим он буквально демонстративно кричал Михару в лицо: «Я знаю правила этой игры, и я буду играть с тобой на равных».
Последнее соображение вызвало у Михара недовольство столь выдающейся наглостью: Дерек был никем, и его претензия на то, чтобы выступать на равных с человеком такого уровня, каким являлся Михар, была нелепа.
— Глупо, — резюмировал он откровенно, имея в виду и вопрос про уголь, и попытку прыгнуть выше головы. Этим словом он словно подписывал приговор, уведомляя, что глупость подобного уровня без наказания не останется.
Дерек этого нюанса не понял — либо же проигнорировал его — и лишь весело развёл руками: мол, какой уж есть.
Посмотрев на кривляку весьма холодно, Михар кивнул на прощанье обоим и ушёл.
Проводив его взглядом, Дерек сел на стол и заболтал ногой.
— Сколько раз просил на моём столе не сидеть! — дёрнул его Илмарт.
Дерек послушно пересел на стул. Лицо его было напряжённым и мрачным.
Порассматривав его недовольно, Илмарт заключил:
— Вы с Тогнаром — два идиота. Нашли, кого за хвост дёргать.
Явно всё ещё погружённый в свои мысли Дерек рассеянно ответил:
— Именно потому и дёргал, что — мы с Тогнаром.
— Коль тонуть — так уж вместе? — иронично припомнил Илмарт старую пословицу.
Дерек ответил ему растерянной улыбкой:
— Даже не представляешь, насколько ты прав. — И добавил: — Ну, а мне-то он что может сделать? Разве что убить, — фыркнул он.
— То-то Тогнар обрадуется! — проворчал Илмарт.
…Дерек ошибался: фантазия у господина Михара была достаточно богатой, чтобы высылать красивые предупреждения тем идиотам, которые не понимали, куда влезли.
Михар не терпел посягательств на свой авторитет, и для него было однозначно очевидно, что Дереку спускать с рук такие претензии нельзя.
Разведка Михара принесла ему три слабых места Дерека, которые можно было бы использовать против него: угольный карьер, проект с картами и связь с Магрэнь.
Уголь Михар решил не трогать — там сейчас заправлял старший Тогнар, и выходить на прямой конфликт такого рода было бы опрометчиво. В проекте с картами была задействована Руби, поэтому и эту сферу он решил отложить на крайний случай.
Оставалась Магрэнь — которая, к тому же, была от него отчасти зависима из-за контракта на парфюмерию.
«Магрэнь, Магрэнь…» — пощёлкал пальцами в воздухе Михар, пытаясь поймать мысль за хвост, потом достал из кармана сигару и закурил.
Ему было, чем прижать Магрэнь, и это стало бы прекрасным предупреждением для Дерека. Другой вопрос состоял в том, что в Кармидере Магрэнь являлась персоной достаточно влиятельной, и ссориться с нею на ровном месте тоже не очень-то хотелось — она, к тому же, была настоящей хищницей, и сталкиваться с её изобретательной мстительностью… Нет, Михар без особого труда смог бы с нею расправиться; но возня такого рода отвлекала от более важных дел и могла, к тому же, принести репутационные потери.
«С другой стороны, — остановившись в живописном месте на мосту, Михар стряхнул пепел в воду, — Магрэнь может стать проблемой».
Её старая дружба с Райтэном была общеизвестна; теперь же она ещё и сделалась любовницей Дерека. В игре, которую задумал Михар, Магрэнь могла теперь стать ещё одной непросчитанной фигурой — зная оригинальность её мышления, она могла спутать ему часть карт, если надумает вмешаться в расклад.
Взвесив все за и против, Михар пришёл к выводу, что стоит наведаться к ней лично. В отличие от наглого не то торгаша, не то учёного, Магрэнь умела понимать высланные ей предупреждения правильно, так что можно было совместить полезное с полезным: и господина Анодара поставить на место, и гарантировать, что Магрэнь не станет вмешиваться в намечающуюся игру.