Отложив знакомство с правителем Жона на следующий день — поскольку Олив требовалось время для подготовки костюма, который она всё же решила сделать брючным и строгим, чтобы хорошо смотрелся с её повязкой на глазу, — Райтэн оставил её в лавочке и понёсся по своим делам. Те, впрочем, достаточно быстро закончились, поскольку лично он бывал в Жоне всего пару раз в жизни и все местные связи держал опосредованно.
Вернувшись на постоялый двор, в котором они сняли несколько комнат с общей гостиной, Райтэн обнаружил, что все разбежались по своим делам. Олив, видимо, так и занималась одеждой, Дерек с командиром унеслись рекламировать каменный уголь, команда занималась разгрузкой-погрузкой или спала. Впрочем, в гостиной обнаружились следы пребывания Дерека — в виде ужасно загвазденных сапог, в которых, очевидно, он успел куда-то пробежать и вернуться, чтобы переобуться, — и Джея — в виде оставленной на столе книги, за которой его Райтэн и гонял.
Со вздохом Райтэн эту книгу взял и сел читать.
По правде сказать, она ему была совершенно не нужна, но заняться было нечем: дело делалось и без него, найти Дерека в его беготне не представлялось возможным, а возвращаться к Олив с её рассуждениями о правильном цвете тесёмок не хотелось.
Где-то с час он читал; потом в его досуг ворвалось развлечение в виде вернувшегося откуда-то Джея — судя по пачке бумаг в руках, Дерек, что бы там ни говорил, и сам не брезговал использовать его в качестве посыльного.
— Добрый вечер, сэр! — жизнерадостно поприветствовал Джей.
Райтэн поморщился; всякий раз при виде михаровского шпиона у него зубы сводило от неприязни и презрения. И эти гаденькие чувства ещё и усиливались со временем, подпитываемые дружелюбным отношением Дерека, — тут уж он совсем понять не мог, зачем друг привечает этого мерзавца.
Какие бы планы в тот момент ни имел Джей, завидев Райтэна и его оскал, он дальновидно решил свалить куда подальше от возможных неприятностей.
Побег этот ему, к сожалению, не удался: в дверях его нагнало сказанное сквозь зубы:
— Стоять!
Вздохнув про себя, Джей попросил у богов терпения, обернулся и с максимально любезной интонацией вопросил:
— Сэр?
Райтэн отложил книгу, встал, медленно подошёл к Джею, остановился в нескольких шагах от него, сложил руки на груди и уставился на него горящим злым взглядом.
Аккуратно сглотнув, Джей попытался изобразить вид придурковатый и исполнительный, чтобы показаться максимально безобидным.
С минуту Райтэн сверлил его недовольным взглядом; Джей старательно разглядывал лоб оппонента и делал вид, что никуда не торопится и может стоять тут так целую вечность.
Наконец, Райтэн изволил прервать молчание, с тихими презрительным недовольством проговорив:
— Не понимаю, что это вы прохлаждаетесь, когда у господина Анодара сапоги не чищены.
Удивление на секунду прорвался из-под маски исполнительного придурка, поскольку круг непосредственных обязанностей Джея ограничивался исключительно охраной объекта и связанными с этой охраной мероприятиями по обеспечению безопасности.
Впрочем, Джей рассчитал, что с Райтэном спорить слишком опасно, поэтому легче сделать так, как он хочет.
— Так как раз за щёткой шёл, сэр! — с совершенно идиотским выражением лица заверил он.
Райтэн прищурился, и с резким жестом — мол, ну так и идите, раз шли! — отвернулся и вернулся к брошенной книге.
Вздохнув почти ощутимо, Джей пошёл за щёткой и водой.
Вернувшийся вскоре Дерек застал картину предивную: весь какой-то остро-угловатый Райтэн читал книгу с выражением лица столь брезгливым, будто бы в ней содержался кодекс идиотизма, а Джей, меж тем, бормоча что-то себе под нос, возился на полу с сапогами.
Несколько изумлённый Дерек аккуратно сгрузил на стол бумаги и какую-то мелочёвку, принесённые с собой из забега по потенциальным клиентам, прищурился и обратился к тому, кого небезосновательно посчитал инициатором творящегося безумия:
— Тэ-эн?
Друг, зыркнув из-за страниц злым взглядом, передёрнул плечом и ничего не сказал.
С обречённо-усталым выражением лица Дерек потёр себе лоб. Дичь творил Райтэн, а стыдно было ему.
— Джей… — окликнул он телохранителя, и раздражение невольно вырвалось из него тоном: — Да бросьте вы это безобразие!..
Аккуратно отложив щётку, Джей встал. Почему-то при взгляде на усталого Дерека ему сделалось так неловко, будто он сам всё это затеял единственно из желания досадить ему, и от стыда он начал краснеть.
— Чистка моих вещей, — тихо проговорил Дерек, заложив руки за спину и глядя куда-то в пустоту над левым плечом Джея, — не входит и никогда не будет входить в число ваших обязанностей.
Неловкость Джея ещё возросла — как будто бы он самовольно схватился за эти несчастные сапоги, нарушив тем какие-то негласные правила, которые нарушать не стоит.
Дерек пораскачивался с пятки на носок, всё так же глядя в пространство.
— Вы не могли бы нас оставить? — наконец, бесцветно спросил он.
— Конечно, сэр! — с облегчением согласился Джей и поскорее сбежал.
Дерек поглядел ему вслед с некоторой тоской — по той причине, что ему сбежать не представлялось возможным, — и повернулся к Райтэну.
Тот демонстративно читал, всем выражением своей фигуры изображая упрямство.
— Тэн. — Попытался отвлечь его от страниц Дерек.
По лицу Райтэна прошла упрямая недовольная судорога. И, хотя он полагал себя полностью правым и совершенно точно не планировал оправдываться, в тоне Дерека усталость, обречённость и сочувствие переплелись так причудливо, что именно оправдываться он и начал:
— И нечего на меня так смотреть! — возопил он, впрочем, упорно гипнотизируя раскрытую книгу. — Пусть знает своё место!
Дерек ничего не ответил, и это нервировало. Сжав челюсти, Райтэн до того впился глазами в строчки, что ему сделалось натурально больно от такого напряжения глазных мышц. Досадливо прижмурившись на пару секунд, он мотнул головой и продолжил:
— Мерзкий, отвратительный предатель!..
Он, наверно, высказал бы ещё много наболевшего, но его прервал совершенно ошарашенный голос Дерека:
— А предатель-то почему?
И столько в этом вопросе было искреннего, неприкрытого недоумения, что Райтэн невольно поднял на друга глаза — и увидел это же недоумение и на его лице.
В этот момент, Райтэн, пожалуй, впервые испугался, что у Дерека реально какие-то проблемы с мозгами, из-за которых он не способен осознать некоторые базовые вещи.
— Потому что, — медленно проартикулировал Райтэн, — он же всё о тебе будет рассказывать Михару.
На лице Дерека отразилось раздражение — мол, зачем ты так старательно выводишь очевидные вещи? — после чего он отмахнулся:
— Да, естественно. Но почему он вдруг сделался предателем-то?
Райтэн замер, вглядываясь в Дерека мрачно и сосредоточенно. Определённо, что-то не так с мозгами. Неспособность сделать простейшие выводы из совершенно прозрачных предпосылок.
— Тебя по голове сегодня не били? — подозрительно уточнил Райтэн.
Дерек с мученическим видом возвёл глаза к потолку, подошёл к столу, за которым Райтэн читал, отобрал у него книгу — а то тот слишком крепко её сжимал — облокотился бедром о стол и по слогам расшифровал свой вопрос:
— Почему Джей — предатель? С каких это пор его верность должна принадлежать нам?
Райтэн сморгнул.
Не дождавшись ответа, Дерек принялся раскручивать свою точку зрения:
— Он не предатель, он, напротив, человек, для которого верность весьма важна — возможно, важнее всех других приоритетов, — мягко попытался он достучаться до разума друга. — И у тебя нет никаких оснований так его оскорблять. Он верен человеку, которому обязан всем. Что в этом дурного?
Райтэн мучительно скривился.
Вскочил.
Досадливо взмахнул руками и разразился возражениями:
— Да как ты не понимаешь, Дер! Только человек подлый по натуре согласился бы на такую работу! Это гниль, в самом нутре его гниль, и неважно, как он её прикрывает красивыми измышлениями!
Лицо его пошло красными пятнами от гнева и возмущения; дыхание сбилось от того, что слова торопились наружу, обгоняя друг друга в потребности поскорее быть высказанными.
— Верность порой бывает так же слепа, как любовь, — просто ответил Дерек, и этот простой ответ вылился на Райтэна ушатом ледяной воды, потому что в глазах друга было многовато горечи для человека, который отвлечённо рассуждает о том, что его почти не касается.
Разом потухнув и как-то съёжившись, Райтэн сел на стол.
Пару минут они молчали.
— Иногда мне хочется побить тебя лбом об стену, — неожиданно признался Райтэн. — Чтобы в твоих мозгах что-то встало наконец на место, и ты перестал понимать всяких мразей, которые ни капли твоего понимания не заслужили.
Дерек вздохнул и пристроился на столе рядышком.
— В том-то и дело, что не мразь он, Тэн, — терпеливо возразил он.
Райтэн досадливо махнул рукой: мол, ну и о чём с тобой говорить?
— Он верен человеку, которому всем обязан, — с бесконечным терпением в голосе повторил Дерек. — Это хорошее, здоровое качество здоровой, честной натуры, Тэн. — Ожидаемо не дождавшись согласия, отметил: — Вот как этой верностью пользуется господин Михар — это уже совсем другой вопрос.
Насмешливо фыркнул, Райтэн уже с гораздо большей теплотой в голосе отметил:
— Ну, по крайней мере, Михара ты не выгораживаешь!
Дерек искренне рассмеялся, затем, скорчив демонстративно серьёзный и печальный вид, покивал сам себе и с прорывающимся сквозь сдержанную печаль смехом ответил:
— Ты знаешь, а ведь Михара тоже можно понять…
Со стоном Райтэн хлопнул себя ладонью по лбу; они рассмеялись.
Отсмеявшись, Дерек снова посерьёзнел. Бросив на друга острый проницательный взгляд, отметил:
— Давай начистоту, Тэн. Ты ведь просто злишься на Михара — но Михару ты ничего сделать не можешь. И от бессилия ты срываешься на Джее, как на его представителе, так?
Райтэн ничего не ответил, замерев с упрямым выражением лица: мол, так, но ни за что я это не признаю.
Дерек вздохнул.
— Он всего лишь мальчишка, Тэн, — наконец, продолжил он. — Может, ты прав, и в нём есть та самая гниль, о которой ты так пылко говорил, и со временем она ещё проявит себя. Но пока он всего лишь старается честно служить человеку, которому благодарен. Он не виноват ни перед тобой, ни передо мной, что мы с этим человеком — враги. Это пока ещё не его битва.
Райтэн долго молчал.
— Пока ещё, Дер, — наконец, с нажимом повторил он, вставая. — Пока ещё — не его. — Посмотрел на Дерека внимательно и хмуро. — Как бы не прозевать момент, когда станет — его.
Дерек тоже встал и развёл руками:
— Ну, дружище, если ты будешь продолжать в том же духе, то у нас есть все шансы, что однажды он встанет не за Михара, а вполне себе конкретно против нас.
Райтэн, хоть и был довольно далёк от политики, прекрасно ощутил разницу между «за нашего врага» и «против конкретно нас». Скривился. Помотал в воздухе рукой: мол, ну хорошо, не одобряю, но не буду мешать.
Дерек солнечно улыбнулся. С вдохновенным выражением лица добил:
— В конце концов, мой дорогой брат, столь мелочные придирки недостойны твоего героического сердца!
Со стоном подняв руки и закатив глаза, Райтэн сдался:
— Ну хорошо, хорошо, хорошо! — смерил открыто улыбающегося Дерека мрачным взглядом. — Меня заносит, признаю. Буду аккуратнее впредь. Доволен?
— Вполне, — развёл руками Дерек и тут же согнулся от смеха: — Райтэн Тогнар, признающий свою неправоту! Этот момент нужно внести в историю вашего рода!
— Я не признавал свою неправоту, — сложив руки на груди, через губу педантично поправил Райтэн. — Я признал, что перегибаю палку в отстаивании своей правоты.
Тут уж Дерек поднял руки, сдаваясь. В глазах его горели самые яркие смешинки, и Райтэн ничего не мог с собой поделать: у него тоже задрожали губы от смеха.